К ВОПРОСУ О ДОНОСАХ
17-05-1997Не так давно в ни от кого не зависимом бостонском альманахе "Лебедь" прошла публикация В. Лебедева "Донос как основа общественной морали". При прочтении статьи лично у меня создалось противоречивое ощущение: вроде бы все правильно и умно, но в то же время что-то не так. Начинаем читать по второму разу (мало кто станет это делать, но мы все же перечитаем, чтобы понять, в чем, собственно, неудобность), и оказывается, что сплошь и рядом автор высказывает спорные утверждения, оставляя их необоснованными, либо делает выводы, неверные с логической точки зрения. Автор может возразить: а зачем нам логика? Более того, он говорит следующее: "Логикой вообще можно доказать много чего. Ну например, что пища должна быть калорийной, и потому чем больше калорий, тем лучше. С этой точки зрения больше всего калорий в бензине. Но его не пьют..." — цитата, после прочтения которой у читателя, вероятно, возникает ощущение, что, действительно, логика — это ерунда, раз ей можно доказать явно абсурдное утверждение, что нужно пить бензин. Но, может быть, дело не в логике как таковой, а в логике автора? Заметим, что автор — не мальчик, вот, например, что он сообщает о себе: "Когда-то я преподавал в Московском Физико-техническом институте и МГУ, а также читал лекции во многих научных центрах и Домах ученых. Был постоянным членом и активным участником дискуссионного клуба "Свободное слово" при Союзе кинематографистов. Темы — российская история, социология, экономика и политика". Я не преподавал в Московском Физико-техническом институте и МГУ, я скромный аспирант одного из новосибирских НИИ, но я утверждаю, что из того, что "пища должна быть калорийной", ВОВСЕ НЕ СЛЕДУЕТ утверждение о том, что "чем больше калорий, тем лучше". Этот пустяковый фрагмент, не имеющий отношения к делу, показывает логическую некомпетентность автора в простых вещах, но перейдем к более сложным. Итак, "логикой можно доказать много чего",— обронил фразу В. Лебедев, но вряд ли он не согласится, что без логики можно доказать еще больше. Другое дело, кого вы сможете убедить таким доказательством, если, конечно, сознательно (или несознательно) не будете делать завуалированные ошибки.
(Могу привести пример доказательства с завуалированной ошибкой. Докажем, что 0 = 2.
0 = 0 — очевидная аксиома. Распишем каждый ноль следующим способом:
(1-1)2 = 0 = 0 = 12-12 , получаем
(1-1)2 = 12-12 , далее правую часть распишем по формуле разности квадратов:
12-12 = (1-1)(1+1) , а левая часть:
(1-1)2 = (1-1)(1-1) . Таким образом, имеем:
(1-1)(1+1) = (1-1)(1-1) . Теперь сокращаем на (1-1) и получаем:
(1+1) = (1-1) , отсюда следует, что 2 = 0.)
Идем дальше. Автор говорит: "Потому проблема стояла следующим образом: как объяснить, что в России каждый в отдельности против доносов, но общество в целом аморально, а в Америке каждый вроде бы готов доносить ( и делает это в школе и на службе чуть ли не ежедневно). Страна же, где происходит подобное массовое сокрушение моральных основ, в целом имеет сегодня гораздо более высокую нравственность, чем имел СССР, да и нынешняя Россия". Возникают вопросы к автору: когда, где, перед кем стояла проблема, сформулированная таким образом? С чего вы взяли, что общество в СССР (и в нынешней России) в целом аморально, а в Штатах гораздо более нравственное? Хорошо, это точка зрения автора, но где обоснование? Почему-то автор, не ответив на этот вопрос, задает иной, провокационный, вопрос: как объяснить то, что само по себе спорно. Может быть, аморальность СССР "в целом" для Бостона и для всей Америки является аксиомой, но автор пишет на русском языке, а значит в основном для тех народов бывшего СССР, которые еще не забыли русский язык. Здесь уже пахнет не завуалированной ошибкой, а завуалированным обманом.
Я склонен думать, что бостонский автор — образованный человек и знает кое-что о человеческой психологии. Он должен знать, что когда человеку говорят о чем-то, как о само собою разумеющемся, то человек в ответ скорее всего только покивает головой и не даст обнаружить, что он не знал такие "очевидные вещи". Это называется "боязнь показаться дураком".
Итак, автор на протяжении всей статьи рассуждает на тему "как объяснить", причем эти рассуждения, на мой взгляд, непоследовательны и, собственно, ничего не объясняют. Судя по всему, это и не цель статьи: что-то доказать. Лично у меня сложилось впечатление, что целью статьи является (под шумок) вбить в сознание людей, что советское общество аморально, поэтому, дескать, оно и развалилось. Причем, общество аморально в целом, хотя в каждом конкретном случае (обратите внимание!) она могла быть высокой. Я не говорю, что в СССР все было безусловно правильно и хорошо (и это тема отдельного разговора), но все-таки нравственность общества В ЦЕЛОМ и нравственность БОЛЬШИНСТВА ЕГО ЧЛЕНОВ есть вещи взаимосвязанные. Вообще что такое нравственность общества? Что такое нравственность десяти человек? Чем измеряется нравственность общества?
Складывается впечатление, что цель статьи — втереть нам, чтобы мы, не отставая от Америки и следуя "общечеловеческой морали, а точнее той, которая существует в большинстве цивилизованных стран" (то есть опять же и прежде всего в Америке), чтобы мы стучали друг на друга, не чувствуя дискомфорта в совести, и тогда наше общество, может быть, в целом (интегрально) станет таким же нравственным, как общество Штатов. В начале статьи автор считает донос аморальным (правда, с оговоркой: "с русской точки зрения"), а в конце этот аморализм уже "кажущийся". То есть: донос — это нормально.
Далее. "Соотношение закона и морали — это старая философская проблема",— говорит автор. Согласен, старая, но не главная. Основной вопрос этики — понять, что является причиной нравственного в человеке, от ответа на этот вопрос зависит путь достижения того, чтобы зло было побеждено. И от этого, в частности, зависит нравственность того или иного закона. Вспомните Достоевского: "Если Бога нет, то все дозволено".
Я утверждаю, что закон строится на основе морали, а не наоборот. Эксплуатирование теоремы Геделя (кстати, некорректное, ибо теорема Геделя является частным случаем той интерпретации, которая нужна автору; достаточно было привести следующий пример: если вы хотите узнать, в машине какого цвета вы находитесь, то нужно как минимум выйти (высунуться) из машины; однако, теорема Геделя солиднее), так вот ее эксплуатирование, то есть прыжки с уровня на мета-уровень естественным образом должны привести к Богу, и автор пытается искать высший нравственный авторитет в Библии (высунемся из машины американской "общечеловеческой" морали). Но в Библии есть два завета, два закона, которые сильно противоречат друг другу. Ведь Иисуса Христа распяли евреи (не язычники -римляне, Понтий Пилат умыл руки), и распяли как раз за то, что он выступал против их религии, морали, закона, против Ветхого Завета. Не будет же автор утверждать, что между Иудаизмом (Ветхий Завет — око за око, зуб за зуб) и Христианством (Новый Завет — нужно прощать обиды) нет глобальных противоречий. Автор упоминает и другие религии, но в этом лесу еще больше пеньков.
С Кантом автор разобрался очень хорошо; но категорический императив Канта критиковали еще при жизни Канта, и автор по этому поводу не сказал ничего нового, и то, что он сказал, — к делу не относится. И вопросами этики занимался не только Кант, и как раз в этике он добился не таких уж больших успехов, и в конце концов он, Кант, вынужден был признаться, что совершенно не в силах найти в человеке источник уважения к нравственному закону и что он уклоняется от разрешения этой основной задачи этики [Кант И. Сочинения. Т. 4, Ч. 2, "Об изначально злом в человеческой природе", Москва, 1963-1966].
Автор не упоминает о стоиках и эпикурейцах, о философах средних веков, об энциклопедистах, эвдемонистах и утилитаристах и пр. Честное слово, вопросами нравственности занимались не только Иммануил Кант и Игорь Ефимов — американский издатель (по ошибке родившийся в России), которого также цитирует автор и который дал "удачную" формулу "морали, понимаемой как закон в его становлении". Из "удачной формулы", вероятно, и следуют выводы автора (если отбросить мишуру): у американцев стучать нормально, у русских — нет, вроде бы русские более нравственны, но раз мораль есть закон в его становлении, а американский закон автору нравится больше (поэтому он в Бостоне), то американский закон лучше — а значит, американская нравственность лучше русской. (Учитесь логически мыслить). Вроде бы получается противоречие: русская нравственность и лучше и хуже одновременно, но тут возникает КАЖДАЯ КОНКРЕТНАЯ нравственность и нравственность ИНТЕГРАЛЬНАЯ. А уже после этого появляется вопрос "как объяснить".
Позиция автора ясна: Западная цивилизация — это хорошо и неизбежно, потому что благосостояние людей там выше, коммунизм — это плохо. Автор, перед тем как оказаться в Бостоне, боролся с коммунизмом (я утрирую, да и коммунизма не было, был социализм), и, наверное, внес свою лепту в его уничтожение, но автор, скорее всего, не отдает себе отчета в том, что вместе с коммунизмом, который должен быть осужден с точки зрения Западной "общечеловеческой" морали: "... с позиций этих цивилизованных норм видно, что расистская "мораль" глубоко аморальна, так же как и коммунистическая...", так вот, что вместе с коммунизмом побеждена и наша страна, наш народ и что автор продолжает из Бостона участвовать в разрушении Отечества и нации. ВЕДЬ ЗЕМЛЯ-МАТУШКА НЕ ВЫДЕРЖИТ, ЕСЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО БУДЕТ ЖИТЬ ПО АМЕРИКАНСКИМ МЕРКАМ, никаких ресурсов не хватит (не буду приводить цифры). А значит, так будут жить не все. В России слишком много людей, чтобы обеспечить каждого двумя автомобилями, следовательно, население надо подсократить (с начала перестройки — отрицательный прирост населения). Природные богатства даешь на Запад; скоро начнут продавать землю.
Это, собственно, все, что я хотел сказать. В основном. Если придираться по мелочевке, то будет слишком много текста. Вот, например, автор пишет: "... в Америке были (и есть) правовые законы, а в СССР — нет". Но ведь это же неправда! В СССР были правовые законы. То есть, правовые законы, отличные от американских, автор вообще не считает за правовые законы. Ну а будет читать послеперестроечная молодежь, так они подумают, что и впрямь не было в СССР правовых законов. Или вот, например: "Смотрите: повальные доносы в СССР 30-40-х годов привели к полному разложению общества",— пишет автор, но, мол, "отвращение к доносам в бытовой жизни" все спасло. И этим, вероятно, автор объясняет победу СССР во Второй мировой войне, ведь морально разложившееся общество (в отличие, например, от Франции) должно, по всей логике, пасть под натиском варваров, как это случилось с той же Римской империей.
В заключение хотелось бы еще сказать несколько слов о морали. В СССР нравственность была на самом высоком уровне и В ОБЩЕМ, и в большинстве из КАЖДЫХ КОНКРЕТНЫХ случаев. Америка — аморальна и в общем, и в большинстве из каждых конкретных случаев. Аморальное общество либо станет моральным, либо развалится (рано или поздно), потому что нравственность возникает только в обществе и является инстинктом каждого конкретного члена этого общества. Инстинкт этот, который называется СОВЕСТЬ, направлен на самосохранение общества, а значит и каждого его представителя, и заключается в доброжелательности (сострадании) к другим — в этом сходятся практически все философы, которые искали основы нравственности человека не в религии). Совесть требует СПРАВЕДЛИВОСТИ, а справедливость — это РАВЕНСТВО. Говорят: Америка — это страна равных возможностей. Чушь! Я думаю, автор согласится, что никаких равных возможностей в Америке нет. Америка аморальна и не сможет долго существовать в том виде (и с той "моралью"), в котором она сейчас находится. Западная "общечеловеческая" цивилизация — это агрессивность, жадность и эгоизм. И в этом причина ее будущей погибели.
СССР был разрушен Западом и прежде всего Америкой, а не сам развалился. Была куплена коррумпированная, аморальная партийная верхушка, которая все еще остается у власти и которая продолжает уничтожать русский народ,, его культуру, традиции, нравственность, его достоинство. Нравственность народа была очень высокой, безнравственной была власть, которая, начиная с Горбачева, по сути, продает Родину. Наверное, это самое ужасное преступление, которое можно придумать.