Смерть академика Андрея Сахарова

16-12-2019

Sakharov Andrey

  • Съезд народных депутатов СССР проходил в мае 1989 года.  Академик Виталий Гинзбург вспоминал: « Съезд закончился исполнением Государственного Гимна СССР. Все, как положено, встали. Один Сахаров продолжал сидеть. Когда мы рядом выходили из зала, спросил его, почему он не встал. Сахаров: не нравится мне этот гимн».
    14 декабря этого же года Сахаров умер.

    Для начала версии причины смерти бездоказательные

    Из статьи Анатолия Собчака (1937–2000). Текст, предоставленный «МК» вдовой Анатолия Александровича, Людмилой Нарусовой, был написан в декабре 1998 года и ранее никогда не публиковался.
    Выдержки из этой статьи.
    Сахаров, Старовойтова — кто следующий?!
    «Великий гуманист и борец за свободу был бы сильно поражен, если бы смог увидеть картину сегодняшней политической жизни России.
    Думаю, что его первой реакцией было бы не возмущение, а чувство глубочайшего удивления. Например, при взгляде на тех, кто составляет нынешнее руководство России, было бы трудно удержаться от вопроса: «Как они туда попали?». И от другого вопроса: «Где же все те, с именами которых в 1989 году связывали будущее страны?».
    Иных уж нет (в том числе самого Сахарова), другие далеко (в изгнании), а третьи ушли из политики в науку, журналистику, преподавание, чтобы не иметь дела с существующим режимом. Из всей знаменитой депутатской межрегиональной группы на политической арене осталась лишь тень Б. Ельцина, завершающего в состоянии маразма свою политическую карьеру.
    Когда Сахаров в одиночку начал свою, казалось, бессмысленную из-за очевидной обреченности борьбу с коммунистическим режимом, многие в среде интеллигенции ворчали, оправдывая собственный конформизм: «И чего ему неймется? С жиру бесится!».
    А затем неожиданно оказалось, что именно Сахаров был прав, именно его позиция стала нравственным критерием для всех остальных. Даже для тех, кто его захлопывал и освистывал на съездах народных депутатов!
    Само присутствие Сахарова в политической жизни оказывало сдерживающее, урезонивающее влияние на всех, кто в ней подвизался. И, конечно же, раздражало и вызывало ненависть его номенклатурных оппонентов, бывших тогда еще в полной власти.
    Думаю, что поэтому его и убили. Я не верю в естественность смерти Сахарова — слишком она была неожиданной и очень кстати для его политических противников. …Сахаров умер (точнее — погиб) накануне Второго съезда народных депутатов, на котором коммунисты готовились взять реванш у демократической оппозиции за поражение на Первом съезде. Естественно, что смерть Сахарова существенно ослабила позиции демократических сил, чем и воспользовалась правящая номенклатура.
    В отличие от Сахарова, Старовойтову убили открыто, нагло и жестоко, с тем хладнокровием и уверенностью, которые дает только безнаказанность. Это убийство показало, насколько изменились политические и общественные нравы в стране со времени смерти Сахарова и насколько далеко зашел процесс криминализации власти.
    На фоне жестоких реальностей российской жизни сегодня отчетливо понимаешь, какими непрактичными идеалистами и романтиками были все те, кто рассчитывал за 3–5 лет после краха коммунистической системы наладить экономическую жизнь и заложить основы демократии в такой стране, как Россия.
    Мы, как показали прошедшие годы, к сожалению, действительно отличаемся от других стран и народов. Если в Польше, Венгрии, Чехии, Словении и других бывших соцстранах жизнь в основном нормализовалась и течет в демократическом русле, то у нас страна в очередной раз оказалась на краю финансовой, а главное — психологической пропасти.
    Изнуренные коммунистической идеологией, десятилетиями втиравшейся в кожу и мозги, приученные к политической мифологии и демагогии, к сознанию своего несуществующего превосходства над другими народами, никогда не жившие для себя, экс-советские люди оказались неспособными воспринять свободу и демократию.
    Свобода была воспринята как возможность безнаказанно воровать, грабить, убивать; а демократия — как свобода говорить, как словоговорение, за которым нет ни дела, ни ответственности за сказанное. А тут еще и пример разгульной, похмельной, нечистой жизни, которую постоянно демонстрировали президент и его холуйское окружение.
    Можно ли удивляться падению нравов в обществе, если его правящая элита демонстрирует полное отсутствие какой-либо нравственности?
    Не удивительно, что демократия как способ жизни, как форма организации власти в обществе оказалась скомпрометированной в глазах большинства населения. Удельный вес людей, понимающих, что такое демократия, и ценящих ее преимущества перед тоталитарным режимом, оказался слишком незначительным, чтобы противостоять лжи, демагогии и ностальгии по прежней рабской, но спокойной жизни.
    … Уже сегодня можно предсказать новую волну демократических настроений и тяги общества к демократии. Важно вовремя разглядеть и использовать эти настроения. Россия неумолимо идет к смене режима полудемократии (точнее — бюрократической плутократии).
    12.12.1998, Париж»
    «Следующим оказался Собчак»
    Об обстоятельствах написания этой статьи и своих мыслях по поводу ее содержания «МК» рассказала вдова Анатолия Собчака, сенатор Людмила Нарусова.
    — Людмила Борисовна, как появился этот текст и кому был адресован?
    - Эта статья была написана моим мужем в Париже в декабре 1998 года — во время его вынужденного изгнания, связанного с той травлей, которое ему устроило окружение Ельцина. Именно эти люди не допустили его победы на выборах мэра Санкт-Петербурга: Ельцина убедили, что Собчак будет претендовать на пост президента.
    Он передал мне этот текст, когда я к нему прилетела, и попросил опубликовать в какой-нибудь из российских газет. Я обращалась тогда в редакции нескольких наших изданий — и московских, и петербургских, — и везде мне отказали. Поэтому статья осталась неопубликованной.
    — Как следует из текста, Анатолий Собчак был уверен в том, что Сахаров умер не своей смертью. Вам известно, на чем Анатолий Александрович основывал это свое мнение? Были ли какие-то аргументы помимо приводимых в статье?
    — Да, были. Один знакомый Собчака — ученый-химик, очень известный человек, — сказал ему, что, по его мнению, к Сахарову было применено отравляющее вещество, вызывающее остановку сердца и не оставляющее следов. Официальной же причиной смерти Сахарова, как известно, была названа сердечная недостаточность.
    — Насколько хорошо Анатолий Александрович был знаком с академиком Сахаровым? Когда началось их знакомство?
    - Их знакомство началось на Первом съезде народных депутатов. Если помните, во время выступления Сахарова на тему войны в Афганистане зал хлопал и топал ногами, заглушая его речь. Собчак попытался пробиться к микрофону, чтобы заступиться за Андрея Дмитриевича, но ему просто не дали слова.
    После этого он подошел к Сахарову и сказал, что ему стыдно за поведение коллег-депутатов. Потом они часто встречались, вошли в координационный совет Межрегиональной депутатской группы...
    — Собчак предсказывает в своей статье 21-летней давности новую волну демократических настроений. Пишет, что Россия неумолимо идет к смене режима полудемократии. Анатолий Александрович ошибся в своих расчетах?
    — Нет, просто процесс несколько затянулся. Собчак считал, что с уходом Ельцина начнется ренессанс демократии. К сожалению, то, что мы наблюдаем сейчас,— ренессанс советский. Но новая волна демократизации неизбежна, здесь он абсолютно прав.

    https://www.mk.ru/politics/2019/12/13/andreya-sakharova-ubili-otravlyayushhim-veshhestvom-neizvestnaya-statya-sobchaka.html

    По словам сына Сахарова от первого брака Дмитрия, смерть Андрея Дмитриевича приближала его вторая жена Елена Боннер:
    Во время горьковской ссылки Сахаров объявил вторую по счету голодовку. Он требовал, чтобы Советское правительство выдало разрешение на выезд за границу невесте сына Боннэр – Лизе.
    — В те дни я приехал в Горький, надеясь убедить отца прекратить бессмысленное самоистязание, — рассказывает Дмитрий. — Между прочим, Лизу я застал за обедом! Как сейчас помню, она ела блины с черной икрой. Представьте, как мне стало жаль отца, обидно за него и даже неудобно. Он, академик, известный на весь мир ученый, устраивает шумную акцию, рискует своим здоровьем — и ради чего? Понятно, если бы он таким образом добивался прекращения испытаний ядерного оружия или требовал бы демократических преобразований... Но он всего лишь хотел, чтобы Лизу пустили в Америку к Алексею Семенову. А ведь сын Боннэр мог бы и не драпать за границу, если уж так любил девушку.
    Летом 1984 г. Сахаров провел безрезультатную голодовку за право жены на поездку в США для встречи с родными и лечения. Это оказалось столь важно, что даже насильственная госпитализация (с принудительным кормлением) не сломили академика.
    У Сахарова сильно болело сердце, и был огромный риск, что его организм не выдержит нервной и физической нагрузки. Позже я пробовал говорить с отцом на эту тему. Он отвечал односложно: так было нужно. Только вот кому? Конечно, Елене Боннэр, это она подзуживала его. Он любил ее безрассудно, как ребенок, и был готов ради нее на все, даже на смерть. Боннэр понимала, насколько сильно ее влияние, и пользовалась этим.
    Я же до сих пор считаю, что эти шоу сильно подорвали здоровье отца. Елена Георгиевна прекрасно знала, насколько голодовки губительны для папы, и прекрасно понимала, что подталкивает его к могиле. Голодовка действительно не прошла для Сахарова даром: сразу же после этой акции у академика случился спазм сосудов мозга.

    Sakharov

    http://www.webslivki.com/u18.html

    Версия доказательная

    Из книги Натальи Рапопорт "То ли быль, то ли небыль"
    Наталья Рапопорт (Natalya Rapoport), дочь легендарного Якова Львовича Рапопорта (1898-1996), "врача-вредителя".
    Смерть Академика Сахарова
    Участие во вскрытии тела Андрея Дмитриевича Сахарова было последней профессиональной работой моего отца. Ему был 91 год.
    (...)
    Наверное, многие помнят, что в тот день на Съезде народных депутатов Горбачев был с Сахаровым очень груб, всем своим видом показывая, какое исключительное терпение проявляет, слушая этого сумасшедшего старика. Народные депутаты Сахарова «захлопали». Андрей Дмитриевич сказал, что на следующий день объявит Горбачеву оппозицию. Этого не случилось, так как он внезапно умер.
    Обстоятельства смерти Андрея Дмитриевича были странными, если не сказать — подозрительными. У Сахаровых были две двухкомнатные квартирки, одна над другой — в одной шел быт, в другой Андрей Дмитриевич отдыхал и работал. В этот вечер он сказал Елене Георгиевне, что хочет отдохнуть полтора часа перед тем, как сесть работать над завтрашней речью. Он попросил разбудить его через полтора часа и вышел в нижнюю квартиру. Через полтора часа, как договорились, Елена Георгиевна спустилась вниз. Дверь квартиры была открыта. Сахаровы вообще с утра до поздней ночи традиционно не запирали дверей. Андрей Дмитриевич лежал на пороге квартиры. Он был мертв. На крик Елены Георгиевны прибежали соседи — два молодых человека, курившие на лестничной клетке. Они перенесли Андрея Дмитриевича на диван и безуспешно пытались делать искусственное дыхание, хотя его смерть не вызывала сомнений. Приехавшая два с половиной часа спустя «скорая» объявила академика Сахарова мертвым. Было ясно, что умер он мгновенно, буквально через минуту после того, как расстался с Еленой Георгиевной и пошел отдохнуть. Что было причиной этой внезапной смерти?
    Утром радио объявило о смерти Сахарова, и вскоре папе позвонил человек, представившийся Юрой Васильевым. Юре этому было за шестьдесят, но папа помнил его молодым аспирантом Института Морфологии, в котором папа работал заместителем директора в конце сороковых — начале пятидесятых годов. За прошедшие годы «Юра» стал известным ученым. Он сказал, что звонит по просьбе семьи Андрея Дмитриевича и физиков ФИАНа. Они просят папу присутствовать при вскрытии: они надеются, что папин профессиональный авторитет и репутация человека с несгибаемой совестью предотвратят возможность скрыть подлинные причины смерти Сахарова, если обнаружится, что она была насильственной, а не естественной.
    На следующий день после вскрытия папа начал писать записки, которые я в сокращенном виде предлагаю вашему вниманию в конце этой статьи.
    Взгляд из коридора Кремлевской прозектуры
    Вскрытие происходило в прозектуре Кремлевской больницы в Кунцеве. Когда-то Андрея Дмитриевича от этой больницы отлучили, и вот теперь он вернулся обратно, уже мертвым.
    Когда мы подъехали к кремлевскому моргу, какие-то лица в униформе не хотели впускать меня в здание. Я твердо сказала, что готова уехать немедленно, но только вместе с отцом (не оставлять же его одного в таком обществе), и завтра все газеты мира сообщат, что на вскрытие не пустили профессора, которого просила присутствовать вдова. Это их убедило: меньше всего они хотели кривотолков по поводу смерти Сахарова.
    Обстановка в здании была чрезвычайно угнетающей. Потрясение и горе от случившегося усугублялось здесь еще обилием офицеров в униформе (это была, по-видимому, судебно-медицинская экспертиза МВД или КГБ). Вокруг корпуса постоянно курсировали милицейские автомобили с яркими вращающимися прожекторами. Сахаров даже мертвым был им страшен.
    Какой-то офицер закрыл меня в кабинете начальника патолого-анатомической службы 4-го Главного управления Минздрава СССР Постнова и решительно приказал из него не выходить. Папу тем временем куда-то увели.
    Освободил меня сам Постнов. Примерно через час после начала вскрытия он открыл свой кабинет и страшно удивился, увидев там меня.
    — Что вы здесь делаете?
    — Меня здесь посадили товарищи в униформе, запретили выходить.
    — Здесь не они хозяева! Здесь я хозяин! Вы свободны! Если хотите, можете пройти в зал, чтобы быть рядом с отцом.
    — О, нет, только не это! Можно вас спросить, что вы обнаружили на вскрытии?
    — Пока ничего. По обстоятельствам смерти, можно было думать об остром инфаркте, но, похоже, инфаркта нет. Мы еще не смотрели сердце, но по тому, что мы увидели до сих пор, я думаю, что инфаркта не было. Может быть, был инсульт.
    Постнов стал звонить по телефону, и я деликатно вышла в коридор. В тишине здания мне было хорошо слышно, что он говорил — он повторил то, что только что сообщил мне. Я не слышала начала разговора и не знаю наверное, кто был его абонентом, но по характеру и тону разговора думаю, что это был сам Михаил Сергеевич. По ходу вскрытия Постнов звонил несколько раз, сообщая результаты. Очевидно, наверху тоже очень беспокоились, была ли это естественная смерть. Убийство, я думаю, было бы очень некстати для Горбачева и на руку его врагам. После мерзкой сцены в Кремле, которую миллионы наблюдали по телевизору, в преддверии объявления Сахаровым оппозиции Горбачеву, многие бы поверили, что Горбачев его убрал, и больше всех от насильственной смерти Сахарова выиграли бы враги Горбачева.
    После того, как Постнов меня «освободил», я в основном бродила по коридору. Сюда из секционного зала время от времени выходили участники вскрытия, я узнавала у них новости и справлялась о папе. Вскрытие длилось долго, около шести часов. Все долгие и напряженные часы вскрытия мой девяностолетний отец провел у секционного стола...
    Прошло уже несколько часов, а причину смерти все еще не обнаружили, и с каждым часом выходившие в коридор патологи становились все более озабоченными. Оставалась, правда, надежда на инсульт. Я была свидетельницей паники, вспыхнувшей было при обнаружении сгустков крови в костях черепа Андрея Дмитриевича. Неужели Сахаров был убит ударом по голове?! В коридор выскочил сильно взволнованный молодой человек в униформе, сообщил, пробегая: «Там что-то неслыханное» — и помчался дальше. Паника длилась недолго — кажется, мой папа первым пришел в себя и заметил, что кровь эта явно очень старая, но момент был воистину драматическим...
    Инсульта у Андрея Дмитриевича тоже не оказалось. Удивительным было также отсутствие следов ранее перенесенного инсульта или инсультов. Словом, не было ни инфаркта, ни инсульта, ни разрыва аорты, ни легочной эмболии, ни других обычных причин внезапной смерти. Сердце было очень больное, но умер Андрей Дмитриевич не от инфаркта.
    Окончив вскрытие, патологи собрались в небольшом зале, чтобы обсудить результаты. Я слышала это обсуждение. Врачи были в явном затруднении. Что написать в заключении о смерти?
    Вероятность насильственной смерти не обсуждалась, так как никаких признаков насильственной смерти обнаружено не было.
    Диспансерный врач Сахарова из Академической больни¬цы («Ляпуновки») настаивала, что у Андрея Дмитриевича была ишемическая болезнь сердца и следует написать, что он умер от острого инфаркта. Ей возражали:
    — Но ведь вскрытие не подтвердило ни ишемической болезни, ни инфаркта!
    Дискуссия эта продолжалась довольно долго. Папа сказал:
    — Я почти не сомневаюсь, что у Андрея Дмитриевича была кардиомиопатия, хотя подтвердить или отвергнуть этот диагноз может только гистологическое исследование сердца. Кардиомиопатия может вызывать остановку сердца в результате нарушения в аппарате регуляции сердечных сокращений. Явных признаков насильственной смерти мы не обнаружили, так что я думаю, что Андрей Дмитриевич умер от остановки сердца, вызванной кардиомиопатией.
    Большинство облегченно согласилось с этой формулировкой.
    Мои друзья спрашивали меня потом: папа не молод, мог ли он что-то упустить во время вскрытия? На этот вопрос я отвечаю уверенно: нет, не мог. Папа был высочайшим профессионалом.
    Острота его профессионального зрения и профессиональная память, сохранившиеся почти до самой смерти, поражали и меня и окружающих. Плюс к этому, у папы были совершенно несовременные представления о гражданском долге и чести.
    ... Домой мы возвращались ночью. В машине папа продолжал обсуждать результаты вскрытия. Его очень поразило, что вскрытие не обнаружило следов перенесенного инсульта: Андрей Дмитриевич определенно выглядел как человек, перенесший инсульт. Елена Георгиевна рассказала, что симптомы перенесенного инсульта появились у Андрея Дмитриевича после горьковской больницы: изменилась и стала нетвердой походка, изменился почерк, появились непроизвольные движения челюсти... Несколько лет тому назад, просматривая американские медицинские справочники в поисках подходящего вещества для одного из моих проектов, я наткнулась на описание группы психотропных средств, передозировка которых вызывает точно такие же, симулирующие инсульт симптомы, какие наблюдались у Андрея Дмитриевича. Не этими ли средствами «лечили» Андрея Дмитриевича в горьковской больнице?
    Еще папу поразило благополучие сосудистой системы Андрея Дмитриевича, «почти как у молодого человека». Папа сказал тогда с горечью: «Если бы Андрей Дмитриевич не умер вчера, он мог бы жить еще много лет... Хотя, конечно, такое больное сердце могло остановиться в любой момент — достаточно было, быть может, случайного и несильного толчка в грудь. У Андрея Дмитриевича было «усталое сердце»...
    Все препараты, взятые во время вскрытия, забрала прокуратура. Никаких сведений о результатах анализа этих пре¬паратов папе получить не удалось. А в августе 1995 года, за несколько месяцев до смерти моего отца, в журнале «Врач» была опубликована статья одного из участников вскрытия, академика Серова, «Болезнь академика Сахарова», в которой он пишет, что гистологическое исследование подтвердило диагноз кардиомиопатии.
    Академик Серов также пишет в этой статье, что «ведущее из заболеваний Сахарова — дилатационная кардиомиопатия — при жизни не было распознано». Это не совсем так. В январе 1997 года я получила письмо от Елены Георгиевны Боннэр, в котором она сообщает, что диагноз кардиомиопатии был поставлен Андрею Дмитриевичу еще при жизни американским кардиологом Адольфом Хаттером. Доктор Хаттер обследовал Андрея Дмитриевича в ноябре 1988 года в Массачусетском госпитале, одном из лучших медицинских центров Америки. Доктор Хаттер пишет в своем заключении: «...На основании данных обследования можно с высокой степенью уверенности утверждать, что Вы больны кардиомиопатией, затронувшей в умеренной степени обе полости сердца...». Американский доктор в чрезвычайно тактичной форме предложил изменить неэффективную лекарственную терапию, прописанную Андрею Дмитриевичу советскими коллегами...

    Отчего умер академик Сахаров (из записки Я. Л. Рапопорта, включенной в книгу его дочери).

    Поручение, которое я получил, было тяжелейшим в эмоциональном, физическом и нравственном плане. В ходе его исполнения могло возникнуть много рискованных моментов испытания моего профессионального опыта, требовавших быстрых решений. Мне был девяносто один год, и мое физическое состояние было далеко от идеального: ограничение мобильности, утомляемость, вопреки легендарной моей выносливости. Но мои размышления и сомнения длились несколько секунд. Я дал согласие.
    Спустя короткое время после звонка Васильева мне позвонил сотрудник Сахарова, физик Фрадкин, и попросил разрешения приехать ко мне для детализации поручения, на которое я дал согласие Васильеву. Фрадкин приехал около трех часов. Он объяснил, почему жребий пал на меня, и информировал меня о требованиях ко мне. То, что он мне сказал, еще более укрепило мое решение, как будто доверие исходило от самого Андрея Дмитриевича, и это он вручает мне свою, ушедшую навеки судьбу. Я принял этот жребий как высочайшую награду за прожитую жизнь.
    Фрадкин информировал меня о конкретных деталях моего предстоящего участия во вскрытии. Неожиданностью для меня оказалось, что вскрытие будет происходить в прозектуре Кунцевской больницы 4-го управления, а не в тесной прозектуре больницы Академии наук, где обычно происходили вскрытия сотрудников Академии всех рангов и где я отдал свой профессиональный долг покойному другу, академику Ландау.
    Следующей неожиданностью было то, что вскрытие будет не наедине с прозектором, как это обычно бывает, а в присутствии трех патологоанатомов, академиков медицинской академии. Это меня озадачило: не возникнет ли у меня, профессора, который должен контролировать заключение академиков, амбициозной конфронтации с ними? Предупреждены ли они о моем участии? Фрадкин меня успокоил, что они не только предупреждены, но обрадованы моим участием, и даже прокурор не только дал согласие на мое участие, но выразил ему горячее одобрение, полагая, что оно снимет возможные домыслы о причинах смерти Сахарова. Я обратился к моей младшей дочери Наташе с предложением сопутствовать мне, не сомневаясь в ее согласии.
    Около 4-х часов за нами приехали двое юношей (один из них великан) и мы отправились. В глубокой тьме машина одолевала снежную метель в поисках морга Кремлевской больницы, дорогу к которому водитель не знал. Я беспокоился по поводу возможного опоздания, но мои спутники успокоили меня сообщением, что, по соглашению с официальными деятелями этого процесса, без меня к нему не приступят. Часов около шести, после длительного путешествия в пушкинской метели, мы, наконец, прибыли по назначению. Новая неожиданность: морг оказался не маленьким тесным помещением, как в Академической больнице, а большим импозантным специальным зданием, построенным недавно с большим размахом.
    Путь наш шел через обширный пустой секционный зал, на единственном столе которого лежало тело, вокруг головы которого копошились несколько человек. На мой вопрос, что они делают, мне ответили, что, пользуясь задержкой вскрытия в ожидании моего прибытия, они снимают с лица Сахарова маску. Судя по виду лица и головы, замеченному мной на ходу, они заканчивали этот процесс. Меня это удивило. Ведь подготовка и манипуляции для снятия маски могут резко отразиться на каких-нибудь деталях, могущих иметь значение для последующего патологоанатомического исследования. В этом я усмотрел прочность презумпции естественной, а не насильственной смерти, и эта презумпция меня в какой-то мере удивила.
    Мои спутники проводили меня по широкому коридору, в который выходили закрытые двери, вероятно, рабочих кабинетов. Меня провели в обширный кабинет, где стоял большой письменный стол и упирающийся в него длинный «заседательский» стол. За ним я застал трех хорошо знакомых мне патологоанатомов, академиков Академии медицинских наук. Это были: начальник патологоанатомической службы 4-го Главного управления Министерства здравоохранения СССР Ю. Р. Постнов; заведующий кафедрой патологической анатомии 1-го Московского медицинского института В. В. Серов и начальник патологоанатомического отделения Института Склифосовского И. К. Пермяков. Они встретили меня не просто дружелюбно, но даже с радостной приветливостью, как сотоварища по их нелегкой миссии; не было и следа амбициозной конфронтации, которой я опасался. На столе были следы чаепития, и сидевший рядом Серов тут же налил мне чашку чая и пододвинул коробки с заграничным печень¬ем и шоколадными конфетами. Кроме патологоанатомов, в кабинете были два скромно державшихся работника юстиции, судя по их форме. Один из них, по-видимому, был тот прокурор, одобривший мое участие во вскрытии, о котором мне сказал Фрадкин. Кроме них был какой-то упитанный генерал-лейтенант с обычными общевойсковыми погонами. На лице его была настороженность при моем появлении и полное отсутствие дружелюбия и приветливости. Я спросил — кто это. Мне ответили — Томилин, как будто я должен был знать эту фамилию. Я, однако, не знал, и мне разъяснили, что он заведует кафедрой судебной медицины 1-го Медицинского института, и, по-видимому, такой же кафедрой в Академии МВД, судя по чину и погонам.
    Мои коллеги сообщили, что вскрытие будет судебно- медицинским. Я понял из этого, неожиданного для меня сообщения, что и я и мои коллеги патологоанатомы здесь только профессиональные консультанты, а не исполнители. Я понимал задачу своего присутствия — следить за тем, чтобы не было попыток скрыть возможную криминальную сторону смерти Сахарова, и подумал — не была ли предвзято навязана моим коллегам противоположная роль. Я не сомневался в общественно-политической порядочности моих коллег, хотя, в аспекте всей послеоктябрьской истории нашей страны, моя доверчивость может выглядеть наивной.
    После окончания процедуры снятия маски с лица и руки умершего нас пригласили в секционный зал. Вскрытие осуществлял судебный эксперт, высокий мужчина лет около сорока, фамилии его я не знаю и сейчас. Он безусловно имел опыт как в технике вскрытия, так и в общей характеристике анатомических находок. Он выслушивал и без возражений исполнял просьбы присутствовавших патологоанатомов, демонстрируя им кое-какие детали в исследуемых органах, часто обращался к нам для подтверждения своей характеристики, демонстрировал нам все выявленные при вскрытии изменения. Словом, он произвел на меня впечатление опытного прозектора, добросовестно регистрировавшего в диктуемом им протоколе все особенности, имеющие значение в общем эпикризе , без попытки что-либо утаить. Именно он являлся официальным доверительным лицом судебно-медицинского вскрытия, а мы — патологоанатомы и даже двухзвездный генерал — были только вспомогательными консультантами, каждый в своей специальной области.
    По ходу вскрытия производились многочисленные фотоснимки женщиной-фотографом, по-видимому, имевшей опыт в судебно-медицинской практике.
    Патологоанатому нередко приходится иметь дело со случаями внезапной смерти, и в этих случаях область суждений патологоанатома пересекается с областью судебной медицины, за исключением тех случаев, когда причины внезапной смерти не вызывают сомнений в силу своей очевидности. В случаях криминологически сомнительных, когда подозревается насильственная смерть, в распоряжении судебной медицины имеется большой арсенал методов, которыми ее вооружила техническая революция.
    … Можно утверждать, что сейчас от вооруженного всеми достижениями криминалистики судебно-медицинского экс¬перта не ускользнет ни один случай насильственной смерти.
    Я не буду профессионально излагать характеристику исследованных нами органов и систем, остановлюсь лишь на важнейших деталях, могущих играть роль жизненно важных факторов. К ним относится прежде всего состояние сердечно-сосудистой и центральной нервной системы, системы дыхания и некоторых других систем, связанных регулирующим действием в целостном организме.
    Первые этапы вскрытия тела Андрея Дмитриевича были несколько «разочаровывающими», не оправдавшими ожидания патологоанатомов найти резкие поражения жизненно важных органов, такие, как резкий склероз магистральных артерий и разрыв их со смертельным кровотечением, или обширные поражения сердца старым или свежим инфарктом, или тромбы жизненно важных артерий, аспирацию (занос в дыхательную систему рвотных масс, вызывающих мгновенное удушение) и т. д. Ничего из этого набора причин внезапной смерти в откровенной форме не было.
    Легкие были воздушны и лишь полнокровны, дыхательные пути — трахея и бронхи — не содержали никаких рвотных масс.
    Неожиданность принес нам осмотр магистральных артерий — аорты и ее крупных ветвей. Неожиданность была в отсутствии ожидаемых изменений у мужчины в возрасте около 70 лет.
    … Сверх ожиданий было обнаружено относительное морфологическое благополучие артерий коронарной системы сердца. Они были с полностью проходимыми просветами на всем протяжении, доступном патологоанатомическому исследованию. Надо сознаться, что и картина сердца при исследовании его невооруженным глазом несколько озадачила нас. Мы ожидали от скоропостижной смерти более ясной и отчетливой морфологической документации.
    Извлеченное из грудной клетки сердце было равномерно увеличенных размеров. Вес его — 560.0 г — почти вдвое превосходил средний. Несмотря на явную гипертрофию, определялась равномерная дряблость сердечной мышцы. Полости сердца, при вскрытии их, содержали немного кровяных сгустков. Стенки обоих желудочков были резко гипертрофированы, полости обоих желудочков расширены. Сердечная мышца была обычного мясо-красного цвета, и лишь кое-где сквозь белесоватый эндокард просвечивали желтоватые мелкие гнезда.
    Полной неожиданностью была картина, открывшаяся перед присутствующими при снятии черепной крышки и обнажении поверхности мозга. До распила черепа я обратился к двухзвездному генералу с указанием на желательность ограничиться лишь изъятием мозга, не подвергая его обычному патологоанатомическому исследованию на секционном столе, и передать его в анатомической сохранности для специального изучения в Институт Мозга. Владелец этого мозга обладал редчайшей психоинтеллектуальной структурой, и его мозг должны были бы исследовать специалисты. При этом я сослался на то, что при произведенном мной вскрытии трупа JI. Д. Ландау я ограничился только изъятием мозга из черепа с последующей фиксацией в формалине и передал его в Институт Мозга, отложив мой патологоанатомический интерес до окончательной подготовки мозга для специального разреза в моем присутствии, что и было выполнено. Правда, вскрытие Ландау не было судебно-медицинским.
    Двухзвездный генерал отнесся к моей просьбе сдержанно, но все же передал ее судебно-медицинскому эксперту. В руках судебного эксперта мозг Андрея Дмитриевича подвергся обычному исследованию, резко нарушившему его целостность, но все-таки был передан в истерзанном виде в Институт Мозга.
    … В описанной выше картине сердца Андрея Дмитриевича не было ясной морфологической документации внезапной смерти, однако она вписывалась в картину кардиомиопатии , внесенной сравнительно недавно (в 70-е годы) в кардиологию в качестве особой нозологической формы . Кардиомиопатии посвящена обширная литература, в отечественную литературу она впервые вошла статьей с изложением моих исследований в 1976 году. Основной критерий кардиомиопатии — избирательность или изолированность поражения сердечной мышцы, миокарда. Кардиомиопатия объединила патологические процессы разной и неустановленной природы и является следствием различных патогенных воздействий. У Андрея Дмитриевича в жизни был достаточный их ассортимент, включая мощные стрессорные воздействия на нервно-психическую сферу. … Нарушения сердечного (желудочкового) ритма были, по- видимому, наиболее ярким клиническим проявлением болезни, доставлявшим Андрею Дмитриевичу наибольшие неприятности. Были слухи, что зарубежные кардиологи рекомендовали Андрею Дмитриевичу имплантацию водителя ритма. Однако, как разъяснила Елена Георгиевна, во время консультации с американскими кардиологами эта идея исходила от нее самой, а не от них, и была ими отвергнута.
    Особо важное значение в данном случае имеет сопоставление данных патологоанатомического исследования с адекватными данными клинического обследования. К сожалению, клинические наблюдения над Андреем Дмитриевичем дают не слишком богатый и однозначный материал, что в известной степени надо приписать ему самому, не шедшему навстречу врачам в заботах о его здоровье. В последние же годы жизни, проведенные в ссылке в Горьком, заботы медицины об Андрее Дмитриевиче можно сравнить с заботой палача сохранить жизнь осужденному до предназначенной казни.
    В посмертной идентификации кардиомиопатии решающее значение имеет гистологическое исследование миокарда. Весь материал для него находится в распоряжении судебно-медицинских органов.
    Андрей Дмитриевич и после смерти остался человеческой загадкой, раскрыть которую было нелегко.

    Sakharov2

    К трибуне Верховного Совета, последнее выступление

    Sakharov Andrey2

    На этом кончаются папины записки.
    Бродя по коридору кремлевской прозектуры, я наткнулась на Доску почета с многочисленными грамотами. «Почетная Грамота дана коллективу Патологоанатомического отделения 1-й больницы 4-го Главного управления Минздра¬ва СССР за победу в Социалистическом Соревновании».
    Что-что?! Патанатомическое отделение побеждает в социалистическом соревновании? С кем? С коллективом хирургов, терапевтов, гинекологов, ухогорлоносов? Несчастная страна...

  •  

    https://www.facebook.com/natasha.rapoport?__tn__=%2CdK-R-R&eid=ARCJqen_05rdvfRU9Hrjl8q2l-Ptd_XRBCetZPYoKkPYKP5OFCg7HfcHWXMaROmZFzS02p2JbJSlLyAi&fref=mentions

  • Тексты подготовил В. Лебедев
Комментарии
  • Уфч - 17.12.2019 в 08:41:
    Всего комментариев: 1210
    Рапопорт намекает, что возможно вскрывали не труп Сахарова? И у трупа оказалось спортивное сердце. "Патанатомическое отделение побеждает в социалистическом Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 0
  • michaelmalakhin@gmail.com - 17.12.2019 в 11:10:
    Всего комментариев: 48
    Ни Собчак, ни Рапопорт ни в чём до конца не убеждают: подозрения остаются. Хотя глупо подозревать, когда почти уверен. Да и сам Собчак умер, как по заказу.
    Рейтинг комментария: Thumb up 2 Thumb down 0
    • redactor - 17.12.2019 в 15:49:
      Всего комментариев: 1758
      В случае с Сахаровым Горбачев был сам почти в панике от его внезапной смерти. Ведь Сахаров умер после того как Горбачев лишил его слова на заседании ВС и подозрение Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0
  • Просто зритель - 17.12.2019 в 11:40:
    Всего комментариев: 1135
    Знамёна ввысь, дорогу белым лентам! Госдеп зовёт, и мы вступаем в бой. А впереди Щаранский, Хайкин, Паша Шехтман, ЕБоннер в небе, в море флот шестой !
    Рейтинг комментария: Thumb up 5 Thumb down 7
    • server31453 - 17.12.2019 в 22:41:
      Всего комментариев: 336
      Талантливо, остро, свежо, не в бровь, а вглаз... Что б вы, зрители, все просто утонули в своей выгребной яме.
      Рейтинг комментария: Thumb up 3 Thumb down 2
    • Уфч - 18.12.2019 в 11:07:
      Всего комментариев: 1210
      Зритель, а "противостоят" Госдепу: Ротенберг, Фридман, Вексельберг, Кириенко, Усманов... ёпта, сплошь одни арийцы-патриоты -)) Шо то мне кажется идёт игра в одни ворота Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 0
  • Червона калина - 17.12.2019 в 20:14:
    Всего комментариев: 269
    Как-то было сообщение в инете очевидца, что боннер била Сахарова по голове. Возможно это причина сгустка крови в голове. Он её не любил, а боялся.
    Рейтинг комментария: Thumb up 2 Thumb down 3
    • anatrik - 18.12.2019 в 08:40:
      Всего комментариев: 45
      очевидец очевидно тоже был из органов? Сахаров в свое время дал пощечину одному из таких очевидцев - а теперь глумиться над памятью действително выдающегося Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 2 Thumb down 3
    • Просто зритель - 18.12.2019 в 12:15:
      Всего комментариев: 1135
      А сколько было приёмных детей от Ебонер, которым Сахаров помог перебраться в Оплот Свободы!
      Рейтинг комментария: Thumb up 4 Thumb down 1
      • anatrik - 20.12.2019 в 23:55:
        Всего комментариев: 526
        просто зрители живущие в оплоте свободы случаем не из числа примных детей Е. Боннер?
        Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0
    • Червона калина - 18.12.2019 в 17:58:
      Всего комментариев: 269
      Последняя фраза от людей близко знавших Сахарова, с которыми он общался в ФИАНе. Великим он был в физике, а в человеческих отношениях наивным и внушаемым. Его Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 0
  • Уфч - 19.12.2019 в 07:52:
    Всего комментариев: 1210
    Не был Сахаров велик в физике, он был физиком-теоретиком это такой политический отдел в физике, учение приписывется Эйнштейну. Давайте понимать, что шизофизики это Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 0
  • net - 20.12.2019 в 20:13:
    Всего комментариев: 470
    Человек жил в мире идей, оторван был от реального, земного. Мой отец- доктор хим наук, физхимик. Так вот.Папа был конформистом, но стать таким подонком, чтоб сначала Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 2

Добавить изображение