В КЛЮВЕ БЕЛОГО ОРЛА

Публикуя очередную статью Арина, этого нового гуру из "Совраски", полагаем, что наши авторы и читатели легко увидят методологическую и логическую слабость его позиции. В данной статье эта слабость проявилась еще более сильно, чем в первой (Олег Арин. В капкане. "ЛЕБЕДЬ" N27) - о якобы преувеличенных сведениях о репрессиях времен Сталина и величии вождя народов. Достаточно указать на такие перлы автора, с которых начинается статья: "Э.Д. Хирш ужаснулся от собственных исследований" - каких именно исследований, где на них ссылка?. "Эксперты школьного образования приводят, например, такие данные..." Какие такие эксперты? Где они приводят данные? "Профессор Американского университета Бенжамин Алексадер в одном из своих выступлений приводит пример..." В каком выступлении, где оно опубликовано? "Не менее любопытные факты приводит один из американских журналов: оказывается, 14 процентов американцев в возрасте между 18 и 24 годами не могут найти на карте собственную страну..." Какой журнал? Что это за финты - приводить массу цифр и ссылаться на "один из журналов"?

Арин делает ставку на цифры, имена, факты. Но вот как раз поэтому требуются точные отсылки. А у меня, к примеру, само имя "Японского noлитического деятеля -Есио Сакураути" вызывает глубокое сомнение. Сакураути - не по-японски звучит.

Дивной является фраза Арина: "Любому ученому необходимо имя. Наиболее быстро оно приобретается через публикации в газетах, а не в научных журналах, которые читают единиц". Имя ученый (именно как ученый) получает как раз через научные журналы и научное сообщество. Или скажем, такая фраза: "Не кради, но творческая работа в отношении налогов - это о'кей. Другими словами, обмануть государство - это не грешно, это по-божески". Здесь больше, чем натяжка. Списание с налогов ("творческая работа в отношении налогов") - совершенно законная процедура, с помощью которой государство поощряет приобретение недвижимости, занятие малым бизнесом, благотворительность и т.д. Такое количество перлов легко превращает текст в перловую кашу.

Мы надеемся, что по завершении этой огромной статьи Арина (здесь дается только первая часть) мы сумеем более подробно проанализировать приемы этого "канадского профессора", которого ныне российские коммунисты считают своей главной ударной силой.

Редакция АМЕРИКАНСКИЙ культуролог Э.Д. Хирш ужаснулся от собственных исследований. Оказывается, cpeдний уровень грамотности американцев в начале века был выше, чем сейчас. В начале 1992 довольно известный японский noлитический деятель -Есио Сакураути назвал ленивыми и безграмотными. В CША поднялась волна возмущения.

В реальности ситуация такова. Oдин из американских управленцев жалуется:: 95 процентов людей с дипломами колледжа не могут правильно написать американские слова, половина не может составить простое предложение. Все это напоминает ему "темные времена" в период средневековья, когда цивилизация и обучение исчезли из Европы. Это не является преувеличением. Эксперты школьного образования приводят, например, такие данные: одна четверть школьников из 5 миллионов "настолько плохо говорит по-английски, что не понимает, о чем идет речь в классе". В той же публикации: 78 процентов школьников в районе недалеко от Лос-Анджелеса не соответствуют стандартам американских требований. Профессор Американского университета Бенжамин Алексадер в одном из своих выступлений приводит пример, как рабочий, закончивший "весьма респектабельную высшую школу Данбар в Вашингтоне", не умеет читать. И все свое выступление он убеждает в полезности уметь читать для будущей жизни. Не менее любопытные факты приводит один из американских журналов: оказывается, 14 процентов американцев в возрасте между 18 и 24 годами не могут найти на карте собственную страну, 25 процентов - не могут показать Тихий океан, а 20 про- центов взрослых американцев не могут назвать ни одну страну Европы...

ДВА СЛОВА О РЕЛИГИИ. По формальным признакам США и Канада считаются религиозными странами, исповедующими в основном католицизм и протестанство. Хотя количество безбожников увеличивается, но не так чтоб много. В Канаде, например, количество атеистов увеличилось всего лишь с 4 процентов в 1971 г. до 12 процентов в 1992 г. Большинство все-таки считают себя верующими. Правда, посещаемостъ церквей сократилась значительно больше: с 60 процентов в 1945 г. до 20 процентов в 1990 г. Но это не так важно. Важно то, что так называемые ворующие просто не знают, во что они веруют. Из своею общения с верующими я, к своему удивлению, обнаружил, что почти никто, кроме "активистов" церкви, не знает Библии: ни Ветхого, ни Нового завета. Мои ограниченные "исследования подтвердил опрос, проведенный в США в 1994 году эссеистом Кулленом Мерфи среди 1200 людей в возрасте 15 - 35 лет Он обнаружил, что большинство опрошенных смогли назвать только 2 из 10 заповедей Всевышнего. Когда же он перечислял все заповеди, то, по его словам, "они (опрашиваемые) были не очень счастливы, узнав о них". Это и естественно, поскольку, скажем, заповедь- не укради в корне противоречит всей системе капитализма. Как говорил когда-то Прудон, собственность - это уже воровство.

Поскольку религиозные заповеди не вписываются в современные капиталистические ценности, некоторые идеологи начали придумывать новые заповеди. Например, такие: не кради, но творческая работа в отношении налогов - это о'кей. Другими словами, обмануть государство - это не грешно, это по-божески. Не убей, но если Пентагон прикажет, то должен (убить). Не прелюбодействуй, за исключением тех случаев, когда ты несчастлив (то есть в это время можно) или твое личное состояние побуждает тебя это сделать в отношении новой секретарши в твоем офисе. И это очень диалектично.

Короче, пытаются придумать такие заповеди, которые хоть как-то соответствовали бы реальному капитализму ЕСЛИ население неграмотно, то никакая демократия не страшна. Мне уже приходилось ссылаться на высказывания Б.Сорэза и Дж. Сороса в отношении демократии. Первый возмущается, что демократии нет из-за "марксистского правительства", второй - из-за разнузданного рынка. В отличие от них большинство идеологов североамериканского капитализма считают, что именно здесь подлинное царство демократии, и, более того, США просто обязаны распространить демократические ценности по всему мир. А кто сопротивляется - заставить принять их вариант демократии. Это один из фундаментальных постулатов внешнеполитической стратегии США.

На самом деле ни один из американцев или канадцев не сможет вам объяснить, что такое демократия, кроме лопотания о том, что все мы свободны и можем выбирать кого угодно. Достаточно задать несколько вопросов, чтобы он или она признали, что мы не свободны и выбирать кого хотим не сможем.

Но дело не только в простом американце или канадце. Ученые с профессорскими званиям попадут в тот же самый тупик, что и простые граждане. Конечно, существуют словарные определения демократии, которые по сути все совпадают. Так, из своей электронной Энциклопедии я выудил такое определение: "Демократия - это форма правления, в рамках которой значительная часть граждан, прямо или косвенно, участвует в управлении государством". Ясно, что в современном мире управление осуществляется в основном через представителей партий в парламентах и органах государственной власти. Ясно также, что все нынешние западные демократии фиксируют в своих конституциях свободу совести и религии, свободу слова, прессы, собраний и организаций. Все это на бумаге хорошо сформулировано и обкатано.

Можно привести немало свидетельств того, что многое великие люди Запада никогда всерьез не воспринимали свои "демократии". Как раз, возможно, в этой связи один из гениальных ученых XX века, философ и математик Бертран Рассел, сказал: "Фанатичная вера в демократию делает демократические институты невозможными".

После победы демократии над "коммунизмом" западный мир некоторое время испытывал искреннее удовлетворение. До тех пор пока не почувствовал, что демократия как-то не вживается в Россию (получилась сплошная олигархия) и совсем отвергается в Китае, несмотря на рыночные реформы в этой коммунистической стране. Идеологи несколько подрастерялись, что дало им повод вновь начать размышления над сутью демократии. Неожиданно они столкнулись с курьезом в собственном "демократическом стане". Так, журнал "Экономист" обнаружил колоссальную путаницу в терминах и понятиях. В США, например, в ходу слова "либерал" и "консерватор". Первый - это тот, кто выступает за усиление роли государства, увеличение налогов с богатых и расширение социальных благ для низкооплачиваемых слоев населения. То есть тот, кого в Англии называют социалистом или социал-демократом. Таким социалистом в США оказывается нынешний президент Клинтон (не случайно, значит, Б.Сорэз его считает марксистом). Консерватор обычно выступает за урезание прав правительства, расширение рыночной стихии и частного предпринимательства - и никакой заботы о бедных. Такой тип ассоциируется с бывшим претендентом на пост президента Бобом Доулом, нынешним спикером конгресса Ньютом Гингричем, Джесси Хелмсом и т.д Но в Европе, точнее в Англии, именно таких людей называют либералами.

Журнал справедливо бьет тревогу По американским стандартам получается, что Тони Блэр, лидер Рабочей партии Великобритании, либерал, хотя он "настоящий" социалист. И что же будет, если такая путаница в словоупотреблении внедрится в сознание масс и избиратели, абсолютно все перепутав, бyдут голосовать за "либерала" Тони Блэра, а не консерватора Дж. Мейджора, который как раз и есть либерал? Все не так смешно, особенно применительно к России.

Есть еще более важные проблемы, которые ограничивают демократию на полных "законных" основаниях. Это так называемый принцип "нанесения ущерба", или просто "принцип ущерба", который в свое время был определен классиками либерализма Джоном Стюартом Миллем. В свое время он написал: "Единственным основанием, при котором сила может быть правомерно применима к любому члену цивилизованного общества, даже против его воли, является предотвращение ущерба другим". Понятно, что термин "ущерб другим" можно интерпретировать как угодно в зависимости от ситуации. Любое взаимодействие между людьми, между людьми и госорганами при желании можно подать как "нанесение ущерба", тем более что в капиталистическом обществе, в системе купи-продай кто-то оказывается "ущербным". К тому же Милль оговаривает, что этот принцип имеет силу только в "цивилизованном обществе". Можно долго доказывать, цивилизованное это общество или нецивилизованное, и так без конца. В результате вся эта демократия, по крайней мере на теоретическом уровне, ничего не означает. На практическом же уровне все становится очень даже просто. Побеждает тот, у кого деньги, а денег больше у того, кто хорошо знает законы и психологию рыночной экономики, напоминающие законы джунглей. В западных обществах, таким образом, демократия и рынок - две стороны одной медали. И в этом смысле между ними нет противоречий, как считают Сорзз и Серое.

По форме может быть множество демократий, но суть их одна, и лучше Ленина никто ее не сформулировал: демократия - это государственная мaшина для подавления им большинством меньшинства (социализм), или меньшинством большинства (капитализм).

И эту простую истину подтверждает ежедневная практика западных обществ. Вот один из множества из множества примеров из политической жизни в Канаде.

Один из видных членов партии реформ (правоконсервативная партия), бывший член парламента, некая мисс Жан Браун, по каким-то причинам покинула свою родную партию и начала агитировать независимых членов парламента (их единицы) за объединение. Кроме того, она собралась вновь баллотироваться в парламент как независимая, что совсем нехорошо, поскольку таким образом она может "оттянуть" на себя часть голосов от партии реформ. О результате подобного поведения говорит она сама: "В последние три года мои дети потеряли покой, началось вторжение в личную жизнь моих друзей, моих соседей постоянно беспокоят, мой дом попал под постоянное наблюдение, а почту постоянно перетряхивают (просматривают)". Таким образом наказывается ренегат партии.

В свое время мудрый Сократ говорил: "Демократия, если она глупая и несправедливая, такое же зло, как глупая и жестокая тирания". Между прочим, самого Сократа вынудили выпить чашу с ядом как раз демократы тогдашних Афин.

ПРЕССА И ЦЕНЗУРА. Любому ученому необходимо имя. Наиболее быстро оно приобретается через публикации в газетах, а не в научных журналах, которые читают единиц". Поскольку у меня была приличная практика сотрудничества в газетах Японии и отчасти Южной Кореи (в России, само собой), я решил наладить контакты с канадсхой прессой. Для начала я направил небольшую статейку о русско-канадских отношениях в главную газету Канады - "Глоб энд Мэйл". Довольно скоро получил ответ, что мою статью они печатать не будут. Без объяснения причин. Я было сильно расстроился. Но меня "утешил" один знакомый профессор, объяснив, что обычно канадские газеты крайне редко публикуют ученых. Меня такое заявление только раззадорило. Я поставил себе задачу прорваться в "Ванкувер сан", которая довольно много пишет о России. Естественно, статьи совершенно поверхностные и не отражающие реальности. Что опять же неудивительно поскольку главный принцип в газетах- это информация и необычное событие или сенсация. Тем не менее я попытался связаться с редактором "Ванкувер сан" - Патрицией Грэхэм, отвечающей за зарубежные публикации.

Секретарь несколько раз записывала мой телефон, дескать, вам позвонят. Естественно, мне никто не позвонил. Для проверки гипотезы я все-таки направил статью о России Патриции и через две недели получил ожидаемый ответ: "Мы сожалеем, что ваша работа не вписывается в наши текущие планы, но благодарим вас за интерес к "Ванкувер сан". Отписано это было на заранее отпечатанном бланке, и надо признать, что система вежливых отказов отработана здесь великолепно. Кстати, умению вежливо отказать обучают в бизнес-школах.

Через некоторое время я обнаружил то, чего никак не ожидал... жесточайшую цензуру, ничуть не уступающую нашей советской цензуре развитого социализма. Только со знаком наоборот. Статьи, в которых я пытался показать реальную экономическую картину России, а также негативную реакцию российского населения на "демократические" реформы нынешних руководителей, отвергались без всяких объяснений. То же самое происходило со статьями, в которых содержался всего лишь намек на критику политики Ельцина, (раньше нельзя было критиковать Горбачева, что естественно: слишком много он сделал для Запада). Но хорошо публикуются статьи, описывающие трудности нынешней российской жизни, но выражающие исторический оптимизм в том, что демократия и рынок в России в конце концов победят и Рос- сия встанет в ряд "цивилизованных" стран мира. Такая лапша навешивается западному читателю даже на страницах лондонского "Экономиста", в принципе самого аналитического журнала по экономике.

До проживания здесь я просто не представлял, насколько идеологизированы по крайней мере США и Канада. Можно критиковать частности рынка и демократии. Но вам никто - ни издательства, ни газеты, ни журналы - не дадут поставить под сомнение в принципе "ценность" этих институтов. Они в их сознании выступают как универсальные. Их искренне раздражает суждение о том, что могут существовать общества, которые могут не разделять восторг по поводу их "ценностей".

Еще одно "открытие", поразившее меня. Фальсификация мировой истории, особенно истории СССР. Я хорошо знаю, как эта история искажалась в Советской России. И все-таки не в такой степени, с какой я столкнулся здесь. Вторая мировая война, оказывается, была войной англосаксов против немцев и японцев. Сами же немцы вели ее против евреев. О роли СССР в этой войне в большущих томах - в лучшем случае - небольшой параграф. Результаты оболванивания налицо - одна канадка польского происхождения по случаю D Day (день открытия второго фронта союзниками) благодарит в местной газете США (?) за освобождение Польши во второй мировой войне.

Еще Н.Бердяев писал, как его поражал, отталкивал и возмущал "царивший повсюду в Европе национализм, склонность всех национальностей к самовозвеличиванию и приданию себе центрального значения". В Америке этот национализм обернут в идеологическую форму - победа демократии над тоталитаризмом сначала фашистского образца, затем коммунистического.

Мне могут возразить: ну, существуют же немало критических книг в адрес правительства, ЦРУ и т.д.? Действительно, существуют, и я мог бы назвать сотни. Но это не должно вводить в заблуждение. Специфика этого явления такова. Во-первых, большинство из "критических" книг не направлено против системы капитализма, а наоборот, на улучшение этой системы. Как сделать правительство менее коррумпированным, рынок более человечным, демократию более демократичной. Bo-вторых, среди них, даже с таким названием, как "конец капитализму", нет альтернативных вариантов, а есть некая "клубничка", позволяющая заработать издательствам и автору. В-третьих, серьезные академические книги имеют крайне ограниченный тираж, и они весьма дороги (от 30 до 80 долларов), что, естественно, не по карману простому американцу. Но самое главное - в другом, и это другое связано с воспитанной психологией американца, да и канадца тоже. В принципе за свои деньги каждый может отпечатать свою книгу или в неизвестных издательствах, которые, кстати, рекламирует тот же журнал "Экономист", или другим" каким-либо путем. В свое время упоминавшийся Б.Сорэз таким образом опубликовал свою книгу и продал ее в единственном экземпляре своему друг. Дело в том, что какой бы умной или интересной ни была книга, если она не прошла рекламный путь в специальных книжных рекламных бюллетенях, и особенно через телевидение, никто ее ни покупать и соответственно читать не будет. Средний американец читает и покупает только то, что разрекламировано по телевидению. Такова психология американца. В свое время Михаил Шемякин, выдающийся русский художник, проживающий в Нью-Йорке, в интервью, кажется, "Огоньку" рассказывал, то в миллионах экземплярах была раскуплена книга о дерьме одного художника, поданного как "новое слово в искусстве". Именно поэтому они предпочитают читать "бестселлеры" госпожи Даниель Стил, которая имеет хорошую рекламу на телевидении.

Надо помнить и знать, что американец- не читатель, он прежде всего телезритель, о чем говорилось выше. А это путь к деградации нации. И результаты на лицах. На многих из них печать вырождения.

Многие американские эксперты предсказывают начало экономического коллапса в любой момент до 2000 года. Я не могу быть столь категоричным, как американские эксперты в этом вопросе. Но я берусь утверждать, что нынешний вариант капитализма в США, который я называю государственно-монополистическим, стоит на пороге кардинального видоизменения системного характера.

Причинами этого видоизменения являются не только вышеприведенные кризисные факторы. Точнее, они сами являются следствием новой информационно-технологической революции, действительно ломающей все старые формы и структуры здешних обществ.

Уже говорилось, что культурологическо-политической основой западной демократии является индивидуализм. В нем, безусловно, заложен колоссальный энергетический заряд с точки зрения развития экономики. Следствием индивидуалистической культуры явилось и то, что она не предусматривала объединение людей для защиты общих целей. Индивидуализм плюс "свободный рынок" постоянно воспроизводили надежду на успех, и немало энергичных людей добивались этого успеха. Если же успех не приходил, считалось, что виноват ты сам. На этот случай здесь всегда есть дежурная фраза: старайся лучше (try harder), и все будет о'кей. Думаю, что в определенной степени даже борьба рабочих за свои права здесь, в Северной Америке, никогда не была масштабной, как, скажем, в Европе.

Нынешняя компьютеризация на первый взгляд дает еще больше возможностей для индивидуальной свободы. Многие пытаются ее использовать, а некоторые - с успехом. Сотни, если не тысячи профессий возникли на компьютерной базе. Однако сверхсвобода от остальных ведет к такому отчуждению людей друг от друга и в целом от общества, что люди начинают задыхаться от своей свободы. Человек, оторванный от общества, перестает быть человеком. И человека потянуло в различные коммьюнити-общины. Я подчеркиваю в "различные", потому что общины в Америке имеют различный политико-экономический смысл. Насколько же этот процесс стал социально значимым?

Американское общество прекрасно осознает, что период беззаботного благополучия окончился и наступает пора перемен, точнее даже, фундаментальных сдвигов. Куда двигаться - зависит от понимания того, что является главной причиной, поставившей Америку перед таким выбором. От этого зависит направление движения, суть реформ, или, как они сами часто говорят, революций.

Упоминавшийся мультимиллионер Сорэз видит причины всех бед в марксизации Америки, то есть в монополизации власти правительства и монополий. Выходом из этой ситуации, по его мнению, является возврат к принципам свободного предпринимательства, другими словами, назад к классическому капитализму "старых, добрых времен". Он за свободу частного сектора, не субсидируемого правительством, сектора, который является "линией фронта за выживаемость в мире экономических джунглей, где выживаемость и приспособляемость являются ключевыми принципами". В этой системе, вдохновляется Сорэз, ты или добился успеха, или погиб. "Мы стоим и защищаем Свободу предпринимательства".

Эта точка зрения поддерживается большинством представителей малого и среднего бизнеса США. Например, президент Национальной ассоциации производителей Джэри Джазиновски убежден, что "правительство просто очень громоздкое, оно оттягивает на себя значительную часть национального богатства, к тому же работает очень неэффективно". Некоторые, к примеру, президент Центра Новый Запад в Денвере Филипп Виргес, предлагают вообще "приватизировать правительственные функции в сфере строительства, социальных служб и образования".

Подобные настроения в политике отражает республиканская партия. Их неудавшийся претендент в президенты Боб Доул неоднократно озвучивал вышеприведенные идеи. Так, в речи от 23 февраля 1996 г. (в ответ на клинтоновскую речь) он изложил свою философию будущего Америки, которая, как он подчеркивал, резко отличается от видения президента. Главный его удар, конечно же, пришелся по правительству, узурпировавшему власть. Федеральная власть над общинами, федеральное планирование над индивидуальным предпринимательством, над нашей экономикой, здоровьем и жизнями, все это является надругательством над ценностями индивидуализма и семьи,- говорил Доул.- Президент Клинтон рассматривает Америку, управляемую элитой из Вашингтона. Мое видение иное: "Любовь к Богу, стране и к семье. Обязательства к честной, благопристойной и личной ответственности. Опора на себя, облагороженная чувством к общине.

В этих словах изложена ностальгия по старым общинным ценностям классического капитализма "свободного предпринимательства". Следует признать, что сторонников подобного подобного подхода в решении проблем в Америке немало, причем прежде всего в среде среднего класса Америки, у которого резко возросли шансы скатиться в низшие классы.

Однако вполне очевидно, что проблем этот вариант "отката" не решит, а только усугубит. Во-первых, потому, что этот вариант уже был и он привел в конечном счете к нынешней ситуации, против которой они выступают. Во- вторых, он крайне обострит социальную напряженность, поскольку не все обладают столь кипучей настойчивостью и умением, как Сорэз, выживать в "джунглях" свободного предпринимательства. Предлагаемые ими сокращения дефицита федерального бюджета за счет правительственных программ социальной безопасности могут только частично решить проблему бюджета (слишком он громадный), но станут катализатором таких социальных волнений, которые поставят под угрозу существования всю систему "свободного предпринимательства". Короче, это путь в очередной водоворот, как бы ни привлекательны были слова о "старых американских ценностях".

Клинтоновский вариант реформ, который нередко называют социалистическим из-за их упора на социальные программы, ведет Америку на путь Канады. Правда, их социалистичность крайне преувеличивается в России, если судить по оценкам новосибирского академика и ему подобных. На самом деле весь "социализм" держится на шести программах. Две предназначены для пожилых людей (социальная безопасность и госмедобслуживание)- одна - для рабочих, потерявших работу (пособие по безработице)- три программы рассчитаны на бедных (медпомощь, продуктовые талоны и помощь семьям с "зависимыми" детьми). Стоимость всех программ составляет менее 15 процентов от ВВП США. (Для информации: в большинстве развитых стран Европы ее сумма в два раза превосходит американскую). Две трети этой суммы уходит на первые две программы, следовательно, одна треть- на остальные четыре, из них одна пятая - на медпомощь и продуктовые талоны, то есть около 3 процентов ВВП. Пользователями этих программ являются, по словам американских экономистов, "нижние классы, едва сводящие концы с концами, с неполной рабочей неделей и без перспектив на будущее".

В принципе Клинтон сохранил свой пост благодаря этому слою населения, которому было обещано как минимум сохранить эти программы, как максимум создать новые рабочие места, а также увеличить расходы на переобучение в два раза, то есть с нынешних 50 миллиардов долларов до 100 миллиардов. Близкие к казне люди справедливо сомневаются в реальности выполнения этих обещаний, но социальные трения они смягчают, поскольку народ верит в них. Народ конечно, обмануть нетрудно, а финансовые закономерности значительно сложнее. Поскольку проблема федерального долга крайне усугубляется. Постоянное подчеркивание Клинтоном "ответственности" перед мировым сообществом, то есть сохранение международных обязательств, естественно, будет добавлять к этому долгу дополнительные суммы (как, например, к нему добавилась сумма в 40 миллиардов долларов, потраченная на выручку мексиканского песо. В конечном счете США могут поиметь "официальный" долг, достигающий суммы ВНП, как в случае с Канадой. Получается заколдованный круг.

КОММУНЫ В АМЕРИКЕ. В США все более четко просматривается третий вариант развития, никем не санкционированный, но активно набирающий силу. Он связан с движением коммунаториев, о чем хотелось бы сказать несколько подробнее.

В последнее десятилетие стали появляются статьи и внушительные книги, выражающие "новое" социальное и философско-политическое течение, которое является идеологической базой коммунаторного, или, говоря по-нашему, общинного движения в Австралии, Европе и США.

Оно является пока небольшим ручейком общественно-политической мысли, но довольно интенсивно проникающей в речи и деяния официальных политиков и предпринимателей. Наиболее заметными представителями этого течения в США являются социолог Амитаи Эциони,- философы Аласдар Макинтаэ, Майкл Сандел, Христофер Лаш, политолог Бенджамин Барбер, в Канаде - Чарльз Тэйлэр, в Австралии - Роберт Симонс, Эндрю Нортон и др.

В основу их общей философской идеи положена концепция "общины" (коммьюнити), на основе которой общинники "призваны создать новую мораль, социальный и общественный порядок, основанный на восстановленных общинах, функционирующую без давления и пуританизма". Свое появление они сами объясняют крахом рыночной экономики и либерализма, крахом современного западного капитализма со всей его атрибутикой. По мнению К.Симонса, "свобода и демократия на рынке могут уничтожить - вырубить свободу и демократию всего общества". Они полагают, что существующая экономическая система превратила индивидуума в счетную машину" (Calculating machine), или, по выражению Дэвида Уэллса, в экономические единицы". Еще один коммунаторий- Майкл Пыосэй - , пишет: "Нынешний рынок является смертельным врагом общества, которому он должен был бы служить". Политическая же система, основанная на индивидуализме, разобщила общество. Все эти явления, по их мнению, обрекают капитализм на коллапс.

В ответ они выдвигают идею о том, что общество и община выше индивидуальностей и что люди хотят не автономии, а "стабильности, авторитетной власти и определенности". Удивительным является то, что движение коммунаториев смыкается с религиозными общинами, ценности которых совпадают чуть ли не дословно. Один из религиозных коммунаториев, архиепископ Питер Холлингворт, приводит в своей статье документ, распространяемый главами церквей в Новой Зеландии. Он состоит из пяти принципов. Принципы-ценности следующие: человеческое достоинство, общинность, общее благо, ценность работы и предпочтение бедным. Последний расшифровывается так: "Бедные и ранимые всегда должны быть главной заботой в социальной политике".

В противовес "экономическому империализму" коммунатории выдвигают концепцию "социального рынка". В интерпретации Хыо Эми социальный рынок означает "синтез между англосаксонским либерализмом с его подчеркиванием индивидуальности и индивидуальных прав с элементами европейской социальной и политической теории, которая делает упор на важность общин, концепцию социальной солидарности и сохранение сильной роли государства как агента порядка и развития". Такой социальный рынок, как независимые сектора экономики, действует во многих странах развитого капитализма, в том числе и в США.

Более того. В США вообще движение по созданию коммун приобрело форму бума. По сообщению журнала "Тайм", их количество увеличилось с 10 тысяч в 1970 г. до 150 тысяч в 1993 г., и ныне уже один из восьми американцев является членом общины. По разному интерпретируют социологи этот феномен в "сердце мирового капитализма". Сами же коммунатории называют чаще всего на три причины: 1) самозащита от преступности (для чего создаются отряды типа наших бывших дружинников)- 2) наплевательское отношение федерального и местных правительств к нуждам простых граждан- 3) отсутствие ценностей в этой стране.

Общины-коммьюнити становятся как бы новой формой местного самоуправления (их лозунг - опора на собственные силы), организующей и защищающей интересы своих членов.

Правительство относится к таким начинаниям "с большим понимании, поскольку "баба с возу - кобыле легче". В Канаде я с удивлением также обнаружил, что городские районы разделены именно на общины-коммьюнити, и они играют громадную роль в жизни небогатых канадцев. Возможно поэтому канадский капитализм нередко называют социалистическим. Любопытно, что вся аргументация американских "общинников" в отношении капитализма и вообще западной цивилизации до боли напоминает мне наши собственные писания о коммунизме и крахе капитализма, в которые мы сами не очень-то и верили. Но когда сталкиваешься с этим хваленым капитализмом каждый день, то обнаруживается, что писали мы не совсем белиберду. Местные профессора, крупные ученые довольно престижных университетов, а следовательно, живущие по высоким стандартам Запада, умудряются видеть реальную картину за пределами собственного бытия, подтверждая нашу "белиберду".

Конечно, можно сказать, что мы хаяли этот капитализм из зависти (хорошо гниют, сволочи, нам бы так), но этим-то профессорам чего ополчаться на западную цивилизацию. На первый взгляд вроде бы и резона нет. На второй оказывается, есть: они просто смотрят глубже и видят дальше. А дальше, как ни звучит это по-коммунистически, алеет закат. То есть, употребляя их любимое слово, коллапс. Наиболее эффективную форму выживаемости в этом коллапсе они усматривают в создании общин.

Итак, наметились три пути-дороги, которыми идет Америка: консервативно-общинный, государственно-либеральный и коммунарно-социалистический. Было бы преждевременным предсказывать, какой из них станет доминирующим. Пока ясно одно - "капитализм, который мы знаем, скоро исчезнет". Последняя фраза - вывод Дэвидсона.

Я полностью к нему присоединяюсь.

 

"Советская Россия" 14 августа 1997 г.