Конец Фукуямы в отдельно взятой стране (Окончание)

16-09-2021
  • FukujamaИзбиратель по имени «Нал»

    Итак, руководимая Чубайсом кампания по оболваниванию и запугиванию населения «коммунистическим реваншем» через центральные медиа и прочие ресурсы набирала ход. Однако в регионах, где еще не были истреблены производство и выдавленная в «челноки» бывшая научно-техническая интеллигенция, ситуация была не такой радужной. И вот как решалась эта проблема.

    М.Зыгарь:

    «Ближе к первому туру команда Алексея Ситникова отправляется в Краснодарский край – крупный регион, сердце “красного пояса”. Этот альтернативный штаб создается втайне от официального краснодарского штаба, и его стараются не особо светить. Все понимают, что местное начальство больше работает на коммунистов, чем на Ельцина, хотя и рапортует в Москву, что все под контролем. 

    Ситников снимает здание общежития техникума на окраине города и обосновывается там. Финансирование привозят из Москвы в огромных клетчатых хозяйственных сумках, которыми обычно пользуются торгующие на рынках челноки. В каждой сумке – по несколько миллионов долларов, завернутые в трусы, носки и рубашки. “В Москве при вылете сдаешь сумку в багаж, – рассказывает Ситников о своем опыте перевозки наличных, – а потом стоишь в Краснодаре и думаешь: "Вот кто-нибудь соберется украсть эти носки? И что потом делать? Где искать миллион?"».

    Но все же нал шел по большей части не на вот такую «агитацию» в регионах, а на «звезд», заполнявших телеканалы и дававших десятки концертов по всей стране. Именно этот нал – скажем, забегая вперед, и вылез в знаменитой истории с «коробкой из-под ксерокса», про которую Татьяна Юмашева сообщала, ничтоже сумняся, много лет спустя:

    «Коржаков, по поручению папы, отвечал за контроль над всеми финансами предвыборной кампании.

    Поэтому он, в течение всей предвыборной кампании, внимательно наблюдал, как Лисовский, а также многие другие, десятки раз получали деньги – в коробках из-под ксерокса, в коробках из-под писчей бумаги, в других коробках, в кейсах, в том, в чем было удобно деньги донести и заплатить. 

    Ничего другого не произошло и в тот раз. 

    Лисовский получил деньги. В присутствии Евстафьева. Должен был на следующий день заплатить их артистам. Под отчет. А потом сдать этот отчет в штаб. Как было всегда до того. Коржаков дал команду их арестовать. Вся история»

    https://echo.msk.ru/blog/umasheva/648067-echo/.

    Как все трогательно и просто…

    А вот, заодно уж – про то, как с помощью бандитов успешно решался (до первого тура, как перед вторым – мы еще скажем) вопрос с «административным ресурсом» – тем самым, который, по мнению В.Шендеровича, «уравновешивал» ресурс Ельцина, в «красных» регионах.

    М.Зыгарь:

    «Очередной пугающий креатив команды Лесина – наклейки “Купи еды в последний раз”, которые появляются на входах в магазины по всей стране. 

    Незадолго до первого тура команда Ситникова в Краснодаре придумывает, как развить эту идею и еще сильнее напугать местных жителей возвращением советского ассортимента в магазины. Сначала они печатают талоны – такие же, как были в 1990–1991 годах. Тогда советская экономика перестала работать, возник дефицит даже самых элементарных товаров, их продавали в ограниченном количестве – по талонам. И вот теперь похожие талоны – на макароны, сахар, соль и даже “На жизнь”, рассовывают по почтовым ящикам краснодарцев для напоминания о тех временах. Все как можно правдоподобнее. Чтобы люди запаниковали: “Опять талоны?” 

    Но это только начало. Второй шаг – убедить владельцев маленьких частных магазинчиков на пару дней перед выборами поменять ассортимент: убрать все привычные товары и оставить только то, что было на прилавках в конце 1980-х: уксус, спички и морскую капусту. 

    “Утром мужик в трениках с вытянутыми коленками придет привычно с авоськой за яблоками, кефиром, колбасой и вином в киоск около дома, а увидит голодные прилавки конца 1980-х”, – таков был план Ситникова. Но чтобы все получилось, требовалось согласие владельцев торговых точек. Диалог с ними происходил по одному сценарию.

    – В воскресенье выборы, а можешь на два дня перед этим убрать все с прилавков? Ты же не хочешь, чтобы коммунисты победили?

    – Нет, не хочу.

    –  Ну помоги нам, на два дня сделай пустой прилавок. Подыграй.

    – В общем, идея правильная, но это ж у меня два дня выручки не будет…

    – А так через неделю ты вообще все потеряешь.

    – Мне надо посоветоваться. – С кем посоветоваться-то?

    – Ну вы знаете, у нас есть те, кому мы платим… 

    У каждого торговца есть крыша, с которой тому надо поговорить. 

    Вечером в дверь общежития, где сидит Ситников, стучат. “А мы всего боимся, потому что мы же против местной власти работаем. МВД, ФСБ, губернатор, мэр – мы же против них тут деревья валим”. Ситников смотрит в окно: не милиция ли? Нет, “Жигули” вон стоят. Дальше дверь открывается и заходят ребята с цепями на шее и в спортивных штанах: “Нам тут передали, что вы на нашей территории собираетесь закрыть магазины на два дня”. Ситников объясняет: “Ребята, мы ничего плохого не имеем в виду, но просто, если этого не сделать, то через неделю уже ничего ни у кого не будет. Победит Зюганов – и все, вернется коммунизм”. – “Ну да. Но нам надо с боссом поговорить”. – “А вы что, не главные?” – “Нет, у нас есть босс по району”. 

    На следующий вечер опять стук в дверь. Москвичи смотрят за окно: там стоит подержанный Mercedes. Заходит мужик в костюме с золотой цепью на шее, за ним два охранника-головореза: “Вы тут на районе у меня собрались… мне сказали мои ребята…” Ситников повторяет свои аргументы. “Ну ладно, мне надо посоветоваться”, – говорит гость. “Тебе-то с кем советоваться?!” – “С кем надо”. 

    Через день опять стук в дверь, москвичи выглядывают в окно в поисках лимузина. Но там припаркованы “Жигули”. В штаб заходит прилично одетый мужчина, этакий профессор-очкарик. Он говорит: “Я тут наблюдаю за вами, ребята. Ну вы молодцы! С талонами хорошо придумали, я сам получил – и прямо пот прошиб. Я понимаю вашу идею. В этих районах разрешаю. Я всем дал команду, все сделают”. “Что, все магазины?” – не верит и переспрашивает Ситников. – “Да, все магазины”. “А вы кто такой?” – пытается понять политтехнолог. “Да какая вам разница, кто я такой. Может быть, вам помощь нужна? Люди с транспортом, например?” 

    Ситников размышляет вслух: “В крае почти три тысячи избирательных участков… да… помощь с транспортом бы не помешала… Так что да, транспорт с людьми был бы кстати”.  – “С оружием?” “Не знаю, ну разве только если совсем будет криминал, – размышляет Ситников. – Может, если у кого-то будет, то хорошо, но, наверное, не обязательно”. “Сколько народу-то нужно?” – допытывается гость. “Если попрошу человека четыре с машиной, это возможно? Мало ли, вдруг будет совсем беспредел”, – просит Ситников. “Не много?” – “Участков три тысячи, хотя бы две машины дайте”. “Две не дам, одну дам”, – отвечает гость и уезжает. 

    16 июня, воскресенье, день первого тура. “Мы с ребятами просыпаемся от гула за окнами, – вспоминает Ситников. – Вся площадь и улицы вокруг забиты братвой, машин видимо-невидимо. Номера от Воронежа до Калмыкии… Нам пригнали не машину с четырьмя пацанами, а по машине на каждый участок. И это было существенно для решения главной задачи – не дать слишком нагло фальсифицировать результаты. Фальсификация – это всегда админресурс. Если в других регионах админресурс у губернатора, который за Ельцина, то в "красном поясе" губернаторы, спецслужбы, мэры и избирательные комиссии, естественно, за коммунистов. Наша задача была не дать им слишком много вбросить. Они должны были озираться и бояться”».

    Опять-таки трогательная забота о «чистоте выборов», не правда ли? Избиратель должен бояться «коммунистов», а «прокоммунистические» региональные власти – контроля братвы…

    Тонны нала идут на оплату массовой поддержки Ельцина знаменитостями всех мастей в телепередачах, турах по всей стране; в создании фильмов, печатной продукции, агитационно-провокационной деятельности по всей стране. Мы знаем уже, что деньги на все это шли через бизнесменов – участников залоговых аукционов, специально организованных по таким правилам, чтобы в случае отмены их результатов они потеряли бы вложенные средства.

    Но мы не знаем еще самого отвратного.

    Когда нам рассказывают про то, как замечательно эти залоговые аукционы позволили наполнить бюджет, как-то не встает вопрос, насколько это помогло исправить положение в экономике, погасить задолженности перед голодающими работниками, например.

    М.Зыгарь:

    «В середине 1990-х большинство россиян живет очень бедно, а у государства все время не хватает денег на пенсии и зарплаты бюджетникам. Обычно выплаты задерживают на три – шесть месяцев. Перед выборами это недопустимо – и Ельцин публично обещает, что в мае все долги перед бюджетниками будут закрыты».

    И вот специально для этой цели был выклянчены многомиллиардные займы у МВФ, а также у Германии и Франции. Но где же тогда бюджетные деньги, полученные от залоговых аукционов?

    Оказывается, те деньги, которые тратились на «выборы» президента Ельцина и получаемые якобы от облагодетельствованного «крупного бизнеса» были, на самом деле… деньгами ИЗ БЮДЖЕТА. Вот, что рассказано об этом у М.Зыгаря:

    «Чтобы обсудить схему финансирования кампании, бизнесменов собирает у себя управделами президента Павел Бородин. Он, как обычно, сыпет анекдотами и напутственно говорит: “Мы могли бы вам башку отвернуть и деньги отобрать, а мы дадим вам заработать”. Действительно, банкирам не приходится вкладывать собственные деньги в избирательную кампанию Ельцина. Но они смогут помочь государству незаметно потратить на предвыборную гонку бюджетные средства.

    Схема, которую придумал первый замминистра финансов Андрей Вавилов, создает иллюзию, что штаб Бориса Ельцина финансируют банкиры. На самом деле вся кампания оплачивается из казны, но Министерство финансов не может открыто отдавать деньги на поддержку кандидата Ельцина, поэтому проводит их через коммерческие банки. Схема выглядит примерно так. В стране огромное количество предприятий, которые имеют налоговую задолженность. Каждое предприятие обслуживается в каком-нибудь банке. Минфин дает банку право отдать долги предприятия, причем заплатить государству не всю сумму, а, скажем, 30 %. Теперь банку нужно разобраться с самим предприятием-должником. У него надо выбить деньги – не все, а хотя бы часть, например 50 % своего долга. В итоге банк заработал целых 20 – и большую часть из них он отдает на предвыборную кампанию Ельцина.

    На практике это делается так. Предположим, завод не заплатил государству налоги на миллион долларов. Минфин выпускает облигации на сумму налоговой задолженности предприятия – на миллион – и продает их банку с большой скидкой, например за 30 % от номинала. Банк этими облигациями гасит долг своего клиента – уже по номиналу, за миллион. Осталось урегулировать отношения между банком и должником, причем банк должен получить от должника больше, чем сам заплатил государству. Предприятие платит банку живые деньги, например 50 % долга. 

    Таким образом, государство получает от банка 300 тысяч, банк от предприятия – 500 тысяч. Разницу в 200 тысяч банк пускает на выборы, удержав свою комиссию. В итоге и государство получает какие-то деньги – которые иначе, возможно, никогда бы и не получило, и выборы спасены, и банк заработал. 

    Основные деньги, несколько сотен миллионов долларов, идут на телевидение: Березовскому на ОРТ и Гусинскому на НТВ. 

    Банкиры периодически собираются в офисе Чубайса на Новом Арбате и обсуждают, какие еще есть финансовые нужды у кампании. По словам одного из участников таких совещаний, это похоже на игру: “Вот у нас по смете необходимо заплатить такую сумму, – говорит Чубайс. – Кто что закроет?” Бизнесмены с готовностью кивают и распределяют затраты между собой. После этого Чубайс представляет банкирам отчет, куда потрачены деньги».

    Так постепенно проясняется вопрос о том, насколько «выборы-1996» можно считать выборами – хотя к этому мы еще вернемся в связи с темой «административного ресурса».

    Кстати, а как так получилось, что какой-то «управделами» Павел Бородин собирает у себя банкиров по вопросу финансирования президентской кампании, шутит с ними про возможное «отрывание голов»?..

    М.Зыгарь:

    «Начиная с 1993 года мироощущение Ельцина меняется, а с ним и привычки кремлевских обитателей. Ельцин становится все более царственным, все чаще говорит о себе в третьем лице, весомо называя себя “президент”. Его окружение льстит ему все сильнее, за глаза его именуют “царем”. /…/

    По мере превращения Ельцина в царя настает звездный час управляющего его делами Павла Бородина. Бывший мэр Якутска попадает в Кремль, когда тот еще выглядит совершенно по-советски, бедновато… Бородин предлагает Ельцину отреставрировать историческое здание Сената, а следом и Большой кремлевский дворец. /…/

    Бородин рассказывает, что ремонтом занимается множество подрядчиков. Однако в историю войдет только один – компания Mabetex. Швейцарская прокуратура потом будет несколько лет расследовать дело о коррупции во время ремонта в Кремле. По данным следствия, закупочные цены были завышены в среднем на 30 %, зато Бородин и другие чиновники получали откаты на свои счета в швейцарских банках. 

    Постепенно Павел Бородин превращает Управление делами президента в бизнес-империю. Спустя 25 лет он с гордостью рассказывает, что до него в этой структуре работали 12 тысяч человек, а он довел число сотрудников до 96 тысяч. Раньше ежегодный оборот был 100 миллионов долларов, а вырос до 2,5 миллиарда. Ведомство Бородина обеспечивает не только администрацию президента, но и правительство, Думу, Совет федерации, Конституционный, Арбитражный и Верховный суды, Счетную палату и МИД. По сути, управделами президента стал мощным девелопером: “Мы обслуживали всех высших должностных лиц в стране. Я построил 25 стоквартирных домов. В 1993 году я ввел 700 квартир, потом вводил 3000 квартир каждый год и 1000 покупал. Из них элитных квартир – 2500”».

    И напоследок – маленький штришок – про «честного» Чубайса. (Если верить М. Ходорковскому.)

    М.Зыгарь:

    «Михаил Ходорковский вспоминает, что Чубайс не сразу согласился на предложение заняться кампанией Ельцина. “Вам это надо, мне это не надо”, – якобы отвечал Чубайс, прежде чем ему пообещали гонорар три миллиона долларов. Чубайс говорит, что ни секунды не сомневался и вопрос о деньгах вообще не был для него принципиальным. По словам Чубайса, его зарплата в штабе составляла 50 тысяч долларов в месяц и ни рубля больше он не получил».

    Вот как раз о том, получил или нет – история с пресловутой «коробкой из под ксерокса», но она у нас впереди. А пока – три крошечных выдержки из Доклада «Путь России к коррупции» Консультативной группы спикера по России Кристофера Кокса, председателя Палаты представителей Конгресса США 106-го созыва, 2000 год, в котором, среди прочих эпизодов, рассмотрены и эти «выборы»:

    «Во время президентских выборов 1996 г. в России администрация Клинтона отдавала заметное предпочтение Ельцину против Явлинского и других кандидатов, несмотря на то, что опросы общественного мнения в России указывали на то, что значительная часть населения не поддерживала ни действующего Президента Ельцина, ни его соперника – коммуниста Геннадия Зюганова» – С. 83.

    «Готовность тройки Клинтона отвести глаза от коррупционных действий своих конфидентов в Российском правительстве способствовала массовым нарушениям на выборах президента 1996 года, многие из которых явились прямым результатом процесса “залоговых аукционов”» – С. 87.

    «Расходы на переизбрание Ельцина превысили допустимые лимиты на порядок.

    Соучастие администрации Клинтона в антидемократическом маневрировании, по иронии судьбы, было предпринято с заявленной целью институционализации демократии в России. Но, проводя “политику реформ”, требующую политической победы реформаторов любыми средствами, администрация подорвала сам демократический процесс» – С. 88.

    ("Тройка" – люди в Администрации Клинтона, занимавшиеся Россией: Вице-Президент Альберт Гор, Заместитель Госсекретаря Строуб Талбот, глава Министерства финансов Лоуренс Саммерс.)

    В США про роль «любых средств» все поняли еще в прошлом веке, а вот российские «либералы» – ну, никак…

    Про «административный ресурс»

    Ельцин, разумеется, не вдавался в вопрос финансирования, финансовых схем; ему вообще не был интересен вопрос об источниках денег на кампанию (ибо, как я уже говорил, он полагал себя сувереном). Однако у него были огромные властные полномочия и – никаких «сдерживающих центров», чтобы не использовать этот «административный ресурс», как стыдливо называют с некоторых пор угрозу политического запугивания и преследования оппонентов. А запугиванием Ельцин умел заниматься – сказывалась партийная выучка. И к выборам-96 у оппозиции в парламенте был уже достаточный опыт в испытании этого «ресурса» на собственной шкуре – эта тема уже затрагивалась нами в «Прощании с Химерой» (https://lebed.com/2021/8211.htm). Посмотрим теперь на действия «царя» спустя три года.

    У М.Зыгаря есть на эту тему выразительный фрагмент, относящийся к встрече Ельцина с Явлинским относительно передачи электората Явлинского Ельцину. До этого эпизода уже предпринимались неоднократные попытки его уговоров на снятие своей кандидатуры за вице-премьерство. Явлинский был согласен только на премьерство. Тогда разговор пошел совсем в другом ключе:

    «”Извините, Борис Николаевич, вы все-таки, по-моему, меня не поняли, – отвечает Явлинский. – Я не откажусь от участия в выборах и не сниму свою кандидатуру. Даже если я не прохожу во второй, участвовать в первом туре я все равно буду. Сотрудничать с вами я готов, но после выборов”. 

    “Вы пожалеете”, – говорит Ельцин. “В каком смысле?” – уточняет Явлинский. “В самом прямом”. – “Борис Николаевич, вы извините, но так я не хочу разговаривать вообще”. Но Ельцин настаивает: “Вы пожалеете”. “Что значит "пожалеете"? – допытывается Явлинский. – Вы что сделаете? Убьете меня? Или что, распустите Государственную думу? Меня опять выберут”. – “Семья ваша пожалеет, и дети ваши пожалеют. Снимите свою кандидатуру”. 

    “Спасибо, Борис Николаевич, я пошел. Дальше нам разговаривать не о чем”, – заканчивает разговор Явлинский. И направляется к двери. Он уже доходит до выхода, но тут Ельцин его окликает: “Вернитесь”. 

    Явлинский возвращается. “Снимете свою кандидатуру?” – “Нет”. Ельцин подманивает Явлинского пальцем. Тот подходит ближе и наклоняется к сидящему президенту. “Снимете свою кандидатуру?” – “Нет”. 

    Ельцин снова делает движение пальцем, и Явлинский наклоняется еще ближе. “И я бы на вашем месте не снял”, – вполголоса говорит Ельцин».

    Понятно, что всемирно тогда известный политик и государственный деятель Явлинский имел возможности для такой «фронды» (на которую у Ельцина последовала «хорошая мина при плохой игре»). Но вот региональным губернаторам было чем рисковать. Вот как описана у М.Зыгаря в главе «Ельцин наказывает» его встреча перед вторым туром с губернаторами «красных» регионов, не давших в первом туре «нужных» результатов:

    «Президент не лукавил – у него действительно много дел, напрямую связанных с выборами, и он собирается ими заняться. В его приемной сидят руководители тех субъектов федерации, результатами в которых он особенно недоволен, в частности президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Ельцин приезжал в Татарстан незадолго до первого тура, участвовал в Сабантуе, разбил глиняный горшок – то есть сделал все, по его мнению, чтобы продемонстрировать свое уважение местному руководству. А результат в первом туре – ничья, 39 % на 39 %. Это значит, что президент Шаймиев решил никак не вмешиваться. Теперь Ельцин собирается поработать с Шаймиевым, чтобы такого не повторилось. Встреча проходит без свидетелей, но обрастает легендами. Вот как описывает ее один из членов штаба. 

    Президент Татарстана заходит. Ельцин грозно смотрит на него исподлобья. /…/

    Оба долго молчат. Выдержав драматичную паузу, Ельцин емко осуждает Шаймиева за недостаточную помощь. После короткого обмена репликами Ельцин грозно говорит: “Идите”. Шаймиев выходит. Во втором туре Ельцин получит в Татарстане 61,45 %, а Зюганов – только 32,31 %. 

    Дальше Ельцин просит, чтобы пригласили президента Северной Осетии Ахсарбека Галазова. Там все еще хуже: 63 % за Зюганова и 19,5  % за Ельцина. Содержание разговора неизвестно, но, скорее всего, он происходит по той же схеме: Ельцин давит психологически, ничего особо не говоря. Североосетинский президент старше Ельцина, но он не партийный бюрократ, а бывший ректор Владикавказского университета. С ним работа тоже, похоже, проходит удачно – во втором туре отставание резко сократится: Ельцин хоть и проиграет Зюганову, но со счетом 43 % против 53 %. 

    На очереди руководители двух других крупных регионов: Башкирии (Зюганов набрал 42 %, а у Ельцина –35 %) и Дагестана (66 % в пользу Зюганова, у Ельцина – 29 %). Беседу с ними Ельцин перенесет на следующий день, 21 июня. И во втором туре вопреки всем законам математики выиграет в обеих республиках. В Башкирии он получит 52 % против 44 % у Зюганова. В Дагестане итоговый счет будет 51 % на 43 % в пользу Ельцина. 

    Других лидеров регионов Ельцин вызывать не станет. Но в Ростовской области и Карачаево-Черкесии, где ситуация похожая и Ельцин проиграл в первом туре, во втором он победит – их главы, видимо, все поняли без лишних слов».

    Если кто-то подумает, что перелом в результатах второго тура в указанных регионах обусловлен не банальными фальсификациями результатов голосования (очевидно, вследствие такого давления), а иными причинами, – то вот чисто научное исследование на эту тему: Михайлов В.В. Республика Татарстан: демократия или суверенитет? М. 2004. Мордовия, Башкирия, Дагестан, Северная Осетия, Карачаево-Черкесия, Ростовская область, Ставропольский край и еще ряд регионов названы в этом исследовании в качестве тех, где статистически доказаны фальсификации результатов второго тура. Как мы видим – среди них все те, главы которых были приглашены на «беседу»… А вот обратного проявления «административного ресурса» губернаторов в втором туре, который по В.Шендеровичу был «двусторонний» – как-то не обнаружено…

    Но «административный ресурс» – это не только преступные потоки бюджетного нала на безудержную пропаганду и дезинформацию, не только возможности административного давления для обеспечения фальсификаций результатов. Это еще возможность предложения «пряника», с помощью которого кампания Ельцина заполучила мощного кандидата-спойлера, решив с его помощью проблемы в первом туре и в огромной степени предопределив тем самым победу в целом.

    М. Зыгарь:

    «”Подлое, циничное соглашение, суть которого проста: дорогой Лебедь, у тебя нет никаких шансов на то, что ты окажешься во втором туре, – так с иронией вспоминает эти переговоры Чубайс. – Есть только Ельцин и Зюганов. Значит, у тебя есть два сценария. Сценарий номер один: действуй, как действовал, может быть, выйдешь даже на четвертое или на третье место – и все. Сценарий номер два: давай договариваться о взаимодействии и поддержке, мы тебя поддержим информационно, мы тебя раскрутим. По итогам прохождения Ельцина и Зюганова во второй тур ты выступаешь в поддержку Ельцина, и мы тебя берем в команду Ельцина”. 

    “Слушаю я вас, евреев, и думаю: наебете вы меня, наверное. Но и отказаться не могу”, – так, по словам Чубайса, после долгих раздумий отвечает Лебедь».

    После «выборов» Лебедь побыл таки на должности секретаря Совета безопасности РФ с непосредственным подчинением президенту. Целых четыре месяца.

    Про «коробку из-под ксерокса»

    Собственно, вся картина того, что «либералы» постоянно противопоставляют «выборам» путинской эпохи в качестве «честных выборов» – с некоторыми лишь оговорками насчет того, что они не были «чистыми» как «чистые датские выборы, норвежские» (В.Шендерович), уже представлена. Остается лишь представить еще одну важную «картинку с выставки» - ту самую «коробку из-под ксерокса».

    Эпизод этот произошел между первым и вторым туром «выборов».

    М.Зыгарь:

    «Глава службы безопасности сообщает Ельцину, что его сотрудники обнаружили факты хищений средств из избирательного фонда. Президент отвечает: “Покажите мне доказательства”. Коржаков обещает, что доказательства будут. Ельцин, конечно же, не имеет ни малейшего представления о том, как финансируется его кампания, сколько она стоит и откуда берутся деньги. А Коржаков знает схему досконально. Он в курсе, что помимо крупных банков, переводящих средства на нужды кампании, есть и такие, которые просто снабжают штаб кэшем. 

    Спустя 25  лет руководитель Национального резервного банка (НРБ) Александр Лебедев рассказывает, что у него была договоренность с замминистра финансов Андреем Вавиловым. 

    В марте 1996 года Минфин выпускает облигации внутреннего валютного займа. 30 % этих облигаций покупает банк Лебедева в среднем за 20 % от номинала – и платит Минфину 190 миллионов долларов. К концу мая рыночная стоимость облигаций повышается, весь пакет НРБ стоит уже 266 миллионов долларов и банк легко зарабатывает за месяц 76 миллионов. 

    По словам Лебедева, примерно половину этих денег банк отдает на выборы. Сотрудник банка регулярно возит наличные в Белый дом: здание правительства надежно охраняется, поэтому используется Национальным резервным банком как хранилище кассы кампании. Примерно раз в неделю автомобиль “Волга” уезжает из НРБ в Белый дом с миллионом долларов в багажнике, а иногда и с более крупной суммой. По словам Лебедева, перевозка кэша началась в апреле и продолжается весь май и июнь. Всего, по его предварительным подсчетам, НРБ отгрузил около 30 миллионов долларов. 18 июня первый тур позади, пора планировать мероприятия в преддверии второго. По словам Лебедева, его просят на следующий день отправить в Белый дом на срочные нужды кампании больше, чем обычно. /…/

    19 июня вечером сотрудник НРБ Борис Лавров, как обычно, приезжает на служебной «Волге» в Белый дом – в багажнике деньги. Он привычно поднимается в кабинет замминистра финансов Германа Кузнецова и кладет деньги в сейф. 

    Вскоре в здание правительства приезжает Сергей Лисовский, руководитель кампании “Голосуй или проиграешь” – за деньгами для продолжения концертного тура, его сопровождает помощник Чубайса Аркадий Евстафьев. Они поднимаются в кабинет Кузнецова, берут из сейфа полмиллиона долларов в коробке из-под обычной бумаги для принтера, еще 38 850 долларов в конверте – и оставляют Лаврову расписку на 500 тысяч долларов. На коробке написано название фирмы – производителя бумаги – Xerox. Поэтому во всех сообщениях в СМИ эта коробка превратится в “коробку из-под ксерокса”. 

    На выходе Лисовского и Евстафьева встречают сотрудники Службы безопасности президента. У Лисовского спрашивают, что в коробке. Он говорит, что понятия не имеет. Евстафьев тоже идет в отказ. Тогда их провожают обратно в кабинет Кузнецова. /…/

    Самое загадочное – это судьба денег. По словам Лебедева, в сейфе находилось больше пяти миллионов – и все они пропали. По версии Коржакова, исчезли два миллиона. Лавров помнит только о полумиллионе, отданном под расписку. Чубайс утверждает, что не пропало ничего – иначе он бы заметил».

    Это – сюжет. А вот те же события в очень точной оценке Александа Литвиненко из уже цитированной книги «ЛПГ – Лубянская преступная группировка»:

    «- В 1996 году, накануне президентских выборов, Березовский прилетел из Давоса, и мы встретились. Он сказал: «Саша, до недавнего времени я был в очень хороших отношениях с вашим руководством — Коржаковым, Барсуковым. А сейчас мы разошлись. И я хочу предупредить — от общения со мной у вас могут быть проблемы. У них свое видение выборов, у меня свое. И тут мы расходимся». /…/

    Из разговора с Березовским я понял, что в Давосе олигархи заключили пакт о ненападении друг на друга и договорились помогать Ельцину на выборах, поставив Чубайса руководить предвыборной кампанией. И это очень не понравилось Коржакову. /…/

    Потом были выборы, и люди Чубайса — Литовский и Евстафьев — попались с коробкой из-под ксерокса, а в ней — полмиллиона долларов наличными. /…/

    Позже ребята из Службы безопасности президента мне рассказали, что в кабинете Евстафьева была установлена техника для просмотра помещения (у нас это называется "Ольга"). Наблюдали, как Лисовский с Евстафьевым деньги таскали. Та коробка, с которой их поймали, говорят, была уже шестнадцатая, последняя. Смеялись, коробка и есть последний гвоздь в гроб коммунизма? Все понимали, что за выборы "левые" деньги платили. При чем здесь коммунизм? Обозначился новый водораздел в политике: люди с деньгами против людей с удостоверениями. А коммунисты остались в стороне»https://www.litmir.me/br/?b=187954&p=33

    Да, лучше про этот «последний гвоздь в гроб коммунизма» и не скажешь…

    А дальше, видя реальную угрозу ареста, Березовский и Гусинский в течение одной ночи, используя НТВ, проворачивают версию вымышленной «попытки государственного переворота»…

    М. Зыгарь:

    «Часть аудитории испытывает ужас от того, до чего докатилась российская журналистика. 

    “Я, конечно, узнала о случившемся не по телевизору, а по телефону – от Миши Леонтьева, кажется. Он рвал на себе волосы, – вспоминает журналистка Татьяна Малкина. – А потом мы все смотрели эту злосчастную передачу Киселева про неудавшийся переворот, и прямо было неловко. Даже для Киселева и НТВ это было, по-моему, чересчур. Это очевидная непристойность. И еще хуже, что она имела прямое отношение к тому, что делали мы сами, – только это было еще омерзительнее. Мы-то помогали Ельцину с чистым сердцем, потому что он наш мужик, наш кандидат. Но все же мы прикидывались приличными журналистами и держали марку с разной степенью успешности”».

    Ранним утром 20 июня Ельцин назначает совещание.

    М.Зыгарь:

    «В 8:00 Коржаков и Барсуков заходят к Ельцину. Директор ФСБ демонстрирует ему рапорты милиционеров, показания Лисовского, Евстафьева и Лаврова. 

    “Что-то пресса подняла шум”, – недовольно говорит Ельцин. 

    “Борис Николаевич, скажите тому, кто этот шум поднял, чтобы он теперь всех успокоил, – так вспоминает Коржаков свои слова. – Ведь никто, кроме нас, не знает, что на самом деле произошло. Документы все тоже у нас. А мы никому ничего не скажем”. Коржаков уверен в своих силах. Он знает, что Ельцин ненавидит воровство и сам факт подозрения производит на него большое впечатление. 

    Чубайс едет из Дома приемов ЛогоВАЗа в свой кабинет в СЭВе, чтобы позвонить оттуда Ельцину. Президент долго не берет трубку. Наконец Чубайс дозванивается и просит о личной встрече. 

    Ельцин очень мрачен. Он говорит, что занят, ему некогда встречаться. Он переговорил с Коржаковым и Барсуковым, посмотрел показания задержанных: “Они следят за порядком. Люди пытались деньги украсть – их попытку пресекли вовремя”. 

    “Значит, ваш штаб прекращает свою работу. Ни один человек не сможет принять ни одного решения”, – категорично говорит ему Чубайс. 

    “Ну если вы так ставите вопрос… – еще сильнее сердится Ельцин. – Как ультиматум… Тогда смотрите…” 

    “Я не ставлю, – отвечает Чубайс, – просто фактически это произойдет”. 

    “Ну смотрите. Смотрите”, – Ельцин в своем стиле угрожающе повторяет одно и то же слово. 

    В итоге президент сворачивает разговор – правда, все-таки соглашается принять Чубайса в 12:00, после заседания Совбеза. 

    Чубайс звонит Березовскому: “Плохо. Решение принимать не хочет, – растерянно говорит Чубайс. – Решение будет в 12 часов. До 12 занят. Он все для себя решил. Мне кажется, что я не смогу его переубедить. Я сейчас разбужу Володю, попрошу, чтобы он с Лужковым переговорил”».

    Наивный Коржаков! Он думал сыграть на ненависти Ельцина к воровству, но у него не хватило фантазии понять, что для Ельцина то, что использовалось для его победы, для продолжения его царствования – в принципе не могло считаться ни воровством, ни каким угодно еще преступлением!.. Особенно, когда Чубайс объяснит ему, чисто как В.Шендерович, что «и у других кандидатов так же»…

    В 11 утра Ельцин открывает заседание Совета безопасности, где Коржаков не имел права присутствовать, а присутствующего там Барсукова Ельцин немедленно распек и отстранил от участия в работе штаба по выборам президента… Через полчаса заседание Совета заканчивается, и у Ельцина остается премьер Черномырдин, видимо, хорошо уже кем-то подготовленный.

    М.Зыгарь:

    «Черномырдин в это время объясняет Ельцину, как он понимает суть произошедшего. Коржаков, конечно, знал, как финансируется кампания. Его люди несколько месяцев наблюдали, как коробки с кэшем приносили в Белый дом, а потом уносили оттуда. Поэтому действия Коржакова – это подрыв избирательной кампании. 

    У Черномырдина нет причин защищать Коржакова – все последние годы тот пытался заменить его Сосковцом. 

    Пресс-секретарь Ельцина Сергей Медведев рассказывает, что президент в этот момент очень сердит: “Он, что называется, искрит. Он зол на всю ситуацию: что это всплыло и что это выборные деньги. Кажется, что он очень решительно настроен”. 

    После Черномырдина к Ельцину заходит Чубайс. “Борис Николаевич. В нашей стране избирательные кампании выстроены так, что значительная часть платежей идет наличными деньгами, – воспроизводит спустя 25 лет Чубайс свою тогдашнюю речь. – И у нас, и у Зюганова, и у Явлинского, и у Жириновского, и у кого хочешь. Значит, платеж, который героически вскрыл Коржаков, это мой платеж, я послал людей заплатить за концерты, которые они провели. Мы, будучи наивными людьми, считали, что самое надежное место, в котором деньги не украдут, называется правительство. Поэтому в правительстве, собственно, у нас и был источник средств. Тех самых, про которые я вам сказал. Да? Соответственно, 538 тысяч долларов, из которых было 500 Лисовскому за "Голосуй или проиграешь", а 38  – на проект, за который отвечает Сергей Шахрай, – это все мой платеж за очередные шаги, одобренные аналитической группой. Если бы Коржаков работал на вас, то он с таким же успехом мог бы ежедневно задерживать людей в штабе Зюганова, в штабе Явлинского или Жириновского. Так это устроено. Никакого хищения нет, я за эти деньги отвечаю, готов за каждый рубль отчитаться перед вами. Это очевидная политическая провокация, чтобы сорвать второй тур”.

    Встреча длится недолго. Чубайс выходит из кабинета к ожидающим его Тане и Малашенко с каменным лицом. Но через минуту начинает улыбаться и шепчет: “Все хорошо”»… 

    А знаменитый Фрэнсис Фукуяма он со своим «концом истории» и представить в то время не мог, что крах коммунистической системы совсем не обязательно ведет к западным демократиям.

Комментарии

Добавить изображение