МЫСЛИ, НАВЕЯННЫЕ СНЕЖНЫМИ ВЬЮГАМИ

CЦЕНКА ИЗ АМЕРИКАНСКОЙ ЗИМНЕЙ ЖИЗНИ

А снег идет, а снег идет. Была такая песня в исполнении памятной зрелому поколению Майи Кристалинской. Шел он, шел с 7 по 9 января 1996 года и в результате восемь восточных штатов США оказались парализованными. Во многих городах (в том числе - в Нью-Йорке) было объявлено чрезвычайное положение с запретом выезжать на улицы всем машинам, кроме специального автотранспорта. Само собой, были закрыты аэропорты и школы. Но кроме того -университеты, библиотеки, не работала почта, многие редакции газет, государственные учреждения и фирмы. Каким-то непостижимым образом, как будто под землю задувало снег, не ходили даже многие линии метро. В магазинах скапливались очереди и впрок закупали продукты. Горожане делали запасы, дабы выжить в грядущие страшные времена.
Да, всего-навсего, шел снег. Шел почти двое суток. Дул ветер. Не такой, чтобы сносить крыши с домов, но шляпу вполне мог унести. И при этом мороз достигал аж минус 10 градусов по Цельсию. Кое- где даже минус 15. Жизнь парализовало. Почти что близился конец света. По телевидению и радио все время передавали экстренные сообщения, по тону не уступающие известной радиопостановке 1938 года Орсона Уэллса по "Войне миров" другого Уэллса (Герберта) о высадке кровожадных марсиан на Землю. 9 января мэр Нью-Йорка Джулиани и губернатор штата Патаки провели пресс- конференцию и рассказали, что будут просить федеральную помощь, поскольку город и штат очень поиздержались от стихийного бедствия. Американские газеты сообщали, что жители (не русские, а как раз коренные американцы) во время снежного заноса стали расхватывать продукты впрок, опустошая как операционные, так и базисные склады. Начали возникать очереди. В схватках за последний пакет молока и булку хлеба послышались крики: больше одной пачки в руки не давать! Раздавалась ругань и даже привиделось хватание за грудки с криком: а ты кто такой?! Социализм под благодатным снежным покровом произростал прямо-таки на пустом месте.
Снег потом начал таять. Таял он долго и медленно, но все-таки быстрее, чем его убирали городские службы, которые все больше норовили свалить его в кучи у тротуаров, погребая не успевшие уехать машины. В общем, снег, как и трудности, дело временное. Снег, в конце концов, как пришел, так и уйдет. А вот мысли, ими навеянные, останутся. Первая мысль, выраженная в виде вопроса, звучит так: что было бы с производством и снабжением в США, если бы здесь был такой же климат, как в северной стране России? Заострим и углубим наш вопрос и спросим так: что было с демократией и моральным климатом в Америке, если бы географический климат у нее был приполярный и она вся как бы состояла из Аляски?
Для американца, или бывшего соотечественника, давно уехавшего из своей северной страны, разгул стихии, действительно, мог показаться вселенской катастрофой. Но в России снег, имевший место быть в эти два дня, не только не "снежная тревога и ЧП", а настолько обычная вещь, что еще вполне может считаться хорошей прогулочной погодой. А плохая, суровая - это когда пурга по многу суток с морозом ниже минус 30, когда не видно протянутой руки и наметает не дюймы, а метры снега.

ГДЕ МОРОЗЫ СИЛЬНЕЕ ?

За последние пять лет климатическое положение России ухудшилось. Не потому, что похолодал глобальный климат (он даже немного потеплел из-за парникового эффекта, из-за мощных выбросов в атмосферу углекислого газа), а потому, что от исторической России отпали все ее южные части (включая Украину , Казахстан и Среднюю Азию) и отпали почти европейские по климату западные территории вроде Прибалтики. А что осталось? Сейчас посмотрим. Давайте кинем взгляд на седьмую (бывшую шестую) часть суши.
То, что Россия - северная страна и что там стоят по 8 месяцев в году сильные морозы, знали в Европе очень хорошо. Даже весьма преувеличивали. Жюль Верн, проживший почти всю жизнь без выездов в Нанте со среднеянварской температурой плюс 4 по Цельсию в одном из своих приключенческо-географических романов под названием "Мишель Строгофф", что можно перевести как Михаил Строгов, описывает события в Сибири, куда героев занесла судьба и фантазия автора. Там Жюль Верн говорит о "чудовищном морозе в 42 градуса", когда ртуть замерзает в термометре и жить почти нельзя. Что бы написал Жюль Верн, узнав, что средняя январская температура на большей части Сибири около 50 градусов ниже нуля, а во многих местах она частенько снижается и до минус 60? Великий фантаст не мог себе такого представить, он бы сказал, что в таких местах, как и на Юпитере, например, люди жить не могут. Живут однако.
Иностранцу трудно себе представить, что такое российские (особенно сибирские) пространства. Из общей площади нынешней Российской Федерации 17 с небольшим миллионов квадратных километров значительно более половины (10 миллионов) приходится на Сибирь, где даже в самых южных районах среднеянварская температура ниже минус 20 градусов. Около половины площади Сибири приходится на приполярную и заполярные широты. Это в десять раз больше такой крупной европейской страны как Франция и в пятнадцать - такой как Германия.
Давайте еще раз глянем на карту. По площади, соизмеримой с Сибирью мы увидим всего три страны: Китай, Канаду и США, каждая из которых чуть превышает 9 миллионов квадратных километров. Остальные огромные страны вроде Бразилии и Австралии (целый континент!) уже значительно меньше Сибири. Не будем говорить о Китае. Страна это теплая, находится в основном ниже 40 градуса северной широты, а ее южные части (южнее тропика Рака) и вовсе представляют чуть ли не сауну. Конечно, можно спросить: ладно, вы намекнули на то, что мороз не способствует демократии. но вот в Китае (в среднем) тепло, а с демократией там похуже, чем в России. Но я и не утверждал, что высокая температура порождает демократию - это все- таки не тропические страсти. Страны Африки слишком ясно это доказывают. Я всего лишь сказал, что низкие температуры препятствуют успешности демократии. Попробую обосновать это ниже.
Поговорим для начала о США. Север США, штаты Вашингтон, Монтана, Северная Дакота, Миннесота, Мэн находятся ниже 50 градуса северной широты (я не забыл об Аляске, но о ней - позже). Что это значит? Давайте привяжемся к чему- нибудь привычному, а то все градусы да градусы. Казалось бы 40 градусов - это очень хорошо знакомо, но мы ведь толкуем о градусах северной широты, либо градусах мороза, а не о водке. Поэтому стоит освежить в памяти, что такое 40 (и холоднее) градусов мороза. Об этом ниже, а пока поговорим о вышеназванных северных штатах.
Северные штаты Америки по широте эквивалентны Краснодарскому и Ставропольскому краям России. Это, как известно, самый юг России, самые ее плодородные территории. Что и говорить тогда об остальной территории Соединенных Штатов, расположенных еще южнее. Теперь Канада. Якобы очень северная страна. Но присмотримся: все ее провинции (Британская Колумбия, Альберта, Онтарио, Манитоба, Квебек и др.) имеют северную свою границу на широте Ленинграда и Южного Урала, а южные их части, где и проживает как раз основное население, соответствуют Киеву и еще более южным и теплым благодатным украинским черноземам. А севернее границ этого административного членения и вовсе нет больше никаких провинций и вся оставшаяся огромная площадь именуется "Юконская территория" и "Северо-западная территория". В Ванкувере среднеянварская температура 2 градуса тепла, а в примерно на той же широте расположенном Иркутске (юг Сибири!) около тридцати холода. Начинаете ощущать разницу? В самом северном форпосте Канады местечке Рисолют (Resolute, не рискну называть его городом) январские морозы равны минус 32 градуса, а в расположенном на 700 километров южнее столице холода Верхоянске в Сибири минус 50, с частым понижением до минус 70 (хорошо, что об этом не знал Жюль Верн, а то бы он задрожал и окоченел от страха в теплом Нанте). Самый маленький комментарий к температуре минус 50 таков: по словам бывалых зэков, когда они входили с мороза минус 50 в помещение, где было минус 20, то ощущали эти минус 20 чуть ли не как жару. Да и минус 40 градусов покажутся теплым очагом по сравнению с 70. Здесь все относительно. Как в анекдоте: чукча купил большой холодильник, у него спрашивают, зачем тебе, когда тут минус 40 почти круглый год? А в холодильнике, отвечает, плюс 2. Я в нем греться буду. Когда я в декабре 1996 года возвращался из Москвы в Бостон, то наш самолет летел странным для меня маршрутом. Мы летели вдоль 60 широты (в салоне были карты с маршрутом), оказались на этой широте над Канадой, затем самолет повернул налево и взял курс на юг, двигаясь над канадской территорией. Погода была прекрасной и с высоты 11 километров пространства просматривались на добрую сотню километров в стороны. Летели мы таким путем около двух часов, то есть преодолели более полутора тысяч километров. Так вот, я воочию убедился, что север Канады (60 градусов и даже ниже - это и есть уже север Канады) абсолютно пуст: там никто не живет. Не видно было ни одного селения, ни одной дороги - ничего, сплошная как бы тундра с бесконечными озерами. И только на подлете к южным частям Квебека стали обнаруживаться признаки жизни. Не случайно в громадной Канаде обитает менее 30 миллионов человек ( в десять раз меньше, чем в США), и все они живут только в своей южной зоне, можно сказать, в пограничной полосе к северу от Соединенных Штатов.
О маленьких северных скандинавских странах я говорить не стану, ибо не такие уж они и северные (основные территории южнее полярного круга), во-вторых, отапливаются теплым Гольфстримом (скажем, в норвежском Бергене январская температура плюс 2, а в Якутске, находящемся на той же широте, минус 45), в третьих - в экономическом отношении они давно интегрированы в Европу и потому могут специализироваться на тех производствах, которые там экономически выгодно иметь, а не, скажем, на зерновом хозяйстве.
Аляска - самый большой штат США, но проживает в нем чуть больше полумиллиона человек, тогда как в громадном южном Техасе, который, однако же, в два раза меньше северной Аляски, живет 17 с половиной миллионов. То есть на единицу площади на Аляске проживает почти в 70 раз меньше людей, чем в Техасе. Да и живут они, опять же, на южной части Аляски, на 60 градусе широты, там же, где находится Петербург. В собственно Анкоридже проживает около 60 тысяч (в Большом Анкоридже - 250 тысяч) населения, а в эквивалентном ему по широте Петербурге - более 5 миллионов, в десятки раз (!) больше. И когда нужно было тянуть из Аляски газопровод, то работали по вахтовому методу. А вахтовый метод отличается от постоянного заселения как раз экономикой. Забросили на шахту или стройку бригаду здоровых парней на несколько дней, они там повкалывают, живя по спартански, чуть ли не на сухом пайке (за очень приличные деньги) - и домой, в семью.

ПОЛГОДА ПЛОХАЯ ПОГОДА , ПОЛГОДА СОВСЕМ НИКУДА

Что такое заполярный город? Это большие здания, и вся инфраструктура, обеспечивающая жизнь в них: теплоцентрали, электростанции, городской транспорт, междугородный транспорт, магазины и их снабжение, больницы, бани, "культурный досуг" - театры, кино, музеи. В наиболее амбициозных случаях даже театры оперы и балеты. Более того, так как в городах люди живут семьями, то, естественно, появляются дети. Стало быть, нужно построить и содержать роддома, ясли, детские сады, школы, средние и высшие учебные заведения. Одним словом, город - это огромный и сложный живой организм, и еще большой вопрос, может ли он выжить при низких температурах, если его не содержать на бюджете из "стратегических" соображений. В СССР были построены и существуют поныне в России десятки заполярных городов. Во всем мире в приполярье и заполярье проживает 12 миллионов человек, из них более 11 - в России. И, если не считать малой части местного коренного населения типа ханты, манси, чукчей и других, никогда не знавших городов и ведущих весьма своеобразную жизнь, то ныне миллионы жителей российского Заполярья - горожане. И вот последние годы, от зимы к зиме "на Северах" России возникает паника: ой, снова не завезли топливо морским путем до появления пакового льда, не завезли продукты. Что делать? Часть людей осенними клиньями срочно летит южнее, часть потом вывозят военно-траспортными самолетами, оставшимся... да, как быть с оставшимися?
Я не буду ничего фантазировать, а просто сошлюсь на две публикации, вышедшие осенью 1996 года. Пишет Юрий Невежин в "Известиях" в статье "Север оставили без еды и тепла" (от 2 октября): "Готовятся чрезвычайные меры по возможной эвакуации населения (частично эвакуация состоялась - В.Л.) Так было всегда, но в этом году во многие города и поселки огромной российской территории не завезено и десятой части продовольствия и топлива, необходимого для зимовки. В Корякском автономном округе съели неприкосновенный запас. Диксон, города Певек и Анадырь, завод "Звезда", поселки на Чукотке, Камчатке, Магаданской области в ближайшее время могут стать зонами действия Министерства по чрезвычайным ситуациям...Подготовка идет в обстановке почти военной тайны.
В начале сентября в Москву пришла телеграмма с Чукотки, адресованная правительству: ...ПОРТ ПЕВЕК ПРИ ПЛАНЕ ЗАВОЗА ЧАУНСКИЙ РАЙОН 126 ТЫС ТН УГЛЯ, В ТОМ ЧИСЛЕ 120 ТЫС ТН ДЛЯ ЧАУНСКОЙ ТЭЦ, НЕ ЗАВЕЗЕНО НИ ОДНОЙ ТОННЫ УГЛЯ. .СЛОЖНАЯ ЛЕДОВАЯ ОБСТАНОВКА ТРЕБУЕТ УЖЕ НЕ ТОЛЬКО ВЫДЕЛЕНИЯ СУДОВ, НО И ЛЕДОКОЛЬНОГО ТРАНСПОРТА ЕГО ПРОВОДКИ, ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ ЖИВУЧЕСТИ ЧАУНСКОЙ ТЭЦ ВЫНУЖДЕНЫ ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ ОСТАНОВКЕ ЭЛЕКТРОСТАНЦИИ ПОЛНЫМ СОКРАЩЕНИЕМ ТЕПЛОСНАБЖЕНИЯ, ПОД УГРОЗОЙ ЗАМОРАЖИВАНИЯ ГОРОДА ПЕВЕКА, ПОСЛЕДУЮЩЕЙ ЭВАКУАЦИЕЙ ВСЕГО НАСЕЛЕНИЯ. .МАГАДАНЭНЕРГО АНИЩЕНКО.
Подобного не случалось более пятидесяти лет, за все время существования Чаунской ТЭЦ, единственного источника теплоснабжения Певека.
В это же время телеграмма поступила с легендарного Диксона: . . .СООБЩАЕМ ЗПТ ЧТО ПРОМЕДЛЕНИЕ В ПРИНЯТИИ РЕШЕНИЯ О ЦЕЛЕВОМ ФИНАНСИРОВАНИИ ДЛЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ЭНЕРГОСНАВЖЕНИЯ ОСТРОВНОЙ ВЕДОМСТВЕННОЙ ЧАСТИ ПОСЕЛКА ДИКСОН В СВЯЗИ С НАСТУПЛЕНИЕМ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ ТЕМПЕРАТУР МАКСИМАЛЬНО В 2-Х НЕДЕЛЬНЫЙ СРОК ПРИВЕДЕТ К НЕОБРАТИМЫМ ПОСЛЕДСТВИЯМ И ЭВАКУАЦИИ БОЛЕЕ ТЫСЯЧИ ЧЕЛОВЕК. НАДЕЕМСЯ НА ПОНИМАНИЕ И ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПОДХОД ЗПТ ПРОСИМ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ВАШЕГО УЧАСТИЯ В РАЗРЕШЕНИИ ПРОБЛЕМЫ И ОХРАНЕНИИ ДИКСОНА ТЧК
Температура воздуха уже в сентябре достигает на Диксоне минус 20-25 градусов с пургой и ветром 16-30 метров в секунду при полной полярной ночи. Для Диксона это нормальная погода, жаль, что при таких условиях перерыв в подаче электричества на два часа неизбежно приводит к полному вымерзанию поселка. Фактически, это и произошло зимой 1996-1997 годов.
СЕВЕРУ ОТСТУПАТЬ БОЛЬШЕ НЕКУДА - писал 11 ноября 1996 года Александр ТРЕТЬЯКОВ, главный редактор газеты "Заполярье". В Воркуте начали бессрочную голодовку лидеры профсоюзных комитетов профсоюза работников угольной промышленной. Воркута. Ноябрь... Идет интенсивное закрытие, без гарантий рабочим, воркутинских шахт и предприятий - это на Крайнем Севере-то, где жизнь человека целиком зависит от того, работает он или нет. У нас, на вечной мерзлоте, нет садов- огородов, которые могли бы прокормить потерявшего работу человека. Детишки в школах и детсадах падают в голодные обмороки, поскольку безработные родители не приносят туда продукты, а у самих школ и детских садов нет денег на обеды. Катастрофически растет число самоубийств, когда отчаявшиеся дождаться заработанного мужики на глазах товарищей режут себе вены...Многие воркутинцы убеждены, что федеральная власть решила выжить их с севера. Да они и сами рады бы уехать, но абсолютному большинству некуда и не за что... Недовольство властью усиливается еще и той странной легкостью, с которой она, эта власть, отмахивается от проблем Севера".
Той самой властью, которую раньше воркутяне считали своей, бастуя "против коммунистов" еще в 1989 года, чтобы помочь свалить тех "тоталитаристов" и привести к власти этих, нынешних "демократов". Северу больше некуда отступать - утверждает редактор "Заполярья". Да уж, если дело дошло до того, что в экстренных случаях военными транспортными самолетами из замерзающих городов вывозят людей, то отступать некуда. И каждый раз миллионы людей живут на грани вымерзания. А ну как не хватит топлива для самих самолетов? Да уж, если дело дошло до того, что в экстренных случаях военными транспортными самолетами в отдельные замерзающие горда забрасывают топливо и еду, то отступать некуда. И каждый раз миллионы людей живут на грани вымерзания. А ну как не хватит топлива для самих самолетов?
2 января 1997 года разломился пополам танкер "Находка" везший в Петропавловскс-Камчатский 19 тысяч тонн китайского мазута. Японцы до сих пор расхлебывают "мазутную кашу" у своих берегов, урон рыболовству и экологии исчисляется сотнями миллионов долларов. Но менее известно, что вся Камчатка тут же села на голодный энергетический паек, тепло и свет давали только на несколько часов в сутки, и катастрофы пока что удается избегать за счет, так сказать, стратегических резервов и доставки на Камчатку экстраординарных запасов топлива. А ну, если в это же время произойдет еще одна катастрофа? Что тогда? Ведь все резервы на эту зиму для Камчатки исчерпаны.
Все последние годы на грани выживания находится и заполярный Норильск. Он был построен в 1935 году как город для обслуживания громадных медно-никелевых месторождений и работы на горно-металлургическом комбинате имени заместителя Берии Завенягина. Сейчас население города превышает четверть миллиона человек. Норильск гордится (точнее - гордился) своими театрами, вузами и прочими приметами цивилизации, появившимся, правда, уже в послесталинское время. Но обслуживать его раз в сто дороже, чем такой же город в средней полосе. Вся его жизнь зависит от доставки сюда всех средств пропитания, топлива, лекарств и еще тысячи вещей в основном раз в год по Северному морскому пути и рекам хотя бы до Дудинки, ( а оттуда по короткой железнодорожной ветке до Норильска), в экстренных случаях по воздуху авиацией. И Норильск, тоже живет сейчас на грани вымирания - то топливо не успевают завезти, то продукты.
Давайте посмотрим, каким образом вообще оказался так плотно заселенным русский Север? Откуда там города в сотни тысяч (!) жителей? И откуда такое легкое отношение властей к их жизни, и к их смерти - тоже?
Все заполярные города возникли при власти коммунистов под идеологию: для советского человека нет ничего невозможного на суше и на море. Равным образом как и в небесах и горах. Но идеология была либо для еще не знакомых с большевистскими методами юных романтиков, либо для полных дураков. Для остальных существовало ГПУ - Главное Политическое Управление, (оно же ранее ЧК, впоследствии НКВД и КГБ), которое, однако, занималось не политикой, а как раз экономикой и даже имело в своих рядах экономическое управление. Был и лозунг "ГПУ - главный строитель страны". Быстро иссякало золотишко, обильно тратящееся на индустриализацию и создание огромной машины войны, награбленное большевиками у царской короны, у населения, в церковных алтарях. Исчезали и ценности, которые главари партии и крупные работники гохрана, где хранились ценности, успели украсть и переправить за границу. Вот в это самое межвременье Сталин решился для целей индустриализации на небывалый экономический ход. Подработав идею про несгибаемого советского человека, для которого нигде нет преград, он приказал срочно начать разработку недавно обнаруженных колымских золотых месторождений. Летом 1932 года в Магадан доставили 12 тысяч заключенных, недавних раскулаченных крестьян с Украины, Дона и центральных областей России и погнали на север на прииски. Оно вроде как считать раскулаченных советскими несгибаемыми людьми можно было с натяжкой, но считали. На всякий случай их сопровождали 2500 охранников и 200 овчарок. Все (кроме овчарок) в летней одежде. Приступили к намывке золотишка, а тут сентябрь с сильнейшими, под 40 градусов морозами. Погибли все - включая охрану и овчарок. На следующее лето караван доставил уже 32 тысячи (уцелело несколько десятков), через год - 48 тысяч. Зима 1934-1935 года оказалась еще суровей, и снова замерзли все заключенные, действительно став несгибаемыми, хотя охрана в основном спаслась. А затем, уже помимо золота, а ради алмазов, никеля, молибдена и прочих металлов начали строиться целые комбинаты и шахты с городами на севере. Вот ответ, откуда за десять лет (с 1930 по 1940 год) у Сталина оказался такой промышленный потенциал. За счет сжигания в топках севера миллионов человеческих жизней.
И еще нечто метафизическое. Многие сотни тысяч из загубленных миллионов так и продолжают лежать в общих ямах в вечной мерзлоте, совершенно физически узнаваемые. Прямо-таки некий огромный колымский мавзолей. Зрелище настолько жуткое, что ни одному кинематографисту не разрешили это показать. Большевики, в отличии от местных аборигенов, не знали, как нужно закапывать, чтобы тела приняла земля. Вряд ли страна, которая даже не погребла своих мертвых (это относится и к останкам павших на войне), может рассчитывать на легкую жизнь.
Несколько цифр, говорящих о тенденциях до революции и после. В ХYII-XYIII на юг, на Украину переселилось 2 миллиона человек, а в Сибирь в самый разгар ее освоения только 400 тысяч. В конце ХIХ - начале ХХ века, под строительство Транссиба и столыпинские реформы около 13 миллионов переселилось на юг, и только 5 - в Сибирь и Среднюю Азию. Притом в Сибирь уехало меньше половины из этих 5 миллионов, да и то на ее юг. Зато в советское время в Сибирь было переселено (помимо многомиллионных лагерей) 8 миллионов человек! Вот и мыкаются там с тех пор.
Но возьмем не крайний Север, возьмем среднюю полосу южнее 60-й широты примерно по линии Петербург - Вятка - Ханты-Мансийск - Магадан. Выше этой линии ни о каком сельском хозяйстве вообще (кроме некоторого животноводства- оленеводства и мелких огородов) говорить не приходится. А ведь это половина всей территории нынешней России. Так вот, время сельхозработ для русского крестьянина средней полосы - с мая по октябрь, а для его французского собрата, фактически, круглый год. Французский крестьянин мог прокормить семью из 4 человек с 5 гектар пашни, а русский - хорошо если с 20, а то и 30. Урожай у русских бывал на их нечерноземной почве сам-2 или сам-3, а в Западной Европе еще в ХYIII веке - сам-12. Поэтому французский крестьянин мог себе позволить быть единоличником-фермером, а русский испокон века кучковался в общины, где царил дух артельности, ибо только во взаимомопощи во время пахоты, уборки и продажи урожая можно было как-то выкрутиться, а старики только и могли выжить, что с помощью "обчества". Это, между прочим, важнейшая причина нежелания большинства крестьян выходить из общины (до революции на отруба перешло не более трети в южных районах России и Сибири). И этим объясняется то, что Александр II, освобождая крестьян, не спешил отменять общинное землевладение. Равным образом, можно утверждать, что нынешние попытки создать фермера на всей территории обречены на неудачу, особенно учитывая отсутствие дорог, малогабаритной сельхозтехники и малых предприятий по переработке сельхозпродукции. А свободный фермер - одна из составляющих демократии. В то время как община - опора авторитарного режима. И даже тоталитарного, ибо она в советское время была преобразована в колхоз. Между прочим, заметьте: в России уже шестой год у власти демократы, а колхозы как были, так и остались.
Общинная жизнь рождала весьма специфические формы морали. У русского крестьянина понятия справедливости, правды и истины как бы сливались в некую синкретическую правду-истину. Жить по справедливости, по правде-истине означало примерно так же, как все. Человек, который выделялся образом жизни, да и простым достатком, нарушал справедливость. Теперь обратим внимание на одну тонкость: справедливость (и правда) - это этические категории. А истина - гносеологическое, научное понятие. То есть, справедливости противостоит в качестве оппозиции несправедливость, правде - ложь. Но истине противостоит не ложь, а заблуждение. Заблуждение же не несет морального осуждения, оно нейтрально для нравственных суждений. Ну что делать, человек искренне заблуждался, в результате ошибки считал, что открыл некие лучи, а на самом деле не открыл.
Не так выглядит дело, когда все три понятия (справедливость-правда-истина) склеились в нечто одно. Получалось, что человек, живущий не так, как другие, имевший, скажем, не одну-две лошади, а четыре, живущий не по правде, живущий не истинно, нарушал не только мораль, но уже и как бы закон, ибо он выглядел злостным лжецом. Лжеца же следует примерно наказать. Крестьянин, нарушающий закон - это и есть кулак. Ранее, в середине ХIХ века, на Руси кулаками называли в деревне инородцев, державших кабаки. Они частенько были также местными ростовщиками, давали деньги под проценты или просто водку в долг, но опять таки, с процентами. Естественно, кулаки нарушали и справедливость, и правду- истину, за что и назывались мироедами. Большевики довольно тонко применили термин кулак для обозначения зажиточных крестьян, сразу переключив на них, обрушив готовое отношение "мира". И это отношение было чем-то большим, чем только моральное осуждение. С кулаком, как со злостным лжецом, при удобном случае расправиться было не грех. Удобный случай скоро представился.
Между прочим, Столыпин тоже понимал смысл артельности и вовсе не гнал крестьян из общины "на отруба" силой. "Пусть собственность (земельная - В.Л.) будет общая там, где община еще не отжила, пусть будет подворная там, где община уже не жизненна" - говорил Столыпин в Думе 10 мая 1907 года. Да, климат диктует на севере некие коллективные и кооперативные формы ведения хозяйства. А ведь в России нет и еще кое-чего столь важного, без чего очень сложно строить демократию.

ЭХ, ДОРОГИ

В России по сей день модны дискуссии в интеллектуальных клубах на тему: какая модель России лучше подходит - либеральная или социалистическая (я недавно участвовал в Москве в заседании клуба "Свободное слов" как раз на эту тему). А ведь Россия не очень-то может выбирать. По определению Андрея Синявского, свобода - это когда тебя посылают в одно место, а ты идешь куда хочешь. Россия пойдет не туда, куда ее посылают либералы да рыночные модельеры, а куда ее ведут климат, природа. И, соответственно, ее тысячелетняя традиция, которая и сама-то настояна на общинных формах жизни, диктуемых климатом. И прочими особенностями российской жизни.
Например, по-прежнему в России очень худо дело с дорогами, что в большой мере является следствием низких температур и, конечно, огромных расстояний. Если в европейской части страны худо-бедно, по однорядной асфальтовой, по грейдерной или даже грунтовой (не дождливой осенью) дороге еще можно добраться до места назначения, то Сибирь и здесь представляет собой загадку природы. Американцу трудно поверить, но через Сибирь нет ни одной сквозной автодороги! Никакой - даже грейдерной. И если из Москвы можно доехать до Урала, до Челябинска и, всякими кренделями, несколько дальше, даже до Омска, Новосибирска и аж Иркутска с Читой (не думаю, что кто-то решится на такое отчаянное многотысячекилометровое путешествие, учитывая отсутствие бензина и прочих благ цивилизации в целых областях), то уж после Читы все сквозные магистрали, самые захудалые, обрываются, нет вообще ничего - даже проселка. Но и эти узкие паршивые дороги имеются только вокруг больших городов, расположенных на юге Сибири. А вся огромная территория севернее 60 параллели (по площади равная Соединенным Штатам без Аляски) вообще обходится без всяких автомобильных дорог, если не считать Якутска (как никак - столица алмазной и золотой Якутии-Саха) с его радиальными щупальцами, разбросанными в стороны.
Не лучше обстоит дело с железными дорогами. С европейской частью России всю Сибирь и Дальний Восток связывает, фактически только еще построенная в конце XIX- начале ХХ века транссибирская магистраль, техническое чудо того времени. Ее так и называли тогда величайшей стройкой ХIХ (и даже ХХ) века. Изыскательские работы были начаты в 1891 году, а в 1900 году движение было уже открыто до Хабаровска ( до 1905 года существовала через Байкал паромная переправа). В 1905 году построили Кругобайкальские тоннели (39 тоннелей !) с нормой походки 8 метров в день. В наше время при строительстве БАМа столько (при строительстве Северомуйского тоннеля) проходили за месяц ! К 1916 году после строительства самого трудного Амурского участка дорога приобрела современный вид - ее длина (вместе с КВЖД) составила 9,5 тысяч километров! И всего за 88 рублей во втором классе (в первом классе - 146 руб., в третьем - 59 руб., что дешево, учитывая тогдашний курс рубля, равнявшийся 9,5 фунтов стерлингов) пассажир мог за неделю с комфортом (вагоны Транссиба считались лучшими в Европе), которого давно нет в нынешней России, доехать из Москвы до Владивостока. Сравните со знаменитой Юнион Пасифик, соединивший в США Атлантический и Тихий океан длиной 2974 км. - Транссиб в 3,5 раз длиннее! И условия строительства в Сибири были не в пример труднее (правда Юнион Пасифик строили на 30 лет раньше). Эти почти 10 тысяч километров Транссиба строились русскими без применения труда заключенных и японской техники.
Коммунисты начали строить свою великую комсомольскую стройку БАМ (Байкало- Амурскую магистраль) еще в 1938 году, естественно, зэками. До войны проложили несколько сот километров путей, которые были сняты во время войны для иных стратегических целей. После перерыва, фактически, заново БАМ начали строить в 1974 году стройбатами и "молодыми романтиками", с применением всей современной техники. Но, как видно, стройбатовцы и романтики пересиливали технику, внеся свойственную уголовникам туфту. Увы, от всего этого мероприятия остался только один громкий бам. БАМ ( Усть Кут - Тында - Комсомольск-на-Амуре) в три раза меньше Транссиба. И проходит БАМ не вдоль южного, а вдоль северного берега Байкала (чтобы быть подальше от уязвимой китайской границы). Сейчас, спустя более 22 лет после начала строительства, БАМ как целое не действует, работают только отдельные участки. То тоннели под хребтами дадут сдвижку породы, то мост развалится, но насыпь оползет. Особенно много хлопот доставляет Северомуйский тоннель. Там не были учтены тектонические условия и тоннель все время осыпается. Содержание БАМа до сих пор висит на бюджете, ибо его работа убыточна. Точно по Добролюбову (привожу по памяти):

Не пойдет наш поезд, как идет немецкий,
То соскочит с насыпи рысью молодецкой,
То мосток обрушит, то раздастся шире,
То денечек подождет сильного в сем мире.

(Вспомнил "по случаю", что во времена борьбы с космополитизмом советские писатели- патриоты, не зная продолжения, любили цитировать только первую строчку "Не пойдет наш поезд, как идет немецкий" с целью показать, что вот, мол, Добролюбов когда еще говорил об особом социалистическом пути России, который не чета западному).
Выше этого, в общем-то, южносибирского БАМа, нет железных дорог совсем, только местные коротенькие ветки. А ведь транспорт - это полный аналог кровеносной системы, несущей к органам и клеткам тела живительный кислород и питание. Стало быть, если нет системы дорог, общественный организм может существовать только на очень примитивном уровне, который в реальных условиях обеспечивается летом реками, а зимой ими же, но по льду. Так жила Россия в доиндустриальную эру. Но сейчас так жить (почти по Говорухину) нельзя. Вернее, можно, но как раз это и будет прошлый век.
Процитирую сводку из статьи Алексндра Рубцова с огорчительным названием "Отечественная транспортная сеть ветшает на глазах" из солидных "Финансовых известий" от 26 декабря 1996г. Так сказать, подвели итоги года:
"Россия имеет самую плохую в мире сеть автомобильных дорог. Так, на тысячу кв. км. площади приходится 24 км дорог, в то время как в Китае - 100 км, во Франции - 1549 км, а в Германии - 1775 км. Причем из 945 тыс. км российских дорог более трети не удовлетворяют современным требованиям, предъявляемым к инженерным сооружениям. Из 60 тыс. автомобильных мостов свыше трети находятся в аварийном состоянии. Свыше 11 процентов дорог федерального значения нуждаются в реконструкции, и 65 процентов требуют ремонта. Впрочем, эти цифры можно считать довольно условными, поскольку практически все автодороги страны нуждаются в ремонте".
Не менее выразительны показатели обеспеченности населения дорогами. Если в России на один миллион жителей приходится около 4700 км дорог с твердым покрытием, то в Евросоюзе, к примеру, - около десяти тысяч километров. Плохие дороги между тем это не только низкая транспортная обеспеченность населения, но и угроза его безопасности. В 1994 году аварии на автодорогах унесли свыше 35 тыс. человеческих жизней, около 190 тыс.человек попали на больничные койки,а страна - на одно из первых мест в мире по аварийности. В прошлом году общее количество ДТП снизилось на 3,7 процента, но удельный вес аварий по причине плохих дорог остался на прежнем уровне. Экономические потери от ДТП оцениваются в 2-2,5 процента от валового внутреннего продукта.
Россия пока остается великой железнодорожной державой,занимая второе место в мире после Соединенных Штатов по протяженности железнодорожной сети. Впрочем, из 87,5 тыс. км магистральных дорог 33 тыс. км находятся в удручающем состоянии из-за дефектных рельсов или рельсов, выработавших всякий мыслимый ресурс. Сюда можно прибавить 22 тыс. дефектных стрелочных переводов и 21 тыс. шпал, вышедших из строя, но все еще находящихся в эксплуатации. В результате на российских железных дорогах в массовом порядке вводятся ограничения скоростей движения. Свыше 720 мостов и тоннелей уже отработали свой срок службы". В этой статье еще много говорится о бедственном положении воздушного и водного транспорта, но хватит с нас и дорог.
И, наконец, о третьей коммуникации, о системе телефонной связи скажу совсем кратко. По количеству телефонных линий на единицу площади Россия занимает предпоследнее место в мире, обогнав в этом какую-нибудь Верхнюю Вольту. У жителя столиц и крупных городов может возникнуть иллюзия довольно широкого распространения телефонов. Но достаточно поехать в глубинку, в районные городки, да и даже в рядовые областные, не говоря уж о деревнях, чтобы эта иллюзия мгновенно рассеялась. Да и в больших городах тоже: скажем, в 9 миллионной Москве всего 4 миллиона абонентов. А ведь телефонная сеть - это вовсе не только телефоны. Это факсовая связь, и это, самое главное, электронная почта и мировая система коммуникации Интернет, осуществляемая через компьютеры и модемы. Если транспорт отождествляется с кровеносной системой, то проводная связь - с нервной. Так же, как высокоразвитое животное имеет центральную, переферическую и вегетативную нервную систему, так и общество конца ХХ века должно иметь обширную телефонную (теперь уже стекловолоконную) сеть.
А Россия имеет, вроде медузы или гидры, диффузную, в виде отдельных локальных включений. Много сообразительности с такой системой не проявишь. Все советские годы власти панически боялись информации, даже в перестроечное время была отключена автоматическая международная телефонная связь. И если отсутствие автомобильных и железных дорог в Сибири еще можно хоть как-то оправдать суровым климатом и вечной мерзлотой, то отсутствие телефонных сетей и коммуникационной технологии объясняется исключительно фатальным непониманием властями значения информации в современном мире. Может быть, только сейчас что-то сдвинулось с места, ибо ради услад новых русских телефонные компании начали развивать сотовую связь и даже стали тянуть из Москвы до Владивостока стекловолоконный кабель.
Под занавес позволю себе напомнить читателю об известной и даже знаменитой книге маркиза де Кюстина "Россия в 1839 году". Первое изложение ее было опубликовано еще в 1909 г., а впервые (с купюрами и исправлениями) она была переведена на русский и издана в издательстве "Общества политкаторжан" в 1930 г. под названием "Николаевская Россия". Затем переиздана в Москве в 1990 г. Полное издание вышло в 1996г.
Маркиз находился в стране всего-то три месяца, но написал столь яркую книгу о "Вечной России", что стал даже как бы экспертом по этой дикой северной азиатской державе. Уже после войны ведущий советолог Збигнев Бжезинский писал в предисловии к американскому изданию Кюстина с характерным подзаголовком "Актуальное путешествие": "Ни один советолог еще ничего не добавил к прозрениям де Кюстина в том, что касается русского характера и византийской природы русской политической системы".
Де Кюстин оказался чуть ли не основоположником жанра политической публицистики, замешанной на мифологии, понимаемой как описание неизменных сущностей, никак не зависимых от хода времени и пребывающих как бы в трансцендентной вечности. Так вот, маркиз изобразил Россию как некий антипод Западу, истинный Восток. Не мусульманский Восток (который Кюстину ближе) является Азией, а именно российский как враждебный Европе и всему Западу. Россия - это средоточие Востока, понимаемого как Азия, как торжество рабства, где рабы любят свои оковы. Для Кюстина слова Татария, Сибирь, Восток, Азия являются синонимами и обозначают Россию. Тяжелый северный климат был для Кюстина достаточным основанием, чтобы не любить Россию. Борис Парамонов высказал в статье "Непрошеная любовь: маркиз Кюстин в России" (в журн. "Время и мы" N119, 1993) элегантную идею о том, что Кюстин был гомосеком (что вполне возможно), а по приезде в Россию полюбил Николая I, причем не как-нибудь метафизически да платонически, а вполне "по-гомосекски". Но так как Николай при этом "имел" Россию, то возник классический любовный треугольник: Кюстин ревновал своего избранника к "России- бабе", а ее, как счастливую соперницу, возненавидел. Не рискую спорить с тонким эстетом, ибо по словам гашековского повара-оккультиста Юрайды, вся сущность эстетизма заключается в гомосекусализме. Но мне кажется, для нелюбви достаточно мороза и того, что Кюстин называет "азиатчиной".
Я приведу ряд цитат из Кюстина, в которых он определяет "азиатскость" России через ее дикие и морозные просторы. "Северное солнце и климат,- пишет маркиз,- придают могильный оттенок всему окружающему. Спустя несколько недель ужас закрадывается в сердце путешественника. Уж не похоронен ли он заживо, мерещится ему, и он хочет разорвать окутавший его саван (символ бескрайних заснеженных пространств - В.Л.), бежать без оглядки с этого беспредельного кладбища, которому не видно ни конца ни края. ... Самый их климат - сообщник тирании. Здешний холод не допускает строения просторных церквей, где верующие мерзли бы во время молитвы; здесь духа не возносит к небесам величие религиозной архитектуры; в этом климатическом поясе человек может строить Богу только темные башни. Мрачные кремлевские соборы с их узкими сводами и толстыми стенами походят на погреба. Это раскрашенные тюрьмы, как терема - раззолоченные жилища тюремщиков. ...Здесь, при преемниках Чингисхана Азия в последний раз оглянулась на Европу, топнула ногой о землю, уходя, и из земли вырос Кремль. Слава в рабстве - такова аллегория, изображаемая этим сатанинским монументом". А самое лучшее для Петербурга, полагает де Кюстин, будет если бы ему удалось "стать простым товарным складом между Россией и Западом; если бы русский трон вновь утвердился в Москве, а Казань и Нижний стали ступенями между Россией и Востоком - я сказал бы: славянская нация, торжествуя во имя справедливой гордости над тщеславием своих вождей, живет, наконец, самостоятельной жизнью" (цитируется по полному изданию). Даже вожделенный Константинополь в таком случае маркиз обещает отдать России.
Да... Ярко писал маркиз, ай да сукин сын. Но - немного мрачновато. Однако ведь действительно после большевиков "трон" укрепился в Москве. Неужели и другое пожелание Кюстина - стать России (Петербургу) простым товарным складом - тоже сбудется? Конечно, климат превозмочь невозможно, но построить современную систему коммуникаций хотя бы в средней полосе было бы под силу. А уж тогда и о современной демократии можно было бы думать.

КРАТКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ

Так что именно хотел сказать автор? - такой вопрос почти традиционен. Он хотел сказать то, что сказал. И сказал так, как ему удалось. Но так как для кого-то очень часто фактография может как бы заслонить концепцию, то стоило бы ее выделить в чистом виде.
Россия находится в довольно суровых климатических условиях. Это наложило на ее историю, народную психологию и традиции свой отпечаток - самый главный - общинные формы жизни и слияние понятий справедливость с понятием правда и истина. В демократических странах, в которых имеются сходные с Россией территории с суровым климатом (США, Канада) государство выработало гуманные способы освоения богатств Заполярья - вахтовый метод. В России тоже пошли бы по этому пути, если бы не революция и тоталитарный режим, установленный большевиками. Они применили для освоения своего Севера метод лагерей, а затем построения там больших городов, совершенно нерентабельных в экономическом смысле слова. Рассосать эту "сибирскую язву" можно лишь постепенно отселяя людей из этих городских зон вечной мерзлоты. Другим важным делом, которое следует произвести в России - это создание современной инфраструктуры дорог и информационных коммуникаций. Вот в этом случае Россия сможет создавать современный тип демократического государства.
Можно было бы отдельные положения этой статьи оспорить. Это всегда можно сделать. По поводу одного я сам скажу. Вот автор пишет, что суровый климат диктовал общинные формы жизни, а как раз в Сибири крестьяне жили не общинами, а единоличниками. И в Сибири никогда не было даже крепостного права. Хотя где же не кучковаться в артели, как не в холодной Сибири.
На такого рода возражения всегда есть что ответить. В Сибири была очень маленькая плотность населения. И там сибиряк вполне мог пробавляться так называемым присваивающим типом экономики - охотой, рыбной ловлей. Там не нужна была ни община, ни колхоз. Точно также присваивающий тип хозяйства вели северные народы - якуты, чукчи, коряки. Им хватало, хотя всем этим сибирякам оружие, и прочие достижения цивилизации привозили купцы в обмен на пушнину. Сложнее выглядит дело с земледелием. Оно имелось в южных районах Сибири и исполнялось тоже "единоличниками" (правда, в составе больших семей). Здесь я бы объяснил этот феномен тем, что в Сибирь ехали не рядовые крестьяне, не обычные. А рисковые, сильные духом и телом мужики. Они могли. А вот средние, думаю, нет. Они должны были бы сбиваться в общины. Не случайно о сибиряках говорили именно как об особо выносливых и кряжистых людях.
Ну, а остальные возражения... Они тоже могут быть. И пусть будут.