АБРИКОСОВЫЙ ТОРТ

Двадцать лет подряд я езжу каждое лето в Лейкербад. Провожу там выходные, иногда остаюсь на неделю. Что влечет меня туда? В кантоне Вале, где находится Лейкербад, множество прекрасных мест для отдыха. В одном — известный на весь свет водопад, в другом — горная вершина, ставшая символом Швейцарии, в третьем — уникальный ледник, в четвертом — дивной красоты горное озеро, в пятом — знаменитый курорт, на который зимой приезжают отпрыски европейских королевских семейств. Этот список можно продолжить, но я не буду. Достаточно открыть путеводитель по Швейцарии.
Почему же с упорством, достойным лучшего применения, я каждое лето приезжаю именно в Лейкербад? Из-за его лечебных источников? Вы не угадали. Когда я начала ездить сюда, я с трудом их переносила. Сейчас привыкла и исправно отбываю тридцатиминутный сеанс в термальных ваннах. Варюсь, наравне с другими в бассейне, набитом людьми, как сельдями в бочке, и стараюсь не думать о том, сколько вирусов на квадратный сантиметр приходится в этой емкости. Чем больше стараюсь, тем более подозрительной становится горячая жидкость, в которую я погружена. С подозрением наблюдаю за парочками, обжимающимися по бортикам. С каждым годом их объятия становятся все более откровенными, а движения, производимые телами в воде, все более подозрительными. Едва удерживаю себя от того, чтобы не пойти после выхода из ванны к врачу и поинтересоваться, долго ли выживают сперматозоиды в воде, при температуре 38 градусов? И нет ли риска, подхватить какого-нибудь, не попавшего по назначению? С облегчением, отбыв эту повинность, бреду на выход в состоянии, близком к кондиции разваренного мяса, которое незабвенная императрица Екатерина предпочитала любому деликатесу.

Может быть, в Лейкербаде уникальные виды? Они, конечно, имеются. Очень и очень неплохие. Но видов в Швейцарии повсюду хватает. Не выезжая из Женевы, вы можете лицезреть Альпы с Монбланом во главе, а если повернетесь в другую сторону — пожалуйста, любуйтесь на горную цепь Юру. Любой человек, поездивший хоть немного по Швейцарии, скажет вам, что виды в Вербье, в Церматте или, скажем, в Кран-Монтане, лучше. Там — панорама, а Лейкербад зажат горами. Нет, ехать за видами в Лейкербад, пожалуй, не стоит.

Можно предположить, что я любитель горных прогулок? Уже теплее. Я действительно очень люблю гулять. Неважно где, почти не имеет значения в какую погоду. Когда-то я обозначила это действо немецким словом марширинг. Это было в далекой Бангладеш. Когда наступал период муссонов, мне приходилось гулять по крыше нашего дома. Благо она была плоской. Узнав это, вы можете догадаться, что из-за прогулок я бы не ездила специально в Лейкербад. С таким же успехом могла бы гулять и вокруг озера у себя в Дивоне. Не говоря уж о том, что прекрасные прогулки в горах, в долинах, среди виноградников — выбирай в зависимости от настроения — есть пятнадцати минутах езды от моего дома. Зачем же тащиться за сто семьдесят километров, тратя на это два с половиной часа?

Пора признаваться. Да, я езжу в Лейкербад, поскольку люблю горы. Прогулки в горах предпочитаю любым другим. Люблю именно этот курорт, потому что он далек от снобизма Гштаада, шика Вербье. Там не надо думать, о том, как ты выглядишь и что одеть, собираясь на прогулку. Подходит ли цвет твоих спортивных тапочек к цвету твоего спортивного ансамбля.

Я предпочитаю Лейкербад и просто потому, что привыкла к нему. Я давно заметила, что гораздо лучше отдыхаю в местах, которые хорошо знаю. Все знакомо, не надо суетиться и осваивать неизвестное пространство. Едва впереди показывались белые радиолокационные тарелки, установленные недалеко от Лейка — городка, от которого начинается подъем к горному курорту — с облегчением вздыхала. Все, приехала, можно начинать отдыхать. Увидев знакомый пейзаж, я уже начинала расслабляться и чувствовала, как отступает напряжение городской суеты.

Все это так. Но есть еще что-то. Я знаю, что утром спущусь в булочную недалеко от дома, где я всегда снимаю квартиру и куплю удивительно вкусный хлеб, обсыпанный семенами подсолнечника. И буду пить свой утренний чай на балконе с видом на горы, намазывая на этот удивительный вкусноты хлеб масло и, что уж совсем разврат, добавляя сверху чуть-чуть местного же варенья из айвы. А после прогулки в горах, перед походом в ванны, я зайду в кафе недалеко от церкви и выпью чай с абрикосовым тортом. Открыла его, лет двадцать назад, очень немолодая женщина. Всегда подтянутая, улыбающаяся, с седыми волосами, уложенными так безупречно, будто она только что вышла из парикмахерской, владелица кафе уже одним своим видом внушала доверие к своим кондитерским изделиям. Но когда я однажды похвалила ее абрикосный торт, она сказала, что печет его не сама, а одна ее хорошая знакомая из деревни неподалеку, выпекает его и приносит утром, к открытию кафе. И каждый раз, когда я ела торт, я невольно думала об этой женщине: кто она, где живет, далеко ли ей нести или везти свою выпечку до Лейкербада? Меня также занимало, почему она это делает: только из желания подзаработать или из дружеских чувств к владелице кафе? В воображении уже складывался романтический сюжет для рассказа. Жили-были две подруги. Одна замужем, другая нет. Та, что не замужем, увела у своей подруги мужа. Подруга осталась без средств к существованию и была вынуждена зарабатывать на жизнь, открыв кафе. И вот, чтобы облегчить мучения совести, женщина и стала выпекать торт и каждый день относить его бывшей подруге. А что? Вполне может быть. Но я так и не решилась задать вопрос владелице кафе, чтобы узнать, насколько моя версия соответствовала действительности.

Булочника, выпекавшего самый вкусный в Лейкербаде хлеб, я видела. Седой, высокий старик, довольно сурового вида, он часто стоял на пороге булочной и курил трубку, когда мы после завтрака, отправлялись на прогулку в горы. Мне казалось, что смотрит он на нас почему-то неодобрительно. Один раз я даже не удержалась, набралась храбрости, подошла к нему и поблагодарила за хлеб. Он отвел руку, державшую трубку ото рта, и сказал что-то. По-немецки. А я говорила по-французски. Я так и не узнала, понял ли он то, что я сказала.

Так получилось, что несколько лет я не приезжала в Лейкербад. Снова приехала в этом году. В Швейцарии, вернувшись куда-то после длительного перерыва, вы можете быть уверенными, что найдете все ту же булочную, на том же месте и там будет примерно тот же ассортимент. Так что я с удовольствием позавтракала любимым хлебом с подсолнечником. Выполнила программу по марширингу, пройдясь для первого раза по не слишком сложным, уже проверенным маршрутам, и, направляясь в ванны, заглянула в любимое кафе, чтобы полакомиться абрикосовым тортом. Кафе ничуть не изменилось, чего нельзя было сказать о хозяйке. Она сильно постарела, хотя и одета была по-прежнему с иголочки. Волосы, несколько поредевшие, были, как и прежде, тщательно подкрашены и уложены. Заглянувшие в это время молодые русские ребята (да, сюда тоже добрались русские, но не в таком количестве, как в Вербье, и не такие крутые) довольно забавно рекомендовали это заведение кому-то, стоявшему на улице: «Кафе старой бабули». Масло масленое скажете вы. Но, поразмыслив, я пришла к выводу, что такое определение имеет право на существование. В наше время бабушки могут быть совсем не старыми. Или, по крайней мере, выглядеть таковыми.

Кафе на месте, бабуля, несмотря на возраст, функционирует, торт в наличии. Короче, все ингредиенты для очередной порции счастья налицо. Но отведав принесенную выпечку, мы с дочерью переглянулись. То, да не то. И тесто не такое нежное, и абрикосы какие-то безвкусные. Решив, что это случайность, пришли в кафе на следующий день. Результат был тот же. Нельзя сказать, чтоб торт был совсем не вкусным, но тому, кто пробовал оригинал, было ясно, что это лишь жалкая копия. Я не выдержала и как можно более вежливо поинтересовалась: выпекает ли абрикосовый торт все та же женщина, что и в прежние годы? Ответ не был для меня неожиданным. Нет, к сожалению, знакомая умерла, и торт делают в ближайшей булочной.

Все те осенние дни в Лейкербаде, я часто размышляла о совершенно неизвестной мне умершей женщине. Не специально, а проходя мимо кафе «старой бабули» или когда лакомилась тортом в другом кафе, при ванных. Кстати, там отлично выпекают торт с ревенем. Но как ни странно, продолжала думать, даже уехав из Лейкербада. И, наверное, буду вспоминать об этой женщине еще долго. И не только я. По крайней мере, еще несколько знакомых, которые с моей подачи, привыкли заходить в это кафе на абрикосовый торт. Странно, не правда ли? Совершенно незнакомые люди будут помнить женщину, которую никогда не видели и даже не знают ее имени. Будут не просто вспоминать о ней, но и сожалеть о том, что она не встанет ни свет, ни заря, не замесит тесто, не испечет торт и на пойдет за несколько километров, чтобы отнести этот абрикосовый торт своей знакомой в кафе.

Поеду ли я снова в Лейкербад? Конечно. Абрикосовый торт уже не тот, но вот хлеб с подсолнечником по-прежнему хорош.