ТЯЖКИЙ КРЕСТ, или ЛЁГКИЙ "КВЕСТ"

Возлюбленный мною писатель (я написал серию статей о нем) выпустил в прошлом году очередной «кирпич»: Борис Акунин. «Квест».

Роман – компьютерная игра. М., издательства «Аст» и «Астрель», 2008. 448 С. Книга – перевертыш. Серия «Жанры». Тираж 200 000 экземпляров.

Из хорошего словарика слово – «троцкистский перевертыш.

Рис. Юрия Иванова&copy-

Автор-трудник продолжает захватывающие, мастерские, полубезумные (на первый взгляд) эксперименты с романными жанрами (роман-фильма (так!) и т.п.). Вальтер Скотт когда-то создал жанр исторического романа, который вытеснил «готический роман» и покорил всю литературную Ойкумену.

Смею думать, что акунинский жанр «Роман – компьютерная игра» ожидает превосходное будущее (появятся эпигоны и т.д.). Читатель скажет, сопоставление Вальтера Скотта и Акунина – фу, пфуй, чушь, как можно… А вот можно и нужно.

Увы, это наша национальная интеллигентская болезнь ругательски ругать современную литературу и превозносить литературу прошлого (сие началось еще при Сумарокове, Ломоносове, Белинском и не закончится никогда).

Появляются апологетические статьи о Фурманове, Фадееве, Николае Островском («Как закалялась сталь»). Это плохие и крайне опасные для душевного состояния нации книги. Братья и сестры, Пелевин – Чехов XXI века. С этим стоит смириться и жить дальше.

Читатель, Ты не подумай, что речь идет о романе, набранном прямо на монитор. Упаси Боже. Читай дальше. Не удержусь от занятного мемуарчика.

Стоим мы с покойным поэтом Виктором Кривулиным в «кулуарах», как литературные дамочки гутарят, и курим, сговариваясь уйти попить пивка. Тут к нам подходит писатель (из «мужиковствующих», известный, фамилию не назову) и спрашивает нас: «А вы прямо на компьютер пишете» (так!)? Мы с Витей смущенно, мол, да, да, но не стишки. Оппонент: «А я пишу кровью сердца». Стыдно нам не стало. Мы переглянулись и, не сговариваясь, произнесли слово … Так вот, Акунин пишет блистательной силой блистательного мозга.

У меня, как у солдата Швейка, много историй. Читатель, дорогой, захочешь прочитать «Квест» – прочитаешь, нет – не прочитаешь.

Это проблемы автора романа и статейки об оном.

Вот еще одна недавняя история. Литературная и окололитературная корпорация – нечто баснословное. Сижу я недавно на Красном пруду в Петергофе: солнышко светит, уточки плавают, песик мой пукает: благодать, гармония, истинное счастие. Подходит ко мне одна «музейная дама» и спрашивает, мол, что изволите читать. Я – Акунина. Она: «А я вся в Достоевском, и мне там хорошо». Это в Достоевском-то хорошо. Яду мне, яду.

Почему в заголовке «Тяжкий крест»? Да потому, что писатель вкалывает, как сталинский зэк на колымском руднике: каждый год выходят новые книги. Только не верь, читатель, басням о литературных «неграх», «бригадах», работающих на Акунина. Таких «писателей» пруд пруди. К Акунину это не имеет никакого отношения. Разумеется, у него есть помощники-консультанты, собиратели исторических материалов, к примеру, при написании «Квеста» КТО-ТО подготовил ему выборку газетных публикаций 1930 года. Это не так просто, читатель, нужно штаны хорошо потереть в газетном зале Российской национальной библиотеки (в девичестве: Румянцевский музей, позднее – Ленинка).

Я хорошо понюхал эту портянку, плавали, знаем, как теперь следует изъясняться.

Никакие «негры» не могут разрабатывать столь изощренные сюжеты, имитировать акунинский стиль и т.д. А почему «легкий» «Квест»? Читается легко (все ли помнят бунинское «Легкое дыхание»).

Ежели меня читают молодые люди, им не нужно изъяснять, что такое «Квест». Глупость сморозил: молодежь газет не читает. Корпулентным дяденькам и тетенькам постпостбальзаковского возраста сообщаю: «Квест» – одна из самых известных в мире компьютерных игр. Quest – по-английски – поиск, поиск прежде всего фантазийных приключений-похождений, восхождение к заданной цели через преодоление многообразных и сложных трудностей. Игрок в «Квесте» сложно манипулирует героем, который по ходу хитроумного сюжета мужает, взрослеет и в конце концов достигает выбранной цели.

Книга снабжена кратким словариком компьютерных терминов, весьма полезным таким профанам, как я (имя нам – легион). «Квест» можно читать, но Акунин предлагает в добавление весьма изощренную компьютерную игру на основе книги:

http://elkniga.ru/akunin/

Вход платный. Автор предлагает «экскурсии»: назову несколько «Москва-1930», «Крепи оборону Родины», «Наши дети будут жить при коммунизме» и целый ряд локальных игр, связанных с проблематикой и сюжетом книги. В романе, как и в компьютерной игре, нужно переходить с уровня на уровень, впрочем, любителю, прочитавшему книгу, это будет совсем не сложно.

Поговорим об «устройстве» (архитектонике, как говорят продвинутые филологические прыщавые барышни). «Квест» – два романа, соединенные под одной обложкой: сам «Квест» и «Коды к роману». «Эка невидаль», – скажет читатель. Все не так просто. Только на последних страницах «кодов» автор до конца раскрывает не только «тайны» книги, но и окончательно утверждает на «царство» главного героя.

«Квест» начинается так: в советскую Россию 1930 г. отправляется разведывательно-диверсионная группа, снаряженная сверхмиллиадером Ротвеллером (Акунин так шутит). В состав группы входят: американец Гальтон Норд (экспериментатор-фармаколог), немец Курт Айзенкопф (биохимик) и русская княжна Зоя Клински (Клинская; Акунин опять шутит; хирург). Нужно сказать, что читателю предлагается выбрать эту команду из четырех иных групп. Мне повезло, ибо в «Кодах» есть подсказка. Еще раз повторяю: в «Кодах» есть подсказки-ориентиры ко всему. Все эти люди – высококлассные профессионалы в своих мирных штудиях.

В задачу группы входит похищение неких таинственных снадобий, потребных наукам «эвропатологии» и «энгинилогии» (есть такие направления в психиатрии-невропатологии), и отчлененной голова (так!) некоего таинственного персонажа. Кто сей человек, читатель узнает лишь…

Большевики усиленно ведут исследования в области продления человеческой жизни, изменения сознания и, главное, химического влияния на мыслительные способности вождей-путеводителей-путеуказателей. В этом главная идея романа. «Высшими людьми» (Раскольников в «Преступлении и наказании») может управлять химия. Не смешно, читатель, совсем не смешно: Гитлер и таблетки, Сталин и фельдшер).

Задача группы – любыми средствами добыть пресловутые «экстракт гениальности», «эликсир бессмертия» и «эликсир власти».

Акунин остроумно пародирует столь модные сейчас конспирологические «исследования», теории заговоров, «мировых кулис» и прочей белиберды и т.д. Нашим современникам это по сердцу и по вкусу. У нас все плохо, а виноваты в этом будто бы масонство, Мальтийский орден и израильский раввинат.

В «Квесте» тщательно обыгрываются российские реалии 1930 г. Помнишь ли Ты, Читатель, что такое «фиолетовый день», «пятидневка», «совмодница», «спецсектор» и тому подобное, читай и узнаешь. Такие «мелочи» дорогого стоят… Писатель держит в голове «Мастера и Маргариту», только его Москва, в отличие от Булгакова, мельче и хуже.

Герои переживают головопроломные (в прямом смысле) приключения, боевые схватки, погони, перестрелки. С ними ведут войну, иногда вступая в тактические сделки, одновременно две советские спецслужбы. В конце концов героям удается…

«Коды» как бы (вот здесь уместно это жуткое словечко-паразит) совершенно иное произведение (на первый взгляд). Действие «Кодов к роману» происходит осенью 1812 г. – нашествие наполеоновских полчищ («двунадесяти языков») на Русь-Матушку. Главными героями «Кодов» являются: профессор – универсальный гений из Московского университета Самсон ФОНдорин (ни в коем случае не Фандорин – герой цикла романов Акунина) и «собственный фармацевт» французского императора барон Анкр. Эти люди сыграют главенствующую роль в разворачивающихся событиях (не Наполеон и не Кутузов). Почему и как? А не скажу. Естественно, в «Кодах» обыгрываются некие сюжетные линии из толстовского романа «Война и мир».

В финале «Квеста – компьютерной игры» и «Кодов к роману» мощно возникает тема неких Судей, сверхлюдей, тайно управляющих миром, живущих столько, сколько пожелают, обладающих баснословным могуществом. И там, и там эта тема звучит зловеще, но совсем по-разному. Судья – сверхчеловек в ницшевском понимании – паладин Духа, культуры, творец истории, в акунинском понимании – некий химический кудесник, все понимающий, все принимающий и страдающий за всех. И ошибающийся. Это очень важно.

И только на последних страницах «Кодов» смальта виртуозно складывается автором в мозаичную картину, поражающую читателя прихотливой сложностью цветов и переливов. Читатель понимает всё. И главное: ху из ху (помните бессмертное горбачевское речение).

Акунин – великий трикстер. В романе есть все, что должно быть в большой бульварной литературе (в этом обозначении нет ничего дурного). «Преступление и наказание» тоже можно внятно истолковать как бульварный роман. Все есть у Акунина, как в Греции: и две любовные линии… Хорошая книга для отдохновительного чтения. Игра ума…