Необратимый процесс

19-02-2015

Иван Демьянюк последнюю треть жизни провел под следствием, был приговорен к смертной казни, оправдан, выпущен, снова взят под стражу и осужден за пособничество нацистам. В деле украинского надзирателя из лагеря смерти Собибор разбирался специальный корреспондент Esquire Скотт Рааб.

image001

Иван Демьянюк

В августе 2010 года Иван Демьянюк, якобы величайший из ныне живущих палачей, занимает камеру в мюнхенской тюрьме Штадельхайм, где когда-то сидел Гитлер. Он ждет завтрака и торжества справедливости.

Завтрака он все же дождется. Что до справедливости, то кто знает, когда она восторжествует и в какой форме. Когда Демьянюка судили первый раз, справедливость не спешила. Она возилась семь лет, пока дело не дошло до сооружения виселицы – Демьянюк каждый день слышал мерный стук молотков.

Эта история куда масштабнее.

Она о правде, справедливости и Иване Демьянюке.

Иване Демьянюке, который вырос в украинском селе и служил в Красной Армии.

Который, пережив Голодомор и войну, в 1952 году на пароходе переправился из Германии в Америку.

Который более 25 лет тихо-мирно жил в Кливленде.

Который в середине 70-х впервые попал в поле зрения охотников за нацистами из Особого отдела расследований (ООР) Министерства юстиции США.

Которого лишили гражданства и отправили в Израиль, на суд. Процесс шел на сцене переоборудованного концертного зала, длился целый год и транслировался по израильскому телевидению и радио.

Который слышал в синхронном переводе, как уцелевшие в огне Холокоста узнают в нем, невзирая на годы и расстояния, украинского мясника, такого жестокого, что узники прозвали его «Иваном Грозным». Который вот уже 33 года настаивает на том, что непричастен, совершенно непричастен к Холокосту: что он никогда не был надзирателем в нацистском концлагере; что он всего лишь советский военнопленный, которого нацисты угнали на работу в Германию; что он жертва ошибочного опознания и заговора КГБ; что он не мог бы, физически не мог, причинить вред даже кролику, и уж тем более человеку.

1389.9 Holocaust A

Иван Демьянюк в израильском суде

Которого в мае 2009 года посадили в самолет и отправили в Германию, где его вновь ожидает суд.

Которого держат под арестом в Мюнхене, причем, по иронии судьбы, его тюремщики – высоконравственные потомки тех самых преданных Гитлеру бюргеров, которые пальцем о палец не ударили, когда евреи горели в печах.

Который сидит в тюрьме на скупом немецком пайке, ожидая торжества правды и справедливости.

 

ДЕМЬЯНЮКА НЕ ПОВЕСИЛИ. Просидев пять лет, с 1988-го по 1993-й, в камере смертников израильской тюрьмы Аялон, Демьянюк предоставил доказательства того, что «Иван Грозный» – это другой Иван, Иван Марченко, и что Израиль чуть не повесил не того украинца.

Ужасно смешно: некоторые доказательства его невиновности утаил от Израиля именно ООР, с подачи которого Демьянюка «назначили» «Иваном Грозным» из Треблинки.

Почему так вышло? «Иван Грозный» – это был почетный трофей, крупная рыба, а Иван Демьянюк – всего лишь мелкая рыбешка. ООР нужно было оправдать свою репутацию и отработать бюджет, невзирая на сомнения в его виновности. Им нужен был преступник такого масштаба, чтобы осторожные израильтяне поверили и устроили показательный процесс.

Забавно: самая важная улика против Демьянюка – его удостоверение личности, выданное СС, – явно указывала, что Демьянюк был в Собиборе, пока «Иван Грозный» зверствовал в Треблинке. Судьи, адвокат и прокурор смутились. Но узники Треблинки (чудовищные страдания возвели их в ранг непогрешимых мучеников) дали показания против Демьянюка и обрекли его на смерть.

Верховный суд Израиля пересмотрел дело Демьянюка в 1993 году. Защита представила показания десятков охранников Треблинки, что «Иван Грозный» – это Иван Марченко. Израильский суд отменил смертный приговор Демьянюку.

ООР получил выговор за «безответственное игнорирование истины» в расследовании дела Демьянюка, но продолжал его преследовать – на этот раз за то, что в 1952 году Демьянюк соврал в иммиграционной форме.

ООР опять лишил Демьянюка американского гражданства, но судить за военные преступления не мог – это не входило в американскую юрисдикцию. Для этого нужен был пособник – еще одна страна, у которой были счеты с нацистами.

Польша, родина Собибора, отказалась. Украина, родина Демьянюка, сказала «ні». Земля Израилева была сыта Демьянюком по горло.

Оставалась только Германия, не так ли?

Именно так. Демьянюка депортировали из США в мае 2009-го. В Мюнхене его встречали многочисленные телекамеры, они даже сопровождали «скорую», доставившую его из аэропорта в тюрьму. Заголовки кричали о возвращении на немецкую землю «Ивана Грозного», Iwan der Schreckliche.

Томас Блатт, один из немногих уцелевших узников Собибора, сказал газетчикам: «Хочу услышать его рассказ, ради истории – это для меня важнее, чем любое наказание, которое он может понести».

Блатту 82 года. В Собиборе он лишился родителей и брата. Он собирается приехать из Калифорнии и дать показания на суде, рассказать, как обученные эсэсовцами коллаборационисты били евреев и гнали их, как скот, от вагонов к месту их массового уничтожения.

Блатт совершенно не помнит Демьянюка. Ни один из уцелевших узников Собибора так и не смог его опознать.

«Прошло 66 лет, и я не помню даже лицо моего отца, – говорит Блатт. – Но я уверен, что Демьянюк ничем не отличался от других надзирателей».

Свидетелями на процессе Демьянюка в Мюнхене будут сотрудники ООР. Раньше они клятвенно заверяли, что Демьянюк – это «Иван Грозный» из Треблинки. Теперь, не моргнув глазом, под присягой они заявят, что на самом деле он всего лишь безликий надзиратель-украинец, Wachmänner, из Собибора.

 

Я еврей, мои предки с обеих сторон погибли в пламени Холокоста, но мне нечего сказать тем, кто не различает справедливость и месть, кто верит, что цель оправдывает средства. Смешное остается смешным, даже если прорастает из ужаса и подается с невозмутимо серьезным лицом.

Вот, к примеру, Ганс-Йоахим Лутц. Этот подтянутый молодцеватый мужчина лет сорока, в отутюженной белой рубашке с голубым галстуком, назначен прокурором на процессе Демьянюка. Ему пришлось подсчитать точное число убийств (27 900), соучастником которых якобы был Демьянюк.

Как оказалось, Лутц сразу же сделал Демьянюку скидку.

«Вначале мы подсчитали всех, кто был в транспортных списках. Выяснилось, что это 29 579 человек», – рассказывает Лутц. Транспортные списки, о которых говорит Лутц, – это перечень евреев, перемещенных в Собибор из Нидерландов за шесть месяцев 1943 года, когда Демьянюк предположительно был там надзирателем.

«Мы немного уменьшили число погибших, потому что не знали, сколько человек умерло в пути или уже после того, как Демьянюк покинул Собибор», – объясняет Лутц.

И вы просто округлили?

«Я просто округлил. Сейчас я вам покажу».

Лутц достает с книжной полки пухлую папку, открывает ее на нужной странице и кладет передо мной на стол. Идеально ровные параллельные столбики цифр, каждый из которых заканчивается округленной суммой.

Какое наказание ожидает Демьянюка, если его признают виновным?

«Трудно сказать. Он ведь уже провел семь лет в израильской тюрьме, это тоже надо учесть. Думаю, он получит семь лет максимум, но могут ограничиться двумя годами или около того».

А если его признают невиновным?

«Тогда его освободят».

Мы оба улыбаемся. Лутц сухо посмеивается. Демьянюк – старик без гражданства и средств к существованию – будет волен идти на все четыре стороны, так?

«Ему придется остаться в Германии».

На содержании у государства?

«Да».

В доме престарелых?

«Да, скорее всего. Даже если его признают виновным, мы не можем держать его в тюрьме до конца жизни».

Вы читали Кафку?

«Конечно».

Это напоминает мне сюжет из Кафки.

«Вы правы».

 

О ДА, КАФКА ОЦЕНИЛ БЫ ЭТО «ОКРУГЛЕНИЕ» ПО ДОСТОИНСТВУ – ОН РАБОТАЛ КЛЕРКОМ В СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ. Но цифры часто теряют свою математическую четкость, если представить, что за каждой из них скрывается человеческая жизнь. Надеюсь, Лутц не стал округлять число евреев, переправленных в Собибор из Бельцев – деревни, где жила семья моего деда.

На судебных процессах 1965–1966 годов Эрик Фукс, эсэсовец, который строил газовые камеры в Собиборе и Треблинке, показал, что после того, как оборудование в Собиборе было собрано, надзиратели-украинцы загнали в камеру группу раздетых догола евреек – проверить, все ли нормально работает.

«Если меня не подводит память, в группе было тридцать-сорок женщин, – сказал Фукс на суде. – Через десять минут все они были мертвы».

Забавно: Фуксу дали четыре года – чуть больше половины срока, который уже отбыл Демьянюк.

В 1983 году у бывшего узника Томаса Блатта состоялся разговор с Карлом Френцелем, одним из комендантов Собибора.

«Мне тогда было 15 лет, – рассказал Блатт Френцелю. – Я выжил, потому что вы определили меня в чистильщики обуви. Но моего отца, мать и брата вы отправили в газовую камеру вместе с двумя сотнями других евреев из Избицы».

«Это ужасно, просто ужасно, – ответил ему Френцель. – У меня слезы текут, когда я их вспоминаю. И тогда мне тоже было не по себе. Вы не представляете, что с нами было, вы не понимаете, в каких обстоятельствах мы оказались».

Ну как, в самом деле, Блатту понять страшные мучения герра Френцеля в Собиборе? В марте 1943 года, пока он начищал офицерские сапоги, Френцель принимал Гиммлера. Чтобы продемонстрировать рейхсфюреру СС безотказную машину смерти, выбрали двести красивых молодых евреек. Их раздели донага, закрыли в камере и пустили газ.

Блатту не пришлось навещать Френцеля в тюрьме. Приговоренного к пожизненному заключению бывшего обершарфюрера СС через 16 лет выпустили на свободу по состоянию здоровья. Он встретился с Блаттом в отеле.

Мы не просто позволили Холокосту стать нашим символом. Мы сами настояли на этом.

Наша история? История гонений.

Наше наследие? Геноцид. Это наше: подсчитайте наших мертвых. Прочтите наши книги. Посетите наши музеи. Почтите нашу боль.

Думать о себе – и требовать, чтобы весь мир так думал о нас – как об агнцах, обреченных на заклание?

Нет.

Нет – потому что даже в лагерях смерти, в том числе и Собиборе, евреи устраивали бунты.

Нет – потому что воспринимать евреев как вечных мучеников рода человеческого, даже если на то есть причины, – значит, наплевать на огромный пласт нашей истории. Это оправдывает наши собственные грехи, принижает страдания других и ожесточает сердца.

Нет – потому что массовому психозу не обязательно нужны евреи. Он возникает в разное время, в разных местах и по разным причинам или вовсе без причины – без нашей помощи.

Нет – потому что я хочу, чтобы мой сын гордился тем, что он еврей.

Поэтому когда правительство США финансирует работу специального отдела, который охотится за нацистскими преступниками, ему нужно обращать внимание не только на цель, но и на средства.

И говорить так – не значит заниматься типичным еврейским самобичеванием, не значит уравнять ООР и Гестапо, не значит заявить, что Демьянюк невиновен. Нет, мы только ищем подобие правды, максимально близкое к правде, и разыскиваем подобие справедливости, максимально близкое к справедливости.

Все остальное – это позор для всех нас, в том числе шести миллионов погибших.

Кто мне Иван Демьянюк? Украинец с паршивым алиби, которому крупно не повезло.

А еще живой человек.

ДО ГИТЛЕРА БЫЛ СТАЛИН. ОН ПРОВЁЛ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЮ УКРАИНЫ, ОТНЯЛ ПШЕНИЦУ И СПРОВОЦИРОВАЛ ГОЛОДОМОР, В РЕЗУЛЬТАТЕ ЧЕГО ПОГИБЛИ ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ УКРАИНЦЕВ. В это время Иван Демьянюк был еще подростком. У него была одна пара обуви, которую он носил с отцом по очереди, он несколько лет ходил в школу и умел чинить трактор. На его глазах односельчане умирали от голода – и иногда ели мертвых, чтобы остаться в живых.

Красная Армия, куда мобилизовали юного Демьянюка, отправила его в пекло войны, подлечила, когда его ранило шрапнелью, и вновь отослала на фронт. В 1942 году он попал в плен к немцам. И с тех пор Демьянюка ждали совсем другие злоключения. Здесь, в немецком плену, 22-летний Иван Николаевич из маленького села Дубовые Махаринцы вольно или невольно обрел свое место в мире, созданном Гитлером.

Лагеря для советских военнопленных представляли собой открытое пространство, обнесенное колючей проволокой. У узников не было ни крыши над головой, ни еды, ни одежды. В соответствии с нацистской доктриной, советские военнопленные не считались людьми. Из миллионов солдат Красной Армии, захваченных в плен нацистами, примерно 60 процентов погибли. Они умирали медленно и мучительно, от холода, голода и болезней. Иван Демьянюк вновь увидел, как его соотечественники превращаются в каннибалов.

В каких норах он прятался и как долго – об этом спорят уже несколько десятилетий. По его словам, он был в плену до конца 1944-го. Но есть и документальные свидетельства, что нацисты завербовали Демьянюка, как и тысячи других военнопленных, работать в лагерях смерти.

Среди этих свидетельств – показания другого, ныне покойного, украинца, одного из надзирателей в Собиборе. Он дал показания, что Демьянюк был его приятелем и «коллегой» в Собиборе. Охотники за нацистами записали их еще в 1975 году, когда этот украинец был еще жив, и намеренно утаили их – они не вписывались в теорию, что Демьянюк был «Иваном Грозным».

Что бы вы выбрали: служить нацистам в обмен на пищу, кров и одежду – или смерть?

Лично для меня это совсем простой вопрос. Я никогда не сомневался, что если попаду в плен, то сделаю все, чтобы выжить. Приятно тешить себя фантазиями о том, что я бы мог взбунтоваться и забрать на тот свет хотя бы одного врага, умереть стоя, а не жить на коленях. Но моя биография подтверждает, что это маловероятно. Я благодарю Бога, что мне не пришлось совершать такой выбор, что на мою долю не выпало такое испытание. Я не выдержал и куда более простых.

В 1958 году Западная Германия учредила Центральное управление по расследованию преступлений нацис-тов при Министерстве юстиции, Zentrale Stelle der Landesjustizverwaltungen zur Aufklärung nationalsozialistischer Verbrechen, чтобы расследовать зверства СС, СД и Гестапо и передавать дела в суд.

Неприятная работа. СС, СД и Гестапо не были военными подразделениями. Их преступления считаются не военными, а уголовными.

Управление – своего рода клиринговая палата. Оно использует собственные архивы, документы других стран, опрашивает уцелевших свидетелей. С самого начала рядовые немцы видели в работниках Управления предателей. Они стирали на людях грязное белье и рушили карьеры выдающихся немцев, которые всего лишь выполняли свой долг и приказы начальства. Тысячи таких немцев были столпами послевоенного общества и занимали высокие посты после краха Гитлера на государственном и федеральном уровне, пытаясь спасти страну от разрухи, голода и позора.

За прошедшие 50 лет Управление изучило восемнадцать тысяч дел. Более ста тысяч человек приняли участие в процессах, касавшихся преступлений нацизма. Около шести с половиной тысяч были признаны виновными. Огромное, страшное число.

Немцы никогда не предъявляли никому, кроме соотечественников, обвинения хотя бы в одном из миллионов убийств, совершенных в лагерях смерти. Ни единого раза, никому.

Никому, кроме Ивана Демьянюка.

Демьянюк уже отсидел в тюрьме – в камере-одиночке для смертников – больший срок, чем тысячи высокопоставленных немцев-эсэсовцев, которых признали виновными в конкретных убийствах.

Говорит  Лутц: «В 60-е и 70-е таких, как Демьянюк, часто отпускали на свободу. Это были немцы. Они оправдывались тем, что не могли ничего сделать. Думаю, нравственные критерии с тех пор изменились».

Приятно слышать, что нравственность немцев укрепилась после того 12-летнего психоза, который охватил их в 1933–1945 годах (но кто о нем помнит, верно?). Тем не менее применять эту новообретенную нравственную строгость к Демьянюку не очень справедливо. То, что молодое поколение немцев оставляет за собой право решать, что правильно, а что – проявление моральной слабости, вызывает некоторое отвращение, а с учетом истории – даже страх. Потому что Демьянюк не только не был немцем, он был военнопленным. Он не был нацистом, не был даже полноценным человеком – по меркам Третьего Рейха.

А что сегодня? Сегодня Демьянюк – не просто добровольный пособник нацистов или доброволец, сделавший сознательный выбор: его «повысили», удостоили чести быть судимым наравне с немцами. «Все, кто проходили подготовку в Травниках, – Amtsträger», – говорит судья Гете.

Amtsträger?

«Это чисто немецкий термин – он обозначает человека, работавшего на немцев. Такие люди теряли статус военнопленных. Им платили так же, как немцам, они получали такой же паек, как эсэсовцы, медицинское обслуживание и так далее».

Значит, Демьянюк был наемным рабочим?

image005

Удостоверение личности охранника , выданное Демьянюку в лагере Собибор

«Мне кажется, лучше рассматривать его как немца. Я считаю, то есть Управление считает, что он был частью немецкой бюрократической машины».

Прелесть этой теории в том, что она не только дает Германии право судить «недочеловеков», винтиков в машине смерти Холокоста, но и помогает Управлению открывать новые дела даже спустя 65 лет после краха гитлеровского режима. Во времена своего расцвета, в 1967–1971 годах, Управление наняло 121 сотрудника, в том числе 49 следователей. Сегодня в его штате всего 18 человек, и только шестеро из них – следователи. Время позабытых Amtsträger – сегодня они возятся в саду, играют с внуками – вскоре истечет, но им не удастся упокоиться с миром. Не тут-то было.

Это совершенно немецкая теория. Wachmänner породила нацистская Германия, самая одержимая ненавистью страна в истории человечества. Нацисты создали лагеря, нацисты готовили Wachmänner для работы в лагерях, и они понесли лишь символическое наказание за свои чудовищные преступления. И сегодня – 65 лет спустя – украинец, пушечное мясо Красной Армии, малограмотный мужик, каких нацисты уничтожали миллионами, превратился в немецкого служащего, чтобы немцы могли судить его за соучастие в убийстве евреев в немецком лагере смерти.

«Тошнотворное дело, – считает Ульрих Буш, адвокат Демьянюка. – Это просто жуткая трагедия. Ни одно дело не вызывало у меня таких чувств. Я работаю с наркоторговцами, убийцами – в общем, занимаюсь уголовными делами. Но большинство из них – молодые ребята или люди среднего возраста, а не старики, и никто из них столько в жизни не перенес, как он».

Бушу 68 лет, 35 из них он занимается юриспруденцией. Его жена, украинка из Мичигана, с самого начала следит за делом Демьянюка.

Ульрих подавал ходатайство за ходатайством, просил прекратить дело – на том основании, что у Германии нет соответствующей юрисдикции; что нельзя дважды привлечь к уголовной ответственности за одно и то же преступление; что срок тюремного заключения, который уже отбыл Демьянюк в израильской тюрьме, превышает сроки по приговорам на других судах по делам нацистов; наконец, что его подзащитный болен – все безрезультатно.

У Демьянюка, как у любого старика, целый букет всевозможных болячек – подагра, болезни почек, предлейкозное поражение костного мозга, боли в спине. Незадолго до его депортации с интервалом в одну неделю появились два видеоролика. Один сняла семья: там Демьянюк разбит болезнями, немощный старик в инвалидном кресле, стонет от боли. Другое видео сняла скрытая камера Министерства юстиции: он проходит по парковке и забирается на пассажирское сиденье автомобиля, медленно, но без особых трудностей. В Мюнхене его осмотрели немецкие врачи и решили, что он достаточно здоров, чтобы выдержать два судебных заседания в день по полтора часа.

Как вы думаете, долго ли продлится процесс?

«Пока он не умрет. Долг адвоката в данном случае заключается не в том, чтобы выиграть дело. Моя задача – вытащить господина Демьянюка из тюрьмы, пока он еще жив».

И куда ему деваться?

«Не имею понятия. Если его признают невиновным, в Штаты ему дороги нет. Поэтому ему придется доживать век в немецком доме престарелых, в одиночестве, ведь он не знает немецкого. У меня это просто в голове не укладывается. И мне так стыдно, что его судим мы, немцы. Если бы его судили в Польше – тогда другое дело. Но в Германии? Есть у нас на это моральное право? Нет. Холокост ведь затеяли немцы. Это сделали наши отцы, и мы должны нести это бремя. Мы, немцы, не должны перекладывать свою вину на других».

Наконец-то мне встретился немец, ненавистный самому себе. Германия – странная и удивительная страна. Я проехал ее от Мюнхена и Людвигсбурга (очаровательный старомодный курортный городок, где располагается штаб-квартира Управления) до Дюссельдорфа, в окрестностях которого находится контора Буша. Так вот, Германия, несмотря на однообразные забегаловки «Бургер Кинг» и «Макдональдс», разбросанные вдоль автобана, – уникальная страна. Физическая красота ее земли и людей так проста и чиста, что даже не верится, что эти люди когда-то потеряли голову от безобразного австрийского недомерка, убедившего их в том, что им суждено править миром, и – с их помощью и с их одобрения – превратил целый континент в бойню.

В ПОЛНЕ ВОЗМОЖНО, ЧТО ЕСЛИ БЫ ЖИЗНЬ ДЕМЬЯНЮКА НЕ РАЗРУШИЛ В СВОЕ ВРЕМЯ ГИТЛЕР, СЕГОДНЯ ОН СИДЕЛ БЫ НА ТОМ ЖЕ САМОМ ТРАКТОРЕ, С КОТОРОГО СЛЕЗ В 1939 ГОДУ. Село Дубовые Махаринцы, родную деревню Демьянюка, и на карте не найдешь – дорога здесь превращается в колею, а грузовики сменяются гужевыми повозками. Мы останавливаемся каждые пару километров, чтобы уточнить направление у встречного. Обычно это мужчина без возраста, с загрубевшей до черноты кожей, в рабочей одежде на голое тело, который сидит, словно на троне, в кабине допотопного трактора, издающего странные звуки. Мужчина указывает дорогу гаечным ключом.

Когда мы находим деревню, уже близится вечер.

image006

Деревня Демьянюка

В этой деревне примерно триста крестьян. Под звуки домашней живности – собачий лай, кудахтанье кур, хрюканье и мычанье – мы с трудом преодолеваем холм из плотно утоптанной земли на пути к подворью Демеривского.

Григорию 90 лет. Он прожил в Дубовых Махаринцах всю свою жизнь. Его друг Иван Демьянюк никогда бы не совершил тех ужасных поступков, в которых его обвиняют, уверен Григорий. Они вместе служили в армии, пока в бою с немцами Ивану в ногу не попала шрапнель, а до этого работали в местном колхозе. Тот Иван, которого он помнит, был спокойным, добрым парнем, любил животных.

Тут Григорий пускается в оживленные объяснения. Он напряжен, даже немного раздосадован. Он говорит: «Пускай Ивану дадут умереть спокойно!»

Внучка Григория Марыся показывает нам хозяйство, и перед отъездом мы пополняем запасы воды из колодца у дороги. Смотреть здесь больше не на что – Григорий рассказал нам, что дом Демьянюка уже давно развалился. В сумерках на дорогу перед нашей машиной выбредают гуси, на закатном небе играют тени.

Григорий выходит, чтобы попрощаться с нами.

«Отпустите его, – просит он. – Сколько ему еще мучиться и нести наказание за грехи, которые давно в прошлом?»

Осталось недолго – не важно, каковы его грехи, не важно, что решит суд, правда неважна: ему осталось недолго.

Он уже и так давно не человек – призрак, тень памяти, ходячий символ страха и наказания, живое напоминание о том, что справедливость человеческая в лучшем случае ненадежна, а в худшем – недостижима.

А пока Иван Демьянюк – помог ли он 27 900 еврейским душам расстаться с телами или нет – будет напоминать нам о Собиборе.

Собибор.

Собибор скрыт в глухих лесах. Здесь тысячи людей встретили свой конец.

Здесь есть подъездная дорога – сегодня залита бетоном, а тогда была утрамбована тысячами ног – по которой надзиратели гнали евреев от эшелонов в лагерь.

Здесь проверяли их вещи и выдавали бирки, по которым они могли получить свои пожитки.

Здесь им приказывали раздеться.

Здесь стригли женщин и собирали их волосы в мешки.

Здесь Wachmänner отправлял их в газовую камеру.

Здесь еврей оставался живым не больше часа.

Здесь все мемориальные дощечки, стелы и музеи вместе взятые скажут вам меньше, чем сочная зеленая трава, пробивающаяся сквозь гранит у одного из монументов Собибора – большой круглой насыпи из песка, камня, костей и пепла, которая возвышается на месте газовых камер.

Здесь трава зеленей зеленого – ее питают массовые захоронения.

Здесь слова бессильны.

 

ИЗ ВСЕХ ИСТОРИЙ О ДЕМЬЯНЮКЕ МНЕ ЗАПОМНИЛАСЬ ТА, ЧТО Я УСЛЫШАЛ ОТ АДВОКАТА. Он навестил его, когда Демьянюк ждал приговора в Израиле. Один из надзирателей смотрел телевизор, чтобы убить время, и всегда отворачивал экран от заключенного. Тогда Демьянюк соорудил собственный «телевизор» из куска картона – нарисовал экран, кнопки – и когда надзиратель смотрел телевизор, Демьянюк ложился на койку и делал то же самое.

Человек сделает все, чтобы выжить.

 

12 мая 2011 года Мюнхенский суд признал Ивана Демьянюка виновным в пособничестве нацистам и приговорил к пяти годам заключения. 13 мая его перевезли из тюрьмы в дом престарелых города Бад-Файнльбах (Бавария). Иван Демьянюк скончался 17 марта 2012 года, так и не дождавшись рассмотрения своей апелляции.

Репортаж публикуется в сокращении. Полная версия: John Demjanjuk: The Last Nazi, by Scott Raab

Комментарии
  • VGF48yhW - 24.02.2015 в 11:23:
    Всего комментариев: 73
    "ДО ГИТЛЕРА БЫЛ СТАЛИН. ОН ПРОВЁЛ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЮ УКРАИНЫ, ОТНЯЛ ПШЕНИЦУ И СПРОВОЦИРОВАЛ ГОЛОДОМОР, В РЕЗУЛЬТАТЕ ЧЕГО ПОГИБЛИ ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ УКРАИНЦЕВ." Это Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 3 Thumb down 5
  • Николай Штефан - 04.03.2015 в 02:08:
    Всего комментариев: 13
    Меня возмущает тенденция "округлять" при подсчете количества жертв холокоста. Ведь это предательство памяти конкретных жертв. Используя национальную черту немцев Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 0
  • Vallu - 04.03.2015 в 19:27:
    Всего комментариев: 21
    Интересная история о волшебном мире фашизма и частично о коммунизме. Иван Демьянюк сделал все чтобы выжить. Политики никогда не берут в расчет "маленьких людей", Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0

Добавить изображение