Двоечники победили отличников

12-09-2020

Bykov2

  • Моя концепция Советского Союза, – именно из-за нее я так долго тормозил с «Истребителем», потому что какие-то вещи мне казалось невозможным сказать вслух. Теперь что-то меня подвигнуло. Вообще этот год для меня стал годом большой внутренней определенности, я какие-то вещи научился говорить вслух, и я наконец-то решился доформулировать мое отношение к СССР. Оно субъективно, оно пристрастно. Как бы ни относиться к Советскому Союзу, его можно было использовать для реализации некоторых своих программ, как ни ужасно это звучит. Именно так его использовали люди, желавшие, например, лететь в космос. Это была такая ступень ракеты, которую можно было отбросить.

    Кроме того, Советский Союз, при всех его гадостях, до такого растления не доходил. Я не хочу рассказывать эту историю и совершенно не хочу пересказывать роман; спойлерить, пока он не вышел. В романе несколько точек зрения, он сложный, сложно построен при относительно невеликих размерах. Поэтому подождем зимы и тогда уже поговорим. Я использую этот ответ не для рекламы романа, потому что кто хочет, тот будет читать, а кто не хочет, все равно не будет. Но мое отношение к СССР сложнее, чем можно выразить в программе, вообще сложнее, чем можно вербализовать вслух. Оно в художественной какой-то форме может сказать, да и то большой вопрос.

    У меня там один герой Антонов (почти Туполев) себе все это придумывает – так он же это придумывает для оправдания того, почему он после ареста стал на них работать, хотя во время допроса, как и реальный Туполев, клялся себе, стоя на этом конвейере, в этом ящике, где нельзя было лечь, что он не будет делать им самолеты. А потом он понял, что делает не им, а делает их себе.

    Как ни относись к Советскому Союзу, для нас, выросших в нем, это будет преодоление его комплексов; преодоление этой ужасной мысли о том, что ты здесь родился и надо как-то из этого вычленить позитивный смысл, найти в этом плюсы. Глупо не полюбить свою единственную жизнь, как сказал Валерий Попов. Добавлю к этому: и свою единственную родину. Тоже не обязательно ее любить самозабвенно и агрессивно, а можно любить ее разумно, понимая, в чем преимущества именно такого рождения и такой истории. По-пушкински: «Я глубоко презираю свою отечество, но мне досадно, когда иностранец разделяет со мной это чувство. Я не хотел бы иметь другую историю, чем ту, которую нам дали наши предки». Найти в этом преимущество – это тоже следствие травмы до известной степени. Но подождем, когда уже книжка будет.

    И потом, еще одна очень важная симметрия художника и власти, про которую я, собственно, и писал эту книгу: понимаете, когда Пастернак говорит «он верит в знанье друг о друге предельно крайних двух начал», говоря о двухголосой фуге власти и художника, он прав в одном: и власть, и художник –это фигуры, которые боятся хаоса, блюдут иерархии (кто-то властную, кто-то эстетическую). И они одинаково беззащитны перед ревущей, крушащей все толпой. В этом плане они оба заложники, заложники вечности. И у художника есть нечто, причастное власти, понимающее власть, готовое пойти на поводу у власти. Это опасная, дурная черта, но надо сознавать этот риск художнический. Не надо думать, что это соблазн отдельных плохих художников, которые за счет власти компенсируют свою бездарность.

    При власти были далеко не бездарные люди. Пушкин, например, нуждался в диалоге с властью. Именно обоснованием необходимости этого диалога являются «Стансы» или «Друзьям»:

    Нет, я не льстец, когда царю
    Хвалу свободную слагаю.

    Он настаивает на своей симметрии с властью. Понятно, что в случае Пушкина это привело к трагедии, но это вообще всегда ведет к трагедии. Такова участь художника на пике развития тоталитарной системы. Такова участь многих художников в Советском Союзе 30-х годов, особенно художников от кино, потому что ему Сталин уделял личное внимание. Вот в недавней книжке Марголита об этом подробно написано, в двухтомнике Добренко «Поздний сталинизм» – еще более подробнее.

    Я к тому, что «Тень» Шварца – о соблазне художника, о его тени, о теневой стороне его души, о соблазне художника быть при дворе. Вот этот соблазн очень страшен, и многие из представителей оппозиции через него прошли, отвергли и сумели его преодолеть. Булгаков, мне кажется, жизнью заплатил за то, что разорвал этот контракт. А ведь он зашел довольно далеко по этой дорожке. Это вообще опасный соблазн – увидеть в Пилате орудие правильного управления. Сказать «береги художника, береги мастера» – и тебе простится. Воланд, Пилат – это фигуры, соблазнительные для художника. И то, что «Тень» и «Мастер и Маргарита» написаны в одно время, могли многое рассказать о природе власти, вещь художник тоже властитель, понимаете? Необязательно даже «властитель дум», он властитель образов. Говорил же Набоков: «В моем романе я абсолютный диктатор, а то у меня еще буквы иногда пытаются голосовать».

    Диктаторская функция художника не так безобидна, и я очень хорошо понимаю Радзинского, который сказал: «Если бы я еще год работал над трилогией о Сталине (а он десять лет ее писал), я бы его оправдал для себя». И Зорин об этом писал в «Юпитере», и, страшное дело, мне Юрский об этом говорил: «Я играл Сталина и начал понимать его космическое одиночество. Еще немного, и я начал бы сочувствовать ему». Не сострадать, а понимать. Вот тут один шаг. Потому что дело художника – это тоже власть, власть над зрителем: он должен его порабощать. Вот про что «Тень». И Шварц понимал, о чем говорил. Он многие соблазны из себя с корнем выдирал.

    Понимаете, главный катаклизм, в котором мы сегодня живем; главный разлом, в котором мы сегодня живем, – это невозможность сосуществовать разным людям в одной парадигме. Значит, надо как-то из этой парадигмы научиться выходить. Проблема не в том, как скинуть сегодняшнюю власть – в Белоруссии, в России, в любой тоталитарной структуре. Проблема в том, как научиться с этой властью сосуществовать, чтобы она тебя не могла достать, построить альтернативные структуры. Этим занимается Белоруссия. Я говорил об этом десять лет: о том, что можно проходить между прутьями этой решетки, это тоже формулировка Валерия Попова. Все время не натыкаться на прутья или оставить их одних, как я тогда говорил. Пусть они живут на Рублевке или в Кремле и думают, что они кем-то правят. И им лучше, и нам спокойнее, лишь бы они к нам не лезли.

    То есть нужно научиться защищаться, научиться создавать другие структуры. Понимаете, их победить нельзя, потому что нельзя их переубедить. Возможна ведь только одна победа: когда противник говорит: «Да, ты прав». Но ведь они никогда этого не скажут. Они будут говорить: «Убью», «Я хочу съесть карася». Вот это весь ограниченный их круг мыслей. «Убью, убью». У них одна пропаганда. У них есть бомба, и они ею размахивают. Надо научиться как-то от них уходить, причем не обязательно в другую страну. Кстати, очень многие уехавшие, наверное, в своем моральном праве, когда говорят: «Вы все, кто остались, рабы». Но есть у некоторых людей довольно серьезные тормоза, не позволяющие уехать: у кого-то престарелые родители, у кого-то отсутствие достаточных языковых знаний, у кого-то отсутствие профессии, востребованной там, а у кого-то любовь к родным осинам. Это по-разному бывает, понимаете? У кого-то трусость – тоже весьма почтенный предлог, если человек сам ее сознает.

    Во всяком случае, я против того, чтобы остающихся считать подонками. Некоторые уехавшие для душевного спокойствия так делают, но не все, и это признак невеликого ума. Значит, надо научиться как-то либо выбирать по себе подходящую точку на земном шаре (слава богу, человек больше не прикован к земле крепостной зависимостью), либо надо находить какие-то способы жить в России, не отождествляясь с нынешней властью. Потому что Россия больше Путина, интереснее Путина, она старше Путина, и она будет после него, как бы ни думал Володин. Она, в общем, как-то, знаете, и до него жила, и половцев пережила, и печенегов (по этой его любимой фразе из Плевако), и как-то и его она переживет, в этом нет трагедии. Да, был в ее жизни такой этап, в какой-то момент ей это понадобилось, но говорить, что это навсегда, – неправильно. У нее еще много всего будет. Поэтому не нужно заморачиваться непременно победой: вы победу можете здесь одержать только моральную, а моральная победа выражается в том, чтобы вы не дали себя съесть. Не любой ценой, конечно, но не дать себя съесть, реализоваться, продолжать строить великую русскую культуру, великую русскую науку. Ведь тотальная зависимость от государства – это довольно глупо. С государством можно на разных уровнях сосуществовать.

    Конечно, когда на твоих глазах происходят роковые, страшные несправедливости, надо возвышать голос против них, но не надо забывать и о том, чтобы строить какую-то альтернативу. С этой альтернативы личной все начинается.

    «Российское государство с отравлением Навального ведет себя буквально как адвокат Пашаев. На что же тут расчет, какой светит приговор?» А приговор светит именно такой: брезгливость мирового сообщества. Как раз я против того, чтобы всех собак вешать на Пашаева, потому что, мне кажется, не он определил этот приговор, приговор имел целью припугнуть всех, показав, что больше никаких особенных, никаких особых обстоятельств нет. Ни элита, ни богема ни на что не могут рассчитывать, и, более того, публичная расправа для части общества, в котором отражено отсутствие вертикальной мобильности, это лучший выпуск пара. Кстати говоря, когда чиновников будут сбрасывать для личной расправы под предлогами хищений, злоупотреблений, отрыва от народа, и так далее, – это будет ничем не лучше. Чиновникам я буду в той ситуации сочувствовать все равно, потому что я не люблю человеческих жертв.

    Но здесь, возвращаясь к вашему вопросу, реакцией мирового сообщества будет брезгливость и удаление. Они не будут вмешиваться в ситуацию, они будут выстраивать альтернативу. Может быть, это и к лучшему: хватит нам думать, что мы кому-то важны, нам надо самих себя спасать. И делать это самостоятельно, без надежды на Запад, на мировое сообщество, и так далее. Мировому сообществу-то со своими дай бог проблемами разобраться, оно само переживает катастрофический раскол. Не надо думать, что всякие BLM – это игры зажравшихся.

    Была такая наивная мечта – можно демократизировать, можно перестроить пирамиду. Я сейчас все чаще думаю, что против энтропии не попрешь, против гниения не попрешь. Демократизировать СССР было бесполезно. И дело не в том, что он вызывал слишком большое разочарование или отвращение, или что прогнила верхушка. Не в этом было дело. Дело было в том, что люди не выдерживали больше тех требований к себе, какие налагала советская парадигма, советская практика. Они не готовы были больше служить идее (не важно, какой), профессиональная реализация их не так уже привлекала. Люди, которые полетели в космос, фанатично хотели полететь в космос. Ради этого они были готовы работать в шарашках, обслуживать советскую систему, обслуживать оборонку. Они же не понимали, что Сталину нужна только ракета, только бомба. Они думали, что это государство дает им заниматься своим делом и прячет их в футляр для того, чтобы они этим делом занимались. СССР действительно культивировал отличников, но он их культивировал для того, чтобы они делали бомбу, и отличники соглашались на этот абсолютно фаустианский договор. Вот тебе Мефистофель, вот твой покровитель, он будет использовать твою бомбу – мы с Вознесенским об этом говорили незадолго до его смерти – для своих целей, но он даст тебе работать.

    Большинство физиков-шестидесятников, гениев этих в ковбойках, молодых людей, не исключая монстров (как Ландау, как Келдыш, действительно гениев), с удовольствием реализовывали свои научные потенции, как замечательно сформулировал академик Арцимович, «наукой называется удовлетворение личных потребностей за государственный счет». Даже не потребностей, а любопытства, «личного любопытства за государственный счет». Совершенно верно. Эта наука была нужна властям только для обслуживания своих экспансий, но они давали возможность работать. Были эти фаусты, которых наука интересовала больше всего, которым процесс мышления, открывания, строительства самолетов доставлял наслаждение. Но это фаустианская порода иссякла, усталость Фауста – один из главных сюжетов двадцатого века. А те новые люди, которым нужна была в изобилии такая жизнь, а не работа, – эти люди профукали все. Двоечники победили отличников.

    Ну что делать? Да, эти отличники стояли на службе у людоеда, но кроме людоеда они больше никому не были нужны, никто больше не собирался их содержать. Это все равно что – грех себя цитировать – «… хорошая вещь – башня, да не тебе бы, город Вавилон, ее строить». «А что делать, Юра, если башня эта, кроме города Вавилона, никому не нужна?» Так же почему Кондратьев (Кондратюк) отказывается работать в шарашке? Да потому что хорошая вещь – башня, да тебе бы, город Вавилон, ее строить. А кто кроме города Вавилона будет кидать все свои кирпичи на строительство этой башни. Это же, понимаете, хороший выбор.

    Что делать Фаусту, если ему никто, кроме Мефистофеля, не покровительствует. Бог оставил этот проект; после того, как сына Божьего распяли, этот проект стал Господу неинтересен. И вот есть Данила-мастер, ему покровительствует Хозяйка Медной горы – не самая, наверное, приятная сущность. Вот есть еще один мастер, ему покровительствует Воланд. Не Господу же этим заниматься, правильно? Господь уже попробовал и убедился, что с этими ребятами такие методы не работают. Работают воландовские, пилатовские методы, пилатчина работает. И вот они – высокомерные, талантливые отличники, вундеркинды и гении – кинулись обслуживать это государство, потому что больше, кроме него, никто им заказов не давал. Кстати говоря, это касается и искусства, это касается и монументального искусства, это касается и русского балета, имперского по своей природе. Это все Воланд, который покровительствует мастерам.

    Конечно, мастеру следовало бы сказать в какой-то момент: «Мне такой покровитель не нужен», и это была бы правильная позиция. Но другого-то покровителя нет. Господу, конечно, интересен результат: «Ваш роман прочитали». Он с удовольствием прочитает роман, но кто, кроме Воланда способен спасти этот роман? Ведь Воланда послали разгребать эти авгиевы конюшни, потому что Иешуа с ними уже попробовал и убедился, что с ними так невозможно. Поэтому берется из духов отрицания всех менее противный и посылается туда, такой Берия, если угодно, такой Мефистофель. Милый циник. Конечно, он не свет, но с такими людишками, как Римский или Лиходеев, – что, Господу с ними разбираться? Вот еще, руки марать, действительно.

    Это я рассказываю концепцию тех людей, которые в Советском Союзе видели единственную возможность для развития. Хорошие физики, интересные математики; побочным продуктом этой системы было авторское кино. Как-то так случайно получилось, что под сенью этого ядерного гриба выживала огромная территория. Помните, как в этом мультике про гриб? Я вовсе не говорю, что это хорошо, я вовсе этого не оправдываю: я описываю феноменологию этой системы, как она выглядела. Ну а потом отличники выродились, не стало их, они иссякли, а двоечникам Советский Союз не нужен совершенно. Отличникам был нужен не Советский Союз, а некоторый его побочный эффект. Сам по себе он их не волновал, как мне кажется.

    Богу интересно почитать творение мастера, но лично его оберегать он посылает своего агента Евграфа Живаго. Бог шельму метит, Евграф Живаго порядочная шельма, он рябой. Это не намек на Сталина, конечно; просто он рябоватый, меченый. Вот послали нам такого, некоторым посылают такого личного беса. А может быть, кому-то ангела-хранителя, я не знаю. Может быть, самым лучшим достаются ангелы. Но то, что в Советский Союз был послан Воланд, чтобы хранить местных мастеров, это точно. И после отлета этого Воланда мастера иссякли. Увы, это так.

     
    По материалам "Особое мнение" Эхо Москвы подготовил В. Лебедев

  • Комментарии
    • Уфч - 12.09.2020 в 07:31:
      Всего комментариев: 1210
      Немножко рекламы, много о мЫшленнии приспособленца, но в этот раз хоть понятным языком. Троечка. Шо то я стал щедрым или уровень публикаций уже на столько влёжку. Ну Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 1
    • scholast - 12.09.2020 в 07:33:
      Всего комментариев: 230
      В нынешней России есть два важных и реализуемых проекта: просвещение и благотворительность. А лобовая борьба с тиранией — это грудью на пулемет.
      Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 3
      • Уфч - 12.09.2020 в 12:33:
        Всего комментариев: 1210
        Комплексный подход? - Не, не слышал. С просвещением и благотворительностью согласен, никто не против, но без нагана и шахидмобилей это тьфу и растереть - игра на Показать продолжение
        Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 2
      • Иван Домбровский - 12.09.2020 в 17:03:
        Всего комментариев: 17
        Человек,не имеющий естественно-научного образования - это всего лишь говорящая обезьянка. Классический пример - Дмитрий Быков. Он не понимает, что в основе любого Показать продолжение
        Рейтинг комментария: Thumb up 4 Thumb down 7
        • Джон До - 12.09.2020 в 19:36:
          Всего комментариев: 22
          Это да, но проявляется-то геном в обществе, руководимом идеологией, а не только конкурируя с другими геномами.
          Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 1
        • someone - 12.09.2020 в 20:57:
          Всего комментариев: 609
          К сожалению, т.н. "естественно-научное образование" вовсе не гарантия того, что обладатель такого образования обладает ещё и здравым смыслом. Пример - ученые и Показать продолжение
          Рейтинг комментария: Thumb up 4 Thumb down 2
        • Уфч - 13.09.2020 в 07:37:
          Всего комментариев: 1210
          Домбровский не понимает, что противопоставлять геном и идеологию так огульно нельзя, потому что они из разных областей знания. Ну разве, что в бытовом отношении: "он Показать продолжение
          Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 0
    • mark - 13.09.2020 в 02:42:
      Всего комментариев: 2
      первый раз пишу. Неприятная личность. Израильская история- антипатия к Израилю. Но вот в этой статье вдруг осенило - увидел наиболее подходящее к его характеристике Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 3

    Добавить изображение