С НОВЫМ СТАРЫМ ПРЕЗИДЕНТОМ

Как все и ожидали - от контор социологических опросов до простого работяги с Нижнетагильского вагонного завода, изготавливающего ради конспирации танки, Путин легко одолел всех супостатов в первом туре - 64 процента - это убедительно.

Если не сказать - триумфально. В России два новых года и такой же, ново-старый Президент. Стабильность обеспечена самое малое еще на шесть лет. Теоретически.

А практически - кто его знает. Динамическая система с миллионами неизвестных параметров в принципе не поддается прогнозированию. В 1913 году пышно праздновали 300-летие Дома Романовых, а через всего 4 года этот дом рухнул, погребя под собой хозяев и миллионы их "скверноподданых" (словечко Шульгина).

Все бы хорошо с этой стабильностью, если бы не противная статистика, согласно которой по привлекательности инвестиций и свободе предпринимательства Россия не занимала последние, а по коррупции и самоубийствам, особенно по деткой и юношеской - первые места в мире.

Про два этих параметра стоит сказать. Давно ввели отчетность по доходам.

Ну, это дело простое. Формальное. А вот по расходам как не было, так и нет. Дума не ратифицировала статью 20 Конвенции Организации Объединённых Наций против коррупции (UNCAC), вступившую в действие в 2005 году. Статья гласит: "признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, то есть значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать".

То есть, чиновнику нужно ответить на вопрос, который недавно задавал Путин оппозиции: "откуда деньги, Зин?" Но оппозиция не занимает государственных постов и потому не подпадает под такие вопросы. А чиновники - подпадают.

Но не отвечают.

Итак, с одной стороны имеем разрешительный принцип на регистрацию любого бизнеса, что позволяет чиновникам почти что автоматически иметь откаты.

А с другой - они не должны объяснять, откуда у них огромные расходы, в десятки раз превышающие доходы. Вместо 20-й статьи Конвенции ООН давно принята уже как бы узаконенная цифра в 20 процентов распила от любого финансового разрешения, даваемого чиновником, включая бюджетные деньги.

Такова статистически достоверная сумма распилов по стране.

Ибо если не давать возможность распила 20% от бюджета, то вообще ничего не будет сделано. Эти 20 процентов и есть цена лояльности чиновничества правящему режиму. Будет ли Путин менять такую систему? А - зачем? Ведь эта система и означает стабильность. Она же включает в себя и троекратное повышение денежного довольствия офицеров армии и вообще всех силовиков.

Опять, где деньги, Зин? Ну, где... В счет будущего. А в будущем - инфляция, повышение цен, задержки зарплат да ускоренный вывоз сырья. Как там со стабильностью? Неизвестно. Если уж прошлое в России непредсказуемо, то что и говорить о будущем.

Детский суицид, по которому Россия наконец-то вышла первое место. Это-то чем объяснить? Социологи-психологи говорят: подростки не верят в будущее.

Не видят смысла жизни. Им не интересно жить. Вот как! В стране новый президент, новые прогнозы и перспективы, Сколково и научные горизонты, а девочки, взявшись за руки, прыгают с 17-го этажа? Это весьма тревожный симптом.

Молодые ученые уезжают за границу, а еще более молодые, не успевшие стать учеными, вешаются в сарае.

Эти юные уходы из жизни мотивированы очень глубокими интуитивными ощущениями, инстинктом смерти, который перекрывает величественные планы возрождения нации в 2050 году, обещанные Путиным. Трудно бороться с чувством. Не верят юнцы в светлое завтра.

И в победу оппозиции, как видно, тоже не верят. Да, оппозиция какая-то хилая. Неконструктивная. Не вселяет веру и не дает надежду. Она против Путина. И это все?!

В Москве, в центре в день выборов - огромное число войск. Вся дивизия Дзержинского.

ОМОН. Как написал один блогер: «Полиции в центре столько, что кажется президента свергают, а не выбирают». Национальные особенности выборов.

Оппозиция не признает легитимности избрания Путина. Невзирая на убедительные цифры голосования. Потому что легитимность есть продукт и результат доверия к власти. Психологический феномен. Пока верили, что сын усопшего царя имеет законное право на трон, его власть была легитимна. Перестали верить - конец легитимности. Никто в 1917 г. не сомневался в том, что Николай Второй сын Александра Третьего. Но, тем не менее - долой царя, долой самодержавие!

При всей прозрачности нынешних выборов президента какая-то часть населения ей не доверяет - и все тут. Предыдущие 12 лет не дают оснований для доверия.

Все больше оппозиция говорит о революции. Некоей мирной, бархатной, белой и веселой. А может, и не совсем мирной. На это тоже прозрачно намекают. Окружают белыми кольцами, на шею накидывают белые ленты, хороводят белые круги. Пока мало этой оппозиции.

И от народа болотные декабристы страшно далеки - это тонкий слой "креативного класса", научные работники, бизнесмены средней руки, немного богемы, русская Теруань де Мерекюр на баррикадах, только с маленьким бюстом, новое лицо бунта - Ксюшадь Собчак.

Все это пока канкан, бурлеск, оперетка, стриптиз, карнавал, опять же, не бразильский с увесистыми грудями, а худосочными. Что дадут эти пляски в итоге - никто не знает.

Однако же стоит пробежать по сравнительно недавней истории, тем более, что идет месяц март (по новому стилю), когда и началась Февральская революция 1917 г. (по старому стилю). Ну, в России все так - один пишем, два в уме.

Февральская революция произошла в марте, Великая Октябрьская - в ноябре.

Председатель Реввоенсовета называется самым большим контрреволюционером, а потом и сама революция объявляется самым большим злом в ее истории, хотя контрреволюционер Троцкий так и остается врагом народа. Да и теперь, Путин пришел на 4-й срок своей власти (и всем это известно), а официально завляется, что на третий.

В том гнусном Феврале по армии прошел так называемый приказ N1, сочиненный в Петроградском солдатском комитете полковым писарем Соколовым, который (приказ) предписывал выбирать командиров солдатами и согласовывать приказы командира с полковыми солдатскими комитетами. На армии можно было ставить крест. Неподчиняющихся офицеров убивали (лучше сказать - линчевали), а лояльные офицеры теряли всякую инициативу и лишались ответственности за отданный приказ. В тылу тоже происходило нечто невообразимое: засилье советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов (кстати, откуда в тылу солдатские депутаты? - да, фактически, из дезертиров). Это то самое хрестоматийное двоевластие. Между прочим, Керенский в своих мемуарах отрицает само наличие двоевластия. Мол, наша власть, власть Временного правительства была крепка. Не была. Один мелкий штришок: Керенский, хорошо относясь к Николаю II и его семье (только Александру Федоровну недолюбливал - еще бы, она не раз просила мужа "повесить этого Кедринского - так она его называла - вместе с Гучковым") пытался сделать все, чтобы дать царю возможность уехать из России. Даже готовился переезд Романовых в город Романов (ныне Мурманск), куда за ними должен был прийти английский крейсер. Но вот незадача: петроградский совет не разрешил этого и просто физически не позволил, а потом и английское правительство отказалось, опасаясь осложнений с русской властью в лице советов.

У Керенского незадолго до его смерти в июне 1970 г. (он, фактически, покончил с собой, сорвав ночью с себя все повязки и кислородные трубки после перелома шейки бедра) американский корреспондент спросил: что нужно было сделать для того, чтобы не допустить большевиков к власти? Тот ответил: "Нужно было расстрелять всего одного человека".

- Ленина?! - радостно воскликнул журналист.

- Нет. Керенского.

Да, итог жизни. А итогом смерти было то, что православная зарубежная церковь отказалась его отпевать (и даже сербская церковь), а все эмигрантские силы объединились для того, чтобы не разрешить похоронить бывшую надежду русской революции в Америке, сочтя его масоном (а он и был им) и виновником падения России. Пришлось сыну везти тело в Лондон и хоронить на кладбище Putney Vale Cemetery, не принадлежащем какой-либо вере.

Как же так угораздило Александра Федоровича, которого в марте 1917 года газеты называли "рыцарь революции", "львиное сердце", "первая любовь революции", "народный трибун", "гений русской свободы", "солнце свободы России", "народный вождь", "спаситель Отечества", "пророк и герой революции", "добрый гений русской революции", "первый народный главнокомандующий"?
Как раз потому, что он слишком верил газетам. И своей гениальности и незаменимости.

Поэтому, когда уже в августе 1917 года главнокомандующий русскими войсками генерал Корнилов, заручившись уверениями в поддержке Керенского, пошел на Петроград, чтобы подавить угрожающих и готовящихся к восстанию большевиков, то "народный трибун" сделал невероятную вещь. Он был потрясен тем, что Корнилова его офицеры вынесли на руках и были готовы за него отдать жизнь, называя спасителем России. Как это так?! Кто "гений русской свободы" и "спаситель Отечества"? Вот и газеты пишут - он, Керенский, а не какой-то Корнилов.

В результате Февральской (мартовской) революции Керенский оказался одновременно в двух противостоящих органах власти: министром Временного правительства, и в первом составе Петросовета в качестве товарища (заместителя) председателя.

Очень хитрый ход. И вот, одной рукой в качестве министра-председателя Керенский брал оружие из военных арсеналов, а второй выдавал его революционным матросам и солдатам-дезертирам, опоры большевиков. Именно этим оружием войска Корнилова и были остановлены, когда Керенский объявил его мятежником и врагом отечества. С этим же оружием матросня захватила Зимний дворец и низложила Временное правительство. Керенский же был вынужден немного позже бежать из Гатчины, переодевшись в форму ненавистного матроса, и после многих странствий оказался в США.

По словам Индиры Ганди, история - отличный учитель, но у нее, в основном, плохие ученики. Поэтому каждый нерадивый ученик думает, что он-то все предусмотрел, он очень хитрый и умный, всех переиграет и сорвет банк.

Как говаривал Никита Пряхин из "Вороньей слободки": "как пожелаем, так и сделаем". Вовсе нет, иначе бы удался и "величественный сталинский план преобразования природы", и хрущевское насаждение кукурузы за полярным кругом, и последняя (и роковая для инициаторов) горбачевская борьба с алкоголизмом, и нынешние рыночные реформы. Не удаются же, однако.

В чем же загадка? Ну, за философами дело не станет и они ответ дали. Особенно Гегель, который и эту, и прочие дилеммы решил своей диалектикой: история и предопределена, и не предопределена в одно и то же время. Предопределена в том смысле, что с неизбежностью придет к своему светлому концу, когда человечество достигнет абсолютной свободы и абсолютной истины. Правда это будут тогда уже странные люди и даже совсем не люди - они станут свободны и от своей телесности, а обретут абсолютную истину и свободу в сфере чисто духовного бытия, как бы превратившись в абсолютную идею. А до этого времени каждый волен распоряжаться собой по собственному разумению, полная свобода воли: хочешь - борись с пьянством в пьющей стране, хочешь - в ней же вводи рынок, но если эти "воления" каким-то образом противоречат замыслу абсолютной идеи, то у тебя все равно ничего не выйдет. Да, на философском уровне с этой диалектикой все довольно неплохо, но на более земном без поллитры русской aqua vita не разберешься.

Маленькая историческая справка: в социологии известно, что если 25% активного населения страстно желает изменить политический режим или даже вообще строй страны, то они могут этого добиться, пусть и неконституционным путем, а через вооруженный переворот. Выборы в Учредительное собрание проходили уже после захвата власти большевиками, но, даже учитывая всю силу их воздействия на "свободную" волю избирателей, большевики получили в Учредительном собрании всего лишь 24 % мест. То есть не дотягивали по своим сторонникам до минимальной цифры в 25 %. Это значит, что в момент захвата власти, дай Бог, если и большевиков и всех, кто их поддерживает, имелось хотя бы процентов десять, а скорее всего, меньше..

И все-таки как им удался и переворот, и затем одоление 170 миллионной страны, в целом относившейся к ним враждебно? Просто большевики применили массу приемов, которые не могут учитываться никакой социологией, ибо выходят за рамки человеческого, ну, скажем, точно так же, как действия какого-нибудь тиранозавра выходят за рамки психологии. Ленин вначале широко использовал так называемых "латышских стрелков" (именуемых в секретных телеграммах Ленина с требованиями расстрелов "железным полком") - три дивизии (соединенных большевиками в одну), созданные в начале Первой мировой войны, в 1914 году и бывшие надежнейшими защитниками трона. В результате развала российской армии при Временном правительстве эти латыши, находящиеся в чуждой и незнакомой им языковой среде, оказались брошенными на произвол судьбы - и вот тут-то их прибрали к рукам Ленин с товарищами и использовали в дальнейшим как главный рычаг репрессий.

Но для захвата страны явным меньшинством нужна сильнейшая харизма у лидера заговорщиков, нужна его бешеная, поистине нечеловеческая энергия. Эти качества были у Ленина - и когда его называли мозгом революции, это было почти правдой. Ибо более точно - больным мозгом.

Тот процесс мозговой деградации, который чуть позже привел его к смерти, свидетельствует о том, что глубокое поражение мозга, в результате чего одна его половина усохла, а вторая превратилась в зеленую жижу, питало патологическую ненависть Ленина к "старому миру" и давало неуемную энергию для его разрушения. Именно Ленин своей инфернальной энергией компенсировал малый количественный состав большевистской "элиты". Элиты в кавычках, потому что кроме низкого образовательного ценза, эта "элита" представляла собой и физически ущербных людей - они выделялись даже маленьким ростом, между 150 сантиметрами (Ежов) и 162 (Сталин). В серединке были все остальные - и "коренастый крепыш" Ленин (то-то никогда не сообщали его рост) и любимец партии Бухарин - 155 см. Даже "высокий" Троцкий, оказывается, имел рост ниже среднего (что-то около 165 см.) И эти злобные недомерки держали в ужасе российского великана!

Во времена "той революции" имелся большой соблазн думать, что, располагая некоей научной теорией развития общества можно рассчитать "по науке" траекторию движения страны по историческому пути. И не только рассчитать, но даже направлять это движение. Такой сильный соблазн содержался у Маркса, который прямо декларировал, что его учение открывает объективные законы развития общества и, если ими руководствоваться дальше, то из предыстории, когда люди действовали стихийно, ибо не знали марксизма, мы перейдем в собственно историю, когда станем строить жизнь осознанно, по научной теории.

Один из таких знатоков "как надо" - Бухарин - даже ввел термин "строительство социализма", который воздвигали по плану, по точной науке. Он, правда, не только не узнал из своей науки, чем в итоге закончится это строительство, но даже никаким намеком не предчувствовал своей собственной судьбы, завершившейся в подвале Лубянки выстрелом в затылок, произведенным одним из рядовых строителей социализма, безымянным ворошиловским стрелком. А ведь всего за полгода до ареста был в командировке в Париже вместе со своей молодой женой Лариной - казалось бы, чего проще остаться, если хотя бы догадываешься, что тебя ожидает на прогрессивной родине.

Потом, спустя какое-то время видится, что все прошедшее было закономерно, что оно случилось только так, как могло, и никак не иначе. Эту мысль неоднократно высказывал Лев Толстой, когда говорил о прошлом России. Причем, что удивительно - это прошлое может быть мерзковатым, а результат, тем не менее, поражает своим величием. Лев Николаевич с изумлением писал: "история России состоит из ряда безобразий, а в результате возникло великое единое государство".

Сейчас, глядя в недавнее прошлое, мы видим, что там вроде были не безобразия, а напротив, сплошные добродетели. Гласность ввели, плюрализм мнений, провозглашали демократизацию и строили правовое государство, переходили к рынку, - а вышло одно сплошное безобразие, и в итоге великое единое государство, служившее оправданием многочисленных безобразий прошлого в глазах не только Толстого, но и почти всех русских мыслителей, историков и философов (а все они были государственниками), исчезло.

Ну точно, как в анекдотической истории с хеллумскими мудрецами. Один из них, Шлема-трубочист сообщает об утонутии Хаима: " Я хочу вам сказать, что мы на четыре хорошо имеем только одно плохо. Штаны остались, рубашка цела, башмаки и исподнее на месте. Только Хаим исчез. Утонул.

Так на четыре хорошо одно плохо - это же пустяк". Как же это мы умудрились не предусмотреть такой "пустячок" как распад единой страны (ну, не только мы - тут и Югославия и Чехословакия и еще много кто), имея столько "хорошо", столько прекрасных идей по вхождению в современное цивилизованное государство? А, наверное, так, как в евангельской притче о благих намерениях, коими выстлана дорога в ад.

Да, глядя назад, действительно кажется, что все было предопределено.

Но и это такая же иллюзия, как заблуждение о том, что мы можем что-то такое строить по "высоконаучным планам революционного преобразования общества". Общество настолько сложная система, что не поддается однозначному моделированию никакой теорией. На этот счет есть одна теорема в кибернетике (Маккалока-Питса), гласящая о том, что промоделировать некую сложную самоорганизующуюся систему может только система, на порядок более сложная. В наших условиях таковой была бы некая инопланетная цивилизация, ушедшая по сравнению с нашей на десятки тысяч лет вперед. (Или бог…) Но таковая нам неизвестна и помощи ждать неоткуда.

А что касается земной науки, особенно в социальной области, то, как учил товарищ Сталин, скромнее надо быть. И не уподобляться кустарю-одиночке с мотором Полесову, возомнившему о себе хаму. Если известен закон сохранения энергии, то нечего тратить зря время на изобретение вечного двигателя.

Увы, приходится признать, что мечта Канта указать рассудку и разуму человека его границы так и осталась несбыточной мечтой. Именно в социальной сфере эти двигатели вечного спасения изобретаются без устали.

Историю можно уподобить карабканью по очень высокому и ветвистому дереву.

Когда лезешь вверх, перед тобой множество путей - можно двигаться по основному стволу, а можно по толстой ветке, направленной тоже вверх (а может в сторону), да и по толщине не уступающей стволу, так что их и различить непросто.

А затем представим себе, что минуя очередное ответвление, мы отпиливаем все ветки, кроме той, по которой продолжаем лезть. Тогда, оглянувшись "на пройденный путь" мы увидели бы голый ствол, и возникла бы полная иллюзия, что иного пути и не было. А ведь он был! И не один, а множество. Но вопрос все равно остается: по какой ветке двигаться, где наш путь, который ведет к цели? И самое главное: какова эта цель, кто ее знает и как можно доказать, что он ее знает?

Сам предпринимательский капитализм вместе с его рынком возник, как известно из работ Вебера, из протестантской этики. И целью людей того общества ХVII века было вовсе не нахапать любыми способами (дескать, рынок ведь), а обрести уверенность, что бессмертная душа будет спасена. То, о чем разглагольствуют теоретики российского "начального нахапления и прихватизации", похоже вовсе не на рынок, а на бесчинства и грабежи конкистадоров в Месоамерике или на деятельность современной колумбийской мафии. Разбой, как само собой понятно, ни в каком смысле не может считаться предпринимательством, хотя бы и давал баснословную "прибыль" за единицу времени.

И такими методами вели к рынку, частной собственности и "капитализму" страну, в которой традиционно почти никогда не было широкого класса частных собственников и в которой сотнями лет созревало и крепло представление о справедливости как о примерно равном распределении благ. Для крестьянина это было даже больше, чем просто справедливость. В сознании русского крестьянина, общинника, справедливость сливалась с понятием истины и правды. Жить по истине, по правде и жить справедливо - означало одно и то же, то есть в его сознании этическая категория справедливости совпадала с как бы научной (точнее - с гносеологической) категорией истины!

Россия столетиями строила свою судьбу на идее великой империи. После революции эта идея трансформировалась в желание лидерства в построении коммунизма в масштабах всего мира. Дикий утопизм этой идеи в итоге погубил великую Россию. Но даже в этой извращенной форме в течение целых 70 лет для нескольких поколений эта утопия все-таки была Идеей.

Сейчас на этой идее строит свою политическую карьеру Кургинян. Был, по его словам, величественный социальный проект "СССР". Его развалили внешние и внутренние враги. Сейчас нужно строить проект СССР-2.0. Этот проект выведет цивилизацию из тупика. Что это за проект - Кургинян не говорит. Это его тайна. Хотя по первой попытке хорошо известно, что тот СССР строил свою индустриализацию и модернизацию по начертаниям американской фирмы Альберта Кана, которая проектировала все днепрогесы, магнитки, тракторные и автомобильные заводы. Притом, строились они американскими инженерами и квалифицированными рабочими. И, скажем, трактора и автомашины, производимые в 30-х и позже годах, были устаревшими моделями американских фордов 20-х годов. Только в Америке строили заводы в большем количестве раньше. И без рабского труда. А в СССР - позже и рабским трудом "своих".

Сегодня любую модернизацию можно провести только заимствуя новые технологии у США. Просто больше неоткуда их взять. А для этого нужна не только технология, но и право в самом точном юридическом значении этого слова.

С самим словом "право" в русском языке случилась неувязка.

В русском языке это слово имеет не юридическое значение в смысле равенства на весах Фемиды отдельного человека и всего государства, а скорее значение "воления", желания, возможности. Когда выпивший купец дебоширил в ресторане, он кричал: "Я имею право". Это не главная, но какая-то причина того, что право закрепилось в языке с таким антиправовым явлением, как крепостная зависимость (крепостное право). И если в словосочетании "кулачное право" мы явно слышим иронию, то в крепостном праве можно усмотреть как бы некую норму - мол, было такое право. Вот было римское право, есть частное право, есть морское, а вот есть - крепостное. Однако, ничего не находится дальше от юридической идеи права, чем личная зависимость одного человека от другого. Для идеи права недостаточно также выполнения законов. То есть, если сами законы неправовые, то их ревностное исполнение ни к какому праву не приближает. Скорее, наоборот. Скажем, никакое исполнение диких, антиправовых законов при Сталине, (например, законов о членах семьи изменника родины), не приближали страну к праву.

К счастью, пока Россия далека от обстановки того, почти столетнего Марта. Войны нет. Дезертиров с оружием нет. Вооруженной оппозиции нет. Но и правого государства нет. Что это за право, если судьи разного уровня назначаются исполнительной властью соответствующего уровня?

Его в принципе в такой конструкции быть не может. Медленный процесс установления западных норм устройства общества - вот что остается. И этот процесс никак не совместим с провозглашенным созданием могучей державы, с самой сильной армией, лидером всего мира. Лидером Россия-СССР уже была.

Может быть, потом, через десятки лет...

Если только генофонд и "психофонд" нации не окажутся фатально поврежденными предыдущими социальными экспериментами.