ОТВРАЩЕНИЕ К БИЗНЕСУ

24-07-2011

Об авторе. Родился в 1951 году, закончил МГУ. В1989 году переехал в Швейцарию. Литератор, поэт, публицист, автор ряда книг. Опубликовал на французском языке исследование "Русская литература" в духе Персидских писем Монтескье. Он также опубликовал роман на французском языке "Без наследства" (Париж, 2000) и только что закончил два романа на английском языке "Бутылки в дыму" и "Тет S". Публикуется на русском и французском, английском и немецком языках.

Сергей ХазановЯ не люблю слово "бизнес", особенно большой. Коммунистическое воспитание? Не без этого. В советское время сперва ценились инженеры (пятилетка, "Время, вперед!"), затем, начиная с сороковых, физики (ядерная и космическая гонки, Капица, Ландау). Лирики, те в почете были всегда - по определению, как инженеры душ и их же манипуляторы. После школы перед наиболее способными было два пути - в науку или в искусство. Конкурсы на столичный мехмат составляли 20 золотых медалистов на место, на актерский - 120. младшим научным сотрудником в институте Академии Наук или тридцать третьей скрипкой в оркестве Большого театра было престижнее, чем главным экономистом большого завода. Остальные ВУЗы (инженерные, экономические, педагогические, исключая разве что медицинские) служили для того, чтобы не загреметь в армию или же выглядеть достойной невестой. Рыночная экономика была близка как туманность Андромеды, крупные бизнесмены виделись как удачливые мошенники ("Все современные крупные состояния нажиты нечестными путем"). Вот оно, мое наваждение.

Приземлившись в Швейцарии в разгар Перестройки, я повернул свои взгляды на 180 градусов, решив полюбить больших предпринимателей как людей, чьим талантом я обделен.

Серж Мордье, крупный парижский промышленник, с которым я познакомился благодаря его лозаннскому тестю, был человек очаровательный и гостеприимный - он охотно принимал меня у себя на Place d'Op?ra, интересовался нашим советским прошлым, особенно образованием. Подобно множеству моих литературных кумиров, в частности Скотту Фитцджеральду, я искренне пытался разгадать секрет расы богатых людей (деньги как чувство юмора - либо они у вас есть, либо нет) и назойливо расспрашивал Сержа о его акционерных компаниях, о тактике поведения с конкурентами, с властями.

Увы, ему это было неинтересно.

- Все это суета, отмахивался Серж, - давай я тебе лучше расскажу про мой Политех. Знаешь ли ты, что я проштудировал все тома Бурбаки и шел вторым на курсе? - И он в который раз предьявлял мне свои дипломы.

Он действительно закончил с отличием знаменитый парижский Политех (самый престижный ВУЗ Франции, знаменитый во всем мире), причем вторым на курсе.

Впереди была блестящая академическая карьера, когда внезапно скончался его отец и клан Мордье решил, что Серж должен оставить все и возглавить семейный бизнес. Юноша подчинился, дела пошли успешно, затем появилась семья, и академическая карьера отодвинулась на неопределенное будущее.

Однако каждая моя попытка "этнографических" расспросов на тему "секреты богатых" приводилал к тому, что он менял тему и вновь горделиво демонстрировал свои университетские регалии.

Сходным образом заканчивались и дискуссии с моими швейцарскими знакомыми-банкирами или с родителями учеников - ответов на свои наивные и провокационные вопросы я так и не дождался.

Как и все мое совковое поколение, я вырос на ангельских образах предпринимателей, подаренных нам классической литературой (Шейлок, Растиньяк, Ф. Купервуд (Финансист) Т. Драйзера, Бэббит Синклер Льюиса, Великий Гэтсби, Лопахин).

Современная пресса тоже не прошла мимо этой вечной темы и часто славит бизнес, публикуя новости с очередных процессов о мошенничестве, коррупции и укрытии от налогов.
Еще одну трещину на сусальный образ предпринимателя, что возвел бережно в сердце, нанесли прогулки по европейским столицам, где, вопреки философии капиталистических джунглей, большинство улиц носят все же имена ученых, артистов, политических деятелей или на худой конец филантропов (чаше всего, как Рокфеллер, акул бизнеса, под старость задумавшихся "о душе"), но уж никак не нуворишей.
Точку над "и" поставила публичная международная дискуссия на тему "бизнес и мораль", прошедшая несколько лет назад в Женевским Университете. Участвовали с одной стороны философы и историки, с другой - ряд крупных фигур бизнеса.

Вел дискуссию прокурор Бернар Бертосса, человек страстный, известный в Женеве рядом крупных процессов о коррупции. Одним из них был "процесс русской мафии", где обвинялся ее так называемый крестный отец Сергей Михайлов, по кличке "Михась".
- Ну как же, помню этот процесс.

- Вот именно. А помните его славное завершение - все свидетели, раздобытые с трудом Интерполом, на суде вдруг отказались от своих прежних обличающих показаний? В результате зло было наказано - Сергей Михайлов был оправдан за недостатком улик, и даже получил от Швейцарской Конфедерации около миллиона франков в счет возмещения моральных и прочих убытков (из карманов налогоплательшиков, разумеется, то есть из наших).

Случай непипичный, особенно для процесса о мафии ...

Так вот, доктор - во время вышеупомянутой дискуссии один крупный французский бизнесмен вдруг решил исповедоваться:
- Возьмем типичную ситуацию, - поведал он. - У меня большая строительная компания и мы получили важный заказ на строительство огромного предприятия в стране "третьего мира". Удача? Несомненно, если бы не то обстоятельство, что в этой стране термин "взятка" трактуется не совсем так, как в Европе. Там это часть культуры, подарок, бакшиш, естественный при каждой сделке. Короче, для получения лицензии от местных властей нужно было им "дать", и солидно. Дадим - мы получаем заказ, 200 моих сотрудников обеспечены работой на 3 года, но угроза доноса и судебного преследования здесь в Европе весьма реальна. Не дадим - наша совесть чиста, но компания тепрпит большой убыток, последуют увольнения. Кроме того, менее щепетильные конкуренты тотчас отхватят заказ, так что добро вовсе не выиграет. Ну и куда бедному предпринимателю податься?
- И действительно, куда? - заключил Бернар Бертосса. - Тупик имени прогресса.

Вот поэтому я и стал прокурором, а не бизнесменом. Хотите спать спокойно, пусть и с небольшой зарплатой - идите в учителя, врачи, таксисты, в мелкие чиновники наконец.

- Все ясно, больной. И эти свежеиспеченные идеи Вы проповедовали ученикам?

- Грешен, было: приводил примеры из Библии, из мировой литературы, цитировал разоблачения в прессе, учебники истории, зачитывал вслух названия Женевских улиц... Стращал муками совести после моральных компромиссов. Увещевал, что, провожая в последний путь, никто не славит почившего за его удачные финансовые операции, за нажитые яхты, виллы и другие долгие дела. И песен о том не споют.

Вы наверное слышали, доктор, что современных менеджеров научно убеждают стать моралистами, доказывая им, что подобное поведение оплатится сторицей в делах. Вот и я доказывал своим ученикам, что человеку с научным складом ума выгоднее сначала получить естественнонаучное образование, заняться исследованиями, чтобы удовлетворить за счет государства свое личное любопытство к загадкам природы, и уж затем, остепенившись, окончить курсы MBA (Master Business Administration) и стать большим менеджером. По счастью, пророк из меня получился отменный - ученики слушали, аплодировали, писали на данную тему изумительные эссе, а после оказывались в бизнес-школах. Более того, те немногие из них, что посвятили-таки себя математике-физике, после нескольких лет научных исследований соблазнились предложениями Уолл-Стрита и ушли туда финансистами-аналитиками - скучать, но зарабатывать раз в 10 больше, чем в университете.

Никогда не забуду, как в 1991 году профессор Huet, мой директор в EPFL (Федеральный Политех Лозанны), предложил взять способного аспиранта из России. Я связался с коллегами из МГУ и вскоре представил директору список из 30 кандидатов.

- Подожди, - изумился он, взглянув на досье, - Но ведь они все доктора наук, под 50, со множеством престижнейших публикаций. Это сложившиеся ученые, у меня для них должности нет, мне нужен выпускник университета, на зарплату ассистента, сумму символическую.

- Они все согласны жить на зарплату ассистента и выдавать профессорские публикации.

- Нет -нет, - отмахнулся он, не поняв, - мне нужен молодой.

- Профессор, - вздохнул я, - О чем вы? Тамошние молодые все давно ушли в бизнес.

В том же году Патрик Байтер, мой многообещающий дипломник в Лозаннском Политехе, отказался от аспирантской должности и блестяшей академической карьеры и ушел менеджером в мультинациональную корпорацию. Два года спустя он позвонил мне, сказал что по делам в Лозанне и хотел бы заехать поздороваться.

Десять минут спустя у обшарпанного подьезда нашей лаборатории остановился скромный Мерседес с шофером, и мой бывший студент, в дешевом костюме от Гуччи, дыша духами и туманами ворвался в наш скромный офис, где еше недавно ночи просиживал за дипломными расчетами.

- Шеф, как я рад! Прошу прощения - только что с самолета, из Рио, весь небритый, неглаженный.

- Патрик, что все сие означает - машина, шофер, в Рио по делам?
- Сие означает, что в моем департаменте к ценным кадрам относятся лучше, чем в Вашем, - ответил Патрик, словно цитируя "Доживем до понедельника".

- А Вы, шеф, значит, по-прежнему здесь кукуете? - оглядел он иронически мой закоулок-бюро, заваленный бумагами. - С вашим-то потенциалом? Жаль.

С тем и уехал.

- Так вот, доктор, теперь Вы понимаете зачем я к Вам пришел. Спасите от навязчивой идеи - от того, что у меня аллергия на бизнес, особенно большой, и успешных предпринимателей считаю удачливыми мошенниками, без всяких на то оснований. От того, что бывшие соотечественники, сменившие коррумпированные науку и искусство на высокодуховное инвестирование капиталов новых русских, вызывают у меня усмешку, и, несмотря на солидные банковские свидетельства, я осмеливаюсь ставить под сомнение чистоту этих денег.

А может, я просто им всем завидую, ибо сам бы так хотел, да не способен.

Скорее всего, так и есть. В обшем, сделайте меня конформистом, нормальным, политкорректным.

- Хорошо, а как относятся к Вашим идеям близкие - жена, например? Она у Ваc тоже русская?
- Француженка.
- А по профессии кстати кто?
- Ах, не травите душу - business-woman.

- А полюбила б она Вас, будь Вы нормальным менеджером?
- Cомневаюсь. Ей, напротив, всегда нравились мои витание в облаках и стишки под гитару...

- Ну вот : раз сомневаетесь - ответ очевиден.

Комментарии

Добавить изображение