Футбол с оккупантами (О "матче смерти" динамовцев Киева)

11-06-2018
  •  Об этом футбольном матче в оккупированном Киеве в августе 1942-го написаны повести, снят фильм «Третий тайм», а в 2012 году на экраны вышел ещё один с универсальным Сергеем Безруковым в главной роли…Вспомним версию, которая лежит в основе всего этого творчества и была в советское время официальной. Попавших в лапы фашистов игроков киевского «Динамо» заставили встретиться на футбольном поле с командой германских ВВС «Люфтваффе». Киевский стадион «Зенит» оцепили автоматчики с овчарками на поводке. Нашим спортсменам под страхом смерти приказали проиграть, чтобы все воочию убедились в превосходстве арийской расы. Футболисты «Люфтваффе» разбили голову нашему вратарю Трусевичу и вообще вели себя как костоломы, а немецкий судья был всецело на их стороне. Тем не менее, динамовцы одержали убедительную победу. За это всю команду прямо со стадиона увезли в концлагерь и расстреляли.Этот миф, созданный советской пропагандой, не выдерживает элементарной проверки фактами и логикой.  Он давно треснул по швам, но обрастает новыми домыслами. Я уверен, что его герои – честные и мужественные люди – предпочли бы правдивый рассказ о тех драматических событиях.Как же было на самом деле? Чтобы лучше это понять, обратимся сначала к документальным свидетельствам, не имеющим прямого отношения к футболу.ОТКРОВЕНИЯ ФЮРЕРАБыл у Гитлера свой летописец, некто Генри Пикер. В 1941-1942 гг. он постоянно присутствовал на трапезах фюрера (за исключением завтраков) и записывал застольные разговоры. 22 июля 1942 года в ставке «Вервольф» под Винницей из уст Бормана прозвучало: «Мы заинтересованы в том, чтобы эти русские или так называемые украинцы не слишком сильно размножились: ведь мы намерены добиться того, чтобы в один прекрасный день все эти земли, считавшиеся ранее русскими, были заселены немцами». Гитлер тут же подхватил эту мысль: «Мы обязаны принять должные меры и не допустить роста численности местного населения». Фюрер был в прекрасном настроении (дивизии вермахта вошли в Сталинград и наступали на Северном Кавказе), поэтому он великодушно добавил: «Пусть у них будут школы, и если они захотят в них ходить, то пусть платят за это. Но максимум, чему следует их научить, – это различать дорожные знаки. Уроки географии должны сводиться к тому, чтобы заставить их запомнить: столица рейха – Берлин…  Помимо этого, вполне достаточно будет научить туземцев, например украинцев, немного читать и писать по-немецки; такие предметы, как арифметика и т.п., в этих школах совершенно ни к чему».

    С «туземцами» гитлеровцы не были столь откровенными – слишком рано! «Мы узнали, что немцы несут нам «самостiйну Україну» и что украинцы делаются привилегированной нацией», – записала в своем дневнике 25 сентября 1941 года киевлянка Ирина Александровна Хорошунова. Эту иллюзию поддерживала подконтрольная оккупантам Киевская городская управа во главе с бургомистром Оглоблиным.

    Немецкая администрация (штадткомиссариат) дала «добро» на возрождение культурной жизни. Начали с музыки, –  в городе вновь стали работать театры оперы и оперетты, Украинская хоровая капелла, капелла бандуристов, консерватория. Открылись восемь кинотеатров. Стал доступен для посетителей зоопарк. Очередь была за футболом. Киевлянам остро не хватало хлеба, а его дефицит во все века власть восполняла зрелищами…

    Бывший футболист киевского «Желдора» Георгий Швецов по кличке «Паровоз» стал формировать команду «Рух» («Движение»). Ему нужны были опытные спортсмены. И тут стало известно, что под Киевом в лагере для военнопленных находятся восемь игроков киевского «Динамо» и «Локомотива». Швецов был спортивным обозревателем профашистской газеты «Нове українське слово», которую редактировал профессор Константин Штепа. Последний также заведовал отделом культуры в городской управе. По просьбе Штепы бургомистр Оглоблин ходатайствовал перед немцами об освобождении футболистов из лагеря, подчеркнув при этом, что все они (в том числе двое русских) являются украинцами. Пленных выпустили на волю, взяв с них обязательство быть лояльными к новой власти.

    Освобожденные не спешили, однако, в команду Швецова. За ней маячила тень «Нового українського слова», которое всячески угождало оккупантам и называло их «светловолосыми рыцарями-освободителями». Вратарь Николай Трусевич предпочёл зарабатывать на хлеб, торгуя на рынке самодельными зажигалками. Там и встретил его случайно Иосиф Кордик. Эта встреча определила судьбу Трусевича и его товарищей.

    ФОТО НА ПАМЯТЬ

    Чех Кордик во время первой мировой войны состоял, подобно бравому солдату Швейку, в австро-венгерской армии и попал в русский плен. Вернуться на родину он то ли не смог, то ли не захотел. Остался в Киеве, работал на хлебозаводе (ул. Дегтярёвская, 19) начальником лаборатории и был страстным футбольным болельщиком. При  немцах он выдал себя за австрийца Йозефа Кордика, получил статус «фольксдойче» – человека с германскими корнями – и был назначен директором хлебозавода.

    Встреча с Трусевичем пробудила в нем массу приятных воспоминаний. 32-летний вратарь из Одессы провёл за киевское «Динамо» 73 матча и стал любимцем болельщиков. Он играл в необычном для того времени стиле: не на линии ворот, а по всей штрафной площадке, отбивая кулаками трудные верховые мячи. Этот стиль потом назовут «яшинским» в честь московского динамовца Льва Яшина. Ведь Яшин не был в плену у немцев, да и вообще «трусевический» как-то не звучит…

    Кордик предложил Николаю работать на хлебозаводе и обещал устроить туда его товарищей. Вслед за Трусевичем заводскими грузчиками стали динамовцы (в основном, бывшие) Свиридовский, Клименко, Кузьменко, Комаров, Гончаренко, Путистин и Тютчев. Компанию им составил футболист «Локомотива» Владимир Балакин, брат которого играл до войны в «Динамо».

    Немецкий штадткомиссар разрешил провести в Киеве футбольный сезон с участием украинских команд и команд оккупационных войск. Кордик предложил динамовцам выступать за хлебозавод, пообещав увеличить для поддержания физической формы хлебный паёк.  Команду назвали «Старт» и привлекли в неё еще восемь футболистов. Паёк от Кордика был им не нужен: бывший динамовец Коротких работал поваром в столовой, Гундарев и Тимофеев  служили в украинской полиции, Чернега был охранником городской управы, остальные тоже не голодали.

    Первый матч «Старт» провел 7 июня с командой «Рух» на Республиканском стадионе имени Хрущёва, переименованном в «Городской».  (Кстати, уютный стадион «Динамо» назывался «Немецким» и был «нур фюр дойчен» – только для немцев). «Старт» победил в этой встрече со счетом 2:0. Амбициозный Георгий Швецов был расстроен вдвойне – как игрок «Руха» и как тренер. После этого он не допускал своих обидчиков на Городской стадион, – все остальные игры «Старта» прошли на третьеразрядном «Зените».

    football1

    Бывший стадион "Зенит" в Киеве на ул. Керосинной - ныне "Старт" на ул. Шолуденко. На трибунах 1500 мест

    Спустя две недели «Старт» разгромил команду венгерского гарнизона (7:1) и добрался до немцев. 28 июня он «сделал, как детей» команду артиллерийской части вермахта (тоже 7:1), а 17 июля – сборную железнодорожников RSG (6:0).

    19 июля венгры вновь попытали счастья – выставили против непобедимых украинских «грузчиков» команду М.S.C.Wal, успешно выступавшую в закрытом футбольном турнире оккупантов. И опять разгром – 5:1! Амбициозные мадьяры собрали команду GK SZERO из лучших игроков своих воинских частей, но 26 июля «Старт» победил и её – 3:2 (причем полтора тайма – до назначенного судьей пенальти – вёл со счетом 3:0).

    Главный редактор «Нового українського слова» профессор Штепа (бывший зав. кафедрой исторического факультета КГУ им. Шевченко) больше всего боялся, что немцы заподозрят его в нелояльности. Победы «Старта» его пугали, – молчать о них в газете нельзя, но сыпать «освободителям» соль на раны нельзя и подавно…  После игры с немецкой RSG газета писала (перевод с украинского. – Авт.):

    «Встреча закончилась со счётом 6:0 в пользу киевлян. Но выигрыш этот совершенно невозможно признать достижением футболистов «Старта»… Команда «Старт», как это всем хорошо известно, в основном состоит из футболистов бывшей команды мастеров «Динамо», поэтому и требовать от них надо значительно больше, чем  то, что они дали в этом матче… Два мяча, забитых ими в ворота немецкой команды, надо отнести на счёт судьи, так как забиты они были из чистого «офсайда».

    Но судил-то игру немецкий офицер!..

    На 6 августа был назначен матч с командой зенитчиков Flakelf (Flak по-немецки –  зенитная артиллерия, а Elf – число 11 или футбольная команда).  Она тоже не знала поражений – постоянно обыгрывала гарнизонные команды, победила и «Рух». Немцы, оставив свои зенитки, старательно тренировались в надежде остановить победное шествие «Старта». Не помогло: наши выиграли 5:1. Любопытно, что за «Старт» на этой игре болели не только киевляне, но и венгерские военные.

    football2

    Афиша матча "Старт" - "Флакельф" 6 августа 1942 года

    Через три дня, 9 августа 1942 года, команды снова вышли на поле стадиона «Зенит». «Флакельф» жаждал взять реванш и включил в свой состав ряд профессиональных футболистов, служивших в вермахте. Незадолго до конца счёт был ничейным – 3:3, но на последних минутах «Старт» забил ещё два гола.

  • football3
  • Афиша матча-реванша "Старт" - "Флакельф" 9 августа
  • Эта игра, по свидетельствам очевидцев, прошла корректно. После неё по предложению «Флакельфа» соперники вместе сфотографировались. На этом снимке немцы в белых футболках. Легендарный Николай Трусевич – пятый справа во втором ряду. Голова его отнюдь не повязана окровавленным бинтом, как у Безрукова в фильме «Матч».football4А уж оцепление стадиона автоматчиками – вообще полная чушь. Сын Путистина Владлен во время этой игры подавал футболистам мяч, вылетавший за пределы поля. Он вспоминает, что игроки «Старта» отметили победу в раздевалке, а потом продолжили в частном доме одного из болельщиков. Однако именно эта игра вошла в историю как «матч смерти». Броское название придумал Лев Кассиль, автор известной повести «Вратарь республики», по которой в 1936 году в Киеве был снят фильм «Вратарь». Кстати, его стоит посмотреть в Интернете хотя бы ради песни «Эй, вратарь, готовься к бою – часовым ты поставлен у ворот!», которая вдохновляла несколько поколений советских голкиперов. Но главное – там можно увидеть довоенное киевское «Динамо»: оно выступает в роли зарубежной команды «Черные буйволы». Правда, в воротах «буйволов» стоит не Трусевич (в 1936 году он был у киевлян новичком), а другой динамовский вратарь Антон Идзковский.

    РОКОВАЯ КОЛБАСА

    Спустя неделю после «матча смерти» «Старт» повторно встретился с командой «Рух» и не оставил от неё камня на камне – 8:0!  А ещё через два дня, 18 августа, на хлебозавод приехали гестаповцы и увезли десятерых футболистов в камеры своего мрачного здания по ул. Владимирской, 33 (где впоследствии разместился КГБ УССР). Что же случилось?!

  • football5
  • Оказывается, в гестапо поступил донос: в составе «Старта» играют офицеры НКВД, которым поставлена задача наглядно доказать превосходство советского спортивного духа и мастерства над германским.То, что спортивное общество «Динамо» создал НКВД, не было для немцев секретом. Не будучи дураками, они понимали, что футболист – это футболист, даже если ему платят зарплату как офицеру. Но донос превращал динамовцев в идеологических диверсантов. Необходимо было принять меры. Думаю, гестапо сделало это не без удовольствия: ведь победы «Старта», что ни говори, портили немцам настроение…Кто же был автором доноса? Многие подозревали Швецова. После двух поражений от «Старта» с суммарным счетом 0:10 играющий тренер «Руха» чувствовал себя крайне униженным. К тому же у него были с киевским «Динамо» старые счёты: в 30-е годы его не приняли в эту команду по причине солидного возраста. Через неделю после освобождения Киева он был арестован и на допросах в НКВД уверял, что не имеет отношения к доносу. Доказать обратное не удалось. Швецов получил за сотрудничество с оккупантами 15 лет лагерей, в 1955-м был досрочно освобожден и, вернувшись в Киев, работал контролёром на Республиканском стадионе. Вероятно, я, не пропускавший ни одного матча, не раз протягивал ему свой билет…

    Ходил слух, что футболисты добавляли в белую муку, из которой пекли хлеб для немцев, битое стекло, – за это их, дескать, и арестовали. Если так, то не было никакого доноса. Уж не Швецов ли придумал эту байку?  Она легко опровергается: ведь Владимира Балакина гестапо через пару дней отпустило, узнав, что в «Динамо» играл не он, а его брат Николай. Значит, дело было не в битом стекле. Да и в случае стекла всех очень скоро бы расстреляли за посягательство на жизнь и здоровье граждан Великой Германии.

    Восьмерых динамовцев отправили в Сырецкий концлагерь на окраине Киева. В застенках гестапо остался только Николай Коротких, – в руки немцев попала фотография, где он в форме офицера НКВД. Там он и погиб: сердце не выдержало пыток…

    Сырецкий лагерь находился рядом с печально знаменитым Бабьим Яром и уже поэтому ассоциировался со смертью. Его узниками были, в основном, «политические», но частично и уголовники. Сотников и бригадиров назначали, как правило, из их числа. Они зверствовали, выслуживаясь перед комендантом лагеря, садистом Паулем Радомски, которого даже в CC за глаза называли «бешеным псом». Этот штурмбанфюрер очень любил лично расстреливать провинившихся. Самым легким наказанием были 25 ударов палками.

    Лагерь был обнесен тремя рядами колючей проволоки высотой 3,5 метра. Заключенные жили в землянках. В день давали 200 грамм хлеба и литр баланды. Приходилось есть траву, кошек и собак. На работу шли строем в пять утра и работали с часовым перерывом до девяти вечера. Свиридовскому и Гончаренко повезло: они трудились в сапожной мастерской на улице Мельникова, 48. Ремонтировали обувь украинских полицаев, там же в мастерской и жили под охраной своих «клиентов». Путистин с Комаровым стали электромонтёрами. Труднее всего пришлось оставшейся четвёрке: Трусевичу, Клименко, Кузьменко и Тютчеву – их использовали как чернорабочих.

    2 февраля 1943 года закончилась Сталинградская битва. Немцы объявили трёхдневный траур. Гестапо усилило репрессии, а Пауль Радомски стал лютовать еще сильней.

    23 февраля бригаду чернорабочих, куда входила четвёрка футболистов, направили в здание гестапо выносить дрова из подвала. Часть этих дров отвозили на мясокомбинат. Тогда и случилось событие, которое дало Паулю Радомски очередной повод для расстрела.

    Есть несколько разноречивых версий происшедшего. Почти во всех фигурирует немецкая собака. Больше всего похож на правду рассказ Гончаренко. Кто-то из бригады прихватил на мясокомбинате колбасу и, вернувшись во двор гестапо, спрятал между поленьями. Овчарка, учуяв запах, её стащила. Один из заключённых, молодой армянин, кинулся за собакой. На шум во двор выбежал гестаповец и стал жестоко избивать парня. Четверо узников вступились за товарища. Офицер выстрелом в упор убил армянина и вместе с подоспевшей подмогой тут же, во дворе, расстрелял заступников. Остальных увезли в лагерь.

    Пауль Радомски расценил это как бунт, за который должна ответить вся бригада. Наутро людей построили, приказали лечь на землю лицом вниз и каждому третьему выстрелили в затылок. Клименко и Кузьменко оказались третьими… Трусевич приподнял голову – и тоже получил пулю.  Из четвёрки уцелел только Тютчев. Он-то и рассказал  Макару Гончаренко о том, что произошло.

    Интересно, что в архиве НКВД протокол с рассказом Тютчева, единственного очевидца, отсутствует, – возможно, потому, что вульгарная колбаса несовместима с героическим мифом.  Связать тот расстрел с «матчем смерти» было трудно (ведь их разделяют полгода, а главное – пострадала только динамовская половина команды «Старт»), но ради мифа следовало, по крайней мере, избавиться от протокола допроса Тютчева. Что в НКВД и сделали.

    ИСТОКИ МИФА

    В Германии из-за потерь на фронте остро не хватало рабочей силы, и оккупанты черпали её на Украине. Киевской городской управе установили норму отправки молодёжи в Германию. Вначале призывали ехать добровольно. Но киевляне быстро поняли, что стоит за словами «практическая работа в Прекрасной Германии», и добровольцев почти не стало. Тогда началась насильственная депортация с помощью полиции, дворников и управдомов. Всего из Киева за время оккупации было вывезено 120 тысяч человек. В их число попали осенью 1943 года трудоспособные заключённые Сырецкого лагеря,  избежавшие расстрела. Среди них был Павел Комаров, один из лучших нападающих «Динамо». После войны он не вернулся в СССР и эмигрировал в Канаду, за что на него, конечно же, навесили ярлык предателя…

    Тютчеву и Путистину удалось бежать во время погрузочных работ вне концлагеря. А «сапожники» Свиридовский и Гончаренко просто ушли из своей мастерской на улице Мельникова. Из протокола с показаниями Свиридовского: «В части побега нам помогли полицаи. Среди них были спортсмены-футболисты. Они заметили, что мы начинаем сматывать удочки, и отвернулись в сторону, как будто бы не видят».

    После освобождения Киева игроков «Старта» Тимофеева и Гундарева арестовали как бывших полицейских. Первого отправили в ГУЛАГ на пять лет, второго – на десять.

    Чернега тоже получил десять лет, хотя служил всего лишь охранником в городской управе. Остальных футболистов многократно вызывали на допросы в НКВД. При Сталине

    один лишь факт пребывания на оккупированной территории вызывал у «органов» серьёзные подозрения.  А тут еще сдача в плен («почему не застрелился?!»), и – самое страшное – матчи с оккупантами. Следствию легко было квалифицировать их как сотрудничество с врагом.

    Но на десятый день после освобождения Киева, 16 ноября 1943 года, всесоюзная газета «Известия» написала, что киевских динамовцев – «этих юношей, в которых видели молодость и силу Советской страны», – немцы расстреляли. «В Киеве рассказывают, что известный всей стране вратарь Украины Трусевич перед смертью поднялся навстречу немецким пулям и крикнул: «Красный спорт победит! Да здравствует Сталин!»  Ну, как же тогда без этого…

            О футболе с немцами московская газета умолчала. Но на следующий день этот пробел восполнила «Київська правда»:

            «Футболисты явились на матч, как на боевое испытание.  Они решили: раз не удается пока разбить немцев на поле боя, мы побьём их на футбольном поле. С этой мыслью вышли на матч наши спортсмены... Это был больше, чем матч, это была схватка между самовлюблёнными, напыщенными насильниками и пленёнными, но не покорёнными советскими людьми. Динамовцы вдребезги разбили отборную немецкую команду. Десятки тысяч людей были свидетелями позора немцев и торжества наших спортсменов... Этот матч стал последним в жизни динамовцев. Их сразу арестовали, а 24 февраля 1943 года на глазах всего лагеря во время очередного массового расстрела убили и прославленных футболистов».

            Стремление автора выдать желаемое за действительное было так велико, что маленький стадион, где и теперь-то 1500 мест, вместил у него десятки тысяч зрителей. Но спасибо газете: эта публикация – редкий случай, когда миф уместен и даже необходим. Не будь его, не миновать бы ребятам лагерей – на сей раз советских.

            Сложилась парадоксальная ситуация в духе Кафки: миф о «матче смерти» был официально узаконен, а его герои оставались под подозрением и получали повестки с вызовом на очередной допрос. В этом двусмысленном положении уцелевшие футболисты находились более двадцати лет! Только в сентябре 1964 года четверых погибших: Николая Трусевича, Алексея Клименко, Ивана Кузьменко и Николая Коротких – наградили медалью «За отвагу», а еще шестерых участников «матча смерти» – медалью «За боевые заслуги». Полузащитник Михаил Путистин, получивший в своё время от болельщиков уважительное прозвище Тигр, отказался после всех мытарств от награды…   

                                НОВЫЕ «СЕНСАЦИИ»

    На примере истории с «матчем смерти» видно, как создаются мифы: кто-то лжёт во спасение, кто-то ради выгоды, а кто-то просто даёт волю фантазии. При этом с фактами, естественно, никто не считается, но они – вещь упрямая, и от них в конечном счете никуда не деться.

    Говорят, «Старт» играл в красных футболках, потому что это цвет советского флага. Макар Гончаренко в 90-е годы, когда за правду уже не наказывали, опровергал эту выдумку: «Играли в тех, которые удалось достать. Других не было». Кстати, её авторам следовало бы знать, что флаг гитлеровской Германии тоже был красным, только имел посредине белый круг с чёрной свастикой…

    Утверждают также, что перед началом игры немецкие футболисты кричали «Хайль Гитлер!» и от наших требовалось то же самое, но они гордо молчали. На самом деле немцы кричали «хайль» без всякого Гитлера: само по себе это слово служит у них приветствием. Зная это, игроки «Старта» отвечали соперникам вполне адекватно: «Физкультпривет!»

    Ставят под сомнение дату снимка, на котором игроки «Старта» и «Флакельфа» позируют чуть ли не в обнимку: дескать, он сделан не после «матча смерти», а перед первой игрой. Если даже это так, то все равно очевидно: атмосфера была спортивная в лучшем смысле слова. Но Владимир Балакин, передавая эту фотографию своему брату Николаю, уважаемому футбольному арбитру, сказал, что она была сделана 9 августа после финального свистка. Многим почему-то трудно представить, что немецкие спортсмены могли вопреки нацистской пропаганде сохранить олимпийские понятия. Кстати, немецкие и венгерские футболисты пытались ходатайствовать перед гестапо об освобождении динамовцев. Увы, не помогло…

    Миф не выдерживал критики, но пополнялся новыми «сенсационными» открытиями. Киевлянин С., называвший себя футбольным болельщиком с 72-летним стажем, сделал их сразу несколько. В 2009 году он заявил в интервью популярной украинской газете «Бульвар», что киевские динамовцы прошли подготовку в спецшколах НКВД и были оставлены в Киеве как разведчики. 18 августа их, оказывается, не забрали в гестапо, а поселили в подвале, нормально кормили и тайно возили тренироваться на закрытый стадион, объявив, что им предстоит игра еще и со сборной «Люфтваффе»! Этот матч, по словам С., состоялся 6 сентября на том же неназванном закрытом стадионе. На нём присутствовали только лётчики, пришедшие поболеть за своих, и персонал Сырецкого концлагеря. И вот тут-то немецкие футболисты вели себя, как в кино, т.е. невероятно грубо, а судья не обращал на это внимания. Но наши всё же победили со счетом 5:3, и именно этот секретный, неизвестный киевлянам матч был настоящим «матчем смерти»…

    Эта наивная попытка спасти миф была бы даже трогательна, но С. перестарался. Он поведал далее газете, что динамовцы, общаясь во время тренировок с футболистами люфтваффе,  узнали от них… о планах немцев по взятию Сталинграда! Эти сведения были переданы советскому командованию и сыграли большую роль в  сталинградской победе…

    Не удивлюсь, если на основе этого фантастического рассказа появится еще один фильм о «матче смерти».

    Миф имеет скверное свойство превращаться в свою противоположность. Когда ложь, достигнув критической массы, становится очевидной, закономерно наступает разочарование в его героях. И зазвучали голоса, что у Трусевича якобы была в оккупированном Киеве своя столовая, а остальные тоже жили не пыльно. Слышал я и такое мнение: «Мой дед воевал за родину и погиб, а эти ребята хорошо устроились: не бегали под пулями, а гоняли мяч...»

    Не согласен! Этих парней вместе с сотнями тысяч других красноармейцев командование бросило в сентябре 1941-го на произвол судьбы: спасайся, кто как может! Знаю это от своего отца, который тоже был в «Киевском котле» и чудом оттуда вышел. Что было делать ребятам? Застрелиться, как хотелось бы товарищу Сталину? Такой подарок ему они не сделали.

    Супергероями эти ребята не были. Но трусами и хитрыми приспособленцами – тоже. Очень многие на их месте проиграли бы немцам хоть разок и не громили бы «Рух» в пух и прах, чтобы «не дразнить гусей».

    Вряд ли они считали своей задачей доказать советское превосходство. Но объективно их игра была не просто игрой: она вселяла веру, что наш народ не сломлен. Именно в этом заслуга команды «Старт» – не выдуманная, а реальная.

    НАГРАДА ДЛЯ ПАЛАЧА

    Первую повесть о «матче смерти» написал киевлянин Александр Борщаговский. В 1946 году ее напечатала в десяти номерах украинская комсомольская газета «Сталинское племя». Эта повесть легла в основу фильма «Третий тайм» (1963) и выдержала много изданий в разных странах, в том числе в ГДР. Прочли её и в Западной Германии. «Матчем смерти» заинтересовалась прокуратура Гамбурга и начала в 1974 году расследование. Оно длилось с перерывами более тридцати лет. «Связь между расстрелом футболистов в феврале 1943 г. и игрой 9 августа 1942 г. установить не удалось», – резюмировал прокурор Кульманн. Зато стала известна дальнейшая судьба Пауля Радомски, которого прокуратура разыскивала как свидетеля и потенциального обвиняемого.

    В ведомстве Гиммлера его высоко ценили. После Киева Радомски был назначен в ноябре 1943 года комендантом концлагеря «Хайдари» в пригороде Афин. За три месяца он проделал большую работу – в лагере расстреляли 1800 человек, в том числе женщин и школьников. Заслужил бы награду, но бес попутал: в феврале 1944-го его сняли с должности за пьянство и «рукоприкладство к подчинённому».  Очередное назначение он получил в рижское бюро Адольфа Эйхмана, занимавшееся «окончательным решением еврейского вопроса». Был убит на территории Венгрии в марте 1945 года. Награда всё-таки его нашла – в виде красноармейской пули.

     

Комментарии
  • Константин Глинка - 11.06.2018 в 05:15:
    Всего комментариев: 95
    Я своими глазами видел оригинал афиши о матче 9-го августа. Думаю, что и всё остальное в рассказе автора достоверно. Приятно, что в Альманахе публикуются интересные Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 4 Thumb down 5
    • Леонид Сапожников - 11.06.2018 в 06:24:
      Всего комментариев: 36
      Я как старый киевлянин и болельщик киевского "Динамо" с детства интересовался этой темой. НКВД-КГБ тщательно скрывали информацию об этом матче, и первые крохи Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 4 Thumb down 4
      • Константин Глинка - 11.06.2018 в 09:29:
        Всего комментариев: 95
        Два дня назад на Андреевском спуске.
        Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 2
        • Леонид Сапожников - 12.06.2018 в 09:23:
          Всего комментариев: 36
          Неужели ей на вид 76 лет? Если она в хорошем состоянии и не сложена ни вчетверо, ни хотя бы вдвое, то это наверняка репринт.
          Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 2
  • nstrelch - 18.06.2018 в 20:15:
    Всего комментариев: 50
    Интересная заметка, еще Кузнецов упоминал об этой истории в книге "Бабий Яр".
    Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 1

Добавить изображение