РЕЛИКТОВОЕ И НОВОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ

31-01-2010

Воображение человечества всегда более занимали отвлеченные угрозы, чем реальная опасность. Мы с не поддельным интересом вчитываемся в сообщения о взрыве солнца через сотню миллионов лет или хотя бы о том, что лет через 40 Земля столкнется с апокалипсическим метеоритом. Но инстинктивно гоним от себя мысль о возможности уже сегодня стать жертвой масштабной техногенной катастрофы или о том, что уже запущены процессы глобального военного столкновения.

Георгий КиреевВпрочем, широко известное толкование пресловутого календаря племени майя, будоражащее наше воображение образами грядущего «конца времени», относится уже не к столь отдаленному времени. Однако и эту угрозу мы все же воспринимаем как миф, тем более, что для подтверждения авторитета майя как предсказателей будущего, у нас практически нет фактов.

Куда более возможными кажутся предсказания Нострадамуса и Ванги, в реальности которых люди не раз уже убеждались или, по крайней мере, убеждали себя, что их слова означали именно то, что случалось.

Однако вот что интересно: сегодня мало кто вспоминает о том, что предрекали Нострадамус и Ванга на 2010 год. Это слишком близко, и вполне возможно, а потому мы стараемся попросту «забыть» о существовании подобного рода предостережений.

А зря. При всем скептицизме в отношении к предсказателям, стоит признать очевидный факт, что для новой мировой войны сегодня есть вполне реальные причины. И практически каждый день возникали и возникают немало подходящих для начала Апокалипсиса поводов – начиная от публикации карикатур на пророка Мухаммеда и заканчивая не прекращающимися попытками радикальных исламистов устроить очередной масштабный теракт в США или Европе.

Мы уже живем в условиях конфликта между гражданской (Запад) и институциональной цивилизациями (Исламский мир, Китай, Россия)1, а также внутрицивилизационных стычек, которые разворачиваются на пространстве институциональных сообществ. Собственно говоря, эти конфликты уже приобретают характер все более масштабного военного столкновения. Формально его никто не объявлял, но, тем не менее, все больше стран оказываются в поле битвы. Европа и США уже чувствуют себя в осаде, и стиль жизни все более определяется возможностью попасть под удар когда угодно и где угодно. В России вдоль железных дорог вновь уже начинает патрулировать вооруженная охрана. И примет военного состояния с каждым днем становится все больше.

Раньше или позже, но эти спорадические стычки двух миров перерастут в массовые столкновения. Я думаю, многие уже признали неизбежность этого и мы лишь трусливо пытаемся внушить себе, что это произойдет позже… когда нас уже не будет…

Уверенность в неизбежности эскалации разворачивающейся войны основана, прежде всего, на убеждении, что глубинные экономические причины межцивилизационного «крэша» неустранимы. Так ли это?

Мир давно уже научился нейтрализовать многие критические проблемы, трансформируя их или просто меняя к ним отношение. Примеры: признание ценности человеческой жизни в независимости от принадлежности к «своему» или «чужому» сообществу, расовая дискриминация, религиозная нетерпимость, гендерное неравенство и т.д.

Сегодня нам тем более стоит принять в качестве ведущей идеи глобальных отношений простой, но как показала история, вполне действенный рецепт: если проблема неустранима, надо изменить или ее или отношение к ней.

Несмотря на то, что хотя технологически мы в XXI веке, оценочные и поведенческие установки, содержание многих понятий, которыми мы оперируем в социальной и политической практике относятся к миру, который давно уже в прошлом. Они возникли в основном еще в эпоху формирования государств и межгосударственных отношений и сегодня уже не только не выполняют свою социальную регулирующую роль, но и становятся обстоятельством, только усугубляющем конфликты.

Развитие основных линий конфликтности дает нам все больше поводов оценивать смысловое содержание используемых в современной политической риторике, логике и практике ключевых оперант 2 как уже не адекватных складывающимся отношениям. Этих оперант не так уж много: общественное благо, национальный интерес, суверенитет, безопасность, ресурсы.

Сегодня для нас жизненно важно осознать настоятельную необходимость либо изменить существо этих понятий либо изменить к ним отношение.

Национальный интерес

Как правило, в практике международной политики мы склонны считать справедливым то, что соответствует нашим собственным интересам. При этом интересы других считаются вторичными и, если есть возможность, ими «справедливо» пренебрегают. Порочность такого подхода становится все более ощутимой по мере усиления мирового разделения труда и партнерской зависимости. Пока в обществе преобладает стремление к самодостаточности, эгоцентризм национального интереса имеет хозяйственный и политический смысл. Однако по мере усиления интеграции национальных хозяйств и сообществ в мировое, понятие «национальный интерес» все более замещается понятием «добросовестное партнерство», «добрососедство». Попытки же получать одностороннюю выгоду неизбежно создают порочный круг адекватных ответов.

Суверенитет

Классическая трактовка этого понятия - полная независимость государства в его внутренних делах и внешних отношениях. Однако сегодня мы все более осознаем, что именно стремление к полной независимости является источником, как это ни парадоксально, угроз для динамичного развития нации.

Каковы эти угрозы? Применительно к России речь, прежде всего, идет об использовании суверенитета для консервации несостоятельных схем общественно-экономического развития. При этом суверенитет на самом деле лишь «цивилизованное» территориальное обозначение интересов определенного круга элит.

Другая серьезная угроза связана с тем, что установка на суверенность неизбежно вступает в противоречие с процессом интенсивной интеграции системно близких сообществ и внутренней консолидации разного рода системных образований, начиная от экономических и политических союзов (например, ЕС) до глобальных общностей, таких как «христианская цивилизация», «исламский мир» и т.д.

Мощный процесс системной интеграции ведет к размыванию политического смысла самого понятия суверенность, и оно все более наполняется культурологическим содержанием. Отсюда главной линией политического развития становится не укрепление национальной государственности, а системная интеграция и обеспечение этнокультурной автономии. Суверенность все более замещается системно солидарными решениями, именно они обеспечивают национальную безопасность, позволяя сообща преодолевать возникающие проблемы.

Безопасность

Кто бы знал о датских карикатурах на Пророка, если бы не коммуникативная революция? Но вызванный этими рисунками скандал вызвал тогда судорогу всей системы мировых отношений! И, судя по сообщениям СМИ, на автора до сих пор идет настоящая охота, инициированная исламскими радикалами.

Именно стремительный рост контактов между сообществами, находящимися не только на разных стадиях развития, но и живущими с разных системах морально-этических координат заставляет нас понять, что смысловой акцент в политике сегодня все более смещается от практики управления государством к искусству общежития. Общежития как общего мирного сожития народов и цивилизаций, находящихся в состоянии лавинообразной контактности и вызванных ими конфликтов. А потому глобальная безопасность обеспечивается сегодня не столько военно-техническими возможностями, сколько, прежде всего, способностью выстраивать бесконфликтные отношения.

Особый смысл это положение приобретает теперь, когда мы все чаще сталкиваемся с асимметричным противодействием, что существенно снижает эффективность военно-технических методов обеспечения безопасности. В этом смысле показательна атака на США 11 сентября 2001 года, когда несколько смертников стали высокоэффективным «оружием» массового поражения, «уравновесив» потенциал сверхдержавы с возможностями «Аль-Каеды».

Развитие ситуации в Афганистане также наглядно показывает, что даже масштабная операция против талибов, наращивание военного присутствия в этой стране сил НАТО не дают ощутимого результата.

При этом арсенал способов масштабных террористических атак отнюдь не исчерпывается использованием самолетов, смертников и приемов партизанской борьбы. Прогресс технологий дает возможность наносить даже более изощренные и масштабные удары. И как показывает коллизия, развернувшаяся вокруг иранской ядерной программы, угроза «асимметричного» ответа уже стала реальным сдерживающим фактором для США, несмотря на их подавляющее военно-технологическое превосходство.

Общественное благо

Сколь бы мы ни спорили по поводу конкретного содержания общественного и частного блага, относя его либо к подготовке к «царствию небесному» либо к удовлетворенности жизнью земной, стоит признать, что применительно к проблеме видового выживания общественное благо производно от базовых потребностей человека.

К таковым общепринято относить: безопасность, возможность социально-биологического воспроизводства, сохранение этнокультурной среды, органы управления (государственная власть и т.д.), используемые в интересах всего общества, удовлетворение потребностей в зависимости и любви, в оценке, в самореализации, удовлетворение эстетических потребностей.

Однако для современного мира становится все более характерной манипуляция массовым сознанием с помощью информационных технологий, которая приводит к тому, что отнюдь не видовые, а чисто групповые, элитные интересы общество начинает воспринимать как базовые.

Ярчайший пример тому - внедрение в массовое сознание россиян идеи построения Великой России. В результате у большинства сложилось стойкое убеждение в том, что общественное и частное благополучие является производным от величия государства, а не наоборот. При этом национальный потенциал и ресурсы направляются не на повышение качества жизни, а на поддержание любой ценой статуса великой державы и на защиту неконкурентоспособной политической и экономической организации и изоляцию ее от конкурентного воздействия.

В силу этого мы отказываемся от интеграции с миром культурно близких нам эффективных сообществ и ориентируемся на сотрудничество с культурно не совместимыми с нами, но системно близкими странами. Это позволяет элитам реализовать свои интересы, но создает угрозу национальной безопасности в целом, так как не только консервирует неконкурентоспособность, но и ведет к неизбежному замещению нашей системы ценностей, родственной европейской, другими более консолидированными и агрессивными системами ценностей.

Отсюда целеполагание действующей в России власти и оценка ее эффективности должны быть переориентированы от великодержавности к созданию условий для удовлетворения человеком своих базовых потребностей.

Ресурсы

Энергетические ресурсы из объекта экономических отношений все более превращаются в инструмент достижения политических целей и шантажа, что создает угрозу мировой стабильности. В противовес этому все более обозначается тенденция к установлению особого порядка пользования энергетическими ресурсами, исходящего из признания как права их собственника на получение естественной ренты, так и права мирового сообщества ограничивать недобросовестное использование монополистами основных не возобновляемых энергетических ресурсов: нефти, газа, угля.

Хороший шанс для «отладки» новых подходов дает освоение запасов минерального сырья в Арктике. Сегодня не без участия и России ситуация вокруг арктических шельфов очень напоминает практику Дикого Запада на Североамериканcком континенте в XIX веке – кто успел, тот отхватил. Однако если тогда право на участок зачастую возникало с помощью винтовки и револьвера, то сегодня установление правообладания будет вестись уже с применением современных куда боле разрушительных средств.

Создание международного консорциума по разработке запасов нейти и газа на паритетных началах шаг, который мог бы стать поистине не только революционным, но и исключающим еще один из вполне реальных источников угрозы масштабного конфликта.

От мышления реликтового к современному

У нас есть немало причин, которые в противовес отмеченным трансформациям возбуждают настроения изоляционизма и консервируют мировоззрение, основанное на национальной ограниченности. Но нам стоит понять, что в основном они связаны не с общенациональными, а групповыми интересами и зачастую просто внушаются нам элитами. Так нас часто пугают утратой этнокультурной идентичности, однако даже там, где идут мощные интеграционные процессы, сохраняется национальное своеобразие и индивидуальность. Примеров тому немало и в Европе, и в США

К тому же, у нас есть куда более важная причина как можно скорее перейти от мышления реликтового, основанного на понятиях из давно прожитого человечеством мира, к мышлению, адекватному современной ситуации. Все дело в том, что сегодня оказались сопряженными две опасные тенденции: стремительное нарастание конфликтов, вызванных усилением интенсивности взаимодействия разных цивилизаций (коммуникативная революция) и увеличение разрушительных возможностей конфликтующих сторон. Именно это и возводит риск глобального конфликта в степень непредотвратимости. При этом необходимость изменения политического мышления обусловлена потребностью выживания человека как вида.

Примечания

1. Механизм этой конфликтности описан в моей работе «О типологии цивилизаций».

2.Операнта – понятие, которое используется в политической риторике или которым руководствуются в политической практике для обоснования и оправдания своих действий.

Комментарии

Добавить изображение