В ТИХОМ БРЮССЕЛЕ, В КОТОРОМ НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ

01-01-1998
Людмила Штерн - писательница, живущая в Бостоне. Автор трех книг и множества рассказов. С любезного согласия Людмилы Штерн мы представляем ее только что вышедшую книгу документальных очерков "Охота к перемене мест" и публикуем оттуда эпизод из тихой жизни Бельгии.

Luda Shtern ... Вернемся на авеню Альбер. Она представляет широкий бульвар с каштанами и платанами посередине. Архитектурно авеню Альбер ничем не примечательна. Но пройдя всего лишь два квартала налево от нашего дома, оказываешься на одной из самых красивых улиц Брюсселя - авеню Мольер. На ней - ни вывесок, ни реклам, ни магазинов, никакой коммерции. Элегантные светло-серые, палевые, бледно-сиреневые особняки. Один с колоннами, другой - с кариатидами, третий - с прихотливо изогнутыми балконами. Все это - XVIII и XIX век, но находятся они в таком прекрасном состоянии, будто построены только вчера. На окнах дорогие портьеры, у подъездов - кадки с экзотическими цветами. В гаражах - роллс-ройсы, ягуары, мерседесы, БМВ. Все свидетельствут о больших деньгах.

Интересно, кто здесь живет? - спрашиваю я у Поль. Представляю, какие это дорогие дома.

Боюсь, что даже не представляете, - улыбается Поль и с гордостью начинает перечислять живущих с нами по соседству титулованные особ, политических, деятелей и родственников европейских королевских домов.

Пройдясь взад-вперед по авеню Мольер, мы возвращаемся на нашу авеню Альбер, и Поль ведет нас в другую сторону, направо от нашего дома.

А вот здесь цены вполне доступные, - говорит она, - трехкомнатную квартиру можно купить за 40-50 тысяч долларов, а снять за 400-500 долларов в месяц.

Меня охватывает лихорадочное возбуждение. Будучи агентом по продаже недвижимости, я стала мысленно прикидывать, кого из моих друзей и клиентов может заинтересовать такой замечательный европейский инвестмент. Ведь по бостонским и нью-йоркским стандартам, это просто даром.

Пройдя два квартала направо от нашего дома, мы повернули на авеню де ла Жонксьон. Какой контраст с авеню Мольер? Справа и слева, во всю длину улицы тянулись заборы. За правым забором высился сложной конфигурации кирпичный замок с башнями, бойницами и смотровыми окнами. За левым - виднелось унылое бетонное здание с непропорционально маленькими окнами.

- Что это? - спросил Витя (муж Людмилы, профессор Бостонского университета -В.Л.) про кирпичный замок, одновременно водя пальцем по карте в поисках данной достопримечательности.

- Тюрьма. Prison de Forest, - сказала Поль.

- А это? - Мы повернулись налево, только теперь заметив решетки на окнах.

- Тоже тюрьма. Prison de St. Gille.

- Ты уверена, дорогая, что покупка недвижимости в этом районе - такое уж прекрасное капиталовложение? - елейным голосом спросил Витя.

Улица пустынна, тиха и абсолютно безжизненна. Кроме нас троих на ней - ни одной живой души.

И вдруг прямо над нашими головами раздался треск и грохот. Из облаков на кирпичную тюрьму свалился вертолет. Вернее, нам показалось, что свалился. Он завис метрах в трех от крыши, как бы вписываясь в пространство между двумя башенками. Из него, словно пружина, выскочила лестница, и по ней начал карабкаться человек. Он был на расстоянии протянутой руки от люка, когда раздалась автоматная очередь. Ей ответили с вертолета, что-то загорелось, башни заволокло дымом. По крышам и вышкам скакали охранники, с обеих концов на улицы с воем въезжали пожарные машины и кареты "скорой помощи." Вертолет с болтающейся из чрева лестницей набирал высоту... И все это в три часа дня.

Теперь возникает философский вопрос: почему Бог награждает нас чем-то, в чем мы совершенно не нуждаемся? По законам справедливости, тут в этот момент должен был оказаться режиссер фильмов о Джеймсе Бонде. Ведь поставить и снять такую сцену в Голливуде стоит сотни тысяч долларов. И, спрашивается, где в это время болтались репортеры и корреспонденты ведущих телевизионных станций? Почему мн
е выпало быть свидетелем побега из тюрьмы опасного преступника? Оказалось, что именно это и произошло. На наших глазах, среди бела дня, совершил успешный и уникальный по своей дерзости побег из тюрьмы Prison de Forest некий Роже Гразиль, глава кокаинового концерна в Бенилюксе.

В тот вечер все каналы европейского телевидения показывали схему тюрьмы, интервью с другими преступниками и прозевавшими Гразиля охранниками. Только нас, единственных живых свидетелей, почему-то не показали.

Два дня, попивая пиво на знаменитой Гранд-Плас, мы наперебой пересказывали бельгийским знакомым подробности этого побега, яростно споря на тему, были ли опознавательные знаки на крыльях вертолета, в какого цвета брюках был господин Гразиль, и кто первый сказал "Э!"
На третий день Витя отправился преподавать. Я осталась одна дома, не испытывая ни малейшего желания гулять вдоль тюрем. Включила наугад телевизор - это оказалась бельгийская станция, вещающая на фламандском языке. На экране всплыло: "Специальное сообщение".

Двое журналистов передавали что-то взволнованными голосами. По-фламандски я, естественно, не понимаю ни слова, но решила послушать. Должен же интеллигентный человек (каковым я себя почему-то считаю), знающий русский, английский и немного французский, понять на другом европейском языке, если не ЧТО говорят, то, хотя бы, О ЧЕМ говорят.

И правда: в потоке незнакомой речи я уловила знакомые слова: "террорист", "Клинтон", "нуклиер", " бомбист" , "Чарльстон", "эвакуационе" Мне стало не по себе, и я переключила канал. То же самое говорили по-французски, но репортаж велся непосредственно с места событий.

Случилось то, что снится многим в страшных кошмарах. Случилось то, о чем, леденея от ужаса, человечество даже думать боится. Случилось нечто чудовищное. Ядерная бомба - в руках террористов! Это вовсе не арабские фундаменталисты и не чеченские боевики. Террористы - американцы, бывшие сотрудники Пентагона, уволенные за различные провинности, а их лидер - человек, страдающий маниакально-депрессивным психозом. Они захватили туристский теплоход с двумя тысячами заложников, причалили к городу Чарльстону в Южной Каролине, и грозят взорвать Восточное побережье Америки, если в течение 24-х часов... По-французски я не поняла их требований. Показали министра обороны Перри, распростертого на полу своего кабинета с простреленным виском - он покончил с собой...

Госсекретарь Кристофер, с еще более, чем обычно, плачущим выражением лица, говорил сразу по трем телефонам. Потом показали экстренную сессию Организации Объединенных Наций, и, наконец, Клинтона, мечущегося по Белому Дому и отдающего бесполезные распоряжения.

У меня тряслись руки и ноги, я стала судорожно переключать каналы. Итальянцы показывали престарелый телесериал "Дайнасти", Люксембург - "Даллас", Би-Би-Си - фильм "Оливер Твист". Я включила коротковолновый приемник и услышала присыпанный сахарной пудрой голос: "Говорит Москва. Передаем концерт по заявкам бывших фронтовиков - ветеранов Великой Отечественной Войны. Мария Степановна Скворцова из города Великие Луки желает послушать песню "Землянка" в исполнении Владимира Трoшина. Выполняем вашу просьбу, Мария Степановна."
Сегодня - 9-ое мая. День Победы! И на авеню Альбер полилось: "До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага". Бельгия далеко от Америки, а штат Каролина рядом со штатом Вирджиния, а Вирджиния в четырех шагах от Вашингтона. А в Вашингтоне живут мои дети.

Я совершенно обезумела и стала звонить Вите в деканат университета. Там не отвечали - сотрудники любят длинные, обстоятельные ланчи. В Америку я позвонить не могла. Бельгийцы - народ скуповатый, нарочно устанавливают в университетских квартирах телефоны с ограниченным обслуживанием. То есть, к нам можно звонить отовсюду, со всех континентов, а от нас - только в пределах Брюсселя. Даже "по коллекту" не дозвониться. Вот я и позвонила в пределах Брюсселя, а именно - в американское посольство.

- Ради Бога, что происходит в Южной Каролине?

- Ничего не происходит, мэ-эм.

- Чарльстон эвакуируют?

- Бог с вами! С чего вы взяли?

- Ядерная бомба! Террористы грозят взорвать
город!

- Одну минуточку... Кто вы такая?

- Какая разница! Это передают все бельгийские телестанции !

- Успокойтесь, мэ-эм, не волнуйтесь! Опрокиньте стаканчик виски и ложитесь спать. Все будет в полном порядке.

Трубку повесили.

А на экране губернатор Южной Каролины, с окровавленным лицом, и, почему-то весь в саже, отдавал последние распоряжения к эвакуации. Улицы города были заблокированы военными машинами с устройствами для обезвреживания ядерных бомб. Связанные заложники лежали на палубе лицами вниз. В Вашингтоне шло экстренное заседание конгресса. Мэр Чарльстона через "Воки-токи" взывал к совести террористов...

Напрасно... В Чарльстоне была взорвана ядерная бомба, город сгорел до тла, радиоактивное облако покрыло Восточное побережье Америки и Канады. Этот эпизод ознаменовал начало конца современной цивилизации...

Окаменев, не в силах шевельнуться, я сидела перед телевизором, закрыв глаза. Сколько прошло времени? Секунда? Минута? Час? Вечность? Телефон молчал... Когда я, наконец, открыла глаза, на экране ползли титры: автор сценария Гуго Вин Хорн, режиссер-постановщик Бертан Ллойд, продюсер Кристиан Деламо... Но до этих, мирно плывущих по экрану титров, надо было дожить. Я взглянула на себя в зеркало и обомлела - у меня совершенно поседели виски...

По Би-Би-Си передавали новости.

К поискам бежавшего из Брюссельской тюрьмы Роже Гразиля подключился Скотланд Ярд. Но эксперты убеждены, что преступнику не удалось бежать за границу, и он все еще находится в Брюсселе. Вертолет с пилотом посадили через двадцать минут после побега, и Гразиля там не было. Скорее всего, его успели скинуть на какую-нибудь крышу в юго-западной части города. Предупреждение домохозяйкам и детям - не открывать посторонним двери...

На следующее утро, только мы сели завтракать, раздался звонок из вестибюля. Витя подошел к интеркому и спросил по-английски: - Кто там?

- Полиция.

Витя нажал на кнопку "дверь". Мы услышали, как поехал вызванный снизу лифт. Я подскочила к двери и закрыла ее на цепочку.

- Что им от нас надо?

- Сейчас узнаем.

- Ты просто сошел с ума! Откуда ты знаешь, что это полиция?

Я выглянула в окно. У подъезда не было никакой полицейской машины.

Лифт остановился на нашем этаже, и в дверь постучали.

- Не вздумай открывать! - Я загородила спиной дверь.- Мы полицию не вызывали.

- Давай все же спросим, что он хочет.

- Ни в коем случае!

Деликатный стук в нашу дверь повторился.

- Кто там? - От страха я спросила по-русски.

- Офицер полиции Густав Дрион, - ответил вкрадчивый голос.

- Вообще-то, полиция так не разговаривает, - с сомнением сказал Витя.

- Будьте любезны, откройте, пожалуйста, - сказали за дверью по-французски.

- Что вы хотите?

Он разразился длинным монологом по-французски, иногда для убедительности переходя на фламандский. Мы, разумеется, ничего не поняли.

- Нет, мы вам не откроем, - сказала я по-французски.

- Но почему же? - спросил он.

- Витя, немедленно звони в полицию.

- На каком языке? И перестань психовать, он же не ломится с топором. Не отвечай и все.

Человек за дверью продолжал терпеливо нас убеждать. Я включила на полную громкость телевизор, чтобы заглушить его бормотанье.

Я приняла валиум. Человек за дверью исчерпал свои аргументы и громко сказал:
- Pardon, madame, pardon, monsieur, au revoir.

Дверь лифта хлопнула, и он поехал вниз. Мы перевели дух и позвонили в университет нашей Поль.

- Сейчас же проверю, - обещала Поль.

Да, это был офицер полиции по имени Густав Дрио
н. Он приходил, чтобы вручить новым жильцам, специальный талон - разрешение парковать машину перед нашим подъездом на авеню Альбер.

- Он хотел избавить вас от необходимости идти в полицию и терять время в очереди за этим талоном, - сказала Поль. - Это необычайно любезно с его стороны, не правда ли?

Уверяю вас, такой предупредительности в наше время вы уже нигде не найдете... Только в Брюсселе.

О ТВОРЧЕСТВЕ ЛЮДМИЛЫ ШТЕРН:

«...В прозе Людмилы Штерн отражена ее способность тонко подмечать и схватывать многообразие человеческих голосов. Болезненная и смешная гротескность современной жизни как в России, так и в Америке пронизывает ее рассказы... Их сатиричность заставляет вспомнить стиль Зощенко... Печальная ирония эмигрантской жизни созвучна поздним произведениям Тэффи».

Энциклопедический справочник «Женщины в русской литературе» (Dictionary of Russian Women Writers)
«Людмила Штерн - талантливый юморист и тонкий стилист, работающий в жанре короткого рассказа... Ее творчество представляет из себя сплав ироничной сдержанности и проницательности. У нее острый глаз, позволяющий ей подмечать детали современной жизни, и тонкий слух, различающий богатые оттенки городского разговорного языка. Все эти качества превращают чтение ее прозы в удовольствие».

Иосиф Бродский
«Рассказы Людмилы Штерн - лаконичные, яркие и необычайно смешные. В них сказывается острая наблюдательность, безошибочное чувство юмора, и не в последнюю очередь - ощущение слова - единственного, точного, абсолютно незаменимого».

Сергей Довлатов
«Я пришла в восторг от Вашего рассказа и кипела найти Вас, чтобы об этом сказать».

Нина Берберова
«Очень точно воспроизведена вся атмосфера ленинградской жизни, со всеми ее особенностями... У Вас верное и крепкое перо...»
Георгий Владимов kniga Shtern Эта книга может быть выслана почтой. Чеки на сумму 12 долларов (в цену включается доставка в пределах США и Канады, в другие страны стоимость книги за счет доставки - 18 долларов) отправлять по адресу: LUDMILA SHTERN
P.O.BOX 761
BROOKLINE
MA 02146

Комментарии

Добавить изображение