ЧЕТЫРЕ РОССИИ : КАКАЯ ПОБЕДИТ?

Этой статьей мы начинаем публикацию большой работы известного социолога Владимира Шляпентоха. Фотография автора в следующем номере.

 

С очень далеких времен началось столкновение двух подходов к изучению жизни людей, живущих в одном государстве. Один из них настаивал, что общество в целом представляет собой единую систему, в которой все социальные, экономические и политические институты слаженно взаимодействуют друг с другом на базе единой культуры и идеологии.

В такой системе большинство людей взаимодействуют друг с другом, руководствуясь общими ценностями и нормами. Во второй половине 20 века этот подход был наиболее основательно изложен знаменитым американским социологом Талкотом Парсонсом. Считается, что Парсоновский системно-интегрирующий подход прямо противоположен марксистскому анализу общества. Но по сути это не совсем так. Конечно, в марксисткой теории общество разделено на классы, однако при всем том в центре марксистского видения общества вся та же система, целостность которой обеспечивается единым экономическим базисом, который предопределяет все элементы надстройки--от политических институтов до морали.

Другой подход утверждает, что как правило, общество никогда не интегрировано на глубинном уровне и расчленено на ряд сегментов, каждый из которых имеет свою собственную культуры, свои системы ценностей и норм, свои политические и другие институты. Эти сегменты, конечно взаимодействуют друг с другом, чаще всего борясь друг с другом за ограниченные ресурсы и за влияние на население. Так как эти слои сосуществуют нам одной территории, в рамках одного государства, чаще всего с общим языком и общим историческим прошлым, то можно говорить об общей национальной системе, однако скорее как системе экологического (или бихевиористского) характера, которой ее элементы, в частности, биологические виды приспосабливаются к поведению друг друга и делают это вовсе без интегрированных общих ценностей и норм. Сегментный (или партикуляристский) подход к обществу получил активную поддержку, главным образом в культурно-этническом варианте, в 60-80 годы ,со стороны сторонников "культурного разнообразия" и постмодернистов, атакующих "буржуазную культуру" и использующих для этого концепции 18 и 19 веков о классовых антагонизмах и о влиянии социальной среды на сознание людей.

Автор считает, что трудности с пониманием современного российского общества связаны с тем, что почти все, кто пытается определить его характер, исходят из интеграционно-системного подхода, в то время как более успешным является сегментный подход, который впрочем является наиболее плодотворным и для многих, если не всех стран мира, то по крайней мере для таких как почти все посткоммунистические страны, Индия, Япония, Южная Корея, Иран и практически все другие азиатские и латиноамериканские страны, не говоря об Африке. Впрочем, и более реалистичным будет и понимание Америки, если применить к ней все тот же подход, ибо она, как показали многие авторы также соткана из существенно различных и часто плохо сочетающихся элементов, несмотря на то, что по сравнению с посткоммунистической Россией, это общество выглядит относительно гомогенным. Ведь в нем существует большой средний класс, и демократические ценности занимают господствующее место в сознании абсолютного большинства американцев. Все они, от ученых до тех, кто не имеет никакой профессии, от убежденных патриотов до тех, кто относится к своей стране чрезвычайно критично, согласны с утверждением, что они живут в либеральном капиталистическом обществе.

Россия (а также многие другие страны, например, такие как Мексика или Южная Корея) не может даже приблизительно быть описанной в "системно-интеграционных", или "холистских" терминах как одно общество с единой социальной системой, включающей все население страны.

Действительно, очень трудно обозначить нынешнее российское общество каким-то одним термином. Многие западные политики и эксперты, оперирующие дихотомическими понятиями (что заставляет их относить общества либо к авторитарным, либо демократическим ), склоняются к тому, чтобы считать Россию демократией. Например, в июне 1997 года американское правительство и другие ведущие страны Запада признали Россию демократическим обществом и пригласили Бориса Ельцина присоединиться к Большой семерке в качестве ее полноправного члена. Вместе с тем огромное большинство россиян (исключая публичные заявления Кремля, да и то не все) находятся в резком несогласии с западной версией и не называют свое общество ни демократическим, ни либерально-капиталистическим.

Летом 1997 года, когда я был в России, мне пришлось говорить со многими политиками, учеными, рядовыми людьми, и ни один из них не употребил слов "демократическая", "капиталистическая" или "либеральная", когда я спрашивал о том, какой они считают свою страну. Чаще других звучало слово "олигархия". В российских СМИ только этот термин или эквивалентные ему типа "семибанкирщина", "номенклатурный капитализм" или "криминальный капитализм" используются для характеристики современного российского общества.

Трактуя свое общество как олигархическое, т.е. "правление немногих", россияне следуют за классическим аристотелевым определением олигархии , сделанным более двух тысяч лет назад.

 

Эволюция либеральных взглядов

Весьма типична та эволюция видения российского общества, которую можно обнаружить у Егора Гайдара. В 1992 году этот лидер российских либералов и архитектор реформ убеждал людей, что впереди, чуть ли не "за углом", находится "нормальное" и "цивилизованное" правовое государство. Он просил их потерпеть лишь один короткий период времени. Однако к 1994 году Гайдар уже именовал русский капитализм "бюрократическим", "плохим государственным капитализмом", "коррумпированным бюрократическим капитализмом" и давал ему негативные характеристики ("предельно несимпатичный"). В опубликованной в 1997 году книге "Аномалия экономического роста" Гайдар говорит о фактическом образовании "олигархического" общества в России и предполагает, что " сочетание имперской риторики, экономического авантюризма и крупно-масштабного воровства имеют шансы стать опредляющим долгосрочным фактором российской действительности". Летом того же года Борис Немцов, уже будучи первым заместителем премьер-министра, назвал российское общество "бандитским капитализмом"

Олигархический слой или "рентоискатели"

Отрицать существование олигархии в России действительно невозможно. Ядро олигархического слоя состоит из богатых людей, которые способны покупать услуги как правительственных чиновников всех уровней (от президента до местных политических деятелей), так и криминальных структур. Важнейшее условие, необходимое для существования олигархического слоя - возможность "найти ренту". Термин "поиск ренты" может быть определен как стремление больших, богатых фирм получить дополнительную прибыль, создавая монополию с помощью государства и его чиновников. "Поиск ренты" резко противостоит условиям справедливой экономической и политической конкуренции. Учреждения (частные и не частные фирмы и компании) борются за ( или "ищут" ) привилегии от государства, которые будут помогать им сохранять власть и контроль над монополией. Методы и политические инструменты, используемые в "рентоискательстве" - многочисленны, начиная от прямого взяточничества, до продажи субсидий, налоговых привилегий, ценовых субсидий, тарифов и импортных квот, или лицензий.

Много авторов, пишущих о России, внутри ее и за ее пределами, описывая олигархию, говорят об "обмене власти на деньги". Это неверное определение сути взаимоотношений между властью и большими деньгами. Обмен предполагает, что участники сделки лишаются одного и приобретают другое. Здесь же оба партнера выигрывают: богатые благодаря полученной ренте становятся еще богаче, а чиновник, получив деньги, получает возможность помимо всего прочего, сохранить и расширить власть.

"Поиск ренты" и коррупция, которая является ее условием , - универсальный феномен, хорошо известный и в США. Американские экономисты достаточно подробно изучали его и много писали на эту тему. Однако, как считают многие в России ,масштабы "рентоискательской" деятельности в России, сопоставимы разве что с уровнем колумбийской коррупции. Среди наиболее успешных "рентоискателей" в России - компании, которые имеют специальные государственные привилегии во внешней торговле, добывающей промышленности и финансовом секторе.

Как правило, "искатели ренты" в одиночку или в коалициях находятся в состоянии постоянной конкуренции и конфликта из-за ограниченности ресурсов, доступных для перераспределения.

Одна из наиболее захватывающих войн имела место в июле 1997 года (2). Битва шла между олигархами за находящуюся в собственности государства гигантскую коммуникационную компанию "Связьинвест". Даже по российским стандартам эта война велась черезчур цинично. Каждая из сторон попыталась тайно убедить правительство передать ренту в его пользу. При этом никто в России не полагал, что этот аукцион, вне зависимости от его результатов, принесет пользу российской экономике. Он просто рассматривался как очередное перераспределение государственных доходов--ренты.

 

Четыре России

Конечно, невозможно оспаривать ведущую роль олигархии в российском обществе. Однако, когда россияне говорят о своем обществе просто как об "олигархическом", они воспроизводят ту же самую "системную", "холистическую" ошибку западных политиков, которые определяют посткоммунистическую Россию как демократию. Для того чтобы понять российское общество, нужно видеть в нем не только один срез (олигархический), но по меньшей мере четыре: авторитарный, олигархический, либеральный и криминальный. Назовем их слоями или укладами ( можно использовать также такие термины как сектора или сегменты).

Каждый из этих "укладов" имеет свою собственную политическую и экономическую базы ,позволяющие ей более или менее эффективно применять принуждение, экономическое или внеэкономическое для реализации решений ее элиты. Два из этих слоев --либеральный и авторитарный-- издают законы или постановления ,реализацию которых они в какой-то степени могут обеспечивать с помощью правоохранительных органов. Олигархический уклад обеспечивает достижение своих политических целей с помощью денег, делающими возможным контроль полный или частичный над медиа и выборами, или даже с помощью своих частных армий или нанятых преступников. Криминальный сектор, естественно, основывается на применении грубого насилия и шантажа. Каждый из слоев имеет собственные социальные институты, свою партикуляристскую идеологию со своим отношением к социальной дифференциации и социальной справедливости, к публичным благам (культура, образование, здравохранение, армия и другие) и свою мораль, свою систему рекрутирования кадров и свои критерии для оценки эффективности деятельности в своем укладе.

 

Авторитарный слой или "рентодаватели"

Авторитарный уклад существует в двух разновидностях--"сильном" и "слабом". В первом случае страна управляется лидером , который способен контролировать бюрократию, особенно региональную, и силы правопорядка, во втором--лидер находится в существенной зависимости от своей бюрократии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Слабый авторитаризм, в частности, ведет ,как мы это видим в современной России, к сильному, даже почти деспотическому авторитаризму в провинции .Однако в обоих случаях авторитарный слой обнаруживает себя через тенденцию ее лидера и бюрократии управлять страной, минимизируя влияние демократических институтов и контролируя выборы как можно более эффективно в интересах тех, кто у власти.

После 1993 слабый авторитарный российский режим бросал регулярно вызов закону в неисчислимом количестве случаев. Он избежал юридических процедур, начав войну в Чечне. Он щедро расточал государственные деньги на президентскую избирательную кампанию в 1996 году и эксплуатировал свое положение, требуя деньги от частных учреждений. Кремль принудил СМИ, особенно телевидение, служить его целям в этой кампании. Ельцин даже открыто объявил, что губернаторы и президенты национальных республик непосредственно ответственны за результаты выборов.

Но главное состоит в том, что посткоммунистическая бюрократия при слабом авторитаризме превратилась в гигантскую сеть "рентодавателей", которые распределяют привилегии экономическим олигархам ("рентоискателям"), в то время как при сильном авторитаризме только лидер и небольшая группа его друзей и родственников могут выступать в роли "рентодавателей" . Меж тем, в слабом российском авторитаризме лидеры политических кланов (реальные "рентодаватели") тесно связаны со "своими" "рентоискателями"-- олигархами (банками, торговыми компаниями, нефтяными и газовыми производителями и компаниями СМИ).

 

Криминальный слой: контроль над экономикой

Ядро криминального слоя, или преступная Россия состоит из различных нелегальных структур (в отличие от легальных организаций, управляемых олигархами) от незарегистрированных фирм до криминальных мафий и неорганизованных банд. Организованная преступность - наиболее важный сегмент криминальной России. Мафии функционируют в любой части страны и имеют сети в каждом городе и деревне. Криминальные организации полностью или частично контролируют мелкое и среднее предпринимательство, а также оказывают существенное влияние на крупный капитал. Теневая экономика - другая очень важная часть криминальной России, поскольку она производит от 30 до 40 процентов ВНП .

Фактически, каждый малый и средний бизнес, а также некоторые большие компании, имеют то, что получило название "крыша". "Крыша" - криминальная организация, которая получает от десяти до двадцати процентов прибыли от каждого бизнеса в обмен на "защиту" или "крышу" от других мафий. Более того, "крыша" оказывается единственным эффективным помощником в разрешении споров с клиентами, отказывающимися платить за поставленные товары, или с задолжавшими компаниями. Другой хороший индикатор размеров преступного слоя - число лиц, задействованных в охране. По некоторым данным, в этот род занятий вовлечено не менее миллиона людей.

 

Либеральный слой: слабый, но обещающий

Самое большое достижение посткоммунистической эпохи - появление либерального слоя, или либеральной России . Либеральный слой играет серьезную роль в российской жизни и тесно смыкается с теми, кто верит в окончательный триумф демократии и рыночной экономики. Демократические институты, - парламент, суды и свободные средства информации, наряду с рыночными институтами, такими как частная собственность, конкуренция, коммерческие банки , совместные фонды, и биржи, составляют ядро либерального слоя. Различные опросы продемонстрировали, что большинство русских поддерживают либеральные ценности и политические свободы. Опрос фонда "Общественное мнение", проведенный в 1997 году, показал, что 91% опрошенных высоко оценивают свободу печати- 82% поддерживают свободу перемещений и путешествий за рубеж- 81% - за свободные выборы президента, парламента и губернаторов. Преобладающее большинство также согласны с правом иметь частную собственность и законами, защищающими частную жизнь личности от государственного вмешательства. Даже коммунисты уверяют в своей поддержке этих и других демократических ценностей.

В то же самое время либеральная Россия - самая слабая из четырех. Демократические институты - хилые и нестабильные, особенно в провинции. Хотя демократические институты не полностью лишены власти и влияния, они часто неспособны противостоять исполнительной власти в конфликтных случаях. Российская экономика все еще далека от того, чтобы быть регулируемой рыночными законами. Экономическая конкуренция ограничена из-за преобладания национальных и региональных монополий, и больших и маленьких. Бартерные сделки составляют до 40% от общего числа всех сделок, заключаемых в стране. Свобода российских предпринимателей весьма ограничена и число мелких бизнесов снижается. И частные и государственные компании неспособны платить регулярное жалованье двум третям своих служащих. Европейский Союз был прав, когда недавно отказался считать Россию страной с нормальной рыночной экономикой (что было воспринято как оскорбление российским правительством).

 

Либеральный слой: атаки со всех сторон

Несмотря на скромное влияние на общество, российский либеральный сегмент общества систематически атакуется другими тремя слоями. Кремль унижает либеральные институты постоянно. Он все время держит парламент в подвешенном состоянии, угрожая его роспуском. Должностные лица регулярно демонстрируют свое неуважаение Государственной Думы и в целом с плохо скрываемым презрением относятся к идее, что "глас народа - глас божий" и не испытывают никакого уважения к результатам выборов, если они не в их пользу. Требование масс о регулярной выплате зарплаты и пенсии (или восстановить сбережения) воспринимается их "элитарным" сознанием как прежде всего помеха их деятельности. Они не видят ничего ужасного и в глубокой социальной дифференциации так, как выразился один из Кремлевских лидеров: "не бывает, чтобы всем было сытно и тепло". Ничего удивительного, конечно, в том что, президент и правительство тратят огромные суммы денег без согласия парламента.

Олигархи в свою очередь чрезвычайно унижают едва оперившуюся российскую демократию. Они цинично осуществляют прямой контроль над ведущими телевизионными каналами и газетами . В представлении большого числа россиян нынешние средства информации предстают не более свободными, чем старые коммунистические. Активность олигархов делает трудным делом проведение справедливой избирательной кампании. Среди россиян популярно мнение, что почти любой деятель может победить на выборах, даже президентских, обладая достаточной финансовой поддержкой.

С другой стороны, подобно олигархам, криминальные структуры мешают справедливым выборам, иногда очень активно участвуя в избирательной кампании, как это было в Екатеринбурге в 1995 во время выборов губернатора. Зафиксированы случаи прямой связи депутатов государственной и региональных дум и их помощников с криминальными организациями. Они же подрывают живую конкуренцию на российском рынке. Организованная преступность открыто вмешивается в рыночный процесс, что делает фактически невозможной свободную конкуренцию среди мелких и средних предпринимателей- кроме того она активно участвует в перераспределении собственности.

Особенно, однако, опасно для либерального сектора наступление ,которое ведется против его принципов изнутри него самого. В российском парламенте чуть ли не большинство тяготеет к авторитаризму и в целом парламент очевидным образом больше всего озабочен тем, чтобы его не распустили и его депутаты не лишились той ренты, которая им положена пока они числятся народными избранниками и пользуются этим, хотя и временным, монопольным правом.

Более того, многие российские интеллектуалы, которые совсем недавно были министрелями демократических принципов, теперь потеряли веру в способность своего народа к демократическому образу правления, утверждая прямо или косвенно, подыгрывая власти и олиграхии, что массы некомпетентны, полны идеологических предубеждений и неспособны принимать верные решения на выборах. Неудивительно, что некоторые их них активно выступали за отсрочку или отмену президентских выборов летом 1996, когда им казалось, что коммунисты победят.

 

Общая культура и криминализация общественного сознания

Конечно, хотя российское общество разделено на конфликтующие сегменты с их специфической идеологией, тем не менее существует общая национальная культура с общим языком, общими ценностями и традициями .Однако число ценностей ,по которым существует реальный консенсус, невелико и, главное, значительная часть из них мало влияет на реальное поведение (как впрочем, дело обстоит и в других обществах). Некоторые из этих ценностей являются парадными ценностями (например, оказание бескорыстной помощи ближним или готовность приносить жертву для общего блага ) с ничтожным влиянием на поведение большинства их носителей, которые парадные ценности адресуют не столько "себе", сколько "другим". Но главное однако другое--давление специфической идеологии отдельных укладов на общую культуру, на ментальность всего населения.

Те ценности, которые внедряются в общую идеологию из олигархического и криминального слоев влияют весьма эффективно на реальное поведение населения. Они создают новые стандарты и моральные нормы, становящиеся частью повседневной ментальности, в отличии от парадных ценностей общенациональной культуры.

Например, практика и мышление российских богачей, создавших свои состояния почти мгновенно, с очевидным использованием нелегальных методов нанесли огромный урон этики труда молодого поколения. Известный русский термин "халява" означает получение чего-либо даром: не работая, не платя денег, не совершая каких-либо усилий. "Халява" стала ключевым термином для миллионов россиян. Нужно, конечно, заметить, что "халява" была элементом массового сознания также и в советское время. Однако в прошлом он был компенсирован официальным прославлением и поддержкой социально полезного труда. Нынешняя официальная идеология, сформированная под очевидным влиянием олигархии с ее откровенным культом богатства, показной роскоши и ее явным игнорированием ценности труда лишь способствовала распространению идеи "халявы" во всех слоях общества. В 1997 году на вопрос ВЦИОМ, что требуется для того чтобы стать богатым в России, только 5% опрошенных ответили "талант и упорная работа"- 44% сказали - "финансовые спекуляции", 20% - "отмывание мафиозных денег". .

Успехи преступного слоя и его идеологии размыли границы между законной и незаконной деятельностью в сознании населения, включая высших руководителей власти, которые оправдывая свои незаконные доходы или действия, сами того не осознавая прибегают к уголовной логике. Более того, часто уголовники в общественном сознании, если следить за российскими медиа , выглядят "хорошими парнями " или более эффективными менеджерами чем "законные» бюрократы. В мае 1997 года один видный политический деятель и кандидат в президенты страстно защищал печально известного преступника Япончика, объявляя его современным Робин Гудом. Япончик теперь отбывает наказание в американской тюрьме.

Другой хороший индикатор влияния криминальной идеологии - массивное вторжение уголовного жаргона в повседневный лексикон "нормальных" людей ( включая политиков самого высокого ранга начиная с премьер- министра и его первого "интеллигентнейшего") и интеллигенцию типа "разборки", "сходняк", "общак", "крыша", "наехать", "авторитет" в смысле "вор в законе". Ведущие каналы российского телевидения и радио буквально засорены подобного рода лексикой. Криминальная идеология особенно пагубно воздействует на молодежь, которая рассматривает преступную профессию как "нормальную" и даже желательную. Она не безобидна и для высших чинов страны ,так как криминальная лексика сама по себе оправдывает пренебрежительное отношение к нормам