РУССКАЯ ИДЕЯ И "УГОЛОВНАЯ РОМАНТИКА"

01-11-2009

Страна катает, и не по-детски,
И вспоминает Союз Советский.
Из пальцев - веер, из "бабок" - кучи.
Мы всем покажем, мы всех научим!
(С.Любавин "Страна катает")

И наши помыслы не отнесут в музей,
Поскольку полстраны так быстро не исправить
(гр. Попутчик "Братва дворовая")

В новейшую эпоху в нашей стране (и не только) сложилась традиция - привлекать к участию в избирательных и других политических кампаниях публичных персон, чья основная деятельность к политике не имеет прямого отношения: известных спортсменов, популярных певцов, артистов, литераторов, разного рода шоуменов. Многие из этих лиц, как правило, за определенное вознаграждение, или, что бывает гораздо реже, по принципиальным идейным соображениям участвуют в концертах, шоу и других действах, приуроченных к тем или иным политическим мероприятиям, ставят свои подписи под воззваниями политического характера, позволяют включать свои фамилии в избирательные списки с тем, чтобы расширить за счет собственных поклонников электорат соответствующей партии.

По сути, мы имеем дело с весьма нечестным и недобросовестным приемом пропаганды. Ведь если тот или иной человек достиг серьезных успехов в спорте или каком-либо виде искусства, это еще совсем не значит, что он лучше других понимает, как следует управлять государством, кому доверять ответственные посты и должности, каким партийным лидерам стоит верить, а каким нет.
Многие честные и мыслящие люди искренне возмущаются циничной игрой политиков и политиканов на чувствах, которые испытывает народ к своим любимым артистам, музыкантам, другим звездам эстрады, ринга и голубого экрана. Но все эти возмущения ни к чему не приводят. Игра продолжается и будет продолжаться до тех пор, пока есть те, кто готов в ней участвовать и аплодировать участникам. По словам французского леворадикального мыслителя Ги Дебора, современное информационное общество есть "общество спектакля". Публичная политика в демократических и квазидемократических государствах современного мира это один большой спектакль, грандиозное шоу, где есть видимые зрителям актеры и невидимые им режиссеры, кукловоды, устроители спецэффектов. Имена этих последних совсем необязательно держатся в секрете, любознательный человек может узнать о них многое, причем из вполне открытых официальных источников.

Однако эффект от создаваемого ими зрелища все равно оказывается сильнее доводов разума; Зигмунд Фрейд (великий ученый, как бы мы к нему не относились) давно уже доказал, что подсознание в человеке сильнее сознания, и почти вся история человечества подтверждает этот тезис.
Участие в политическом спектакле людей, чья основная профессия связана с понятиями "игра", "представление", "шоу-бизнес" вполне логично и закономерно. Более того, мы все, хотим того или не хотим, являемся участникам данного спектакля, хотя бы в роли зрителей или массовки. Иногда, правда, некоторым из нас удается внести в шоу некий неожиданный, незапланированный элемент, так сказать, сымпровизировать, но бдительные режиссеры всегда начеку, и уж конечно они позаботятся о том, чтобы наша импровизация либо прошла незамеченной, либо была вписана в общий контекст представления, не мешая, а помогая исполнению их изначального замысла. Но, как говорится, попытка не пытка, и автор этих строк, принимая во внимание вышеприведенные соображения и не претендуя на слишком значимую роль в не им начатой игре, решил внести свой скромный вклад в разработку темы "Шоу-бизнес и политика" или, говоря конкретнее "Политика и музыканты".

Правда, в отличие от большинства отечественных пиарщиков и политтехнологов, он хочет познакомить читателей с политическими и социально-этическими воззрениями тех представителей музыкального мира, которые не входят в официозную эстрадную тусовку и сравнительно редко появляются на экране телевизора.
Говоря конкретнее, речь пойдет об авторах-исполнителях в стиле "русский шансон". Можно спорить о том, насколько удачен сам этот термин, если верить Роману Никитину, автору книги о "легендах жанра", Впервые введенный в оборот в середине 90-х годов продюсером Сергеем Годуновым (Никитин Р. Легенды русского шансона. - М., 2002. - С.6). Но сейчас этот спор увел бы нас в сторону от темы. Коснемся лишь одного расхожего мнения, разделяемого как не-любителями жанра, так и некоторыми его поклонниками. Согласно этому мнению, "шансон" - это всего лишь эвфемизм, призванный заменить неблагозвучные (для некоторых) слова - "блатняк", "блатная песня". Это не так или, вернее, не совсем так.

Современный русский шансон - явление сложное и неоднородное. Он вобрал в себя элементы многих жанров, включая авторскую (бардовскую) песню, уголовный фольклор, городской романс и даже романс классический. Наличие в репертуаре того или иного исполнителя песен на уголовно-тюремную тематику - вовсе не есть обязательный критерий его принадлежности к данному музыкальному направлению. В формате шансона присутствуют не только блатные, но также и лирические, военные, шоферские, социально-сатирические, просто шуточные песни. Яркий пример неблатного шансона представляет собой творчество Сергея Трофимова (Трофима), Григория Лепса, Стаса Михайлова, Елены Ваенги. Впрочем, некоторые вкладывают в термин "блатная песня" более широкий смысл: не обязательно песня на криминальный сюжет, а вообще любая песня, написанная простонародным разговорным (или "приблатненным" - в наше время это то же самое) языком на простой мотив "в три блатных аккорда".

При таком расширительном толковании к блатному жанру следует отнести и серию альбомов Трофима "Аристократия помойки", и лирику Михаила Шелега, и, конечно же, многие из поздних вещей Александра Розенбаума, давно отошедшего от уголовной тематики преобладавшей в его раннем творчестве. В этом смысле шансон и блатняк действительно почти синонимы. Впрочем, мы не будем отрицать и того, что в репертуаре большинства певцов в стиле шансон собственно блатная (босяцкая, тюремная, лагерная) тема занимают довольно существенное место. Нет смысла вдаваться здесь в дискуссию о том, имеет ли блатняк как жанр право на существование, допустимо ли его присутствие в эфире радиостанций и других общедоступных средств массовой информации. Ругай их или хвали, русские блатные песни были, есть и будут, среди них есть как примитивные и низкопробные, так и талантливые, высокохудожественные вещи составляющие, нравится это кому-то или нет, неотъемлемую часть национальной культуры. Стихи о бандитах, ворах, проститутках и прочих "отверженных" членах общества писал еще Сергей Есенин.

С криминально-тюремных баллад и романсов начинал свой творческий путь Владимир Высоцкий. Он был первым, кто соединил блатную песню с авторской, и в его творчестве присутствовали все прочие поджанры которые существуют в современном шансоне (военные, профессиональные, социально-бытовые песни, юмористические зарисовки, пронзительная "исповедальная" лирика и др.). Потому Высоцкого, наряду с известным исполнителем уголовного и городского фольклора Аркадием Северным (Звездиным) (1939-1980) следует отнести к числу основоположников рассматриваемого музыкального направления. Есть также категория исполнителей, которых принято относить к "живым классикам" русского шансона. Они начали петь в этом стиле задолго до того, как появился сам термин, употребляемый теперь применительно к их творчеству. Не будучи в состоянии, в силу цензурных условий, реализоваться как артисты у себя в отечестве, эти певцы вынуждены были податься в эмиграцию.

Наиболее известные классики-эмигранты: Михаил Гулько (род. 1931), Вилли Токарев (род. 1934), Михаил Шуфутинский (род. 1948), Любовь Успенская (род. 1954),. Они за сравнительно короткое время (начало и середина 80-х гг.) приобрели необычайную популярность, как в среде русскоязычной диаспоры ("третьей волны") так и на покинутой ими родине. Среди тех, кто в 80-е годы увлеченно коллекционировал записи исполнителей-эмигрантов, был офицер КГБ Владимир Владимирович Путин (мы не случайно вспомнили здесь этого деятеля современной русской истории, к нему мы еще вернемся). Нельзя сказать, что слава этих певцов к настоящему времени сошла на нет, многие из них до сих пор имеют высокий рейтинги среди прочих звезд шансона (например, Михаил Шуфутинский).

Однако в конце 80-х - 90-е гг. в жанре появились новые имена. В первую очередь следует назвать Михаила Танича (1923-2008), основателя легендарной группы "Лесоповал", первого солиста этой группы трагически погибшего Сергея Коржукова (1959-1994), Михаила Круга (1962-2002), Ивана Кучина (род.1959), Гарика Кричевского (род. 1963), Сергея Трофимова (род.1966), Сергея Наговицына (1968-1999), Катю Огонек (1977-2007). Все они состоялись как "звезды жанра" у себя на родине, в России и странах ближнего зарубежья. Популярность многих из них не только сравнялась с популярностью эмигрантов, но и существенно превзошла ее. В нашей статье речь пойдет, прежде всего, о жанровых артистов из этой плеяды, а также некоторых представителях более младшего поколения, тех, кто начал раскручиваться уже в первые годы нового века. Дело не в том, что мы не уважаем эмигрантов, не ценим их вклад в развитие и становление жанра. Напротив, нужно признать, что многие из них по своему исполнительскому искусству, вкусу, артистизму остались непревзойденными.

Однако предметом нашего исследования является место русского шансона в социальном и культурном контексте сегодняшней России и постсоветского пространство, чем и обусловлен выбор персонажей.
Как бы мы не относились к русским шансонье, нельзя отрицать за ними, как и за любыми другими жителями нашей страны, права иметь собственную точку зрения на происходящие в России и окружающем мире социальные и политические события и процессы. Эту точку зрения или, говоря "высоким штилем", гражданскую позицию они подчас и выражают как в своих песнях, так и в беседах с представителями прессы (не столь многочисленных, ибо СМИ не сильно балуют русский шансон своим вниманием).

В своих высказываниях на политические, социальные и иные темы наши "блатные певцы" более искренни и откровенны, чем большинство звезд эстрады. Не только потому, что они люди более прямолинейные и, в определенном смысле, более честные ("правильные конкретные мужики"), но также и по той причине, что они не так сильно включены в ту самую систему "общества спектакля", их почти не привлекают к выборным и иным политическим кампаниям. Дело здесь, по-видимому, опять же, не в одном лишь принципиальном нежелании "людей с понятием" превращаться в политических шоуменов, но и в том, что их выступление в таком качестве было бы многими воспринято неоднозначно. Только представьте себе: "группа "Бутырка" за Юрия Лужкова", ""Лесоповал" за Бориса Ельцина", "концерт звезд шансона (читай - блатной песни) в поддержку "Единой России" и Владимира Путина". Есть, правда, отдельные примеры участия русских шансонье в избирательных кампаниях (Александр Новиков в 2007 году на стороне "Справедливой России", Гарик Кричевский в 2002-м на стороне украинского партийного блока "Радуга"), но они немногочисленны, их можно пересчитать по пальцам.

Так или иначе, у людей, не привлеченных материальными и иными стимулами к участию во всероссийском политическом шоу больше возможности, что называется, "отвести душу", сказать (или спеть) то, что они действительно думают о происходящем в нашей стране и за ее пределами. "Политические откровения" звезд шансона многих удивляют и даже шокируют (но далеко не всегда в негативном смысле). Ведь для большого числа представителей старшего поколения блатная музыка, которую можно сегодня услышать повсюду - в ларьках, магазинах, автомобилях, маршрутных такси, из окон квартир рядовых граждан новой России - это один из символов эпохи растления и распада всех устоев: нравственных, общественных, культурных, государственных. Но, как это ни парадоксально, певцы данного жанра нередко оказываются завзятыми патриотами-державниками, поборниками русских национальных традиций. А также сторонниками сильной, жесткой власти. Вот что, например, говорил екатеринбургский "уголовный бард" Александр Новиков (род. 1953) в своем интервью, данном накануне выборов 2007 года в Думу Свердловской области, в которых он участвовал на стороне Партии Жизни, влившейся затем в "Справедливую России":

"Русский народ устроен так: он будет работать на барина, который его бьет, заставляет батрачить, но не позволяeт этого делать соседнему барину, а по праздникам дает денег на водку и дарит деткам платья и гребешки. Но если хозяин начинает с народом заигрывать, пить водку, этот самый народ, как только он ему, народу, в праздник на водку не даст, повесит барина на воротах, сожжет его усадьбу и пойдет к Емельке Пугачеву. Мы, русские люди, нуждаемся в крепком кулаке, все всплески российского процветания были только при сильных и властных монархах - Иван Грозный, Петр Первый...". Ближайшего к нам по времени "сильного и властного монарха" - Иосифа Сталина, Новиков оценивает неоднозначно: "В некоторых вещах он был мудр, харизматичен. А в некоторых вещах непонятен и, безусловно, деспотичен. Сегодня по прошествии лет очень трудно судить о роли Сталина. Но думаю, если бы в 40-е страной управлял не Сталин, а Горбачев, мы бы проиграли и войну, и все на свете, и фамилия у вас сегодня была бы другая" (Егиазарова И. Александр Новиков пошел в политику - http://www.shanson.info/press/novikov_art11.html).
Михаил Круг (по паспорту Воробьев), король русского шансона 90-х - начала 2000-х годов, автор "Девочки-пай", "Кольщика", "Владимирского централа" и других блатных хитов называл себя сторонником монархической формы правления: "Моя мечта - возвращение к империи, к монархии. Возвращение веры на Русь" (Зубковсакая А., радио "Класс". Несколько советов от маэстро русского шансона. - http://www.mkrug.ru/articles/krug_art9.html). "Россия не та страна, где можно жить без царя. Здесь нужен Ельцин, нужен Путин, здесь нужен... Александр III. Нужны жесткие рамки. Если все пустить на самотек, в так называемую демократию, то Россия станет источником зла во всем мире" (Никитин Р. Михаил Круг. Эхо живой струны. - М., 2003. - С. 155-156).

Весьма критически оценивают многие русские шансонье происходившие в нашем отечестве в 80-х - 90-х гг. перестройку, либерализацию и вестернизацию. О своем изначально скептическом отношении к перестройке и демреформам говорил в программе Николая Орловского "Русский базар" на радио Петроград - Русский шансон Владимир Асмолов (род. 1946), певец, по преимуществу лирический, но наиболее известный народу как автор песен о "спортсменах-рэкетменах" и других персонажах нашей смутной эпохи. Сергей Любавин, представитель гораздо более младшего поколения жанровых певцов, рассказывая в той же программе о начале своего творческого пути - а начинал он, как и многие шансонье в качестве ресторанного музыканта - произнес такую характерную фразу: "А потом начались реформы, началось обнищание русского народа, упадок кабацкой жизни…".

Вернувшийся на родину из эмиграции Вилли Токарев, делясь с Р.Никитиным, впечатлениями от России 90-х годов, выражал серьезные сомнения в пригодности для нашей страны западных демократических принципов устройства: "…Россия велика, но есть в ней города, где обстановка пострашнее, чем в Нью-Йорке (этому городу и, в частности, его преступному миру посвящены многие песни Вилли. - И.А.). Я не могу это объяснить. Может, потому, что Россия всегда стремилась быть первой: и в балете, и в ракетах. Почему бы не быть первой и в рэкете, а? Это горько-жестокие слова, но они не мной сказаны… Помню, в августе 1991 года я прилетел из Нью-Йорка в Москву. На следующий день рано утром меня разбудил телефонный звонок: "Вставай, у нас переворот!" Крестная моего сына, приехавшая ко мне позже из Пятигорска, рассказывала, что с появлением на телеэкране путчистов в городе моментально попрятались куда-то все жулики, и мясо на рынке стало стоить нормальную цену. И тогда я подумал о том, насколько Россия привыкла к "железной руке". Так, может, ей и не нужен этот западный образ жизни, эта демократия? Может, лучше - "мягкий" диктатор, при котором не будет того беспредела, который творится здесь уже десятилетие?" (Никитин Р. Легенды русского шансона. - М., 2002. - С. 187-189).

Сергей Наговицын, один из самых выдающихся представителей блатного шансона 90-х, откровенно ностальгировал по советским временам:

На кой нам банки и банкеты?
Мы не привыкли к жизни этой!
Мы в сандалеты - и в буфетах встанем в круг.
Мы были сыты и одеты, и в ящик свежие газеты
Всегда ложила тётя Маша поутру…
…А летом солнышко без тучек,
И сразу дворники у кучек
Всегда под ковриком был ключик от дверей.
И никогда не будет лучше,
Никто квартиры не получит,
И очень редко кто приручит голубей.
("На кой нам банки и банкеты", альбом "Этап" - 1997 г.)

"Социальные" песни Наговицына - не лучшая часть творческого наследия этого автора-исполнителя. Его талант достиг наивысшего проявления именно в блатной (лагерной) лирике. Мы имеем в виду такие композиции, как "Зона", "Этап", "Приговор", "Озоновый слой", "Там, на елках", "Потерянный край", "До свиданья, кореша", "Любимой посвящается", "Разбитая судьба" и т.п.

У Сергея Трофимова, напротив, социальная тема является одной из ведущих. Правящую элиту постсоветской России он характеризует, как "аристократию помойки", "быдло", которое "попёрло кверху", "хамов", возомнивших себя "господами":

Аристократия помойки
Диктует моду на мораль.
Мне наплевать, а сердцу горько,
И бьёт по печени печаль.

(припев к песне "Аристократия помойки", альбом "Аристократия помойки-1" - 1995 г.)

А вот каким ему виделось этому барду состояние народа России, освобожденного от "коммунистического тоталитаризма":

От свободы одурев, как от дурмана,
Оказавшись позади планеты всей,
Потянулись за границу караваны
Полунищих и обманутых людей.
А в России, как всегда, бардак и пьянка,
На престоле наш народный персонаж,
И вокруг него отвязанные панки
Учинили узаконенный шабаш.
Старички штурмуют Кремль с красным флагом
И за Сталина идут в последний бой,
А в ответ, по просьбам узников Гулага,
Демократы обзывают их чумой…

… Но за этим бардаком и балаганом
Чья-то жёсткая, умелая рука
Так сдаёт, как будто хочет из Ивана
Сделать русского навеки дурака.
(""Вот и всё" - сказал мудрец", песня с того же альбома)

"Чья-то жёсткая, умелая рука…". Вот уже и тема тайного заговора антирусских сил, столь любимая нашими национал-патриотами, на горизонте замаячила. Не стоит, однако думать, что Трофим одержим конспирологической манией. Идею о "жидомасонском заговоре" как о главной причине бед нашего народа он впоследствии высмеет в песне "Путеукладчица" (альбом "Война и мир" - 2000 г.), героиня, которой узнает от работающих в ее бригаде "политически подкованных" бичей,

Что секс придуман коммунистами,
Чтоб сбить порыв с народных масс
И что большой еврейский заговор
Обрезал русские концы.
Во всем, чем так гордились прадеды,
А также деды и отцы.

А затем в песне "Тетя Соня" (альбом "Ветер в голове" - 2004 г.), по словам автора, посвященной "тем людям, без которых национальный вопрос в России был бы невозможен":

Теперича мы арии, а этим, вон очкарикам
И лицам с кучерявой бородой
Мы враз припомним Дмитрия [1] , масонов с ваххабитами,
Падёж скота и Ленина с Ордой…
… А то, что вечно пьянствуем, бузим и тунеядствуем,
Дык, это ж всё коварные враги,
А сами мы лучистые, наивные и чистые,
Иначе даже думать не моги.

Зато "масонская тема" появляется, не навязчиво, а как бы между прочим, в одной из песен группы "Воровайки". Группа эта состояла первоначально из трех, а впоследствии из четырех симпатичных девушек, исполнявших блатные песенки с незамысловатым текстом и веселым танцевальным мотивом: "Девочки мы мурочки, гасим в пол окурочки…", "Хоп-мусорок, не шей мне срок…" и т.п. "Воровайки" существуют до сих пор, но пик их популярности пришелся на первую половину 2000-х годов. По сюжету песни "Солт-Лейк-Сити" (альбом "Черные цветы" - 2002 г.) зэчка, смотря по телевидению зимнюю Олимпиаду в названном городе, возмущается (воровки ведь тоже патриотки) несправедливыми действиями американских судей лишивших русских спортсменок их законных золотых медалей:

Лучше б не смотрела я, лучше б я не дёргалась,
И на лыжниц-девочек не ставила шмотьё.
Чё-то там с анализом кипишей не сладилось
Эх, судей бы сук порвала честно, ё - моё…
… Може против наших заговор масонский?
Ну а может эти янки просто фраера?

А вот мечта "воровайки":

Мне б слетать в Америку
С жуликом с утра...
Всех в масонской ложе
Жулик мой положит,
Ну а я бы по карманам
Вот бы дак дела!!!
И патриотический припев, начинающийся словами:
Солт-Лейк-Сити, Америку гасите
И без вас, уродов, мы сильная страна!!!

Появление "масонского заговора" в тексте русского шансонье Юрия Алмазова (именно он является создателем проекта "Воровайки" и автором всех песен группы) не должно нас сильно удивлять, и не следует воспринимать это слишком всерьез. Почти каждый рядовой житель России что-то читал или слышал, хотя бы краем уха, об этом зловещем мистико-политическом явлении (реальном или вымышленном, мы сейчас не будем обсуждать - статья не об этом), и блатные музыканты - не исключение. Почему бы не вставить его в песню, если это будет в рифму и "в тему"? А вот антиамериканизм Алмазова и "Вороваек" весьма симптоматичен. Сегодня у нас стране получило распространение убеждение, в соответствии с которым человек, любящий Россию непременно должен ненавидеть Америку. Хорошо это или плохо - сказать трудно. Национальная идея чаще всего формируется по принципу противопоставления "свой - чужой". И русские блатные певцы в числе тех, кто вносил и продолжает вносить вклад в укрепление такого рода идеи.
У Круга американофобия появилась значительно раньше, чем она стала непременным элементом нашей официальной пропаганды и массового сознания. Есть у него песня "Дороги", вошедшая в первый официальный альбом "Жиган-Лимон" (1994 г.). Ее главный герой (являющийся одновременно самым зловещим персонажем современной западной прессы) - "русский мафиози", отправляющийся "грабить Америку":
Манхэттен, здравствуй, папа, ты здорово здесь нахапал.
Давай поделимся, я жертва ЦК.
Я сечку жрал на БАМе, вы ж посмотрите сами:
Тощой в Америку приехал зэка…
… Я таю и вздыхаю, мечтаю представляю,
Как лучший бюст Америки грабануть.
Раскину веер-пальцы, не мельтешите, мальцы.
А денег нет, так хоть пощупаю грудь.
Какие люди смотрят, да это же все жмоты.
А рубь за доллар, как при шмоне - понос.
Русмафия крепчает, полиция рыдает
И итальяшкам мы утрем скоро нос.

Здесь особенно обращает на себя внимание характеристика американских буржуев, как "жмотов", слишком зажравшихся, много "нахапавших", которых не грех и "потрясти". Сходные эпитеты мы встречаем в интервью Круга Р.Никитину, где певец передавая собственные впечатления от посещения заокеанской сверхдержавы, называет американцев "скупердяями", "нацией сытых, толстых, самодовольных индюков" (Никитин Р. Михаил Круг. Эхо живой струны, с. 106)
В одном из посмертных сборников Сергея Наговицына была опубликована его песенка "Дзынь-дзара", тоже не относящаяся к числу музыкально-поэтических шедевров, но очень показательная с точки зрения "идейного содержания". Песня написана на старый блатной мотив, но на новый сюжет - из сегодняшней жизни. Ее герой - реальный браток и просто хороший мужик по имени Слава (Славян). Он - "любитель порыбачить", поохотиться, занимается споротом (борьбой самбо и теннисом), "любит дочек - Катю, Настю", борется, правда не совсем успешно, с собственными вредными привычками - пьянством, курением, "после трудовой недели отдыхает, как умеет", бывает и за кордоном ("исключенье только Штаты", где очень уж рьяно борются с той самой русской мафией - "там заморская тюрьма… чуть его не подвела"). Не равнодушен Славян и к проблемам мировой политике, от души сочувствует братьям-сербам, подвергшимся НАТОвской агрессии (по-видимому песня была сочинена в последний год короткой жизни Наговицына - 1999-й):

Славе больно и досадно
Дзынь-Дзара
Что-то в Косово не ладно
Дзынь-Дзара
Дайте Славке пулемёт
Дралаху-Дралая
Он всё НАТО перебьёт!
Дзынь-Дзара.

Ну, ни дать, ни взять, древнерусский богатырь, попавший в блатную песню прямиком из былины времен Владимира Красное Солнышко. Может быть, есть доля истины в словах Новикова из его интервью газете "Труд": "Помните: на Руси были бояны, которые слагали былины и под гусли воспевали воинские подвиги либо народные страдания. Параллельно существовало скоморошество с шутками-прибаутками. На стыке этих двух течений и вырос русский шансон" (Александр Новиков: "Наши рокеры дальше кочегарок не пошли" - http://www.a-novikov.ru/press/2008/10/12/24/). Если этот жанр, названный французским словом, действительно такой глубоко русский по духу и корням, то неудивительно, что некоторые его мэтры выступают как ревностные поборники национальных традиций и патриархальных нравственных ценностей, противники современной пошлой вестернизированной поп-культуры.

Сам Новиков впервые выступил в таком качестве в начале 2004 года, написав открытое письмо президенту Путину под выразительным названием "Шоу Голубой Обезьяны". В нем Александр Васильевич характеризует современный "Голубой огонек" и другие новогодние программы российского ТВ в таких словах: "Вот оно видеоизображение пошлятины, нарциссизма, кумовства, торжества бездарности возведенной в ранг телевизионной политики развлекательного эфира.
Сегодня нашей стране как никогда нужны герои. Но для того чтобы они выросли из мальчишек, прототипы этих будущих героев должны быть уже сегодня на экранах, в кино, в книгах и в народной молве.
Козлобородые гуру, гребнеголовые зайки, борделетипажные примадонны, русофобствующие смехуны, воинствующие педерасты и иже с ними не имеющие пола вообще - неважные примеры для подражания" (Алексанр Новиков. Шоу Голубой Обезьяны - http://www.a-novikov.ru/press/2004/1/7/66/).

Касаясь в своем интервью уже от 2007 года вопросов нравственной цензуры, екатеринбургский бард высказался так: "Запрещать можно только пропаганду чего-то, что не сообразуется с нормами христианской и человеческой морали. Например, гомосексуализм. Кстати, очень жалел, что меня не было, когда собирались устроить гей-парад в Москве. С удовольствием расквасил бы эти гей-морды" (Егиазарова И. Александр Новиков пошел в политику - http://www.shanson.info/press/novikov_art11.html). На Западе, где "толерантность к секс-меньшинством" возведена в ранг официальной доктрины, человек, допустивший подобные "неполиткорректные" высказывания, наверняка подвергся бы травле и бойкоту со стороны ведущих СМИ, а, возможно, и судебному преследованию. Но Россия, слава Богу, была и остается, в известном отношении "самой свободной страной" цивилизованного мира. Свободной от "либерального террора", скрытого под маской политкорректности, от аморальной и антиобщественной "цензуры наоборот".

Не менее жестокому остракизму рисковал бы подвергнуться и М.Круг, живи он не на русской земле, а в какой-нибудь из стран Западной Европы или Северной Америки. Как и Новиков, он резко отрицательно относился к сексуальным извращенцам (см., например его интервью, которое так и озаглавлено: "Ненавижу коммунистов и гомосексуалистов" - http://www.mkrug.ru/articles/krug_art2.html), а также к феминисткам. Поборницам равноправия полов мэтр шансона посвятил песню "О том, как женщины ходили жаловаться на мужчин к Богу" (альбом "Живая струна", 1996 г.). Цитировать данный текст мы здесь не решаемся (из соображений благопристойности), но для интересующихся укажем ссылку - http://www.mkrug.ru/txt/055.html.

В воззрениях на семейную жизнь Круг открыто называл себя приверженцем "Домостроя", древнерусского кодекса, составленного, как известно, еще в XVI веке: ""Домострой" - очень хорошее слово, теплое, - говорит Михаил Круг. - Его смысл: строить дом, семью" (Никитин Р. Легенды русского шансона, с. 128). "Любимой женщине я никогда не прощу лентяйства! Если она не будет готовить, гладить, стирать и ухаживать за мной, я просто выгоню ее. Я вообще не понимаю, зачем люди нанимают домработниц. Теплая женская рука, подогревающая семейный очаг, - это как раз то, что нужно детям, и в первую очередь мне. Ленивая женщина никогда не будет жить рядом со мной. С таким же успехом можно купить в специализированном магазине резиновую куклу и использовать по назначению. И женщине, не понимающей таких банальных вещей, я бы никогда не купил подарков. Я в этом плане консерватор, человек старых взглядов... Знаете, в одной из моих песен есть такие строки:

"А жены - не помыть, не постирать.
Машины, шмотки, деньги на уме.
Дешевле выйдет уличная б..,
А что в кровати, там различий нет!" [2] "
(М.Круг: "Ненавижу коммунистов и гомосексуалистов" -
http://www.mkrug.ru/articles/krug_art2.html) .

"В женщине я ценю её отношение к семье. Она должна поддерживать семейный очаг, уметь приготовить, помыть полы, постирать, отправить ребёнка в школу. Женщина должна быть красива и любима мужчиной. Мужчина должен её одеть и обуть, чтобы выглядела, как картинка, и не зависела от денег. О деньгах женщина вообще не должна думать. Но взамен она обязана принести себя в жертву семейному очагу". (Зубковская А., радио "Класс". Несколько советов от маэстро русского шансона. - http://www.mkrug.ru/articles/krug_art9.htmlhttp://www.mkrug.ru/articles/krug_art9.html)
Многим современным женщинам, конечно же, трудно соответствовать патриархальному идеалу Круга. Вот что Михаил рассказывал о своей первой жене - Светлане: "Она оказалась довольно-таки слабой женщиной в отношении поддержания семейного очага. В ее доме генералом в юбке была мама, папа без нее и пикнуть не смел. Ну, и на моей жене это не могло не отразиться. Ее поведение выходило за рамки моего представления о женском вкладе в семью. Бывало, и ругались, и отлупил я ее ремнем слегка - однажды поесть мне вовремя не приготовила, это ведь ее обязанность. Она не смогла выдержать со мной более двух лет и в один прекрасный день попросту сбежала. Так вот печально все закончилось, а ведь до свадьбы я долго за ней бегал..." (Никитин Р. Легенды русского шансона, с. 126-127). Надо отдать Кругу должное, он винил в распаде своего первого брака не только жену. "Вся штука в том, что по прошествии 8-ми лет, минувших со дня моего развода (в 1991 г. - И.А.), я по-прежнему чувствую себя неправым - не сохранил семью. Поэтому второй раз не спешил жениться. Все думал: как я могу привести в свой дом, к своему сыну чужую женщину?!" (Там же. С.128).

Второй раз Михаил женился лишь за два года до своей трагической гибели. О новой жене - Ирине [3] он отзывался всегда с большой теплотой и уважением: "Она высокая, красивая, веселая... Она умеет гулять и отдыхать, но в то же время всегда следит за домом. Я просыпаюсь, и у меня каждое утро чистые трусы и носки. Я держусь за нее двумя руками. Вот для такой женщины я горы сверну, я для нее все сделаю. Свою жену я люблю и уважаю. И, кстати, за тот год, что мы вместе, я ни разу ей не изменил..." (М.Круг: "Ненавижу коммунистов и гомосексуалистов" - http://www.mkrug.ru/articles/krug_art2.html).

Будучи, как и многие другие русские шансонье, консерватором и русофилом, Михаил Круг неоднократно говорил о тлетворном влиянии западной культуры на российские нравы:
"Радует то, что после падения коммунистического строя люди опять обратились к вере. А огорчает то, что культура Запада насаждается нашему обществу. Эти порножурналы, желтая пресса, развращенная молодежь... Все идет к какому-то хаосу. Но очень хочется верить, что мы выстоим, и здравый смысл победит" (М.Круг: "Я взялся за голову в 33 года", интервью каналу ТВ+ - http://www.mkrug.ru/articles/krug_art7.html ; см. также цитированное выше интервью радио "Класс" - http://www.mkrug.ru/articles/krug_art9.html).

Свой семейно-бытовой, а также национально-государственный консерватизм Круг опирал, в том числе, на авторитет православной церкви. И действительно, автор "Владимирского централа" был искренне верующим, воцерковленным человеком. Вот отрывок из беседы Р.Никитина с духовником Круга тверским священником Геннадием Ульяничевым:
"- Вы были свидетелями духовного преображения Михаила?
- Однозначно. Как бы то ни было, я говорю о том, что сам видел. Во-первых, начну с того, что Миша исповедовался и причащался у меня. Во-вторых, я ни разу не видел, чтобы он сел за обеденный стол, не перекрестившись. В-третьих, он пытался координировать свою деятельность соразмерно с моим мнением. Не на сто процентов, конечно, - дружил он и с другими священниками - но пытался…" (Никитин Р. Михаил Круг. Эхо живой струны. - М., 2003. - С. 177-178).

С пониманием относился отец Геннадий и к творчеству Круга, в частности, его тюремной лирике. Тверской священник видел в своем земляке и духовном сыне выразителя истинно русского, народного духа: "Круг пел о жизни. Шансон это, или нет - неважно. Когда человек поёт душой, стилизация его песен - это красивая рамка к прекрасному образу. Миша сострадал тем, кто мучился. Вот тут уже русский шансон, в смысле острожной тематики, является актуальным, потому что человек, поющий об этом, частью своей чувствует скорбь тех людей, которые действительно нуждаются в утешении, в помощи. Более того. Вся наша страна - острожная, потому что форма нашей жизни была каторжная. Всё у нас отбирали, отрывали, отжигали. И, самое главное, не давали человеку прорастать как личности - Круг это смог сделать. А есть те, кто не любит Россию и не хочет, чтобы в нашем народе такие личности процветали. Негативный плод эпохи Просвещения, начиная с Английской революции 17 века - уничтожить личность в народе. В первую очередь, Михаил нёс не свои песни, а свою личность: своё понимание, видение жизни, своё сопереживание и свою посильную помощь - музыкальную, словесную и материальную. Отзывчивый был человек, многим помогал…" (Там же. С. 174)

Второй по значимости, или даже равной М.Кругу, фигурой в шансоне 90-х годов был Иван Леонидович Кучин, автор таких песен как "Хрустальная ваза", "Человек в телогрейке", "Судьба воровская", "Жиганская душа", "Крестовая печать", "Чикаго", "Обыкновенная", "Багульник" и др. Этот автор-исполнитель и сейчас остается одним из признанных мэтров жанра, хотя пик его творческой активности уже в прошлом. Кучин не любит, когда его причисляет к "шансону" (хотя к какому другому из отечественных музыкальных форматов его можно отнести?), не участвует в коллективных концертах жанровых певцов, то есть держится особняком от общей тусовки блатных музыкантов.

Сам будучи "сидевшим" (он был четырежды судим за воровство и провел в общей сложности двенадцать лет в местах лишения свободы), Кучин неоднократно заявлял, что люди, не прошедшие через тюрьму (а таковых в современном шансоне большинство), не имеют право петь о ней. Утверждение, между прочим, весьма спорное. Для того чтобы прочувствовать какую-либо тему поэту, художнику, певцу, артисту совсем не обязательно в буквальном, физическом смысле побывать "в шкуре" представляемых или изображаемых им персонажей.

Наши уголовники почитали и почитают никогда не сидевшего Высоцкого - так глубоко он сумел затронуть их душу песнями из своего раннего периода. Фронтовики, в свою очередь, любили Высоцкого за его военные песни, и некоторые из них были убеждены, что автор сам прошел войну. Пользовались и до сих пользуются популярностью песни Высоцкого об альпинистах, охотниках, моряках, шахтерах, хотя сам автор не принадлежал ни к одной из этих профессий. Современная братва признала своим певцом Михаила Круга, никогда не мотавшего срока на зоне и ни в каких серьезных криминальных делах не замешанного [4] . То же можно сказать и о Сергее Наговицыне, по поводу безвременной кончины которого певец из "сидевших" Александр Звинцов (род. 1966) написал такие строки:

Ветер треплет венки и от этой беды
Самый дерзкий жульман прослезится
Яркий свет вдруг погас у небесной звезды
Нас покинул Сергей Наговицын
(А.Звинцов "Памяти Сергея Наговицына")

Не вполне соглашаясь с точкой зрения Кучина на современный блатной шансон, все же нельзя не признать, что песни этого автора в большей степени, чем многих его коллег по жанру, несут на себе печать подлинности. И то обстоятельство, что за его творчеством стоит личный жизненный опыт, отнюдь не маловажно. Может быть, поэтому у Кучина гораздо меньше "воровской романтики", чем, скажем у того же Круга, "блатная судьба" воспринимается его лирическими героями как злой рок, печальная необходимость:

Эх бросить все бы мне, да тонуть в глушь:
Найти простую бабу да жениться
Детишек завести полсотни душ,
Глядишь, пошел бы и остепенился.
Да вряд ли я ведь мам, рецидивист,
За мной тюрьма, как пашня за колхозом.
Не выйдет из меня, мам, тракторист
Пахать уже нельзя, а сеять поздно.
("Рецидивист")

Словно пьяная шмара, зарыдала гитара
Жизнь блатная - отрава погубила меня.
Снова в клеточку день, да в полосочку нары,
И опять много лет без любви, без огня
("На перроне вокзала")

Вот, казалось бы, перед нами "блатной певец" в чистом виде, которому как будто "сам Бог велел" сочинять и петь песни "об этом". Но в начале нашего века Иван Леонидович попробовал расширить тематику собственного творчества. В 2001 году он выпустил альбом "Царь-Батюшка", где собственно блатных песен почти нет (с некоторой натяжкой к таковым можно отнести "Черный ворон" и "Сентиментальный детектив-3"). Основное содержание данного альбома составили вещи лирического и социально-философского плана. В некоторых из них автор обращается к сюжетам и персонажам отечественной истории XX века. Заглавная песня альбома посвящена гибели семьи последнего российского императора, и написана от имени цареубийц:

Мы стреляли, паля до последнего,
Долго щупали пульс, а потом
Дострелили с нагана наследника,
А сестер докололи штыком.
Ах, Царь-батюшка, Николаюшка,
Ни могилы Вам, ни креста.
Не судите нас, было жалко Вас,
Как распятого жалко Христа.

Испытывал ли кто-нибудь из участников екатеринбургского злодеяния подобные чувства? Поверить в это трудно (во всяком случае, пишущему эти строки), но все же данная композиция производит сильное впечатление. Есть в альбоме также песня о Брежневе с красноречивым названием "Ностальгия".

Удалось ли Ивану Кучину состояться в новом качестве поэта "с большой эпическою темой" (выражаясь словами Есенина). Думается, что не вполне. "Царь-Батюшка" сам по себе хороший альбом, однако он не стал началом нового этапа творчестве этого автора-исполнителя. Наоборот, есть основание говорить о вступлении его в полосу творческого кризиса. В 2003 г. (т.е. через два года после "Царя-Батюшки") Кучин выпустил диск "У дороги рябина", но это был не альбом, а сборник, содержавший всего лишь две новых песни.

В 2004 г. Иван Леонидович, выпустил, наконец, новый альбом "Жестокий романс", который большого успеха не имел, и, по мнению большинства любителей жанра, значительно уступал и "Царю-Батюшке", и блатным альбомам 90-х годов. После этого Кучин не записал или, во всяком случае, не издал ни одной новой песни. Отошел он и от активной концертной деятельности. В частности, в Санкт-Петербурге артист не выступал со времени выхода "Царя-Батюшки" до весны этого года, когда он дал нашем городе единственный сольный концерт в честь своего пятидесятилетия. Накануне концерта Иван

Кучин выступал в программе "Музыкальная гостиная" на радио Питер FM. Из беседы певца с радиоведущим Сергеем Владимирским можно было убедиться, что автор "Судьбы воровской" и "Человека в телогрейке" является большим консерватором и моралистом, также как и не очень любимый им Михаил Круг [5]. Сетовал Иван Леонидович на современные нравы, упадок культуры в среде молодежи, говорил, что надо больше читать книги, особенно классику, а телевидение смотреть совсем не полезно, и вообще "церковь правильно говорит, что телевизор - это око дьявола"…

Вообще-то православная церковь официально такой доктрины никогда не провозглашала, хотя подобные выражения и звучат из уст некоторых не в меру ревностных проповедников. Но показателен сам факт, что такого рода проповеди встретили сочувственный отклик со стороны человека, который (хочет он того или нет) войдет, и фактически уже вошел в историю русской музыки как классик блатной песни.

У многих наших читателей, наверное, давно уже возник вопрос: как может сочетаться у одних и тех же людей приверженность православию, патриотизму, высоким нравственным идеалам и симпатия к уголовному миру, который, казалось бы, все эти ценности откровенно игнорирует. Автор этих строк сам долгое время размышлял над данной проблемой, и, хотя у него нет уверенности, что выводы, к которым он пришел по итогам собственных размышлений, бесспорны и для всех убедительны, он все же решил поделиться ими с любителями и нелюбителями жанра "русский шансон".

Во-первых, следует отметить, что отнюдь не все русские шансонье любят, когда их называют "блатными певцами", и действительно не ко всем им подходит такое определение.
Сергей Трофимов (он же Трофим), один из самых популярных в России авторов-исполнителей, относимых к формату шансона, заявляет: "Я не пишу блатных песен. Блатняк - песня из-за "колючки". Я часто выступал в местах, не столь отдаленных, и знаю, что отсидевший человек про это петь не будет, да и на зоне в ходу другие песни" (Никитин Р. Легенды русского шансона, с. 150). Трофим хорошо знаком с некоторыми представителями российского преступного мира. У него немало поклонников среди "братков", но он не видит причин для того, чтобы изображать этих персонажей в виде "благородных Робин Гудов": "А ты что, считаешь теперешнюю братву чем-то серьезным?

По большому счету, любое преступное сообщество - это группа людей, которые ни хрена делать не умеют и поодиночке они - никто. Вот и собираются в стаи, чтобы просто-напросто выжить. А поскольку это сообщество слабых людей, между собой они, как волки: кто первый оступился, того и растерзали. И нет там давно никаких "понятий". Прав тот, у кого гранатомет круче" (Там же. С.156).
Некоторые из приведенных суждений Трофима представляются слишком категоричными. Пример Ивана Кучина, Александра Звинцова, Александра Дюмина, Андрея Зари (Зарянского) и некоторых других представителей блатного направления в шансоне, имеющих за плечами тюремно-лагерное прошлое, опровергает тезис о том, что "отсидевший человек про это петь не будет".

Основатель "Лесоповала" - старейшей музыкальной группы в русском шансоне, известный еще с советских времен поэт-песенник Михаил Танич также принадлежал к числу "сидевших". Почему-то под старость лет захотелось ему вспомнить годы, проведенные еще в сталинских лагерях, и создать музыкальный ансамбль "соответствующего" направления, пользующийся по сей день заслуженной любовь и признанием, как у "простого народа", так и у значительной части интеллигенции.

Что касается самого Трофима, то его песни действительно не блатные. Точнее, как уже было сказано выше, их можно назвать "блатными" лишь по стилистике, но не по содержанию. Как объясняет сам автор-исполнитель, ему "хотелось петь так, как говорит народ. Сама ткань разговорной речи - это сознание народа. Сейчас ведь не обращаются друг к другу: "сударь" или "почтеннейший", а говорят: "Слышь, братан!" или "Эй, командир!"" (Легенды русского шансона, с. 150).

Правда, в 1998 году певец выпустил альбом "Вести из колючего далека", где исполняет, и очень неплохо, вещи из классики жанра, включая знаменитую "Мурку". В некоторых авторских песнях Трофима также фигурируют криминальные персонажи: "Братва", "Танька" (альбом "Аристократия помойки-1"), "Природа", "Босота…", "Третий лишний" ("Аристократия помойки-3"), "Судьба", "Жиган" ("Аристократия помойки-4"), "Запричитала мать" ("Бард-авангард"). Но, опять-таки, эти песни не соответствуют традиционным канонам и стереотипам блатного жанра ("хорошие" воры, "плохие" менты, невинно страдающие ЗК и т.п.).

Трофим поет о реальной жизни современной России, в которой определенную (и отнюдь не маловажную) роль играют криминальные структуры. И все же воры, бандиты и зэки не являются его главными героями. "Мой персонаж - говорит Сергей Трофимов, - это простой, но с хитрецой, русский мужик. В нем всего поровну: и подлости, и святости. И от его имени я пою" (http://www.shansonprofi.ru/archiv/notes/paper128/).

Цикл альбомов "Аристократия помойки", вместе с близким к ней по стилистике альбомом "Война и мир" представляют собой как бы серию живых картинок, иллюстраций к отдельным эпизодам из жизни российских обывателей эпохи дикого рынка: "Бьюсь как рыба", "Про рекламу", "Алкаш", "Василий", "ТВ-новости", "Короче, дело к ночи", "Иномарка", "Гербалайф" "Вот, комедия какая…", "Петушки", "Юбилей", "Налоговый инспектор", "Рыбалка", "Горько!", "Женушка" и др. Порой эти картинки забавные, порой печальные, но, чаще всего, грустные и смешные одновременно. Творчество этого автора трагикомично по своей сути (как, впрочем, и вся наша жизнь).

Рядом с жанровыми зарисовками в альбомах Трофима соседствуют песни, так сказать, более общего, социально-философского плана: давшая название серии "Аристократия помойки", ""Вот и все" - сказал мудрец", "В такую тьму", "У времени-реки", "Моему другу", "Титаник", "Баллада о русской бабе", "Там, там там". По словам Трофима используемый им "народный язык помогает ему с одной стороны, создавать интересные образы, а с другой - вкладывать большую философию в простые речевые обороты". Творчество Сергея Трофимова действительно служит лучшим доказательством того, что шансон и "блатняк" (в грубом, "чисто конкретном" смысле) отнюдь не всегда тождественны.

Против отождествления русского шансона и, в частности, собственного творчества с блатной песней решительно выступает Александр Новиков. Вот еще один отрывок из его уже цитированного интервью газете "Труд": "Для меня русский шансон - это песня, где главное - стихи. Не тексты, а именно стихи. Этот жанр имеет у нас такое влияние и популярность, потому что в нем работали великие поэты, его классический образец - песни на стихи Есенина… Сегодня жанр опошлили, туда хлынуло много бездарей. Они самонадеянно решили, что здесь можно легко достичь славы, и первым делом бросились сочинять о тюрьме. Ведь криминальная тема на сегодня наиболее востребована… У меня тюремная тематика если была, то только как антураж, а основное - чувства и человеческие судьбы. У меня все песни о любви. Например, "Даже свод тюрьмы старинной" [6] - это песня о любви к городу, к его истории". (Александр Новиков: "Наши рокеры дальше кочегарок не пошли" - http://www.a-novikov.ru/press/2008/10/12/24/).

Мы здесь осмелимся немного поспорить с уважаемым мэтром, которого, наряду с упомянутыми в начале нашего очерка эмигрантами можно вполне отнести к живым классикам шансона. По своему поэтическому таланту и вкусу Новиков действительно на голову выше большинства современных российских певцов блатного жанра и шансона вообще. Не поворачивается язык назвать его творчество грубым словом "блатняк". У этого автора-исполнителя много красивых лирических вещей, слушая которые невольно вспоминаешь Александра Вертинского - основоположника жанра авторской песни ("Красивая женщина", "Красивоглазая", "Белый пароход", "Та женщина была", "Танец на парапете", "Патефон", "Луалли" и пр.) И все же Новикова не зря прозвали "уголовным бардом" [7]. Криминальные персонажи присутствовали и продолжают присутствовать в его творчестве. Начиная со знаменитого "Извозчика":

Нынче я гуляю, мне не нужен счет.
Мне вчера хозяин выписал расчет.
Я у этой стойки не был столько лет,
Не к больничной койке был прикован, нет!
Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой,
А если я усну, шмонать меня не надо!
Я сам тебе отдам, ты парень в доску свой
И тоже пьешь когда-то до упаду.

В облике практически всех лирических героев Новикова есть нечто хулиганское. Они не обязательно блатные, но почти всегда немного "приблатненные". Таков, например юный кавалер из песни "Помнишь, девочка?", по сей день остающейся одним из главных новиковских хитов (текст песни написан еще в 1983 году):

Помнишь, девочка, гуляли мы в саду,
Я бессовестно нарвал букет из роз?
Дай бог памяти, в каком это году
Я не чувствовал ладонями заноз?
Надрывались от погони сторожа,
И собаки не жалели в беге сил.
Я бежал, твоим букетом дорожа,
И, запутавшись, в заборах колесил...
Ты сидела на скамейке далеко
И считала в мыслях медленно до ста,
Я ж заборы перемахивал легко
И версту сменяла новая верста....

(Кстати, любовь хулигана и "хорошей девочки" - бродячий блатной сюжет, восходящий еще к поэзии Есенина, прочно вошедший в фольклор и получивший развития у современных певцов шансона, например у Круга в "Девочке-пай", у Кучина в песне "Жиганская душа")

Или вот еще типичный новиковский персонаж, точнее даже два (в данном случае вспоминается русская поговорка "два сапога пара", но и сам по себе текст екатеринбургского барда весьма выразителен и афористичен):

Друг мой Колька - зуб железный,
С виду легкая рука.
Для науки тип полезный,
А для общества - слегка...
Мы на снимке, как два брата,
Оба в профиль - плоховато -
Не попишешь образов.
А мне Колька всех дороже,
Потому что мы похожи
По системе Ломброзо!
Чезаре Ломброзо - известный итальянский психиатр-криминалист второй половины XIX - начала XX века, так что суть сходства двух друзей вполне понятна. И - закономерный финал песни:
Пролетает, ох, как бойко,
Жизнь вокруг. И всадник лих.
И у Кольки тоже койка,
И стол привинчен на двоих.
Нам решетку дождик мочит,
Он поет, а я бренчу.
Он в тюрьме сидеть не хочет,
И я тоже не хочу.
("Друг мой Колька", альбом "Записки уголовного барда" - 1997 г.)

Если мы согласимся с Новиковым в том, что тюрьма в его песнях является лишь "антуражем", фоном для проявления "человеческих чувств", то невольно возникает вопрос: почему именно этот "антураж" так привлекателен для самого барда и его лирических (и не очень лирических) героев. Возможно потому, что этот автор-исполнитель сам из "сидевших"? Правда, он принадлежал к числу не уголовных, а политических заключенных.

Вскоре после выхода в 1984 году альбома "Вези меня, извозчик" (первого из альбомов Новикова, записанного в стиле, ныне именуемом "шансон", до этого он, подобно большинству подпольных музыкантов того поколения, пробовал себя в рок-музыке) певец был арестован и затем осужден на 10 лет лагерей усиленного режима за "изготовление и сбыт электромузыкальной аппаратуры". Новиков и вправду занимался этим незаконным, по тем временам, бизнесом, но настоящая причина его осуждения была иная. Власти были напуганы бешеной популярностью, которую он приобрел сразу после выхода "Извозчика", они опасались, что этот заведомо антисоветски настроенный человек (в свое время Новиков наотрез отказался вступать в комсомол, открыто критиковал коммунистический режим), может вырасти со временем в нового всенародного кумира. "Следователь, ведший мое дело, Владимир Ралдугин, сказал мне после первого допроса: "Высоцкого мы в свое время упустили, Новикова не должны упустить"" (А.Новиков: "Каждый мужчина должен побывать в армии или тюрьме"// ЗА решеткой, №1. - 2002 г. - http://www.shansonprofi.ru/archiv/notes/paper217/). В 1990 г. на волне перестройки бард был освобожден и затем полностью реабилитирован (см. http://www.a-novikov.ru/bio/).

Люди, мистически настроенные, могли бы сказать, что Новиков напророчил или даже "накаркал" себе злую судьбу. Ведь он сначала написал первые свои песни о тюрьме, а потом уже сам оказался в ней. В отличие от многих других "политических", в тюрьме и на зоне автор "Извозчика", судя по его собственным рассказам, легко находил общий язык с уголовными элементами, в частности дружил с вором в законе Васей Бриллиантом.
Тюрьма - не единственная тема Александра Новикова, но она "красной нитью" проходит через все его альбомы
В числе женских персонажей песен Новикова, наряду с изящными, возвышенными созданиями ("Горожанка", "Девочка из лета" "Локон" и т.д.) немало особ легкого поведения, "дам полусвета" ("Шансоньетка", "Уличная красотка", "Стриптизерша"), которые нередко фигурируют как в произведениях уголовного фольклора XX столетия, так и в авторских песнях современных жанровых исполнителей

В своих интервью Новиков неоднократно вспоминает о Есенине, который для него является образцом истинно русского человека и поэта, а заодно, одним из основоположников русского шансона. По свидетельству В.Шаламова, М.Дёмина и некоторых других авторов, понимающих "в теме" именно этот классик русской поэзии начала XX века пользуется наибольшим авторитетом в среде наших зэков и уголовников.

В собственном альбоме "Сергей Есенин" (1997 г.) Новиков положил на музыку несколько стихотворений из цикла "Москва кабацкая": "Ты прохладой меня не мучай...", "Пускай ты выпита другим...", "Все живое особой метой...", "Батум", "Пой же, пой...", "Папиросники", "Годы молодые с забубенной славой...", "Цветы на подоконнике...", "Сыпь, гармоника! скука...скука...", "Снова пьют здесь, дерутся и плачут". По большей части это именно те произведения, в которых наиболее проявилось родство души поэта с его почитателями из числа социально-отверженных, "отбросов общества".
Мы не будем оспаривать утверждения Новикова, что "все его песни о любви". Но то же самое мог бы сказать о себе и другой наш герой - Михаил Круг. Его "Владимирский централ" ведь тоже о любви:

Опять защемит грудь, и в душу влезет грусть
По памяти пойдет со мной...
Пойдет, разворошит
И вместе согрешит
С той девочкой, что так давно любил
С той девочкой ушла
С той девочкой пришла
Забыть ее не хватит сил…
… Там под окном зэка
Проталина тонка
И всё ж ты не долга моя весна
Я радуюсь что здесь
Хоть это-то, но есть
Как мне твоя любовь нужна.

В отличие от шансонье из Екатеринбурга, Круг никогда не пытался оспорить собственную репутацию блатного певца. Напротив, тверской бард во всех своих беседах с прессой отстаивал честь блатного жанра, называя его "неотъемлемой частью нашей культуры". При этом он решительно не соглашался с мнением, согласно которому блатные песни являются формой пропаганды криминала:
"Я не считаю, что пропагандирую уголовщину. Я пою о людях, которые свободны, независимы и отвечают за свои поступки. Еще ни один человек, нарушивший закон, не сказал на суде, что пошел на преступление, наслушавшись песен Михаила Круга.

Я думаю, что русский народ всегда любил песни о Степане Разине за их удальство и лихость. В блатных песнях рассказывается о людях решительных и независимых. И неизвестно, что хуже - сексуальная революция, захлестнувшая Россию, или то, что называют бандитским беспределом. Бандитский беспредел уже прошел. Многих из тех людей, которых я знал раньше, сейчас нет, а многие из недавних бандитов превратились в удачливых бизнесменов. И это нормальное развитие вещей. Практически все американские миллионеры начинали свой бизнес неправедным путем…

… Я вам скажу: блатные песни любят все. От президента до дворника. Мои альбомы - самые раскупаемые в России. Меня приглашают выступать к себе очень большие люди Москвы и Санкт-Петербурга. Я пел политикам, бизнесменам, криминальным авторитетам и даже генералам КГБ"

С уважением относился Круг и к людям, служившим прототипами персонажей его песен: "Я дал больше шестидесяти концертов в разных исправительных учреждениях. Бесплатно, потому что считаю, что это нужно делать. Сроки, которые кажутся маленькими, отбывающим их представляются бесконечными. И жизнь на зоне ужасна! Люди черствеют душой. В тюрьме выживает только сильный духом. А "воры в законе" - это не те люди, которые рвут на себе майку со словами "Пасть порву, моргала выколю!". "Вор в законе", как правило, интеллигентный, порядочный человек, зачастую с высшим образованием. Я общался с ними, и, на мой взгляд, - это волевые и умные люди. Держать зону очень непросто. Для этого надо быть незаурядной личность" (Михаил Круг: "Я из Твери никуда не уеду"// Комсомольская правда. - 05.07.2002. - http://www.kp.ru/daily/22583/18660/).

В мировоззрении автора "Владимирского централа" уважение к лидерам криминального мира органично сочеталось с политическим и социальным консерватизмом. Вот, например, такое любопытное суждение мэтра русского шансона, касающееся различий между Россией и Западом: "За границей - беспредел закона. То есть авторитет там ничего не значит, любая мондовушка может написать на своего начальника, человека, убеленного сединами, имеющего авторитет и большую семью, что она у него брала в рот и опозорить его перед всем миром... А у нас - все наоборот: авторитет стоит над законом. Так и должно быть - это единственное для нас, для России нормальное существование. Да, у всех есть недостатки, на каждого можно тявкать, как Моська на Слона, но у нас любую Моську можно остановить. И это очень хорошо" (Михаил Круг: "Времена "быков" давно ушли. А если кто "забыкует", я могу и сам заехать в роговой отсек" - http://www.mkrug.ru/articles/krug_art1.html).

Утверждение М. Круга, что власть авторитета лучше-де, чем власть закона, конечно, не может не вызвать возмущение у сторонников правового демократического государства. "Впрочем, чего еще можно ожидать от автора "Жиган-лимона" и "Зеленого прокурора"? - скажут, снисходительно улыбнувшись, некоторые наши читатели. Уж конечно, не солидарности с лозунгом "оранжевых революций": "Жить по законам, а не по понятиям!"". Однако, на наш взгляд, мысль, высказанная Кругом не так уж и одиозна, и неправильно относить ее только лишь на счет "уголовного менталитета". Как убедительно показывает весь наш исторический опыт, русский человек неспособен уважать власть, легитимность (правомочность) которой покоится исключительно на рационально-легальном фундаменте. Ему нужны правители, облеченные высшим, сакральным авторитетом. В отсутствие же таковых (свято место пусто не бывает) появляются "авторитеты" иного рода, вроде тех, с которыми любят дружить звезды русского шансона, да впрочем, и не только они. Вспомним "рыцаря советской песни" Иосифа Кобзона, которого, не смотря на депутатский статус, не хотели пускать в Америку, опять же, из-за связей с пресловутой "русской мафией".

Существующая в криминальной среде иерархия "авторитетов", священный кодекс поведения ("понятия", "воровской закон") в чем-то напоминают социальную иерархию, "властную вертикаль" и этику служения, являющиеся неизменным атрибутом автократических государств и традиционных обществ. В романе Леонида Мончинского "Черная свеча" (первая часть которого была написана в соавторстве с Владимиром Высоцким) главный герой - заключенный сталинского лагеря боксер Вадим Упоров спрашивает у другого зэка, бывшего царского тюремного надзирателя Гавриила Исаевича Новгородова, почему тот симпатизирует ворам более, чем "политическим" и прочим категориям узников ГУЛАГА. И получает от него такой ответ: "Воры… тоже измельчали. Но тлеет в них еще уголек, дай то Бог, не навсегда умершей России". (Высоцкий В.С., Мончинский Л.В. Черная свеча. - М., 1999. - С.381).

Итак, воры [8] оказываются в глазах представителя "старого режима" носителями и хранителями национальной традиции. Видимо, то же самое видел в них Михаил Круг, по выражению певицы Вики Цыгановой, "удивительно корневой русский человек", как никто, воспевший свою малую родину - "добрую матушку Тверь, …старой России надежную твердь" (строчки из песни "Милый мой город", альбом "Зеленый прокурор" - 1996 г.), по собственному признанию люто ненавидевший коммунистов, разрушителей веры и патриархального народного быта [9].

(Продолжение следует)

____________________________________________

  • 1 Вероятно, имеется в виду Лжедмитрий II или "Тушинский вор", один из самозванцев Смутного времени, бывший, по мнению Р.Г.Скрынникова и некоторых других историков человеком еврейского происхождения.
  • 2 Цитата из песни М.Круга "На бывшей новой" (альбом "Мышка" - 2000 г.)
  • 3 В настоящее время она тоже приобрела известность как певица и выступает под псевдонимом своего покойного мужа, называясь Ириной Круг.
  • 4 Как-то один уголовник сказал автору этих строк: "В первый раз вижу молодого человека, который любит НАШИ песни", имея в виду, в частности песни Круга.
  • 5 "Не секрет, что Круг и Кучин не питают друг к другу теплых чувств" (Никитин Р. Михаил Круг. Эхо живой струны, с. 116)
  • 6 А.Новиков имеет в виду свою песню о Екатеринбурге "Город древний" (из первого альбома "Вези меня, извозчик"), которая начинается такими строчками:
    Город древний, город длинный, имярек Екатерины,
    Даже свод тюрьмы старинной здесь положен буквой "Е".
    Здесь от веку было тяжко, здесь "пришили Николашку"
    И любая помнит башня о демидовской семье.
  • 7 ""Уголовным бардом" меня называли в прессе, когда я сидел в тюрьме. Центральные газеты развернули против меня тогда мощную кампанию. Но я решил, что имею право не отказать себе в удовольствии назвать так свой альбом в память о тех денечках" (Александр Новиков: ""Уголовным бардом" меня называли в прессе, когда я сидел в тюрьме". // Ваш тайный советник. - 16.03.2000. - http://www.a-novikov.ru/press/2000/3/16/50/). Альбом А.Новикова "Записки уголовного барда" был издан в 1997 г.
  • 8 Пояснение для тех немногих, кто абсолютно "не в теме": вором на языке уголовного мира называется не всякий вообще преступник, занимающийся кражами, а именно "коронованный" авторитет, получивший титул "вора в законе".
  • 9 Вот, например, какими чертами в песне "Катя", сюжет которой относится к эпохе коллективизации, Круг рисует образ представителя советской власти, разрушающего счастье главной героини:
    "Но на ее беду в бурке большой, казачьей
    Въехал в деревню ту опер для раскулачки.
    Молод он был, красив, со стариками дерзок,
    Кожаный френч носил, выпить любил и девок".
  • - "Я учу сына, что у нас в жизни три врага: наркоманы, коммунисты и гомосексуалисты" (Пешков Н. Михаил Круг молил бога, чтобы все было хорошо//Новости Петербурга, №27(247), 2 июля 2002 г. - http://www.shansonprofi.ru/archiv/notes/paper118/).
Комментарии

Добавить изображение