Токсичная Россия, прекрати начатый тобой путь

23-04-2018
  • Сергей Алексеевич Цыпляев — Род. 5 марта 1955 г.
    Кандидат физмат наук. Защитил кандидатскую в области математических методов квантовой теории поля (1983).  Секретарь Комитета по обороне и государственной безопасности Верховного Совета СССР. В 1992 году — окончил отделение управления Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации Секретарь Комитета по обороне и государственной безопасности Верховного Совета СССР. В 1992 году — окончил отделение управления Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации. До 2000 года — полномочный представитель Президента Российской Федерации в Межпарламентской ассамблее государств — участников СНГ.Член Российского союза промышленников и предпринимателей. Декан юридического факультета Северо-Западного института управления РАНХиГС и член Комитета гражданских инициатив.tsiplaevПравительство начало с цифровым обществом, попытавшись закрыть Телеграм. В принципе, если не вдаваться в аргументацию, понятно, что это прямое продолжение той линии, той политики, которая сейчас проводится. Называется «реставрация». Все как было в Советском Союзе. И после любой революции всегда происходит реставрация, это нормальная фаза. Но нельзя реставрировать то, что привело к гибели предыдущего строя. А это в значительной степени информационная закрытость. Если мы посмотрим, как все было, я вот об этом периодически рассказываю, что главный принцип советской жизни – это абсолютно тотальный контроль над производством и распространением информации. Ксерокс за железной дверью, там сидит спецчеловек, там первый отдел. Вы не можете ксерокопию снять, одну страничку, опубликованную в открытой печати, потому что это проблема. Если праздник, то все машинки печатные по институту собирают, складывают в одну комнату, опечатывают, чтобы враг не напечатал листовки. Любая публикация – научная, какая угодно – все это требует от вас цензуры, прохождения Главлита.И, вообще, я помню первый документ, который мы обсуждали в Верховном совете, где первый раз я выступал с возражениями на Верховном совете СССР, когда предлагалось утвердить указ Президиума, где использование множительной техники рассматривалось как отягчающее обстоятельство. Причем, сроки возрастали ну просто в 2-3 раза. Как с этой всей машиной можно входить в новый мир, где у вас открытость информации, где у вас интернет, персональные компьютеры, все остальное? И что бы там ни придумывали, никакие эпохальные решения Политбюро, Правительство, партия, это нежизнеспособно. И вот сейчас начинаем наступать на те же грабли, пытаемся поставить под контроль всю информационную среду. Это заведомо невозможно. Мы видим, что из этого получается. Какой разумный должен быть подход?

    Ну заканчивать военные действия, садиться за стол переговоров и начинать искать взаимоприемлемый вариант, который, вообще-то, даже может быть реализуем, во-первых, а во-вторых, в той или иной степени обеспечивает ваши вопросы безопасности. Вот еще одна проблема, которую мы никак не можем для себя понять, что безопасность не может быть абсолютным приоритетом. У нас религия, я б сказал, круче православия. Главное – безопасность. Ведь мы понимаем, что вот баланс безопасности и возможности развития. То-ли вы все ставите под контроль и тогда все останавливается, то-ли вы понимаете, да, вот это разумная мера контроля, но оставьте свободу, оставьте возможность творчества, оставьте экономического развития. Потому что я могу сказать, как проще всего.

    Решили радикально бороться с преступностью — давайте превентивно рассадим все население по лагерям и тюрьмам и преступность на этом закончится. Пользуются террористы автоматами, взрывчаткой – запретим производство. Взрывают самолеты – все, остановим авиацию. Вот здесь нужно сейчас всем немножко охолонуть, не пытаться доказать, что кто-то тут главный. Власть все время хочет показать, что тут главная и все…

    Чтоб никакой неконтролируемой инициативы не происходило. Это, конечно, проблемы воспитания и проблемы мироощущения.

    Вот очень часто мне говорят, это страх. На самом деле, не так. Это идеальная картина мира, которая существует сегодня в головах тех людей, кто пришел к управлению, потому что их так учили, они так видели. Это военная иерархия, приказ – исполнение, вертикаль. Что мы видим. И не должно быть никакой неконтролируемой активности. Все должно быть под контролем. Так строился Советский Союз. Мы ж не зря начинали с возвращения гимна. И вслед за этим возвращаем все то, что когда-то и довело Советский Союз до краха.

    Комсомол, профсоюз, Комитет защиты мира. Все санкционировано, все под контролем. Там присутствуют компетентные товарищи, которые наблюдают за процессом. Шаг вправо, шаг влево – это побег. Это просто невозможно. Вот эта модель мира, она присутствует в головах, в значительной степени, людей. И я могу сказать, что это проблема. Талейран говорил, что война – слишком серьезное дело, чтоб доверять ее военным. А я хочу сказать, что мир – это еще более серьезное дело, чтоб доверять его специальным службам. Потому что люди объективно воспитаны, так и должно быть, чтобы видеть угрозы, видеть опасность…

    И не видеть возможностей дипломатии, сотрудничества, потому что это не их работа. И вот когда такой внутренний перекос начинает развиваться в стране, она начинает переходить в режим осажденной крепости, ощущение, что кругом враги, а это самый подтверждающийся прогноз. Мы уже так действуем исходя из того, что кругом враги. Но они и отвечают соответственно. И это прошла Германия, когда перед Первой мировой войной они были уверены, что кругом враги, они окружены, с одной стороны Франция, с другой стороны Россия. И если только Россия успеет достроить железные дороги на французские займы – все, Германии конец. Поэтому Генеральный штаб настаивал на превентивном ударе. Но вот дальше все, что получилось, мы знаем. Как Германию воспитывали два подряд в 20-м веке и сколько за это воспитание заплатил мир и Германия сама.

    Самый дорогой наш проект экономический и политический – это Кузькина мать. Это стоит самые бешенные деньги. Реально внешняя политика должна обеспечивать 2 позиции. Первое – это безопасность; и второе – это экономическое развитие. Вот вторую вещь мы постоянно забываем и полностью переориентируемся на силовую позицию и пытаемся накачать мускулы. Но при этом, строя внешнюю политику, мы должны понимать те реальные основания, на которых мы находимся. 25% мирового ВВП – Соединенные Штаты, 15% — Китай, и так далее, мы где-то 2%, оптимистическая оценка. Берем военные расходы. Соединенные Штаты — около 50% мировых расходов, 10% — Китай, по 4% — это Саудовская Аравия и Россия. Потом дальше идут по 3. Если мы соберем всю мощь НАТО, то процентов 60-70 мировых расходов и наши 4. То есть мы понимаем, что, если у вас нет экономического паритета, военный паритет на длинной дистанции невозможен. Вы заинтересованы в мерах доверия, в ограничениях гонки вооружений, потому что у вас медленней мотор. Кому выгодней знаки ограничения скорости, у кого мощный мотор или у кого помедленней? Конечно, у кого помедленней.

    И поиск союзников, потому что в одиночку в таких условиях строить вот эту осажденную крепость просто бессмысленно. И, опять же, подчеркну. Если мы посмотрим на ту главную задачу, которую решает страна, очень длинную, начиная с Петра Первого, это преодоление технологической отсталости. И это вам не 5 минут. Это тяжелейшая, труднейшая задача, которую надо работать веками.

    Одними деньгами здесь не отделаешься. На самом деле, это тяжелейшая задача, которая требует выстраивания всего – образования, научной среды, экономики, производства. Вот это все те же самые страны делали веками. Да, Петр Первый работал в режиме заимствований, это мы знаем, это мы все выучили. Меньше знаем, что ровно то же самое делал Сталин. Вся индустриализация проходила с помощью американских и немецких заводов. 500 заводов построил Альберт Кан. Он должен был быть, вообще, героем Советского Союза, это архитектор «Форда», он здесь все это делал. И тогда становится понятным, как это произошло в разоренной стране в кратчайшее время. Да, выжали деревню, да, продали все, что могли, но купили индустрию и потом дальше на этой основе, казалось бы, должно запуститься. Появляются инженеры, начинают появляться собственные конструкторы. Проблем, что, опять же, силовой класс считает, что он главный. Это произошло тогда же, в 30-е годы. Их же всех, этих первостроителей Магнитки, тех, кто все это делал, их же всех попересажали. Потому что, ишь ты, профессионалы, они что-то там думают, они что-то говорят, «вот эту домну нельзя пустить к празднику, потому что там технологический цикл». «Вам сказано, к 7-му ноября она должна работать, вот и идите работайте». И вот эта проблема отсутствия внутренних источников развития завязана, как на удивление, на возможные свободы, на возможность инициативы, на возможность творчества. Нам все время кажется, что, если мы всех выставим в эту команду, где будут все приказывать и указывать, все получится. Что происходит реально? Советская власть ставит задачу обогнать Америку по производству угля, стали и цемента.

    В это время какие-то странные ребята с длинными волосами сидят в каком-то сарае в Америке и придумывают эти персональные компьютеры, о котором здесь Политбюро не знало ничего. В результате, дальше, когда мы приходим в 90-е годы на заседание нашего Комитета по обороне и государственной безопасности нам показывают американские пуски ракет и наши пуски ракет. И наших пусков ракет в 5 раз больше, мы иногда очень горды этим, заявляем это. Мы спрашиваем: «А что такое? Зачем?». А нам объясняют: «Понимаете, там электроника не живет. Она там просто дохнет, потому что там мощнейшие источники излучения, энергичные частицы космические и так далее. Она просто слепнет, глохнет». Что мы и видим периодически на наших ракетах. И сегодня одна из главных задач Службы внешней разведки – добывать эту электронику. То есть мы просто себе не отдаем отчет, насколько длительная, сложная эта задача и сколько надо здесь сделать, чтобы те люди, которые являются инноваторами, которые могу строить, создавать и так далее, могли бы здесь нормально работать.

    Это исторический путь в значительной степени, с которого многие страны смогли уйти, нам уйти тяжело. Это называется путь милитаризации. Главное дело государственное, исходное – это было обеспечение безопасности.

    Любое государство в мире, оно предоставляло крышу всем тем, кто там что-то делал, выражаясь нынешним языком. Но с какого-то момента это все стало усложняться. Стало понятно, что да, нужно ограничить власть, дать возможность свободы и так далее. Если вы – страна, которая волею судеб или исторически достаточно много воюете и у вас военная доблесть является практически единственным признаваемым и уважаемым, и почитаемым, как это выглядит сегодня у нас, то все остальное, конечно, остается на задворках. Мы ведь сегодня, если так посмотреть, как общество, совершенно не понимаем предпринимательской доблести. Для нас предприниматель – это мироед, кулак и преступник, который временно гуляет на свободе. А, вообще, без этого класса и без этой предпринимательской доблести поднять-то, вообще-то говоря, ничего невозможно.

    Вот тут мы уже уперлись в те вещи, которые называются «культурные ограничители». У нас  проблема только в одном – смене плохого царя на хорошего, и заживем. Гораздо глубже ситуация. Вот работал в России, я считаю, самый великий человек, это с моей точки зрения, который когда-либо работал на российской территории, это математик Леонард Эйлер. Если кто-то учился в техническом вузе, то учебник высшей математики просто пестрит фамилией Эйлера. И в какой-то момент он встал и уехал в Германию. И императрица Екатерина Вторая стала слезно просить, «вернитесь, пожалуйста», такое мировое светило с основания Академии здесь. Он поставил ряд условий возвращения. И первое условие возвращения академика звучало так: «Никаких солдат на посту и на квартирах академиков».

    И вот только уже в перестроечные времена в Петербурге был Институт назван именем Эйлера, это часть Математического института Стеклова, Ленинградское отделение. И, в общем, его имя как-то стали упоминать, поскольку, ну беда, немец. Поэтому, конечно, что о нем говорить? А, вообще, возвращаясь вот к теме внешней политики. И вот если мы сейчас посмотрим, опять перед Россией стоит та же самая задача – преодоление технологического отставания.

    Есть идея чучхе, это дорога Северной Кореи. Изоляция и постоянная угроза бомбой, поговорите с нами и дайте гуманитарную помощь. Вот это основная линия, которой занимается Северная Корея. Второе. Я прекрасно понимаю, что начинается дипломатический пинг-понг. Они нам хук справа, мы им удар слева. И вот начинается в этом большая радость. Но что всегда говорю – если вы во всем соглашаетесь с Америкой, тогда, значит, она определяет эту вашу политику. И если вы во всем не соглашаетесь с Америкой – все равно она определяет вашу политику. Вы играете вторым номером, потому что вы не формулируете, а что же вам-то надо в этой ситуации. Вот какой долгосрочный интерес России вот в этом бессмысленном обмене?

    Вот мы не можем не ответить, иначе мы потеряем лицо. Ребята, а когда вы закупаете все, что можно и импортируете вот этот весь список, вы считаете, что лицо не теряете? Это гораздо существеннее. Поэтому сегодня мы понимаем, реиндустриализация страны на повестке дня, развитие экспортных отраслей, которые в состоянии нам приносить валюту, на которую мы будем дальше покупать то, что мы не умеем сегодня делать.

    Да, у нас есть несколько отраслей. Помимо нефти и газа назову в последовательности – сельское хозяйство как неудивительно следующее, потом пока при всем при том вооружение и военная техника и IT. Это вычислительная техника, у нас там очень сильные люди. Для этого не так много надо, чтобы продавать и сделать продукт.

    Вот эти сферы, в которых мы сильны и которые надо развивать и закупая то, что надо, и помогая всячески.

    Вспомните Лабораторию Касперского. И очень многие фирмы на самом деле продают продукт на Запад, делая его здесь. Но сейчас пара решительных ударов по этой сфере, типа Телеграма, и с этого то, что будет закончено. Если дальше еще несколько таких же решительных, серьезных ударов можно нанести по сельскому хозяйству, периодически о котором мне рассказывают люди, которые там работают. Ну и с этой сферой можно тоже покончить. 80% Россия по семенному фонду зависит от импорта. У нас семян нет своих. Когда мы ввели санкции на рыбу, раздался страшный крик – «Откуда мы возьмем мальков?». Тут же было сделано исключение, что мальки надо ввозить. Мы помним Николая Вавилова, которого сгубили, мы помним разгром генетики. Вот теперь мы сидим без генетического материала.

    А это колоссальный рост урожайности. Если вы не имеете этого семенного материала высококачественного, у вас урожайность проваливается в разы и вы возвращаетесь к советским показателям. И вот эти вещи, к сожалению, людьми не понимаются. Они считают: «А что? Ерунда. Завтра сделаем импортозамещение».

    Вот пример "импортозамещения". Последняя ракета гражданская, которую мы подняли в космос за несколько лет до смерти Королева, это «Протон». С тех пор больше не было. И вдруг разваливается Советский Союз. И все выясняют, что системы управления украинские, электроника прибалтийская, надо замещать. Приняли решение в 95-м году о том, что ракеты надо заместить. Назвали ее «Ангара». И где это ракетозамещение? Она до сих пор пока у нас не летает. Вот 20 лет упорного труда – не получается. И для того, чтоб дальше входить, проблема – двигатели авиационные. Вечная сложность. Ведь Пермский моторный завод – это же завод, который в свое время построила компания «Райт», двигатели «Райт Циклон». И мы мучаемся и мучаемся.

    Снимаем вообще с производства Ту-234, который уже был в эксплуатации, опытный уже летал образец, потому что у него украинский двигатель, а заместить его нечем. «Русланы», это же АН, все украинские двигатели. Ставят вопрос – «А чем замещать?». Капитальный ремонт пока не можем освоить. Я уже не хочу касаться электроники. Вот все, что связано с нахождением электроники  у нас вечная проблема. У нас Служба внешней разведки  длительное время занимается тем, что раньше у них задача была – украсть секреты, то сейчас уже вопрос – просто украсть изделие, потому что технология вам ничего не даст, бумаги, чертежи. Вам это не воспроизвести. Нужны  детали. Когда начинаем входить в конфликт, не понимая. Времена Афганистана, «Коком» -  pапрещено ввозить высокотехнологичное оборудование. Для того, чтобы подводная лодка не шумела, а подводную лодку обнаруживают по шуму, винты должны быть идеальной формы, без всяких шероховатостей, вот четко, буквально геометрическая штуковина.

    Ну нет таких станков в Советском Союзе, чтобы это сделать. Через четвертые, пятые страны ввозили станки. «Тошиба» продала. Сделали этот станок, поставили. Но «Тошибу» американцы накрыли, раздели такими штрафами, мама не горюй. И если мы так пойдем по схеме, мы понимаем, что у нас колоссальное количество забот и проблем, которые надо решать.

    Если сейчас мы посмотрим на людей, которые управляют соответствующими комплексами, то это сплошные гуманитарии. И вот уже 3 Совета по внешней и оборонной политике, я говорил, сидит президиум, который рассказывает, как должен работать и как нас понесет вперед оборонный комплекс, люди, которые вообще ничего в этом не понимают. А комплекс этот закрытый. По-моему, 99-й год, Совет по внешней и оборонной политике, ряд таких встреч, дискуссий, подготовка к президентским выборам. Выступает Примаков и рассказывает о том, что мы должны сосредоточить там наши усилия на прорывных технологиях, которые у нас есть в оборонном комплексе, и так далее.

    Я сижу с академиков Рыжовым, мы еще знакомы с союзных депутатов, и говорю: «Юрий Алексеевич, вот смотрю по залу, здесь кроме на с вами вообще нет больше никого, представляющих естественные технические науки. Вы понимаете, о чем он говорит? Какие такие прорывные технологии?». Он : «Да ерунда, нет этого ничего». Вот там-то, там-то, там-то. И мы каждый раз слышим из уст гуманитариев, которые, вообще, не очень понимают, о чем они разговаривают, рассказы о том, как мы будем колонизировать Луну, как мы сейчас обойдем в этой части. Ребята журналисты, юристы, хорошие ребята. Но я посмотрел, люди, которые хоть что-то понимают в деле, начинаются на 5-м уровне иерархии, как минимум. Поэтому и получается, что показывают мультфильмы.

    Николая Бердяев написал (моя любимая фраза), что ожидание чуда – есть одна из слабостей русского народа. Дескать, мы через столько-то времени достигнем того-то. Я всегда задаю вопросы, поскольку все-таки физик по образованию, «А каким образом мы это сделаем? А в связи с чем?». Тоже очень прекрасная история. У нас на Комитете выступает представитель Госплана, отвечающий за военную технику, и рисует нам график, как будет расти производство гражданской продукции в ходе конверсии, что представляет дичайше тяжелую проблему. График – идеи прямая, потом идет излом и она устремляется вверх. Я как физик спрашиваю: «Скажите, пожалуйста, а чем вызвана вот эта особая точка, перелом тенденции, что было так, а пошло этак?». Он говорит: «Не понимаю вопрос». Я говорю: «Вот что должно в этой точке произойти? Выделение финансов, изменение технологии? У вас тут росло вот так, а вот тут понеслось вот этак». Он посмотрел на меня как на форменного идиота и сказал: «А мы так запланировали». Дальнейший  разговор бессмысленен.

    Нация, которая утрачивает техническое и естественно-научное образование, попадает в тяжелое положение. Он не имеет понимания, что есть естественные законы, что все это невероятно сложно, что прибор ночного видения вот так на щелчок не сделаешь. Я думаю, что, если мы поспрашиваем у людей, которые нам рассказывают про величие комплекса, они хотя бы понимают, что это такое. Я думаю, там 99% не понимают, о чем идет разговор. А военные, они тоже же ребята, которые заинтересованы в своих решениях, заинтересованы в получении денег. Тоже история. Меня приглашают полоббировать, 90-й год, хочу заметить. Военные хотят строить авианосец. 90-й год, без авианосца мы никуда. Начальник соответствующего конструкторского бюро, адмирал с одной мухой. И начинают, исходная позиция: депутат – это идиот. А я – народный депутат СССР, член Верховного Совета, Комитет по обороне и госбезопасности. И начинают мне рассказывать, зачем нам нужен авианосец.

    И говорит: «Знаете, вот потом, раз за разом, — я уже так тихонечко внутренне закипаю. Он говорит: «Вот у нас взорвался Чернобыль. Видите, что произошло?». Я говорю: «Да». «А вы представляете, они нанесут удары по нашим атомным электростанциям, что в стране будет?» Я смотрю на него и думаю, ну это вообще полная наглость. Я говорю: «Слушайте, а можно мне вот поподробнее, товарищ адмирал, вот как авианосцы нам обеспечат защиту наших электростанций от натовского удара?». Он   меня глазами просверлил, говорит: «Нет, это несущественно. Это не главное». Я говорю: «Нет, вот вы мне об этом, пожалуйста, поподробнее расскажите». Я же понимаю, что это для людей, которые вообще ничего не понимают. Авианосцы как и вертолетоносцы – это способ проецировать вашу военную мощь на заморские территории.

    При чем здесь атомные электростанции? В общем, он ушел от этого вопроса. Но экономика развалилась окончательно в течение буквально 2-х лет. А за 2 года до полного краха советской экономики военные силы говорили, что без авианосца все развалится и мы умрем.

    У нас большую роль всегда играла разведка. И когда вы приедете в музей в Ясенево, то вы там найдете большой стенд о том, как разведка украла достаточное количество, точнее, добыло для нас рецепт атомной бомбы. Я спросил: «А вот отцы-то бомбы здесь были?», когда меня туда привели. Он говорит: «Да, Юрий Борисович Харитон приезжал, посмотрел на все это, потом сказал: «А, теперь-то я понял, почему Курчатов приходил и говорил, что есть вторая параллельная секретная лаборатория. Посмотрите, говорит, чего там придумали ребята во второй лаборатории». Он понял, что это такое «вторая лаборатория». Вторая лаборатория – это Соединенные Штаты. Поэтому в те времена постоянно гнались за ними. Но совершенно проспали революцию электроники.

    Я вот  слышу, что система «Око»,  - система раннего предупреждения пуска баллистических ракет - прекратила существование, все спутники закончились, последний спутник прекратил работать, поскольку отказал импортный аккумулятор. И вот эти вещи говорят о том, что если мы сегодня не будем развивать образование, причем, техническое, естественно, математику, физику, биологию, химию, и если мы не будем развивать науку, если мы не будем развивать свободное производство, то через какое-то время защищать будет особо нечего.

    Для того, чтобы просто двигаться по инерции,  большого ума не надо. Вот это сегодня мы видим, что страна постепенно теряет те или иные позиции, даже, может быть, не очень сильные в производстве и движется в сторону сырьевую. Мы в значительной степени занимаемся тем, что поставляем сырье и на это покупаем то, чем пользуемся.

    Мы снова возвращаемся к ситуации 80-х годов, когда показалось, что нефть дорогая, нефти завались, поэтому мы проводим Олимпиаду, мы входим в Афганистан, мы закладываем сериями подводные лодки. А вот Фалин, бывший секретарь ЦК КПСС, он написал, что один танк – это сельский госпиталь, один дивизион ракет – это университет, а одна атомная подводная лодка с баллистическими ракетами – это годовая программа жилищного строительства города Москвы. И даже Советский Союз вот этой неправильной ориентировки он не выдержал. Поэтому вместо того, чтобы акцентироваться абсолютно на силовой ответ, значит, мы должны применять дипломатические усилия, поиск союзников, коллективные формы безопасности…

    Когда мы на СВОПе  обсуждали политику, (нельзя назвать пофамильно), то один человек говорил, что нас устроят только те правила игры, по которым мы будем победителями. Если правила в мире  такие,  что мы проигрываем, мы должны их взорвать. Вот такой подход.

    К чему призывал Витте? Говорил: «Надо шагнуть после поражения в войне. Выйти из первого ряда стран, определяющих мировое направление, и заняться 15-20 лет созидательной, творческой работой внутри страны». То же предлагал Столыпин: «Дайте 20 лет России покоя внутреннего и внешнего и вы не узнаете страну». И поскольку мы сейчас не слушаем, что там на Западе, они совсем неправильные, то я все время говорю: «Давайте все-таки еще раз, коллеги, посмотрим, что заповедовал Дэн Сяопин».

    Три завета. Первый. 77-й год, ни одна страна в мире, независимо от ее внутриполитического устройства, не в состоянии осуществить модернизацию, если она проводит политику закрытых дверей. Мы сейчас отрубаем вообще всякие возможности модернизации со всеми вытекающими последствиями.

    Второй завет – это скрывать свои истинные намерения и держаться в тени. Смысл следующий. Все для внутреннего экономического развития. Внешняя политика только та хороша, которая позволяет вам бежать вперед, то, что и делал Китай. А все, что вас отвлекает от  ресурсов и возможностей – это неправильная внешняя политика. Ну третий завет Дэн Сяопина они,похоже, сейчас поломают . Он сказал, что Мао – был великий человек, 23 хорошего, 13 плохого. Почему 13 плохого? Слишком долго находился у власти. Поэтому смена власти через два 5-летних срока, пятое поколение руководителей.

    Си Цзинпин решил, что он более великий, чем Дэн Сяопин, поэтому он решил развернуть корабль обратно. И вот в этом конкурентном мире, где соревнование идет в сфере экономики, в сфере мягкой силы, в сфере привлекательности, если мы не будем достаточно эффективны и успешны, если мы будем пытаться идти по лекалам Средних веков, тогда кажется, что главное – захватить и удерживать территорию, территория будет вас кормить, нам будет трудновато.

  • Я бы еще один очень короткий сюжет добавил, что проблема еще в глубоком непонимании экономики. Большинство руководителей считает, что экономика – это такой автомат типа газировки или продажи бутылок: сунул деньги, оттуда вывалился товар. Экономика – это люди, это их решения: покупаем – не покупаем, инвестируем – не инвестируем, остаемся – уезжаем.Если вы только вот эту территорию огородите проволокой, вы не удержите ее против того гигантского потока экономической экспансии, которую сегодня через речку по инерции демонстрирует Китай. И вот эта вот правильная расстановка приоритетов, понимание, вообще, где наши слабости и какова наша задача на длинной исторической перспективе, это, собственно, и есть главная работа политической власти в стране. Вот сегодня политический класс с определением приоритетов, с созданием дорожной карты, как мы будем двигаться, с обсуждением хорошей экспертизы не справляется. И мы видим, что мы получаем шараханье, мы получаем, то мы бежим сюда, то мы обгоняем Португалию, то мы наказываем американцев, то мы еще чем-то занимаемся. Это серьезная проблема нашего управляющего политического класса, который не справляется с задачами в достаточно сложной обстановке.По материалам Эхо Москвы подготовил В. Лебедев
Комментарии
  • Юрий Бобылов, к.э.н. - 23.04.2018 в 11:06:
    Всего комментариев: 86
    Валерий Лебедев! Вы дважды дали текст! ПОПРАВЬТЕ!
    Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 1
  • khyum - 23.04.2018 в 15:11:
    Всего комментариев: 112
    А что? Очень солидный кухонный философ... Да ещё от "Эхо.... Этакий бодрый политический имажинизм продвигает образ вымирающей России. У нее(России) и без этой тугой Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 9
  • John Doe - 24.04.2018 в 03:19:
    Всего комментариев: 21
    Снимаем вообще с производства Ту-134 234? Kockom CoCOM? Дальше лень
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0
    • redactor - 24.04.2018 в 05:23:
      Всего комментариев: 1758
      Это мелочи. С Ту-134 опечатка: вместо 2 нажата клавиша 1. В русском обычно список Коком писали так - кириллицей. Нужно иметь ввиду, что тут дается текст, расшифрованный с Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 2 Thumb down 0
  • John Doe - 24.04.2018 в 03:23:
    Всего комментариев: 21
    А в остальном все правильно
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0
  • Просто зритель - 24.04.2018 в 09:00:
    Всего комментариев: 1135
    Сдались бы немцам в 41-ом - давно бы уже "Баварское" пили и на "Мерседесах" ездили!
    Рейтинг комментария: Thumb up 3 Thumb down 1
    • ow@pisem.net - 27.04.2018 в 03:47:
      Всего комментариев: 953
      Сдались бы немцам в 41-м, потребное немцам и сохранённое малое количество населения Росии работало бы батраками на колонистов, в шахтах и на рудниках. Это не я Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 2 Thumb down 4

Добавить изображение