Горделивая поза истукана

11-11-2018

belkovsky

  • Борис Ельцин как президент РСФСР, избранный 12-го июня 1991-го год, и Верховный совет РСФСР были  едины в том, что Россия должна перестать кормить Советский Союз и обрести полноценную политическую независимость. Если бы позиция Российской Федерации была иной, то еще несколько лет Советский Союз мог вполне себе существовать. Собственно, этот конфликт разрешился, как мы знаем, в конце августа 1991-го года, когда провалившийся путч ГКЧП СССР… А заметим, ГКЧП СССР опирался не только на все поверх вооруженные войска Советского Союза, но и на поддержку почти 70% населения СССР. И тем не менее ничего не вышло.Это к вопросу о том, насколько большие числа имеют значение при исторических свершениях, — не такое уж большое. Все решают активные и творческие меньшинства, а не большинства. Да, в результате путча союзное руководство окончательно обанкротилось и распад Советского Союза стал уже делом техники и непродолжительного времени.

    И вот возникла Российская Федерация, которая изначально была ориентирована не на автаркию, не на изолированное существование, а на максимальную интеграцию в политические и экономические институции с Западом. И надо сказать, что Соединенные Штаты Америки, столь клеймимые ныне официальной кремлевской пропагандой, сыграли большую роль как раз на стадии распада СССР. Во-первых, в том, чтобы именно Россия взяла под контроль все бывшие ядерные вооружения СССР, чтоб эти вооружения не расползлись между крупнейшими союзными республиками, ставшими независимыми государствами.

    Во-вторых, чтоб именно к России перешло кресло постоянного члена Совета Безопасности ООН. Тогда, в 1991-м – 1992-м годах США вполне могли сделать так, чтоб все было наоборот. Но не сделали, поскольку считали Россию самой сильной, самой ответственной и самой цивилизованной страной экс-СССР. В общем-то, так оно и было. И, может быть, еще даже когда-нибудь будет.

    Когда президент Владимир Путин приходил к власти в 2000-м году, он позиционировал себя как однозначный западник. Он должен был продолжать курс на интеграцию России в международные институты и альянсы того самого американоцентричного мира. И в 2000-м – 2001-м годах на полном серьезе обсуждался и вопрос подготовки Российской Федерации к членству в НАТО. И Администрация Президента тогда, и Федеральное Правительство во главе с Михаилом Касьяновым рассматривали как доминирующую концепцию того, что Россия должна стать лидером и локомотивом евроинтеграции постсоветских стран. То есть сначала Россия, скажем, подписывает соглашение об Ассоциации с ЕС, потом – все остальные.

    Так и могло быть до определенного момента. Но что-то пошло не так с начала 2004-го года, когда Владимир Путин обиделся на Запад за украинскую революцию, «оранжевую революцию». Потом, мы помним дальнейшее обострение отношений шло к 2007-му году, до резкого выступления президента Путина на Мюнхенской конференции. На самом деле, та мюнхенская речь не была прямым вызовом Западу или объявлением войны в новом формате. Нет. Это, скорее, была жалоба Западу на него же.

    Основной смысл и пафос мюнхенской речи сводился в следующему: мы идем к вам с деньгами и всякими разными возможностями, а вы не протягиваете нам теплую руку дружбы и сотрудничества, а смотрите на нас абсолютно свысока. Потому что Владимир Путин не мог понять, что сотрудничество Запада и России так или иначе должно строиться не только на общности экономических интересов или интересов в сфере борьбы с терроризмом, но и на некой общей ценностной платформе, которая, в частности, исключает наличие клептократии как формата власти в крупнейшей евразийской стране, исключает наличие коррупции как главного топлива национальной экономики и политики, что мы в России наблюдаем уже давно.

    И вот здесь возникли непреодолимые разногласия. Притом, Владимир Путин пытался все же системно и стратегически помириться с Западом в последний раз в конце 2013-го – начале 2014-го годов накануне Олимпиады в Сочи. Он рассчитывал, что мировые лидеры приедут и на открытие, и на закрытие Олимпиады, будут заключены некие соглашения. Под это он помиловал Михаила Ходорковского, выпустил из тюрьмы много политзаключенных, в том числе участников группы «Пусси Райот», отпустил и передал королю Нидерландов голландских экологов, задержанных на платформе «Газпрома» «Приразломная» в Баренцевом море, и так далее, и так далее.

    Но, опять же, кто-то камень положил в его протянутую руку. Лидеры не прибыли на сочинскую Олимпиаду. А в день ее закрытия завершилась «Революция достоинства» на Украине (или антиконституционный вооруженный переворот, как назвал ее Кремль), и президент Виктор Янукович покинул страну. С этого момента начинается гибридная война России против Запада – Четвертая мировая война. Если считать Третьей мировой войной ту самую Холодную, проигранную Советским Союзом к концу 80-х годов 20-го века.

    Это не война имени Карла фон Клаузевица. Это не та война, какой были Первая и Вторая мировые. Она ведется без официального объявления войны, без задействования или почти без задействования регулярных войск. Ее топливо – это наемники, частные военные компании, террористы, кибертеррористы и так далее. И она идет уже 4,5 года. Соответственно, Запад пытается ограничить, изолировать Россию с помощью санкций. Философия санкций, заложенная весной 2014-го года президентом США Бараком Обамой и его ключевым советником Дэниелом Фридом (высокопоставленным тогда сотрудником Государственного департамента), сводилась к следующему.

    Если до гибридной войны Владимир Путин был гарантом интересом своих элит, то с этого момента он превращается в токсичный актив. И тем самым постепенно создаются некоторые предпосылки к дворцовому перевороту. Естественно, ни на какие народные волнения, восстания, революции в России Запад не рассчитывал и не рассчитывает.

    Если в 2014-м году мы так сильно смеялись над санкциями…ну, мы-то не смеялись, но правящие элиты смеялись…и придумывали пропагандистские слоганы типа «не смешите наши Искандеры», то сейчас уже не до смеха. 86%, согласно последнему опросу «РБК» и Центра Ицхака Адизеса, российских бизнесменов опасаются дальнейшего развития санкций, ухудшения своего экономического положения, в том числе из-за падения рубля, ограничения доступа к иностранным финансовым и технологическим источникам, а это есть самое страшное. Потому что без иностранных финансов, но особенно без иностранных технологий Россия выжить не может.

    Впрочем, с 2017-го – 2018-го годов Владимир Путин взял на вооружение новую концепцию. Если сначала гибридная война была предназначена для принуждения Запада к любви (то есть к возобновлению переговоров в формате Ялты и Потсдама, только на новом уровне), то теперь наша концепция – это глобальное одиночество (концепция, изложенная помощников Владимира Путина Владиславом Сурковым в апрельском номере за 2018-й год в журнале «Россия в глобальной политике»). Приведу небольшую цитату из нее.

    «Замечательные слова, никогда не сказанные Александром Третьим, «у России только два союзника, армия и флот» – самая, пожалуй, доходчивая метафора геополитического одиночества, которое давно пора принять как судьбу. Список союзников можно, конечно, расширить по вкусу: рабочие и учителя, нефть и газ, креативное сословие и патриотически настроенные боты, генерал Мороз и архистратиг Михаил… Смысл от этого не изменится: только мы сами себе союзники.

    Каким будет предстоящее нам одиночество? Прозябанием бобыля на отшибе? Или счастливым одиночеством лидера, ушедшей в отрыв альфа-нации, перед которой «постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства»? От нас зависит».

    От нас, к сожалению, зависит в данном случае не так многое. Мир переживает эпоху новой технологической революции, когда границы между государствами истончаются, когда на передний план выходят ценности глокализации (то есть люди все больше интересуются глобальными и местными проблемами, а ценность собственно государств, изолированных в их традиционных границах, становится все меньше и меньше), когда сетевые коммуникации начинают серьезно превалировать над иерархическими, а иерархические – ослабевать (в том числе иерархические модели в управлении). И в этой ситуации Россия не может остаться в одиночестве.

    Если весь мир уже через 5-7 лет одержит решающую победу над СПИДом и раком…а эта решающая победа означает не только наличие соответствующих лекарств и технологий (они есть уже и сегодня), а и финансовую доступность этих технологий широким слоям народов и населений…то такая крупная страна как Россия не может остаться полностью в стороне от этих процессов. Она не может полностью превратиться в медвежий угол мира, весь смысл существования которого в том, чтобы грозить этому миру недобитым ядерным оружием.

    Кстати, только что генерал-полковник Виктор Есин (бывший начальник штаба ракетных войск стратегического назначения) опубликовал в газете «Красная звезда» программную статью, в которой утверждается: «Система «Периметр» по западной классификации «Мертвая рука», которая должна обеспечить ответный ядерный удар России по Западу даже в случае первоначального ядерного удара США и союзников, уже потеряла смысл и не работает, поскольку ей нечего будет запускать. Поэтому России нужен превентивный ядерный удар по, в первую очередь, американским ракетам, если они будут установлены (ракеты средней и малой дальности) в Европе. И к этому превентивному удару надо готовиться».

    Такое вот у нас альфа-одиночество, из которого мы так или иначе обречены выйти. Вопрос только в том, когда созреют для этого обстоятельства. Они созреют, когда уйдет от власти президент Владимир Владимирович Путин. И мы очень надеемся, что это случится раньше, чем начнется ядерная война.

    Так, а теперь мы ответим на некоторые из ваших вопросов, которые, как всегда, в изобилии поступили программе «Русская провокация».

    Иван Куренной спрашивает: «Не кажется ли вам, что развитие общества в русле западной идеологии отличается в некоторой степени диссонансом? Стоит ли русским людям самостоятельно изолироваться от такого прогресса?».

    Нет, я не считаю, что мы можем изолироваться от какого бы то ни было прогресса, равно как и справиться с этим прогрессом в одиночку. Я считал и считаю, что во многом концепция одиночества – это проекция личного одиночества Владимира Владимировича Путина, который понял, что все его усилия по налаживанию отношений с Западом – это сизифов труд. А раз эти цели недостижимы, то лучше, собственно, эту концепцию вообще сбросить со стола и делать ставку на бесконечное терпение русского народа, который, с одной стороны, не предъявляет заявки на буржуазные удовольствия, готов жить без буржуазных удовольствий, а с другой стороны, не нуждается в демократии западного образца.

    И в этой связи, мне кажется, психологически точно позицию Владимира Путина описал великий русский поэт Всеволод Емелин в одном из своих стихотворений, которое, правда, было написано больше 10 лет назад, но нисколько не утратило актуальности и сегодня. Я прочитаю фрагмент из него.

    «Он вышел в коридор дворца
    В мышиное одет
    И грусть текла с его лица
    Какой не видел свет.

    И простирался этот взгляд
    Все дальше на восток
    Там где его электорат
    Мотает вечный срок.

    Где затихает весь пиар
    Смолкает креатив
    Где только скрип железных нар
    И контролер ретив.
    И черный ворон крикнет «Карр!»
    Сизиф, Сизиф, Сизиф…»

    Макс Гор спрашивает: «По вашему мнению, какие ключевые этапы РФ должна будет пройти и какое время они займут в процессе восстановления РФ?».

    Я считаю, что даже без разрешения украинских проблем (то есть статуса Крыма и замороженного конфликта в донецком и луганском регионах) Россия после Владимира Путина, и только после него, может добиться смягчения или даже отмены евро-атлантических санкций.

    Для этого нужны, во-первых, инициированные Россией соглашения об Ассоциации с Евросоюзом, новое соглашение о стратегическом партнерстве с НАТО, которое предполагало бы, в частности, совместное обустройство российско-китайской и российско-казахстанской границы, то есть вообще всей системы соприкосновения России со странами Центральной Азии, через которые в Европу идет транзит наркотиков; прекращение гибридной войны во всех ее формах и проявлениях, в том числе уход полный из Сирии и Ливии (мы знаем, что уже и в Ливии мы находимся тоже).

    А во внутренней политике и экономике – это, между прочим, помимо, собственно, упразднения суперпрезидентской республики и перехода к парламентской демократии европейского образца, это масштабная приватизация, поскольку санкции вводятся в основном против компаний и банков с преобладающим, доминирующим государственным участием. Когда «Газпром», «Роснефть», «ВТБ» и так далее станут негосударственными, собственно, они уже перестанут отвечать критериям санкционных драконовских законов, введенных против России в большей степени США и в меньшей степени Европой.

    Каталина Валери спрашивает: «Пойдет ли Путин на новый захват близлежащих земель – Беларусь, Казахстан – с целью поднятия своего рейтинга и окажется ли Россия в этом случае в тотальной изоляции?».

    Мой ответ: нет, не пойдет на вторжение в Беларусь и Казахстан. Надо сказать, что Беларусь и Казахстан и так отдаляются от России достаточно стремительно. Александр Лукашенко предложил белорусские, естественно, войска в качестве, кстати, миротворцев в донецком и луганском регионах и тем самым просил фактически передать ему контроль над границей в этих регионах. Казахстан, как мы знаем, ввел безвизовый режим для граждан США, переходит на латиницу, собирается организовывать альтернативные запуски космических аппаратов уже не с Байконура, а с помощью Илона Маска и Соединенных Штатов Америки и так далее. Сейчас только вторжения туда не хватало.

    А тотальная изоляция России и так близка. Потому что вот уже сейчас, в конце ноября, будет объявлено о новых санкционных мерах в связи с отравлением Скрипалей. Поскольку за три прошедших месяца с момента последнего американского предупреждения (августа 2018-го года) Россия так ничего и не сделала, чтобы допустить американских экспертов на российские химические объекты, в соответствии с законом о противодействии химическим и бактериологическим угрозам от 1991-го года могут быть очень серьезные дополнительные ограничения в части российских активов на территории США, деятельности банков, запреты на приобретение государственных долговых бумаг России и вообще, возможно, прекращение операция российских банков с долларом США. Посмотрим, будет ли это на самом деле.

    По материалам  Эхо Москвы подготовил В. Лебедев

Комментарии

Добавить изображение