Кем был Эрих Кох - гаулейтер Восточной Пруссии, рейхскомиссар Украины ?

27-05-2018

Erich Koch          

  • 24 мая 1949 года в британской зоне оккупации Германии был арестован контрразведкой некий Рольф Бергер, невзрачный мужчина лет пятидесяти. После войны он поселился в местечке под Гамбургом и жил там очень замкнуто. Соседи знали только то, что он бывший сельскохозяйственный рабочий. Время от времени он навещал в городе почтенную одинокую даму, муж которой пропал без вести в последние дни войны. Фрау Клара хранила верность супругу, но радушно принимала гостя. Ведь это и был ее муж – гаулейтер Восточной Пруссии и рейхскомиссар Украины Эрих Кох.
  • ПЕРЕЖИВШИЙ СВОЮ СМЕРТЬ
  • Британцы передали Коха польским властям. И тут начались загадки. Досудебное следствие длилось невероятно долго – больше восьми лет. А ведь Коха обвиняли только в преступлениях на территории Польши! Об Украине речь не шла вообще.
    Журналисты, съехавшиеся из многих стран на суд в Варшаве, не сомневались в смертном приговоре. Некоторые заранее сообщили о нем в свои редакции, чтобы опередить коллег. И 9 марта 1959 года суд действительно приговорил Коха к смертной казни. «Катюзi – по заслузі» («Палачу – по заслугам») писала в репортаже из Варшавы газета «Радянська Україна» и закончила его ликующей фразой «Кох – сдох!». «Повешен», – прочитал я много лет спустя в «Энциклопедии Третьего Рейха», которая многократно издавалась в Москве под редакцией доктора исторических наук.Но было непонятно и досадно, что остались в тени деяния Коха на Украине, где этот наместник Гитлера уничтожил почти 2 000 000 человек (в Польше – 72 000). А потом я узнал из польского источника, что Коха не казнили! Он дожил до 90 лет и мирно скончался во сне в ноябре 1986 года… Журналистская «утка»? Но нет, источник не лгал.

    НАПРАСНЫЕ НАДЕЖДЫ

    20 ноября 1941 года газета ОУН «Українське слово», выходившая в Киеве, опубликовала на самом видном месте статью «Знаменні рішення Фюрера» («Знаменательные решения Фюрера»). Речь в ней шла о создании Гитлером министерства для оккупированных восточных земель во главе с Альфредом Розенбергом. Газета назвала Розенберга человеком широкого формата и выразила надежду, что его назначение «будет содействовать скорой ликвидации нашего общего врага – жидовско-московского большевизма, закладке твердого фундамента под здание украинской государственности». «С этой самой надеждой,– продолжала газета, – встречает украинский народ назначение господина Эриха Коха на пост государственного комиссара для Украины». И отметила, что он «известный немецкий экономист».

    Kiew, Alfred Rosenberg

    Кох (справа) показывает Розенбергу Киево-Печерскую Лавру

     

    «Известный экономист», вступив в новую должность, приказал взорвать Успенский собор Киево-Печерской Лавры – символ национальной гордости украинского народа. О том, что это был именно его приказ, узнал от Геббельса и рассказал в своих мемуарах личный архитектор Гитлера Альберт Шпеер. А чтобы никто не надеялся на превращение рейхскомиссариата Ukraine в украинскую державу, Кох сделал его столицей не Киев, а Ровно.

    Газета «Українське слово» не поняла или не захотела понять смысл этих шагов и продолжала «будить «національное сознание». 30 ноября она вышла с передовой статьей «Любов до Батьківщини» («Любовь к Родине»). В ней были строчки, которые референт Коха по прессе наверняка подчеркнул красным карандашом: «Любить – это значит и ненавидеть. Ненавидеть всех ыделено мной. – Авт.), кто  хочет поработить наш край». И хотя автор статьи начал, разумеется, с большевиков, эти слова выглядели крайне дерзко. Не помогла опубликованная спустя неделю статья Геббельса «Винні жиди!» («Виноваты жиды!»). Не помогла «сенсация» в номере от 12 декабря: главный виновник мировой войны – Рузвельт, он душевнобольной и к тому же еврей! Не спасла статья «Жиди – найбільший ворог людства» («Жиды – самый большой враг человечества») в № 81 от 13 декабря. Этот день стал последним для «Українського слова»: ее ведущих сотрудников  вместе с близкими к редакции националистами арестовало гестапо. В феврале 1942-го их расстреляли в Бабьем Яру. А вместо прежней газеты в Киеве стало выходить целиком профашистское «Нове українське слово», которое даже не заикалось про «українську державність» («украинскую государственность»).

    koch3

                          Немецкое объявление в украинском селе

     

    НАИВНЫЙ РОЗЕНБЕРГ

    Таким был дебют Коха в роли рейхскомиссара Украины. С каждым днем он и его команда действовали всё более свирепо. Комендант Киева Эбергард издал приказ: всех голубей в городе немедленно уничтожить! «Кто будет держать голубей, будет расстрелян как саботажник». А вот «Предупреждение», подписанное самим Кохом: «Лиц, которые злонамеренно или по неосторожности будут портить кабельные провода или приборы для передачи сообщений или будут снимать кабель или проволоку, которая свисает в воздухе или лежит на земле, будут считать виновными в саботаже и КАРАТЬ СМЕРТЬЮ… Если нельзя установить виновного, то за последствия будет отвечать та местность, где будут выявлены повреждения сети связи»...

    Мирные жители, встречавшие немцев по-разному: кто с цветами, кто просто с любопытством, а кто мрачно и настороженно, теперь одинаково рисковали быть расстрелянными, по существу, ни за что. Часто – в качестве заложников. Неудивительно, что в ответ на Украине стало шириться партизанское движение. В своих воспоминаниях Шпеер и Гудериан справедливо объясняли это «ненужной жестокостью» оккупационных властей во главе с Эрихом Кохом.  А генералы Хальштейн и Хойзингер прямо заявили, что действия Коха на украинской территории являются «саботажем военных усилий Германии».

    Резче всего критиковал Коха его непосредственный начальник, рейхсминистр Альфред Розенберг, считавший, что в интересах Германии следует относиться к украинцам доброжелательно, – это обеспечит их лояльность и продуктивный труд на благо Рейха. Он настойчиво давал Коху соответствующие указания, но тот их попросту игнорировал. Кох мог себе это позволить: он был одним из первых нацистов (партбилет № 90), дружил с Борманом, а главное, лучше своего министра знал взгляды фюрера. Тщетно  Розенберг жаловался Гитлеру, что Кох «подрывает волю населения к труду, называя украинцев колониальным народом, с которым следует обращаться, как с неграми, при помощи кнута». Фюрер мог подписаться под этими словами, как под своими собственными.

    Russland-Nord, Erschießung von Partisanen

    Расстрел в украинском селе

    «Мягкого» Розенберга судили в Нюрнберге и тогда же, в 1946 году, повесили. А Эрих Кох загадочным образом избежал виселицы. После суда он прожил 27 лет в малоизвестной тюрьме польской службы госбезопасности в захолустном местечке Барчево. Выписывал десятки газет и журналов, имел цветной телевизор – успел увидеть даже Горбачёва… Смертный приговор ему никто не отменял, а не казнили его якобы по состоянию здоровья! Это, дескать, предусмотрено польским законодательством. Какую же страшную болезнь у него обнаружили? «А это, господа журналисты, врачебная тайна!» Впоследствии выяснилось, что нацист № 90 страдал… язвой желудка.

    koch6

                                      Тюрьма в Барчево, где Кох провёл 27 лет до своей смерти

    96% жертв Коха погибли на территории Украины. Советская Фемида была обязана возбудить уголовное дело и устроить собственный суд над ним. Марионеточное правительство Польской Народной Республики послушно бы его выдало (достаточно напомнить, что министром обороны ПНР в 1949-1956 годах был маршал СССР Рокоссовский). Но Кремль молчал, будто забыл о Кохе. Он явно не хотел привлекать к нему лишнее внимание.

    koch5

                                                         "Высшая раса" на фоне "низшей"

    Разумеется, польские власти не посмели бы оставить Коха в живых без согласия или прямого указания советских лидеров. И тут возникает главный вопрос: почему это было нужно Сталину, а затем Хрущёву?

    ПАКЕТ ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА

    Ответ я рассчитывал найти на польских вебсайтах: ведь в Польше намного труднее было что-то скрыть, чем в СССР, к тому же варшавские журналисты не раз общались с Кохом в барчевской тюрьме. «Его не казнили из-за Янтарной комнаты! – предполагали посетители форумов. – Надеялись, что укажет место, где она спрятана»…

    Здесь стоит напомнить её историю. Первоначально она называлась Янтарным кабинетом и в 1717 году была подарена прусским королём Петру Первому.  Дочь Петра Елизавета, взойдя на трон, пожелала расширить Янтарный кабинет и сделать его ещё роскошнее. С этой задачей блестяще справились придворные мастера под руководством знаменитого Растрелли. Янтарная комната стала бесценным украшением дворца в Царском Селе, многие называли ее восьмым чудом света. В 1941 году она досталась гитлеровцам и была вывезена в столицу Восточной Пруссии Кёнигсберг (нынешний Калининград). Там её до августа 1944 года демонстрировали в Королевском замке, а затем из-за бомбёжек упаковали в ящики и спрятали в подвалах. После этого она бесследно исчезла.

    Кох как бывший гаулейтер Восточной Пруссии вполне мог знать её судьбу. Но мыслимо ли, чтобы он тридцать шесть лет, из них девять до суда, водил чекистов за нос? Думать так – значит обижать наследников «железного Феликса»: они умели быстро добыть признание…

    Известно, что Кох во время следствия подготовил некий «пакет предложений» и попросил передать президенту Польши Александру Завадскому (советскому ставленнику, находившемуся в 1939-1944 годах в СССР). Прокурор утверждал, что не направил «пакет» адресату, а оставил в ящике своего письменного стола. Некоторые свои предложения Кох снабдил грифом «Секретно», были даже «совершенно секретные» в отдельном конверте. Прокурор рассказал об этом с насмешкой: вот, мол, чего только не придумает, чтобы избежать петли! По его словам, Кох анализировал в «пакете» политическую обстановку в Федеративной Республике Германии и предлагал свои услуги. Он, дескать, может создать там партию из уцелевших коммунистов, бывших рядовых нацистов («которые, как и я, Эрих Кох, боролись за социализм») и немецких протестантов. Эта партия будет выступать за дружбу с СССР и другими социалистическими странами. Сам Кох останется в тени, но когда его партия победит на выборах, он станет канцлером ФРГ и будет поддерживать коммунистов!  Прокурор язвительно отметил, что текст изобилует словами «империалисты», «прогнивший капитализм», «торжество коммунистической идеи» и т.п. Всё это действительно было бы смешно, если считать,­ что умный матёрый нацист просто так, ни с того ни с сего, заговорил языком советской газеты «Правда». Но у него были для этого основания. Какие же?

    СОВЕТЧИК ФЮРЕРА

    Эрих Кох родился в семье рабочего. Восемнадцатилетним попал в окопы Первой мировой. В его роте было много социал-демократов, – они посоветовали ему читать Маркса и Энгельса. Фридрих Энгельс понравился парню больше, –  пишет понятнее и не еврей.

    После войны народ Германии бедствовал. Страна платила победителям огромные репарации. Кох работал стрелочником на железной дороге и считал каждый пфенниг. Ему всё больше нравилась идея отобрать у богатых их собственность, как это делали в России большевики. Одно время он тесно общался с немецкими коммунистами и чуть было не вступил в их партию, но решил, что с Розой Люксембург и Кларой Цеткин ему не по пути (кстати, Клара Эйсснер не была еврейкой – Цеткин её фамилия по мужу).

    В 1921 году он увидел листовку новой партии – Немецкой рабочей: «Мы требуем национализации фабрик, участия в собственности, участия в управлении, защиты рабочего государством!» Кох стал её девяностым членом. Вскоре партию переименовали в NSDAP – Национал-социалистическую рабочую партию Германии. В ней, как видно из названия, были два крыла: левое, социалистическое, во главе с Грегором Штрассером и правое, националистическое, которое возглавлял Гитлер. Левые национал-социалисты обвиняли Гитлера в том, что он хочет сотрудничать с буржуазией вместо того, чтобы её ограбить. Эрих Кох был в их числе.

    В 1928 году Штрассер с согласия Гитлера отправил Коха в Кёнигсберг в качестве гаулейтера – высшего партийного  функционера в Восточной Пруссии. Там он успешно расширял ряды своей партии.  После прихода нацистов к власти гаулейтеры стали всевластными хозяевами своих регионов. Кох занимал этот пост до конца войны (совмещая его с 1941-го по 1944-й с должностью рейхскомиссара Украины). Задолго до пакта Молотова-Риббентропа он утверждал, что Германии необходим союз с Россией, а не с Англией, и пытался склонить к этому Гитлера.

    – Этот Кох забегает вперёд, – сказал Гитлер в 1934 году главе Данцигского сената Раушнингу. – Он хочет, чтоб я объединился с Россией против Польши. А почему бы и нет? Когда-нибудь это случится… Но всё-таки Кох ошибается. Мы никогда не сможем стать великой страной, повелевающей всем миром, если будем действовать совместно с Россией. В таком союзе мы никогда не сможем доверять друг другу до конца. И в конце концов такой пакт неизбежно перерастёт в отчаянную борьбу. Только ОДНОМУ дано повелевать. Чтобы это было дано нам, мы должны победить Россию! (Герман Раушнинг. «Говорит Гитлер»).

    В «Ночь длинных ножей» (1934), когда Гитлер расправился со Штрассером и его сторонниками, Кох уцелел, – фюрер его ценил и доверял ему. Видимо, неслучайно обе ставки фюрера в войне с Советским Союзом находились во «владениях» Коха – одна под Растенбургом в Восточной Пруссии, другая под Винницей.  Кстати, Гитлер назначил Коха рейхскомиссаром Украины вопреки Розенбергу, который хотел «посадить его на Москву».

    Итак, неудивительно, что Кох еще смолоду поднаторел в социалистической риторике. Но странно, что будущий палач Украины подталкивал Гитлера к альянсу с СССР. И что же было в том самом «совершенно секретном» конверте? Этого мы не узнаем никогда, но можем включить логику и поразмыслить…

     

     

    У КОММУНИСТОВ НА КРЮЧКЕ

    Допустим, Кох владел компрометирующими советское руководство документами – например, о попытках Сталина в 1942 году заключить с Германией сепаратный мир. В этом случае он мог пригрозить, что в случае его казни компромат будет обнародован. Версия заслуживает внимания, но – лишь на первый взгляд. Ведь для Коха, если бы он имел подобные документы, было бы несравненно выгоднее предложить их англичанам. Тогда бы он, вероятно, смог купить не только жизнь, но и свободу: ведь между СССР и недавними союзниками шла уже холодная война.

    Другая версия звучит настолько дико, что сперва я от нее отмахнулся: Кох был агентом НКВД! Но вспомнились слова «майора Вихря» – легендарного Евгения Березняка, которые я однажды от него услышал: «В истории советской разведки были такие вещи, которые уму человека непостижимы. Такие закрученные, засекреченные, что поверить в это невозможно вообще».

    Кох – агент Кремля? Тогда конверт мог содержать настойчивую просьбу о встрече с представителем советской госбезопасности. По польским данным, «люди из Москвы» действительно приезжали к Коху. Естественно предположить, что при этой встрече он добивался освобождения или, по крайней мере, лучших условий для себя в тюрьме.

    Эта версия объясняет две главные загадки: безумно долгое следствие и отмену казни. Но возникают новые вопросы. Зачем было Коху с его высоким положением и богатством работать на НКВД? Не из идейных же соображений! Надо, однако, учесть, что богачом, высоким функционером и глубоким циником он стал далеко не сразу. В начале 20-х годов он был очень беден и живо интересовался коммунистическими идеями. Такой молодой человек плыл прямо в руки вездесущих агентов Коминтерна, подкреплявших идеи Маркса хорошими деньгами. Ушёл к нацистам? Что ж, будешь и там нам полезен – твои расписки-то у нас остались…

    Другой вопрос: почему советский агент вёл себя на Украине сверхжестоко? Ответ мы уже знаем от Шпеера и Гудериана: из-за этой «ненужной жестокости» ширилось партизанское движение. А «цена вопроса» – почти два миллиона жертв Коха – не имела для Сталина значения. Жители оккупированных территорий были для него предателями – так же, как пленные красноармейцы.  Ну, а расстрелы националистов и подавно устраивали кремлёвское руководство: они превращали ОУН из союзника Гитлера в его врага.

    Вальтер Шелленберг, ставший у нас широко известным благодаря сериалу «Семнадцать мгновений весны», написал в мемуарах (глава «Операция «Цеппелин»): «Специалисты по России считали, что Сталин только приветствует жестокие меры немцев, такие, например, как «приказ о комиссарах» (приказ, согласно которому все комиссары, попавшие в плен, подлежали немедленному расстрелу), массовые расстрелы, производимые «айнзацкомандами», и массовый вывоз населения. По их мнению, он видел во всех этих действиях отличное средство, помогающее не только поднять боевой дух партизан, но и оправдать собственную жестокость — безжалостное отношение к своим бойцам во время боевых действий и жесточайшие репрессии против населения, уклоняющегося от службы в армии».

    Но почему же тогда Николай Кузнецов, знаменитый террорист и разведчик НКВД, охотился за Кохом? Вот эту историю очень важно рассмотреть подробно.

    СОРОК МИНУТ ДЛЯ ЗИБЕРТА

    В июне 1942 года в районе Ровно начал действовать партизанский отряд под командованием капитана госбезопасности Дмитрия Медведева. Примерно раз в неделю с секретного аэродрома под Москвой вылетал самолет, который сбрасывал на парашютах пополнение для отряда. Восьмую группу десантников провожал – небывалое дело! – сам Павел Судоплатов, начальник Четвёртого управления НКВД СССР.  Это он в 1938 году в Роттердаме лично ликвидировал лидера ОУН Коновальца, а в 1940-м организовал в Мексике убийство Троцкого. После начала войны Сталин сделал его ответственным за разведку, диверсии и террор на оккупированных территориях. В его ведении были сотни партизанских отрядов, но особое значение он придавал отряду Медведева. А точнее, человеку, ради которого и приехал на аэродром, – Николаю Кузнецову.

    Кузнецов блестяще владел немецким языком, был общителен, имел арийскую внешность и ещё до войны работал на разведку НКВД. «Личное дело агента Кузнецова, – пишет в своих  воспоминаниях Судоплатов, – содержит сведения о нем как о любовнике  большинства московских балетных звезд, некоторых из них в интересах дела он делил с немецкими дипломатами». Не сносить бы ему головы как «германскому шпиону», но спасла война. Кузнецов прошёл специальную подготовку – и вот парашют, рюкзак, а в нём немецкая форма и документы на имя оберлейтенанта Пауля Вильгельма Зиберта.

  • «Зиберт» действовал в Ровно дерзко и удачливо, расстреливая среди бела дня видных немецких функционеров. Похитил даже генерала, но Медведев требовал большего – убить Коха.  Кузнецов обещал. Первое покушение должно было произойти 20 апреля 1943 года во время парада по случаю дня рождения Гитлера, однако Кох не появился на трибуне. Третье наметили на Рождество, но Кох уехал из Ровно на два дня раньше. А между первым и третьим, в конце июня, была вторая, самая интересная попытка. Кузнецов пошёл на приём к Коху с разведчицей Валентиной Довгер под видом её жениха и должен был застрелить рейхскомисссара прямо в его кабинете. (Поразительно, что Кох, наместник фюрера на Украине и в Восточной Пруссии, согласился принять неизвестного оберлейтенанта, – это вполне мог сделать мелкий функционер из его аппарата).
  • Первой вошла Валентина и пожаловалась, что её, польку с немецкими корнями, отправляют на работу в Германию, а у неё намечена свадьба с герром Зибертом, – он интендант и приехал за продовольствием для своей фронтовой части. Кох выслушал и сказал: «Ступайте! Пусть он войдёт».Kuznetsov
  • Николай Кузнецов под личиной Пауля Зиберта
  • «Зиберт» оставался в кабинете Коха сорок (!) минут. О чём там был разговор, Медведев рассказал со слов Кузнецова в своей книге «Это было под Ровно». Кох поинтересовался: «Откуда вы родом?» – «Из Восточной Пруссии. В сорока километрах от Кёнигсберга у моего отца имение».Всё, это провал! Кох уже пятнадцать лет гаулейтер Восточной Пруссии и знает там каждую собаку, не говоря о помещиках. Но вместо уточняющих вопросов он небрежно роняет: «Значит, вы мой земляк». И спрашивает, каково настроение в армии. А затем советует Кузнецову поскорее вернуться на фронт, так как под Курском скоро начнется крупное немецкое наступление! Судоплатов пишет, что прозвучал даже конкретный срок: «В ближайшие десять дней». Кох выдал «Зиберту» ни с того ни с сего военную тайну огромной важности! Гаулейтер-простак? Рейхскомиссар-болтун?..Кроме Кузнецова и Коха, правду знали только Судоплатов, Берия и Сталин. А Медведев ни о чем не догадывался. Даже о Курске Кузнецов ему тогда не сказал – передал эту информацию прямо в Центр по своему радиоканалу. «Как ты мог не стрелять?! – гневался Медведев. – Ведь говоришь, что у тебя в кармане лежал пистолет на боевом взводе!» (Лучше бы он спросил, как могла охрана рейхскомиссара не прощупать карманы посетителя).Кузнецов оправдывался, что было невозможно вынуть пистолет: с него не спускали глаз трое эсесовцев и овчарка. А были ли они там вообще во время разговора? Валентина их видела, но потом Кох мог приказать охранникам выйти через заднюю дверь. Чтобы не мешали наговориться с незнакомым оберлейтенантом. Обсудить с ним планы на будущее. И услышать от него, в частности, что Рождество лучше встретить не в Ровно…

    Я с интересом смотрел сериал «Семнадцать мгновений весны», но, как и Мюллер, не доверял Штирлицу. Правда, по другой причине. Хотелось спросить: как мог агент НКВД в роли штандартенфюрера СС не совершать военных преступлений, оставаясь «белым и пушистым»?  Риторический вопрос!

    «В истории советской разведки были такие вещи, которые уму человека непостижимы»…

    ПОЧЕМУ ЕГО ПОЩАДИЛИ?

    Напоследок ещё один интересный вопрос: почему Эрих Кох не умер скоропостижно году этак в 1950-м от отравления, имитирующего инсульт? Возможно, товарищ Сталин был благодарен ему за «проделанную работу»? Но испытывать благодарность по-сталински рекомендуется к покойнику: «Нет человека – нет проблемы»…

    Сталина не зря в советских верхах называли «Хозяин». Думаю, он по-хозяйски считал, что многоопытный нацист №90 может быть ему полезен в каких-то европейских политических раскладах – по крайней мере, как консультант (не на этой ли почве потом возникли «совершенно секретные» предложения Коха?). Так же, как Сталин, мог считать и Хрущёв. А Брежнев вообще был способен, особенно на склоне лет, сделать Коха Героем Советского Союза – дал же он это звание Насеру и предлагал дать Штирлицу.

    … Личное дело Николая Кузнецова засекречено до 2025 года. Можно не сомневаться, что срок продлят, ведь Кремлю нужна мифологизированная и лакированная история. А если это дело когда-нибудь станет доступным, то непременно найдутся «патриоты», которые назовут Коха «величайшим советским разведчиком» и будут им гордиться. Два миллиона его жертв на Украине? «Дык лес рубят – щепки летят!»

    Два миллиона сталинских щепок…

Комментарии
  • Константин Глинка - 28.05.2018 в 07:49:
    Всего комментариев: 95
    В независимом Альманахе стали появляться интересные статьи. Поздравляем Редактора. Стал на путь исправления.
    Рейтинг комментария: Thumb up 5 Thumb down 9
  • yt395yyk - 28.05.2018 в 14:47:
    Всего комментариев: 73
    Славное коммунистическое прошлое Коха отнюдь не было исключением, в дневнике Геббельса есть и такая фраза "Я - немецкий коммунист". Перебегали из одной партии в Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 6 Thumb down 0
  • Червона Калина - 28.05.2018 в 16:38:
    Всего комментариев: 269
    "И тут Остапа понесло". Историк , к.т.н., математик видвинул свою версию!
    Рейтинг комментария: Thumb up 5 Thumb down 15
    • Леонид Сапожников - 29.05.2018 в 05:27:
      Всего комментариев: 36
      Открою вам секрет: высшая математика развивает логику и аналитическое мышление, необходимые для успешного поиска истины на основе исторических фактов. История же Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 8 Thumb down 2
  • MurKLnT2 - 29.05.2018 в 00:14:
    Всего комментариев: 176
    Хорошая и важная статья, спасибо автору
    Рейтинг комментария: Thumb up 9 Thumb down 3
  • ow@pisem.net - 31.05.2018 в 09:29:
    Всего комментариев: 953
    Прекрасный текст. Даже если принять во внимание, что все его сногшибательные предположения являются вымыслом аналитического мышления. По существу - это основа Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 3 Thumb down 1

Добавить изображение