Послание неиндоевропейцам

03-02-2014

Я надеялся, что господа гусь-буковцы поймут, кому адресовалось эссе "Русские матюки" (название дано редактором Валерием Лебедевым, им же определен и жанр). Оно предназначалось им. В частности, некоему Сварогу, настолько усердно пачкающему страницы гостевой книги, что те уже напоминают стены русского сортира. Отчего, на мой взгляд, страдают репутация и привлекательность почтенного альманаха. И не одному мне так кажется.

Но, видимо, послание не дошло… Что ж, придется прямым текстом.

Итак, треть россиян, согласно опросам фонда "Общественное мнение" считают мат вполне приемлемым в разговорной лексике. Можно ужаснуться, ведь речь идет о десятках миллионов граждан страны, все еще считающей себя культурной. А можно обрадоваться - ура, две трети населения мат не одобряют! Увы, радоваться нечему: не одобряют, но терпят.

Однако в гусь-буке дела обстоят еще хуже. Там матерятся почти все. Причем не вербально - письменно! Получается, что уровень культуры в ней ниже среднероссийского? Похоже на то.
Оказаться в одной компании со Сварогом? Увольте.

Кстати, об этом персонаже. Хотел было публично, на столе взаимных расчетов надрать задницу сукину сыну, но быстро выяснилось, что разбираться не с кем. Человек этот ничего собой не представляет. Рядовой Киже. Единственный его материал, опубликованный когда-то в альманахе (о перочинных ножиках, кажется), - уже сам по себе диагноз. Гражданин так и не созрел, не вырос, задержался на прыщавой юношеской стадии. Хотел было написать - развития, но какое уж тут развитие. Тут недоразвитость, как у Путина, но тот хотя бы не пишет в гусь-буку. Отсюда и соответствующая лексика. В общем, не о чем писать. Ноль он и есть ноль.

Тем более кажется странным его зияющее присутствие в альманахе! Он же издание дискредитирует. Приличных людей отпугивает. Они же с ним на одном гектаре не…
Для клоуна он не смешон, для интеллектуального раздражителя не эпатажен, он просто духовно грязен. Господин редактор, как, собственно говоря, сей субъект очутился на страницах вашего издания? И нельзя ли его каким-то образом элиминировать? Вашей властью, например, или решением общего собрания - причем не только буковцев, но и авторов. То, что обитатели форума терпят этот позор, обесценивает их мнение и слово Юрия Кирпичева, на мой взгляд, или Александра Браиловского, у которых гусь-бука вызывает рвотный рефлекс, стоит дороже слов всех гусь-буковских завсегдатаев вместе взятых. Особенно учитывая очевидное творческое бесплодие последних - имею в виду отсутствие их среди авторов альманаха. Весь пар уходит в свисток?

Удаление одиозных фигур важно для реноме "Лебедя" и нечего тут стесняться. Как-то редактор писал, что гнилые члены надо отсекать. Вот именно! И по самую шею.
И еще. Паблисити есть просперити, но обратите внимание на вопиющий для нашего времени факт, на явный анахронизм - ваш сетевой альманах, Валерий Петрович, не имеет обратной связи! Хочется иногда оставить комментарий по поводу статьи, задать вопрос автору - а негде! В замкнутую саму на себя буку заглядывать неприятно, мараться не хочется, да и живет она исключительно своей выморочной, чахоточной жизнью, никак не откликаясь на тексты альманаха. Ну ее в болото. Еще одну буку - для белых, для индоевропейцев - устраивать смысла нет. Но нельзя ли завести нормальную колонку для комментариев, как принято практически во всех приличных изданиях? И к вам сразу потянутся люди!

Что же касается генезиса русского мата, единственного, что заинтересовало гусь-буковцев в том номере "Лебедя", где вышло эссе, то к 2005 году (более свежих данных раскопать не удалось) обсценная лексика была обнаружена в четырех берестяных грамотах, цитирую по какой-то статье:

Грамота из Новгорода № 330 (XIII в.), обнаруженная ещё в конце 1950-х годов; это рифмованная дразнилка, переводится, вероятнее всего: "задница (гузка) eбёт другую задницу, задрав одежду"}. Автор использовал эффект непристойности, помноженный на эффект абсурда[10].

Грамота из Старой Руссы № Ст. Р.35 (XII в.).
В конце записки от Радослава к Хотеславу с просьбой взять у торговца деньги другим почерком приписано: "?ковебратеебилеж?" ("Якове, брате, eби лежа"). Примерный смысл этой пометки - "не выёбывaйся", "будь как все". Дальше по адресу Якова прибавлены ещё два замысловатых ругательства: eбехотa - "хотящий eбaть", то есть похотливый, и аесова - "сователь яйца"[11]. По одной версии, Яков - это христианское имя Радослава, и Хотеслав так отреагировал на просьбу брата. По другой, Яков - это, наоборот, Хотеслав, а Радослав решил собственноручно прибавить к записанному писцом посланию грубовато-шуточное приветствие брату (в пользу этого говорит то, что два ругательных слова вместе напоминают имя Хотеслав)[12].

Грамота из Новгорода № 955 (XII в.).
Это письмо от свахи к Марене - знатной даме древнего Новгорода, найдено в 2005 году. Сваха Милуша пишет, что пора бы Большой Косе (видимо, дочери Марены) выходить замуж за некого Сновида и прибавляет: "Пусть влагалище и клитор пьют" (пеи пизда и съкыль). Это ни в коем случае не брань по адресу Марены (вопреки тому, что написано во многих СМИ); аналогичный текст встречается в народных "срамных" частушках, исполняемых во время свадьбы, и в устах свахи это - пожелание, чтоб свадьба состоялась[13].

Грамота из Новгорода № 531 (начало XIII в., [2]).
Одна из самых длинных грамот, написанная на обеих сторонах берёсты. Некая Анна просит своего брата вступиться перед Коснятином за себя и дочь. Она жалуется, что некий Коснятин, обвинив её в каких-то "поручительствах" (вероятно, финансового характера), назвал её курвою, а дочь блядью: "… назовало еси сьтроу коровою и доцере бл-ядeю…". В письме женщина допустила много описок, пропустив, в частности, в этой фразе букву у в слове коуровою[14] и с в сьстроу; скорее всего, это говорит о том, что перед нами автограф, написанный в эмоциональном возбуждении. Слово блядь (производное от блуд) в то время не было обсценным (оно встречается и в церковнославянских текстах), а нейтральным обозначением проститутки, блудницы; публичное называние замужней женщины бл-ядью по русскому праву было оскорблением чести и достоинства, ср. в Русской Правде: "Аще кто назоветь чюжую жену блядию, а будеть боярьскаа жена великыихъ бояръ, за срамъ еи 5 гривенъ злата, а митрополиту 5 гривенъ злата, а князь казнить; и будеть меншихъ бояръ, за срамъ еи 3 гривны золота, а митрополиту 3 гривны злата; а оже будеть городскыихъ людеи, за соромъ еи 3 гривны сребра или рубль, а митрополиту такоже; а сельскои жене 60 резанъ, а митрополиту 3 гривны".

Должен заметить, что сьтроу коровою проще прочитать не с помощью курвы, а именно так, как написано: обозвали даму "старой коровой". Автор статьи оправдывает словен: они не матерились. Они просто так разговаривали. Что ж, так оно и сейчас есть. Характерно, что и в гусь-буке матерятся исключительно неиндоевропейцы. А, скажем, профессор Сердюченко спокойно обходится нормативной лексикой. Жаль только, что его имя (он интересный автор!) встречается в "Крещатике", в "Русском переплете", но давно не попадается в альманахе. Гусь-бука не в счет, господин профессор! В лучшем случае…

Комментарии

Добавить изображение