ВОЙНА В СЕМЕЙНОМ ИЗМЕРЕНИИ

22-10-2010

Виселица стояла в центре Комрата и немцы уже вели к ней Анну Афанасьевну - с табличкой "Партизан" на груди. И лишь в самый последний момент господь в лице проезжавшего румынского майора миловал маму моей будущей тещи. Он остановил процессию, выяснил обстоятельства - и освободил партизанку.
А обстоятельства были по тем временам серьезными - укрывательство советского бойца. Вроде бы и прятали его далеко в полях, и сами остерегались, нося ему еду, но кто-то из соседей все же донес. Что тут скажешь? Разве что - хорошо быть красивой, иначе майор вряд ли бы стал вмешиваться и рисковать спорить с опасными немцами. А еще хорошо знать много языков. Анна и в свои сорок была красавицей с черными блестящими волнами волос до щиколоток. И знала помимо родного (турецкого, гагаузский - всего лишь его диалект) еще и русский и румынский. Последнее и спасло от виселицы. Как видите, бабушка моей супруги участвовала во Второй мировой войне!
Но в первый раз ее чуть было не расстреляли раньше, осенью 1942 года. В их большом доме стоял штаб немецкой части и один Ганс, контуженный под Сталинградом, повадился красть яйца из курятника. Не это однако послужило причиной турецко-немецкой войны, а цветы. Таких как у бабушки, не было ни у кого в Комрате, и когда немец полил кипятком ее редчайшие черные розы, Анна (вообще-то ее звали Ангелиной) схватила не то тяпку, не грабли - и гоняла мерзавца по двору с самыми решительными намерениями. Штабная охрана уже собиралась открыть огонь, но выскочивший на шум немецкий майор прекратил сражение. Он весьма уважал хозяйку дома за ум, красоту и характер и однажды даже вылечил ее заболевшую тифом дочь, достал нужные лекарства.
Но и дочь чуть было не погибла на той войне. Фронт приближался, русские летчики зачем-то бомбили мирный Комрат, и пришлось отрыть щель во дворе. Юная Маруся (ей и пятнадцати не было), едва заслышав гул самолетов, тащила туда свои самые ценные вещи: немецкий фарфоровый сервиз и детскую, но настоящую швейную машинку. Та ее и спасла. Однажды Маруся успела спрятать сервиз и уже мчалась за машинкой - в этот момент в щель и попала советская бомба. Моя будущая теща очень переживала из-за сервиза…
Похожий случай, кстати, произошел и в Мариуполе, где жила моя мама. Сталинские соколы незадолго до освобождения города настойчиво бомбили комбинат "Азовсталь". Зачем - не знаю. Чтобы потом больше пришлось восстанавливать? Но, то ли асы плохо знали свое дело, то ли немецкие зенитчики знали его хорошо, однако советские бомбы раз за разом падали на жилые кварталы и одна из них взорвалась метрах в десяти от маминого дома - трещина дает себя знать до сих пор.
Но и этим военная история семьи по линии супруги не закончилась. Будущий зять Анны Афанасьевны, а мой соответственно тесть, также попал на войну, хоть и не по своей воле (никто их, юных сталинских невольников, мальчишек из ремесленного училища, не спрашивал). Он защищал Москву в самые тяжелые месяцы, затем чуть было не ушел с армией Андерса в Иран, а с 1942 и до апреля 1945 шел за фронтом, а бывало и вместе с ним, под обстрелами и бомбежками - с гаечным ключом. Восстанавливал железные дороги - от Сталинграда до Венгрии.
И чтобы закончить эту часть повествования должен сообщить, что далеко не все в Комрате считали Советы освободителями. Разве что от нажитого состояния. И уж тем более не считали их носителями культуры и цивилизации - вспомните немецкий фарфоровый сервиз и швейную машинку моей будущей тещи, многие ли из советских детей могли этим похвастать? А насчет культуры - даже селяне-молдаване быстро оценили ее уровень, и в пословицу у них вошло пренебрежительное выражение "култура рошие", красная культура. Гагаузы говорили в таких случаях "э, руслар…": мол, русские, что с них возьмешь…
Потому и собирался в 1944 году - перед их возвращением - муж Анны, Петр Иванович увезти семью в Румынию. В первый приход Советов, в 1940-м ему пришлось спешно раздать заработанные тяжким трудом (после дневной смены на мельнице он шел в ночную на шерстекрасильной фабрике) и полученные в приданное за женой гектары пашни и многие сотки виноградников. Только потому и не загремел в Сибирь крепкий хозяин.
И уехал бы Петр Велику (Петр Великий - так звали его в Комрате за рост и осанку), если бы не Сталин! Усатый тиран погрозил ему пальцем и уезжать отсоветовал. Он и Ленин приснились Петру перед самым отъездом, когда в телеги уже был уложен скарб. Так что лишь благодаря Сталину я смог жениться на внучке Петра Великого…
Иногда он жалел, что послушался вождей. К советской власти относился презрительно-насмешливо, но осторожно, понимая ее опасность. И тем более не мог сочувствовать ей, что в свое время участвовал еще в одной войне - будучи лихим наездником, он в рядах румынских гусар вышиб за Днестр красных бандитов Котовского. В конце семидесятых дед (мы с ним быстро сошлись, интереснейший был человек) как-то отыскал для меня на чердаке свою кавалерийскую саблю и дал подержать - тяжелый клинок. Да, были люди!

***
По отцовской линии война вплотную коснулась обоих сыновей деда: моего отца и его старшего брата, дядю Колю. Тот закончил ЧВВМУ им Нахимова, распределился на севастопольскую подлодку Д-6, но она из ремонта так и не вышла, поэтому в начале войны дядя командовал соединением вооруженных рыбацких судов. Он вывозил личный состав батарей Тарханкута, затем воевал в морской пехоте. После падения Севастополя - плен, концлагерь в Сталино, побег. Дождался своих, снова лагерь, допросы, но пронесло, вернули в морскую пехоту, затем в подплав (преподаватель Каспийского ВВМУ, в его группе учился сын лидера итальянских коммунистов Антонио Грамши) - вполне военная биография.
И его сын Геннадий работал на войну - к счастью, не состоявшуюся. Он и учился в днепропетровском институте на ракетном факультете - и проработал всю жизнь на секретном "Южмаше", строя боевые ракеты. Даже сейчас, в свои 70 и в эпоху Интернета, когда практически все уже выложено в Сети - не хочет делиться воспоминаниями. Мало ли что! Привычка - вторая натура.
Моего отца осенью 1941-го дед пристроил помощником пастуха, угонять скот на восток. Скот далеко не ушел, - немцы после окружения Киева стремительно наступали, - а вот отец проскочил. Хотя вполне мог и погибнуть: пьяный особист из загранотряда совал в рот ствол револьвера и грозил расстрелять дезертира, не верил, что верзиле (отец был рослый, метр восемьдесят пять) как раз перед войной, 20 июня всего 16 лет стукнуло. Но и тут бог миловал. Видите теперь, как много в судьбе зависит от случая? И если кому-то кажется, что "блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые", то пусть он примерит такие минуты - с табличкой "Партизан" на груди или револьверным стволом во рту - на себя и близких. Авось и попустит…
В армию отец попал летом 1943-го - и демобилизовался в 1949-м. Столько служил его призыв. Почему? А потому что русский принцип "мы за ценой не постоим" вышел стране таким боком, что мужчин среднего возраста, основы любой армии - в советской практически не осталось. Долгая, бестолковая и безжалостная война их выбила. Вспомните кинокадры последних боев и возвращения победителей - главным образом безусая молодежь и мужики за сорок. Вы скажете, что это Сталин во всем виноват, что его бездарные маршалы гнали миллионы на убой без зазрения совести? А не есть ли сталинизм идеальным воплощением русской ментальности?! Не является ли он ее апофеозом? Какая уж тут совесть…
Два года отец перегонял американские (знаменитый ленд-лиз!) "Студебекеры" и "Доджи", "Интернационалы" и "Виллисы" из Ирана через Кавказ - на Ставрополье. День за днем шли на север колонны по четыреста машин - и советская армия становилась мобильной. "Современная война, - говорил товарищ Сталин, - это война моторов!" - вот американцы и позаботились о моторизации его армии. Ни пешком от Сталинграда до Берлина не дойдешь, ни на буденовских лошадках не доскачешь! Даже на самых лучших в мире советских танках не доедешь, если пехота за ними не успевает…
Увы, мы живем своей жизнью и мало интересуемся жизнью чужой, даже самой близкой, родительской. Мало я расспрашивал отца, да и он не очень-то любил вспоминать о том времени. Знаю, что в 1945-м он был водолазом на Уссури, затем высаживался на Южном Сахалине и Курилах - началась война с Японией. Однажды их судно потеряло ход и две недели болталось в Охотском море. Закончилась вода, топили снег, но затем, к счастью, их нашли и отбуксировали в Магадан. Там отца поразили гигантские этапы западенцев - "освобождение" Европы началось с западной Украины.
Но не только западенцев губили, начиная уже с 1944-го (кстати, первые лагеря для них оборудовали на шахтах моего родного Донбасса). В лагерях - даже колымских - оставался шанс выжить. И Солженицын и Шаламов отмечали украинскую спаянность, их чувство собственного достоинства и коллективизм, позволявший противостоять и лагерным уголовникам и администрации.
Но на войне было хуже. Война все спишет! - считали сталинские "полководцы" и, кажется, не ошиблись. Они - будучи совершенно бездарными, но безмерно жестокими - списали в расход миллионы солдатских жизней. Сгубили и цвет восточно-украинской молодежи. Так что моему отцу повезло дважды. Не прорвись он в 41-м на Кавказ (до Ростова добирался пешком!) - лежал бы в полях у Днепра. Потому что когда в 1943 Советы вернулись, они загребли подросших ребят - подошел призыв отцовского 1925 года - и как в 41-м, с одной винтовкой на троих, не обмундировав, не обучив, не приведя к присяге, бросили мальчишек в бой против опытных манштейновских вояк. Полегли практически все и из сверстников отца в селе (до советской власти оно было большим и богатым) остались единицы…
Увы, в числе жертв войны можно считать и маму отца, мою бабушку, обладательницу редчайшего даже по украинским меркам голоса, которой я так и не видел. Она умерла в победном 1945, едва разменяв пятый десяток. Видимо сказались противотанковые рвы, на которых надрывались женщины Васильковки летом и осенью 1941-го. Зря надрывались, немецкие танки их даже не заметили, они прорвались в село прямиком по шоссе, по невзорванному мосту через Волчью. А еще сказался страшный голод тридцатых годов, когда она последний кусок хлеба отнимала от себя - ради своего любимого младшенького, который рос не по дням, а по часам и потому особенно страдал от голода. Ради моего отца.

***
Не буду писать о краснодарской ветви моей семьи, связанной с родственниками деда по отцу, увы, я плохо знаю ее историю, знаю только, что Павел Яковлевич Кирпичев - известный фронтовой художник - мой не столь уж и дальний родственник. В Интернете можно найти его сталинградские рисунки. Напишу я лучше о братьях моей мамы, моих мариупольских дядьях.
Первым военную страду начал старший, дядя Ваня, Иван Андреевич Якушкин, добрейшей души человек. Суровой зимой, в январе 1940 года он в составе лыжного батальона, сколоченного из южан-мариупольцев, практически никогда не видавших снега, пошел воевать финнов. Война закончилась для него быстро - с разрывом шального финского снаряда в глухих лесах под Кондопогой. Тяжелое ранение, полгода в госпиталях, слава богу - выжил. Но финнов так и не увидел…
Хвала Интернету - лишь благодаря ему я узнал, что в это же время на финском фронте воевал еще один Иван Якушкин. Причем из того же сельца Мишнево, что под Белевым на Оке, Калужской (ранее - Тульской) губернии, откуда в начале прошлого века переселились на юг предки моей мамы. И еще я узнал, что на той же войне, в жестоком бою под Выборгом отличился танкист Илларион Кирпичев - и стал Героем Советского Союза.
По большому счету дяде Ване посчастливилось. Он выжил, а тяжелое ранение уберегло от новой войны. В которой спастись и выжить было еще труднее…
Повезло и его младшему брату Валентину. Он прибился к советской разведке во время освобождения Мариуполя - да так и дошел с ней до Кенигсберга. Что и спасло его от печальной судьбы мальчишек Донбасса, десятки, если не сотни тысяч которых полегли на реке Молочной осенью 1943-го. Шли в лобовые атаки в гражданской одежде, необученные и почти безоружные - в бою, мол, добудете себе оружие. Вот такой ценой добывалась "победа", 65-летие которой мы отмечаем (чуть было не написал - празднуем, это тот еще "праздник"…)

***
Зачем я все это пишу? Это мой долг - отдать дань памяти предкам. Люди живы, пока о них помнят…
А еще для того пишу, чтобы дать понять озабоченным "патриотам": все свои долги родине моя семья (я и сам отслужил положенное, понаставил ракет по всей стране, поработал в закрытых институтах и на номерных заводах, но особо этим не горжусь) отдала с лихвой. И как бы не наоборот, как бы страшноватая родина нам не задолжала. Вам такая мысль в голову не приходила? Зря. Пока мы живы, пока мы в трезвом уме и ясной памяти - мы равновелики с ней! И - представьте себе - имеем полное право судить. Даже ее, Родину-мать!
И потому еще пишу, что мое поколение последним слышало воспоминания непосредственных участников тех событий из первых уст. Много времени утекло с тех пор. И знает - те, конечно, кто хочет знать! - что наша настоящая, наша реальная история разительно отличается от фальшивки, навязанной нам советско-российским официозом.
Вот и президент РФ Медведев на днях, во время визита в Данию снова призывал не переписывать историю войны. По-моему, он лицемерит. Ибо не может не знать, что нельзя переписать то, что еще не написано. Господи, о чем он говорит, если архивы снова засекречены, если даже документы по катынскому расстрелу рассекречены лишь сейчас, чуть ли не в тот же день, когда он выступал в Копенгагене? Спустя 70 лет после событий. И так чего ни коснись.
Поэтому россияне и по сей день живут в плену мифов. Тьмы горьких истин им дороже их возвышающий обман! Они и сейчас считают, что войну начал Гитлер - хотя развязал ее Сталин, спустив фюрера с поводка и затем ударив в спину гибнущей Польше. Они думают, что немцы 22 июня напали вероломно, хотя СССР начал готовиться к нападению на них намного раньше и куда основательнее. Они полагают, что нападение было внезапным, хотя уже с 15 июня в частях Красной Армии стали вскрывать красные пакеты и приводить войска в боевую готовность - скрытая мобилизация к тому времени уже была завершена. Они думают, что война была народной…
Это плохо, когда война становится народной. Это означает, что армия к войне не готова. Кадровая сталинская армия попросту разбежалась и сдалась в плен в первые же два месяца войны! Ибо не хотела воевать за жуткое советское счастье. Да и не умела воевать. Народная война? Но известно, что на западе Украины и в Белоруссии призывники стопроцентно не явились на сборные пункты. И что на востоке Украины дела обстояли немногим лучше. В моей Сталинской области даже из явившихся в военкоматы - 35% затем разбежались. В Харьковской области этот показатель был еще выше, 45%. Зато по данным НКВД по Приазовью до 150 тысяч человек пожелало вступить добровольцами в вермахт! Известно, что из 250 тысяч человек, окруженных под Сталинградом, 50 тысяч (каждый пятый!) были такими добровольцами.
Нет, война стала превращаться в народную лишь к 43 году, когда отчаявшиеся люди поняли, что людоед Гитлер ничем не лучше людоеда Сталина. Но и в 1944 году в вермахте служило более 800 тысяч советских добровольцев - каждый четвертый!
Нельзя считать победу и великой, поскольку воевали плохо - и целых три года страшной кровью отвоевывали потерянное в первый год. Великая она разве лишь в смысле чудовищного числа жертв, наваленных кровавым Йоськой на ее алтарь. Победа? Но побежденная и разделенная Германия давно воссоединилась, тогда как ее победитель - развалился. Да о чем тут говорить, если даже через 65 лет победитель не может обеспечить горстку выживших ветеранов приличным жильем!?
Так что столь помпезное и натужное празднование печального юбилея и трата на него едва ли не больших средств, чем необходимо для закупки этого жилья - не говорит ли это о продолжении сталинской политики одурачивания масс? Или они сами жаждут этого? Недаром портреты самого страшного преступника всех времен и народов хотят развесить по праздничной Москве. Это проверка. Проверка готовности народа вернутся в старое стойло. Боюсь, народ этой проверки не выдержит. А вы как думаете?

Выглядеть стильно и модно хочется как женщинам, так и мужчинам. На сайте vladislavaksenov.com находится отличный модный дом Владислава Аксенова, в котором продается только самая стильная одежда.

Комментарии

Добавить изображение