ПИСЬМА К ПРЕКРАСНОЙ ЗНАКОМКЕ, или НЕОДИНОЧЕСТВО В СЕТИ

В 1965-1966 гг. любил я одну барышню непомерно. Непомерно. Это была, поверьте, «розовая девушка» (Андрей Белый о невесте Блока), с прелестным личиком, копной белокурых волос (девочки-школьницы не красили волосы: нельзя было), комсомолка, отличница, прелестница и плутовка из «хорошей семьи» (бытовало такое понятие: знала английский язык, играло на фортепьяно). И «щиколки сухие»… Точеная фигурка (как с омерзением пишут педерасты).

Девочка моя пахла яблоками и сиренью, сиренью и яблоками. Дезодорантов тогда не было, много чего не было: колготок, нормального дамского белья, пресловутых «прокладок» (омерзительное слово), опрокинувшее огненную тайну пола.

Девушка в те годочки была неземным серафическим существом, парящим над убогой совдеповской «действительностью», жар-птицей золотохвостой. Речь не идет о блядях вокзальных. Неисчерпаемыми источниками эротических познаний были: Большая медицинская энциклопедия, Анатомия для художников, Большая и Малая «Маркизы» Сомова и т.д.

Читатель, не сочти за похвальбу: все сУрИозные женщины в моей жизни были легендарными …….

Это был большой роман, большая любовь, большая память через всю жизнь. Не бестелесный. Но… но… но…вы не поверите: хорошие мальчики тогда не обманывали хороших девочек.

Мы учились в одной школе, ради N (так Андрей Белый в мемуарах зашифровал Нину Петровскую, которую он делил с Брюсовым), я оставил на два года Щ (а так Андрей Белый обозначил Л.Д.Блок), которая через два года стала моей первой женой. Бывает.

С N. мы вместе готовились к выпускным экзаменам, причем я всяческую физику-химию-математику заучивал наизусть. До сих пор в ночных кошмарах мне снится некий забытый напрочь «Эффект Черенкова». Она «выпустилась» с золотой медалью, я – с серебряной. После сданных экзаменов я с наслаждением выбрасывал учебники в Введенский канал (между Обводным и Фонтанкой; увы, давно засыпан).

Я поступил на отделение русского языка и литературы филологического факультета Ленинградского университета, N – в Военно-Механический институт. Зачем? И по сей день не понимаю. Барышне одинаково легко и глубоко «давались» и естественные, и гуманитарные дисциплины. Ее батюшка профессорствовал в Холодильном институте, я советовал N поступать к «нему».

Два фраза о Батюшке N. Колоритнейший был господин. Дочери он незатейливо говорил так: прокляну, если выйдешь замуж за еврея, спортсмена или за Сергея Сергеевича (именно так – слово в слово). Я был уже тогда смышленый и борзый поц (провозвестник общечеловеческих ценностей), папа N просто боялся, что меня «посадят». Матушка N, дочь царского полковника с родней в лагерях и в Англии, была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел: дама с голубыми сединами, осанка, руки и т.д.

Все было, как в тривиальном романе (театры, танцы, кино, сладкие разговоры и пр.), но все сие было согрето баснословной любовью, взаимным восхищением, обожанием и уважением.

Другие времена. Я спросил недавно у своего ученика, студента второго курса: а как ныне принято просить барышню осыпать кавалера скромными милостями. Мальчик ответил исчерпывающе, внятно и, главное, кратко: Давай перепихнемся. Читатель, Ты не думай: это не отвержение, не отвержение, не отторжение, не жалоба, это – констатация.

Расстались мы по необъяснимой причине. Объяснить внятно сие событие просто нельзя… Нельзя, слово чести.

Я в те годы уже капитально баловался стишками. Вот несколько незатейливых текстиков, посвященных N.

?а Востоке любить умеют.
Там любовь - как дыхание роз.
Пусть там ветры сухие веют,-
Им не высушить жарких слез...

Не по воле вещего рока,
Просто так, для тебя одной,
Очарованный сказкой востока,
Я пишу строку за строкой.

Ты похожа на китаянку.
Пусть разрез твоих глаз не кос...
Я люблю тебя, египтянка,
Твой шуршащий запах волос,

Твое ласково-теплое тело...
О, нежна как твоя рука!
Я люблю, когда ты неумело
Выдыхаешь дым табака...

Я люблю тебя, персиянка!
Слышишь сердца звенящий шум.
Я люблю тебя, индианка,

Твой язвительно-жесткий ум,
И ресниц твоих черные крылья,
И улыбку янтарных глаз...
.........................
Я настроил веселый саз!
Своих песен не позабыл я...

19 мая 1965 г.

? любви писали скромно.
О любви писали страстно,
Говоря: "Любовь - очаг."
Ну, а я пишу негромко.
Ну, а я пишу украдкой.
Может быть, и не напрасно.
Может быть, и просто так...

Нет, любовь - не гром, не битва,
Не трезвон и не огонь.
Это тихая и молитва.
Это узкая ладонь.

Нет, любовь - не сумрак зыбкий,
Не созвездье чепухи.
Это счастье и улыбки.
Это глупые стихи.

Если жизнь представить ночью,
Чувство - светлое окно.
Ах, любовь... Любимой очи,
Поцелуи и тепло.

Я люблю. И не случайно
Говорю об этом прежде,
Говорю об этом раньше,
Чем вы можете спросить.

Для меня любовь - не тайна,
А желанье и надежда.
Отдавая сердцу дань же
Я могу... хочу любить.

31 марта 1965 г.

Губами сжав мундштук янтарный,
Вдыхая нежно-терпкий дым,
Поразмышляй, как лучезарно,
Как хорошо быть молодым...

В прибое волн людского моря,
Чуть станет явью Благодать,
Ленивый бред фантасмагорий
Так хорошо предугадать.

Как хорошо шутить пристойно.
И непристойно... Иногда.
И презирать людей достойно.
И недостойно. Не беда.

Как хорошо не прекословить...
Себя собой вообразить.
Как хорошо чуть позлословить
И желчной фразой поразить.

Как в книге хорошо случайно
Смысл извращенный отыскать.
Как хорошо над Божьей Тайной,
Над Божьим Словом размышлять.

В жестокий час, когда тоскуя,
Ты можешь ниц пред Богом пасть,
Как хорошо два поцелуя,
Кривляясь, горестно украсть.

Как хорошо в одно мгновенье
Стихами испещрить тетрадь,
Когда в припадке вдохновенья
Ты узришь Божью Благодать.

Как хорошо любить с улыбкой...
Бумагу рвать карандашом.
И упиваться счастьем зыбким -
Как хорошо... Как хорошо...

12 апреля 1966 года.

Будь великодушен и милосерден, дорогой Читатель. Этим детским стишкам более сорока лет. Эти тексты я совершенно забыл (абсолютно). Они вернулись ко мне самым чудесным образом. Как? А вот как! Через тридцать девять лет мы встретились с N в божественной и безбожной Сети. Осмелюсь привести некоторые фрагменты из моих писем к Прекрасной Знакомке. Все тексты подлинные (вновь даю слово чести).

Жизнь прошла. У нее – дети-внуки, у меня – дети-внуки. Я люблю свою жену, она – своего мужа. Счастливые браки, счастливая жизнь. Но осталось какое-то золотое (вот уж теперь бестелесное) теплое мерцание. И последнее: мы с N родились в один год и в один день (в нашей компании и поэт Александр Глейт).

1.

Дорогая N! Связь «работает». Несказанно рад был получить Вашу
электронную записку. Благодарю за ласковые и учтивые слова. Целую ручки.

14 января 2005 г.

В понедельник, придя на службу, Вы получите эту записку. Как я рад, что у Вас появился приватный электронный адрес. Сообщите: это частный адрес или у нас будут еще читатели (против этого я никоим образом не возражаю).

Все ли у Вас благополучно? Надеюсь, моя вербальная повадка (не совсем тривиальная) Вас не сердит и не раздражает. Уж простите: чудит, чудит старый…. К тому же (признаюсь) я не только ТАК пародийно-комедийно пишу, но и думаю ТАК.

У меня все благополучно, однако, давно ничего не пишу: устал. Все не выходит у меня из головушки дивная строка Бродского: «Да не будет дано умереть мне вдали от ….».

Всего Вам самого доброго. Поклон Вашим домашним и коллегам. Целую ручки. Ваш Котяра.

16 января 2005 г.

Радость и прелесть моя (вот помру я кто Вам так напишет?)!

Вы правы, Вы совершенно правы: вторжение нынешнего мира в ТОТ опасно...
Помилуйте, какие обиды, какие пустяки. Я не становлюсь с возрастом
впечатлительным и ранимым. Скажем высоким «штилем», я «отковал» свой дух в различных (небезопасных) и занятных умственных приключениях..
В рифмованном тексте (утраченном, написанном в апреле 1965 г..) я помню лишь первую строфу:
Нет, любовь не гром, не битва,
Не пожар и не огонь...
Это тихая молитва,
Это узкая ладонь.
Эти неискусные юношеские строки содержат некую важную и утешительную истину.

Жизнь - преопасная вещь. На днях у аспирантки моей жены четырехлетняя
девочка запуталась в «портьерах» и задохнулась...
На эту записку можете не отвечать. Зачем тратить время и нервы. Однако, если когда-либо Вы соблаговолите мне написать, я непременно отвечу. Я уже писал Вам, что в силу бытования-пребывания в специфической среде, я маниакально отвечаю на все письма.
Всего Вам самого доброго, дорогая деточка. Целую ручки.

20 января 2005 г.

Душевно поздравляю Тебя с дамским праздником (вздорным, глупым, но привычным и сладким). Можно сказать так: 8-е марта – праздник солидарности женщин и мужчин, сексуального большинства и сексуальных меньшинств (не гневайся, это стандартные литераторские шутки). От всего сердца желаю Тебе и Твоей семье всего самого доброго. Если Тебе когда-либо взгрустнется (или просто станет скучно), если Тебе понадобится сочувствие и участие, напиши мне, и я всегда отвечу.

7 марта 2005 г.

Сегодня не совсем обычный день. Ровно СОРОК лет тому назад (день в день) мы встретились-познакомились. 40 лет… Те месяцы, что мы БЫЛИ вместе (а БЫЛО их двадцать один) питают фосфоресцирующие, сладкие и славные воспоминания о лучшей поре юности моей незабвенной.

И сейчас моя жизнь, по-своему, гармонична, хороша, счастлива и уютна: старый …. барин на покое. Но то, что БЫЛО тогда – навсегда в моей душе.

Почтительно поздравляю Тебя с Днем рождения.

Никогда (и на смертном одре; я совершенно серИозно, я ведь умирал несколько раз; очень трудная и сложная работа – помереть по-людски) не забуду, как мы встречали НАШЕ 17-18-летие. Ничего от Тебя у меня не осталось: электробритва «сносилась», «рыцаря» и серебряного быка-тура (подарил мне Георгий Борисович, Царствие ему Небесное) украл … Есть несколько старых черно-белых снимков, несколько записей в моем глупом юношеском дневнике.

Прими мои самые сердечные, теплые, искренние и НЕЖНЫЕ поздравления.

Твой (всеобщий) Дедушка Кот.

22 марта 2005.

Я сегодня не спал, написал статью о книге Акунина-Чхартишвили «Кладбищенские истории», не ложился, посему принял Твое письмо утром. Зимой я встаю в 2-3-4 часа дня…

Гриша
Г., сгинувший где-то в Европиях-Америках, сыграл некую провиденциальную роль в наших «жизнях». Именно он обратил мое внимание на Тебя, когда Ты поднималась по ступеням Грановитой палаты. Я никогда не забуду шапку Твоих золотых волос, кофточку (свитер? Я не слишком хорошо ориентируюсь в дамских аксессуарах) в бело-красную полоску и узкую юбку. Помнишь у Ахматовой: Я
надела узкую юбку…

26 марта 2005 г.

Все так, все именно так... Чрезвычайно четкие и «емкие»
воспоминания-рассуждения-наблюдения. Чижик, чижик...
Благодарю за любезно присланный душевный, технически несовершенный юношеский стишок. Я его забыл-потерял. А сейчас перечитал с великим наслаждением.
Тихая молитва (как я запомнил) и Радость и молитва; Узкая ладонь и
Женская ладонь - две большие разницы, как говаривали в старой Одессе. Как
жаль, что я не могу опубликовать этот текст. Он, увы, никак не
корреспондирует моим рифмованным текстам (нынешним).

С Днем рождения, незабываемая и неизменная прелесть моя…  Желаю
Тебе всего, что сама себе желаешь. Счастливого и сладкого
времяпрепровождения с внуком. Целую ручки… Потом, действительно, было много всякого разного...

24 марта 2005 г.

Добрый вечер, деточка моя дорогая!
Ты получишь мою записочку в Понедельник.
Жизнь течет как обычно - в этом коренится величайшее счастИе.  Все так, все именно так.
О загородной жизни.

Я много лет прожил в деревне Коровкино на Ладоге, на острове  между
Новоладожским и Староладожским каналами (без электричества и иных даров цивилизации; дрова - в лесу: спили и привези на санках). Цыпочка моя
Несравненная стирала в проруби, писала при керосиновой лампе.  В этой
деревне зимой вообще НИКТО (кроме нас) не жил. Я вставал там (восставал)
после стандартных для меня легких недомоганий (долго не мог читать и писать) и... встал. Борьба за жизнь. Все это есть в моих стихах.

Конечно, вне Питера (да и в Петергофе) жить легче, ибо ТАМ - проблемы ИНЫЕ.

Я живу чрезвычайно хорошо, потому (прежде всего) что не болею. Год назад я к смерти готовился: была чудовищная желудочковая аритмия (пульс ни с того ни с сего разгонялся до 180 ударов в минуту). Все удалось подавить импортными мощными препаратами. Гуляю с собакой, фотографирую весну в Пролетарском парке (в девичестве - Александрийский). Кормлю птичек и кошек.

Писанина всяческая мне надоела. В этом году я написал всего пару статеек.
Сейчас думаю подготовить к печати несколько писем отца к матери с войны, из войны.

Много в нас с Тобой (у нас с Тобой) много совпадений. Но есть одно -
трагическое - вместе мы были 21 месяц, а в разлуке 39 лет...

По ночам я посиживаю в кресле, покуриваю разноместные и разномастные трубочки и вспоминаю, вспоминаю, вспоминаю... И есть в этом неизъяснимая прелесть (прости за дамские словечки). Весна.

Всего Тебе самого доброго. Остаюсь готовым к услугам. Целую ручки.

10 апреля 2005 г.

Деточка моя незабвенная! Первый набоковский роман «Машенька» я читал три раза, хотя никогда не писал о Набокове. И всегда мучительно вспоминал Тебя и думал о Тебе.

Замечательная книга с изощренным психологизмом… и скрупулезным писательским мастерством.

Главное в этом романе то, что герой НЕ встречает свою Машеньку… НЕ ВСТРЕЧАЕТ… НЕ ВСТРЕЧАЕТ…

Я прочитал в первый раз этот выдающийся, ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ роман еще тогда, когда за эту книгу можно было и на нешутейные неприятности в КГБ напороться (роман эмигрантский, следовательно, антисоветский). Набоков - абсолютный гений (хотя и несколько монотонный).

Роман сугубо автобиографический: в основе лежит подлинная история БАСНОСЛОВНОЙ любви писателя, к барышне, которая ему дороже… Ту же историю любви Набоков запечатлел в мемуарной книге «Другие берега».

«Машенька» продается, я видел ее на лотках. Прикажешь - пришлю.

Любовь у Набокова - вязкая, сладкая, текучая, горькая.

Очень грустная книга с ошеломительным финалом. Сюжет и фабула в ней не совпадают.

Напутали все эти, мля, колумнисты (так скажем), которые пописывают о книгах и фильмах, не читая книг и не просматривая фильмов.

Новый мир... Я очень часто в своих статьях специально оговариваю, мол, прочитал книгу от корки до корки с карандашом в руках, с выписками и т.д.

«Машенька», возможно, лучший метафизический любовный роман в русской литературе…

Строчу Тебе письмецо, и меня с головой накрывает громадная- пенистая - теплая - лирическая волна.

N., мне от Тебя НИЧЕГО не нужно. Мне достаточно знать,

что Ты здорова и благополучна. И все.

Я привык покровительствовать (в этом слове нет никаких уничижительных

лексических призвуков; это значит помогать, заботиться, сопереживать и т.д.) близким людям (их чрезвычайно мало).

Мало ли что может понадобиться в юдоли нашей скорбной

(деньги, адвокаты, сочувствие, утешение и т.д.).

Я всегда долго и нежно целую ручки Елене Семеновне, исполнительному директору питерского ПЕН-центра потому, что ее фамилия ….. (по мужу).

Прочитал я наивную, милую и глупую книгу о Турнире СК, которую подготовила наша редактриса Тамара Львовна ….. (мы ее знавали под фамилией…..). Там есть я, но нет Тебя.

Я не смог разыскать Тебя весной. А я очень хотел, чтобы Т.Л. взяла у Тебя интервью...

Я - на Лиговке, около компьютера лежит мой кот Лис

(все обои в моем кабинете разодрал; полуперс, подарок покойного поэта Витюши Кривулина), а на коленях устроилась помоечная кошка Пума.

22 апреля 2005 г.

Наступил Великий Четверг, завтра - Великая Пятница (самый печальный, грустный и страшный день в году). Однако мир живет надеждой неумолимого и неотменимого прихода Пасхи.

Деточка моя незабвенная, душевно поздравляю с грядущим воскресением Христовым, с Пасхой светлой и радостной. Христос Воскрес! И отменил смерть и нам даровал жизнь вечную. Всего Тебе самого доброго.
Видел Тебя и себя во сне вчера ранним утром. Мы - молодые и счастливые.

Посылаю первую часть публикации писем отца к матери военных лет. Этих людей Ты знала.

22 апреля 2005 г.

Я не член, писатель и т.д., а уМУДренный АКсакал.
Поздравляю с доблестным завершением квартального отчета Пара дней свободы - это отнюдь не мало.

Моя дорогая  некрещеная БЕЗБОЖНИЦА! Такое определение честное и правильное сейчас несколько старомодно (так скажем). Я всегда верил в Господа (но это мои проблемы, отнюдь не Твои). Помнишь ли Ты, но я ГОРЯЧО молился перед каждым мудацким экзаменом, зажигал лампадку и т.д.).

Только не смейся, я осмелился бы Тебе присоветовать креститься для того (в
частности, для того), чтобы встретиться со мной в Царствии  Небесном. Я не
шучу, радость моя. Понимаю, что Тебе комичны подобные рептильные «глупости», однако, верь мне: за моими старческими плечами стоят века, многие века, полные молока и меда.
Сейчас великий пост заканчивается, но я нагло трескаю  мясо-колбаску-сыр,
ибо имею письменное разрешение покойного Владыки Иоанна, Митрополита
Санкт-Петербургского и Ладожского).

Может быть, лучше быть агностиком (мол, допускаю, что есть ПРОВИДЕНИЕ, но не знаю). Или пантеистом, как Лев Толстой (растворение Бога в мире; пошлый дуб Болконского). Если Ты смотришь передачи о животных, то отчасти проникаешься ощущением МИРОПОРЯДКА. Помнишь, как мы на ПАСХУ смотрели в кино «Победа» фильм «Лимонадный Джо»?

Мир изменился. Некогда Щ. и Н.Н. говорили мне, что одно
слово о Боге сыну, и я его никогда не увижу. А теперь это - ревностные
православные дамы. О Щ. три слова: она - чудесная, добрая женщина
(родственница единственная, поверь, ласковая, доброжелательная), но не моя…

Мое письмецо Ты получишь во вторник. Надеюсь на то, что Ты изврачевалась от простуды. Мы с женой ВООБЩЕ в этом году не болели, Бог милостив.

День Победы – уходящий а песок, умирающий, истончающийся праздник. Я знавал МНОГО женщин и мужчин (к примеру, любовниц Андрея Белого и Блока; впрочем, любовницами в обыденном смысле их назвать сложно; впрочем, я сейчас не об этом), родившихся в XIX веке. Никого из них давно нет на свете, все в небесном легионе.

Школа 307 находится на Клинском. 15 лет назад мы с друзьями открыли ВНОВЬ Собор Святой Живоначальной Троицы (в народе – Измайловский; я был в первой «двадцатке» в «больших чинах»). Так вот, в школе 307 у нас была воскресная школа. Ф.И. ТОГДА на меня произвел впечатление агрессивного мужиковствующего патриота. Больше я его не видел. С М.С. я последний раз виделся в легендарном «Сайгоне», увы, ничего о нем не знаю, но помню его и люблю. Думаю, что он давным-давно «уехал».

Деточка моя, поведение Твоей мачехи – тривиально, стандартно и пОшло. Обыденная советская и постсоветская история. Мачеха моей жены после смерти Игоря поступила еще (несравненно) хуже и гаже, но я (опять же не об этом). Не буду напоминать и о поведении моего…

Знаешь, пару лет назад я был по делам на Подольской. Зашел в Твой подъезд и медленно, с палкой, останавливаясь на каждой ступеньке, поднялся к двери Твоей квартиры, соблюдая некий незабываемый ритуал…

Я старею. Пробовал перечитывать возлюбленного Мандельштама, не мог, все мертво. Стал перечитывать «Темные аллеи» Бунина (абсолютный шедевр) – опять же некая шаблонность и истероидность. Я изменяюсь (этого не было много десятилетий). А набоковскую «Машеньку» перечитал с изумлением и наслаждением. Хочешь – вышлю Тебе на служебный адрес. Обругал Бунина, однако, приведу три его строки из блистательного рассказа «Натали»: «Вы не можете не видеть, что я опять восхищен вами, но теперь вас никак не может стеснять мое восхищение – оно теперь бескорыстно и спокойно…»

Теперь про кошек. В Петергофе с нами дворняга Джек – неисправимый вор и несгибаемый педераст (я совершенно серьезно: именно такой; ему осенью будет 8 лет). С кошками (Пумой – помоечной – и Лисом – полуперс – подарок покойного поэта Вити Кривулина) живут родственники аспирантки моей жены. Я в четверг был в Питере: мои коты здоровы и благополучны.

Посылаю Тебе пародию на мой стишок, написанную отменным поэтом Михаилом. Слово «рассталиСЯ» - экое милое просторечие.

Михаил Абельский
- Wednesday, August 20, 2003 at 18:51:40 (MSD)

Петергофский затворник
Лебедянь, Петергоф-Лебедяния - Wednesday, August 20, 2003 at 18:27:18 (MSD)

Гаснут яркие монетки
В кратерах фонтанных вод.
Мы, увы, – марионетки.
Бог – веселый кукловод.

^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^

Когда давление в порядке
И блещет синий небосвод,
Когда окучивает грядки
Господь, весёлый кукловод.
Забудь печаль, впади в нирвану
Или прими горячий душ.
А после закури гавану,
Поверь в переселенье душ.
Пускай наш мир непонимаем,
Иль понимаем,-всё равно.
Мы и сегодня обнимаем
Тех, с кем рассталися давно.

Петергоф. 7 октября 2009 г.