Сила аппарата

15-10-2020

Vaino Anton

  • Начальник администрации Путина Антон Вайно  подает бумаги на подпись  президенту

 

  • Вот вы, когда делали подводку к  моей статье «Вайно – вай нот?» (https://mbk-news.appspot.com/sences/vajno-vaj-not ) , вы вынуждены для слушателей были сделать ремарку, а кто такой Антон Вайно. И на самом деле это правильная ремарка, потому что, с моей точки зрения, один из ключевых людей политического руководства России, он остается одновременно самой неприметной фигурой.Когда-то много лет назад часто обсуждали, что  есть такой человек, звали его Игорь Сечин. И я помню еще те времена, когда заполучить фотографию Игоря Сечина было для журналистов невероятной сложности задача. Потому что все говорили: «Игорь Сечин… Сечин — кто его видел? Как он выглядит? Как выглядит этот человек?» И все понимали, что у него колоссальная власть, у него колоссальное влияние на президента. У них особые отношения. Но при этом никто этого человека не знал, он нигде не светился.Сейчас времена поменялись. Сейчас как выглядит Игорь Иванович Сечин, знает любой школьник, наверное. Фотографий его полон интернет. Но означает ли это, что он сохранил такую же степень влиятельности? И вот, собственно говоря, смысл моей статьи состоит в том, что на самом деле нет такого понятия, как единый и неизменяющийся режим на протяжении 20 лет. Вот между 2000 годом и 2020 годом в России есть только одно общее, мне кажется, одна константа — это то, что во главе этой страны стоит Владимир Владимирович Путин.4 года Медведева… он как мерцающий такой. Мерцающий свет: то есть, то нету. А вот константа — это то, что, что есть Путин наверху.

    Но у меня есть ощущение, что то, что под Путиным — собственно, сама страна, система управления; механизмы принятия решений, что для меня как профессионально занимающегося этими вопросами является самым главным, — это поменялось кардинальным образом.

    20 лет назад мне управление Россией напоминало что-то среднее между Запорожской Сечью и Новгородским вече. Историк Соловьев писал о том, что на русский сход - это всегда была группа сильных мужиков, так называемых мужиков-горланов, которые сбивались в кучу и когда нужно было принять какое-то решение, нахраписто закрикивали всех остальных и продавливали то решение, которое им нужно.

    Именно поэтому демократия в России всегда оборачивалась гораздо большей бедой в тех условиях­, чем какая-то деспотия. Потому что власть этих мужиков-горланов была страшнее, чем власть воеводы.

    Так вот, собственно, вокруг Кремля на первом этапе сформировалось огромное количество таких групп мужиков-горланов, совершенно разных групп. И они все пытались перекричать друг друга. Мы даже знаем город один, есть на карте родины, откуда многие эти группы приехали. Но были, правда, из других городов небольшие вкрапления.

    А потом это всё стало меняться, потому что все-таки Россия — это страна с очень серьезными традициями государственности. И эти традиции государственности настолько прочны, что они перемалывают всякие эксцессы нововведения. То есть пришли большевики — совсем уже ни на что не похожая чудо-юдо рыба кит. И через 20, 30, 40 лет советское государство стало одной из наиболее забюрократизированных, действующей в рамках жесточайшей номенклатурной матрицы системой.

    Вот то же самое происходит, с моей точки зрения, сегодня и с посткоммунистической России. То есть из такой вольницы — кто-то скажет, дружбанов, кто-то скажет полумафиозных групп в зависимости от того, какой угол зрения — она превращается все-таки опять в довольно забюрократизированную, подчиненную определенным номенклатурным алгоритмам государственную структуру.

    Происходит то, что я называю «вторичная институционализация», то есть поверх этой вольницы накладывается новая сетка, жесткая сетка принятия решений, где расписаны роли, алгоритмы, где расписано кто чего делает: кто делает экспертную оценку, кто заказывает справку, кто получает справку, кто фильтрует базар, кто подает это президенту, как это всё решается. То есть это всё начинает формализовываться.

    Так вот вместе с изменением этого формата государственности меняются и люди, которые играют в нем более важную роль.

    По инерции мы продолжаем искать героя отечества в когорте тех славных парней, которые пришли вместе с президентом к власти, которые радостно и причмокивая, переделывая Россию вслед за людьми, которые переделывали ее в свою очередь в 90-е годы. И мы продолжаем смотреть за ними.

    А смотреть надо за другими людьми — людьми новой формации, а если быть точным, за людьми старой формации, потому что на самом деле они в какой-то степени подхватывают эту государственническую традицию, и которые концентрируют в своих руках совершенно новую аппаратную власть.

    Вот, собственно, почему я и сказал про Вайно «вай нот?» Потому что мы можем оказаться в определенной кризисной ситуации, что главные практические решения примут совсем не те люди, от которых мы это ожидаем. То есть если вы посмотрите на эволюцию любой авторитарной системы, то ее вторичная институционализация, то есть выстраивание матрицы более жесткой принятия решений является нормальной закономерностью.

    Если авторитарная система неспособна эволюционировать в эту сторону, она просто будет разрушена изнутри. То есть здесь проблема в том, что движение друзей, назовем это так — это броуновское движение, постоянный процесс. Их объединяет только то, что их соединяет Путин, во всем остальном они друг друга на дух не переносят. Договориться и создать какие-то устойчивые альянсы эти люди не в состоянии. Они постоянно что-то делят между собой — если не власть, то деньги, если не деньги, то власть. Поэтому это подрывает основу стабильности и государственности.

    То есть есть существенное противоречие между тем, что, с одной стороны, опираясь на когорту друзей, как князь Владимир опирался на свою дружину, с одной стороны, Путин чувствует себя комфортно на первом этапе, потому что у него вообще очень короткий радиус доверия, и он предпочитает всегда иметь дело с тем, кого он знает долго и хорошо.

    Но, с другой стороны, учитывая эту нестабильность, он подрывает основы своей власти, потому что, чем больше он на них опирается, тем более они становятся перпендикулярны друг другу и, тем больше они подрывают эту власть. И тогда ему надо либо с ними куда-то сойти на нет на каком-то этапе, либо преобразовать этот механизм и пойти куда-то дальше по эволюционной лестнице. И преобразование идет в сторону создания государства, больше похожего на государство. Это объективная сторона.

    А субъективная сторона в общем, это рефлексия на ряд заблуждений, которые, я считаю, есть в отношении личности Владимира Владимировича Путина. Она состоит в том, что я не считаю, что Путин является — я употреблю термин, который совершенно на самом деле легитимный и никого не оскорбляющий — Путин не является политическим животным. Вот Сталин — это очевидно политическое животное.

    Это вопрос приоритетов. То есть, в конечном счете, политика — это всегда движение вокруг власти. Это вопрос жизненных приоритетов. Если сам процесс властвования — это твоя страсть, если обладание властью является для тебя самодостаточной наградой, которая исключает желание покоя, денег, комфорта, семьи и всего остального, если это для тебя самоцель и самодостаточное объяснение всего, значит, ты в этой игре, и ты политическое животное.

    Если у тебя власть является инструментом достижения каких-то целей, ты можешь быть мудрым философом, жадным предпринимателем, ты можешь быть кем угодно, но ты не можешь быть этим политическим животным, потому что у тебя шире диапазон твоих желаний.  Вот Александр Лукашенко тоже политическое животное. Это человек, которому реально нужна власть и только власть. И ради этого он готов жертвовать многим, в том числе инстинктами самосохранения.

    Стратегически он ошибся тогда, когда он подумал, что он тот великий, который сможет сделать то, что: никому не удавалось: усидеть на двух стульях, а он усидит. Полагая, что он может балансировать между тем, чтобы полностью зависеть от России экономически и при этом делать вид, что он от нее политически совершенно независим — вот это основная ошибка. Запад - Россия — это уже вторично. Невозможно выстраивать стратегию одновременно на том, что ты делаешь ставку на постоянную подкачку извне своей экономики за счет открытых и скрытых субсидий со стороны России, и при этом везде ты будешь говорить, что будешь проводить абсолютно хитрую свою независимую политику. Как там знаменитый герой Ильфа и Петрова говорил: «За каждый скормленный вам витамин, Шура, я потребую массу мелких услуг». Я думаю, что это можно поставить в качестве эпиграфа к любому диалогу между Владимиром Владимировичем и Александром Григорьевичем.  Шура витамин берет, а мелкие услуги не считал нужным оказывать. Вот это стратегическая ошибка.

    А если говорить о тактических ошибках, то их две. Первая: он упустил тот момент, когда возникло психологическое отторжение у значительной части населения к его персоне и решил эту проблему, таким образом, что он перед выборами всех лидеров оппозиции упрятал в камеру. И решил, чтобы все-таки создать видимость свободных лидеров, оставить одну фигуру на развод — Тихановской.

    Я не знаю, что здесь сработало. На самом деле он должен был вообще напрячься, потому что есть опыт наблюдения за политикой показывает, что как личности женщины, как правило, гораздо более сильные представители человечества, чем мужчины, психологически более устойчивы. Но у него сработал какой-то, видимо, сексистский стандарт. Он почему-то посчитал, что Тихановская не боец.  Вот ее абсолютная неполитизированность до этого, именно то, что она случайный человек и то, что она никому не составляла конкуренции в стане оппозиции, сделало ее удобной для всех фракций оппозиции, чтобы сложиться.

    И в данной ситуации первая была ошибка — это то, что Тихановскую создали и дали возможность выйти на выборы человеку, который мог представлять всех. И второе — это то, каким образом он с Тихановской расправился после этого, что вызывало реакцию эмоционально-морального, этического отторжения у общества и за пределами Белоруссии.

    Лукашенко победил условно, по очкам пока эту революцию и продолжает свой очень жесткий эквилибр. На самом деле чисто теоретически перезапуск революционного процесса в Белоруссии возможен. И чем это кончится, трудно сказать. Поэтому любой шаг вправо, шаг влево — и процесс пойдет заново. Поэтому чисто теоретически шанс на то, что пойдет вторая волна — извините, пожалуйста, слово себя дискредитировало немного в нашем контексте — белорусской революции, это возможно.

    Но у меня возникает один вопрос. У Тихановской и ее сторонников был шанс внутри первой волны вцепиться зубами в эту всеобщую забастовку и, собственно, это где-то не первой неделе революции был самый переломный момент. Они этого не сделали. Вот где гарантии, почему теперь это произойдет на этот раз успешно? Это для меня самый главный вопрос.

     

    Я не знаком с Путиным. И, конечно, эти заключения очень умозрительны. Поэтому тот, кто будет комментировать то, что я говорю, должен понимать, что у меня есть, как у любого человека, право на фантазию. И это ни в коем случае не надо воспринимать как какие-то экспертные оценки.

    Из того, что я вижу, мне кажется, что Путин не является человеком, для которого власть, любование властью является единственной целью в жизни. Он не получает сладострастного удовольствия от власти и от того, что он сверху, а остальные снизу. Для него власть является очень важным инструментом в достижении каких-то других целей, в том числе, комфорта, безопасности, возможно, богатства. То есть это другого сорта человек, чем Сталин.

    И, соответственно, в чем здесь разница принципиальная в отношении той темы, которую мы обсуждаем? Власть - это бремя. Когда ты не имеешь к этому прямого отношения, когда ты смотришь на власть со стороны, то, конечно, есть замечательный ракурс, под которым у нас русский народ привык смотреть на власть, на бюрократии: власть — это возможность плыть по молочной реке с кисельными берегами и двумя руками черпать из этой реки все блага жизни.

    В действительности власть, как и любой труд, любая работа — это обременение. И в общем, на самом деле это галера. Давайте откровенно скажем, что я, например, ни при каких обстоятельствах не променял бы свою свободу философа на привязанность к этой галере, поскольку мой диапазон желаний настолько широк, что никакая власть его не сможет компенсировать его потерю.

    То есть, когда ты уходишь во власть — это бремя, и это бремя насыщено на 99% тяжелейшей рутинной работой. Я помню, кто-то проводил расследования в отношении американского Тихоокеанского флота во время Второй мировой войны, и он сказал, что количество управленческих решений, которые приходилось принимать на том уровне, приводило к тому, что на то, чтобы принять какое-то важное решение у командующего флотом было приблизительно 2 секунды на каждое решение.

    И вот, с моей точки зрения, особенность нынешней ситуации, что власть задерживается именно в референтуре. То есть роль людей, которые формально являются вспомогательным персоналом, начинает как бы не занимают должность главы правительства. Формально ни координаторы, диспетчеры. Но роль этих людей должна возрастать. И, соответственно, надо присмотреться именно к тому, что происходит в этом кругу, как там работает система. От нее зависит на самом деле то, как хорошо мы все будем жить.

    И в целом: если в здании, в котором сейчас находится администрация президента, раньше находилось ЦК КПСС, то ничего другого, кроме ЦК КПСС там больше находиться не может.

    Я думаю, что в практическом плане процесс принятия решений президентом в этом ключе, в котором он действует — это процесс принятия из нескольких предлагаемых ему вариантов. Понимаете, по каким-то вопросам, безусловно, Путин — интуитивист, и он индуцирует какую-то свою точку зрения. Но практически по любому вопросу ему приносят два или три сценария, и он должен выбрать из них.

    В молодости мне в руки попала совершенно незаметная брошюра Троцкого от 26-го года , которая называлась «О государственном плане».  Брошюра ни о чем, а вступительный абзац мне запомнился. И вот он писал о том, что, в принципе, государственный деятель, возглавляющий то или иное государство, не обязан быть стратегом потому, что для этого у него есть аппарат, который готовит для него стратегические решения, и он только выбирает то решение, которое кажется ему наиболее актуальным.

    Проблема возникает в переломные периоды истории, потому что, как правило, в этот момент аппарат всегда делится на противоборствующие группы, готовит взаимоисключающие решения: одно на восток, другой да запад. И тогда решение зависит только от первого лица, потому что он может полагаться только на свою интуицию, и ему надо выбрать одно из двух одинаково обоснованных, но при этом ведущих в совершенно разные стороны решения. И тогда, конечно, отсутствие какого-то своего стратегического мышления сказывается.

    Но сейчас мы еще не находится на таком переломном моменте. Поэтому сейчас решение выбирается из того, что кладут на стол. А вот на стол в последнее время все больше и больше идет экспертиза, которая проходит определенную номенклатурную утруску, усушку, которая закатана уже в определенную бюрократическую матрицу. Там вырабатываются механизмы. И это все идет из администрации президента.

    Часть, конечно, идет напрямую из силовых структур, часть идет из Совета безопасности, часть из правительства. Но в силу того, что президент сам все меньше и меньше принимает участия в живом общении — тут еще пандемия подсобила, — то, я думаю, что этот поток, который идет от администрации президента, он становится направляющим.

    Я  оцениваю относительную значимость тех или иных структур. У нас есть конституционно прописанная структура правительства. В ней есть очень сильная фигура нового премьера Мишустина, который является достаточно мощным как личность человеком, волевым, компетентным, умеющим добиваться своего.

    Я оцениваю не пользу — вред, моральность — не моральность той или и ной личности, а ее потенциал в борьбе за власть и внутри власти. Никакие другие характеристики, которые, конечно, интересны широкой публике, я сейчас в расчет не принимаю. Для меня, безусловно, Мишустин — достаточно мощный игрок в аппаратных играх.

    Но проблема состоит в том, что он находится во главе института, который теряет свое влияние в России, который очевидно последовательно деполитизируется. И это не к Мишустину вопрос, а ко всему правительству. И превращается в то, что при советской власти в первые года называлось ВСНХ (Высший совет народного хозяйства), то есть вспомогательный орган управления экономической, такой расширенный Госплан.

    Вот Мишустин - мощная фигура с амбициями, с опытом, но который находится в месте, из которого очень трудно серьезно влиять на политические процессы.

    Вайно оказался в том месте и в той точке, которая является растущим активом. И с этой позиции он может оказывать гораздо больше влияния именно на политические процессы, именно на принятие не технических, а политических решений. И я считаю, кстати, что он по своим характеристикам профессиональным и психологическим блестяще подходит под это место.

    Много полагают, что власть — это шум. На самом деле настоящая власть — это тишина.

    И если тенденция подтвердиться, которая намечается и которую фиксирую, то это будет означать уменьшение вовлеченности президента в принятии политических решений.

    Идет усиление роли технического аппарата, где главное значение принадлежит администрации президента. Плюс там сосредоточено самое большое количество людей, которых можно определить как технократов, то есть они еще и ментально подходят к этому месту.

    Дальше возникает проблема в том, что эти люди не могут заменить собой президента. То есть они могут стараться, могут имитировать полет, но они не могут лететь. В итоге через какое-то время — это не произойдет завтра, где-нибудь ближе к 30-м годам XXI века — мы получим странное подобие 90-х годов,  когда мы получим борьбу огромного количество группировок вокруг какого-то центра силы. Но если в 90-е годы эта борьба была между олигархическими группировками, то сейчас мы получим некое переиздание советского времени.

    Возникнет огромное количество номенклатурных группировок, которые будут бороться вокруг администрации президента, и над ними всеми будет парить президент, который будет следить только за одним параметром: чтобы из этих группировок не сложились устойчивые альянсы, которые бы создали угрозы для его власти.

    Поскольку всё это называется кризисом управления, то в общем и целом эффективность управления страной будет падать, и мы окажемся в каком-то глубоком кризисе. Это плохая сторона вопроса.

    А хорошая сторона вопроса: если это не будет происходить очень быстро, то внутри этой самой структуры, в конце концов, начнет формироваться какое-то ядро  сопротивления, чем-то напоминающее то, что возникало внутри ЦК 50 лет тому назад.

    В России  администрация президента делает колоссальные усилия на протяжении 10–15 лет для того, чтобы не дать возможности сложиться русской оппозиции как единой силе. Потому что в русской оппозиции поддерживается специально эта раскольническая обстановка. Она и сама склонна к этому, но и администрация очень грамотно управляет процессом, поддерживает этот раскол внутри оппозиции, когда сосед по парте страшнее, чем учитель.

    В чем сила Вайно, Ярина и других малозаметных чиновников со Старой площади? В том, что по мере ослабления интереса Путина к повседневной политической рутине именно бюрократический аппарат становится его главным «прокси» — доверительным политическим управляющим. АП в этой системе как диспетчер в таксопарке — должность неброская, но все хотят дружить. При этом полностью заменить Путина политически аппарат, конечно, не может. Симулякр, даже самый мощный, лишь имитирует полет, но не летит.

    Проблема в том, что аппарат не столько принимает решения за лидера, сколько позволяет лидеру как можно дольше уклоняться от принятия решений.

    Все это не способствует ни прозрачности, ни эффективности системы. Роль Путина в ней сегодня существенно иная, чем прежде. Он не столько занимается ручным управлением, сколько создает некоторое политическое (в том числе смысловое, стилистическое и так далее) поле, внутри которого происходит постоянное броуновское движение многочисленных аппаратных групп. В центре этого броуновского движения стоит «новый ЦК» во главе со своим малоприметным секретарем. Под его руководством страна на новом уровне возвращается в 90-е, которые, однако, все больше становятся похожи на близкие ему по духу 70-е. Только место олигархических кланов снова заняли номенклатурные кланы. Россия «шестого срока» — это всадник без головы, где направление движения выбирает сама лошадь, но при этом единственной осмысленной миссией этой лошади остается транспортировка намертво привязанного к нему тела.

    По материалам Эхо Москвы и МБХ-медиа подготовил В.Лебедев

    По этой теме см. также Нооскоп Антона Вайно, видящий Невидимое в час Быка

    https://lebed.com/2016/art6900.htm

Комментарии
  • Charles Perrault - 16.10.2020 в 01:35:
    Всего комментариев: 167
    На фотографии поза и рожа А.Вайно как у плута-официанта.
    Рейтинг комментария: Thumb up 3 Thumb down 1
    • PP - 16.10.2020 в 18:01:
      Всего комментариев: 923
      Редактор периодически публикует и другие фото "столпившихся у трона". Если бы Христос их увидел, то не было бы "По плодам их узна́ете их". Было бы проще: "По мордам их Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 2 Thumb down 1
  • ВС - 16.10.2020 в 05:32:
    Всего комментариев: 343
    Последняя фраза литературно образна. Хороша фраза! Разве что вот тело привязано к "ней", к лошади, а не к "нему". Но это пустяки. А вот что действительно странно, что Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 6 Thumb down 1
    • Уфч - 16.10.2020 в 12:36:
      Всего комментариев: 1210
      Во, Славинский, ты меня понимаешь! Всё таки "политика" это наука, историческая. Можно её темы излагать и через личности, но хотелось бы какой-то полноты что-ли, а не Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 1
    • redactor - 16.10.2020 в 23:13:
      Всего комментариев: 1753
      Почтенный Владимир Михайлович, в слове "лошадь" нет указания на пол. Само слово, конечно, женского рода. Но это чистая случайность. По звучанию это слово как раз Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 1
  • Уфч - 16.10.2020 в 06:44:
    Всего комментариев: 1210
    Такие вещи редактору надо вводить своими словами, на что там внимание то обращать. А чтобы такие вещи были ну хоть сколько нибудь интересными надо указывать Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 0 Thumb down 1
  • Игорь - 16.10.2020 в 07:08:
    Всего комментариев: 119
    Почему как? На снимке изображён официант, подающий клиенту сразу два меню.
    Рейтинг комментария: Thumb up 2 Thumb down 1
  • Александр - 16.10.2020 в 12:13:
    Всего комментариев: 83
    Взято из Глобальной интернет-сети. И как здесь с сарказмом не напомнить льстецам и подхалимам начальства об ожидаемом их будущем: «Начальству спину гнешь ты Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 1
  • Рожденный в СС - 16.10.2020 в 20:00:
    Всего комментариев: 919
    «Путин не является политическим животным», и «може(т) быть мудрым философом, жадным предпринимателем..», но оказывается «всадник(ом) без головы».... поэтому, за всё Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 2
  • someone - 16.10.2020 в 20:55:
    Всего комментариев: 606
    Судя по фото, Вайно отлично знает как "челобитную царю подавать". В отличие от доктора Шпака.
    Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 1
    • Уфч - 17.10.2020 в 05:57:
      Всего комментариев: 1210
      Эх Самён Самён, не русский ты человек. А в России была такая традиция: карлов в ледяных дворцах короновать и прислуживать им и попробуй прыснуть смехом раньше Показать продолжение
      Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 1
  • Просто зритель - 17.10.2020 в 10:42:
    Всего комментариев: 1135
    Эпштейн не убивал себя.
    Рейтинг комментария: Thumb up 1 Thumb down 2
  • Александр - 17.10.2020 в 17:00:
    Всего комментариев: 83
    Взято из Глобальной интернет-сети. Если бы люди могли любить как любят собаки, мир стал бы раем У рыбака Накамуры с японского острова Ако была собака по кличке Показать продолжение
    Рейтинг комментария: Thumb up 6 Thumb down 1

Добавить изображение