ПЕРЕПИСКА И БЛАГОДАРНОСТИ

На лебединый трубный зов откликнулись несколько человек.
Первым оказался Константин Кондаков. Затем отозвались Алекс Верон (компьютерщик из Кодака) - старый друг ЛЕБЕДЯ (он предоставил фотографии и постеры художника Валерии Верон, своей жены помещенные в прошлом, 53 номере). Помимо всего хорошо играет на гитаре и исполняет городские романсы.
И еще одно послание от Валентина Черняка ($25), тоже компьютерщика, начавшего плодотворную дискуссию о бестиарных браках (владельца homepage, включающую собрание ядреного фольклора). Собирается сплотить любителей КСП-песни. Всем им Лебедь отвешивает нижайшие поклоны и благодарит со слезами на глазах.
Константин Кондаков прислал важное для нас письмо. Вот его текст:

С наилучшими пожеланиями, Константин Кондаков. kon@olma.co.ru

Следующее письмо нами получено и вовсе неисповедимыми путями. Один мой товарищ отправил адрес ЛЕБЕДЯ во глубину сибирских руд (город мне неизвестен) своей знакомой и попросил ее высказаться по поводу моих воспоминаний о Галиче. В конце концов через него до меня добрался ответ. Я знаю только, что написан он молодой особой 30 лет, кандидатом филологических наук, которая ныне в столь юном возрасте заканчивает докторскую. Ниже - заметки молодой докторессы.

Ты предложил мне высказаться по поводу статьи В.Лебедева. Но как высказаться? В каком роде? Тебе интересно мое мнение насчет чего? Поскольку ты не задал мне ориентиров, я попробую уяснить этот вопрос как бы для себя. Как я понимаю, мемуары твоего друга должны были отразить жизнь, смерть и посмертие А.Галича.
Первые две части очень сильные. Я должна сказать, что Галича знаю плохо (по чувству плохо: я не пережила откровения, когда впервые его услышала) - в сравнении с другими харизматическими героями периода "оттепели" 60-х и стагнации 70-80-х. Он явился как-то слишком поздно, почти последним - на уже угасающей волне интереса и внимания разбушевавшейся стихии гласности, когда все эмоции были отданы другим (Высоцкому, например, сполна), хотя, как выяснилось впоследствии, он оказался самым старшим в плеяде поэтов этого направления, и от него многое, если почти не все, и произошло. Так что воспоминания Лебедева, история его знакомства и дружбы с ним, овеянные ностальгией и обожанием, нежно трепетное к нему отношение, восполнили эту эмоциональную недостачу в моем восприятии Галича.
Первые две части выдержаны в провиденциальной тональности, она оказывается созвучна уникальной фигуре Галича, которая разворачивается на уровне фактов из биографии и фрагментов его разговоров. Здесь у Лебедева личность Галича предстает как мощно излучающая эманация.
Третья часть (это моя условная разбивка) тоже крайне интересна, но в другом уже отношении. Здесь герой уже не Галич, а В.Лебедев; тема - профанация посмертия. Твой товарищ идет на поводу у своей саркастической натуры. Одно едкое слово цепляет другое, и вот он уже влеком инерцией собственного остроумия, игрой слов, иронических ракурсов. Конечно, по праву особой близости (не родственной, но духовно-сакральной), в которую он дал уверовать в мемуарной части, а также непосредственно причастный к восстановлению его посмертного статуса, он может позволить себе явить превосходство над персонажами этой истории. Однако его остроумие слишком блестяще для предмета, о котором идет речь (а, по сути, склоки между людьми, которые - типичный парадокс - искренно любили Галича и считали своим долгом любить также и его бедолагу- "сына", и его незадачливого брата), и в нем даже можно усмотреть (с точки зрения недоброжелателей, например) уязвленное самолюбие, или недооцененное усердие. Он, вероятно, не хотел этого эффекта ( а, может быть, напротив, рассчитывал на таких, как я, - в его манере таится двусмысленная логика).
Я признаю, что могу обманываться в своих впечатлениях. Но в этом ей-ей виноват безудержный пафос каламбуриста и острослова. Я думаю, что избранный им жанр не для страниц массового издания. А раз уж это факт - и он уже на страницах, то могу сказать, что в этом есть экстравагантный элемент игры в свободу мнения, а он чреват неверной нотой в этой закулисной по определению теме. Впрочем, твой приятель В.Лебедев - обаятельный и увлекательный рассказчик, и я уверена, что он ловко сумел бы отклонить мои хилые филологические доводы своим увертливым мускулистым языком. С ним хочется познакомиться (тем более, что у него еще и симпатичная внешность).

Благодарность редактора. - За последний , совершенно незаслуженный комплимент, персональное спасибо прекрасной незнакомке. Ваш Валерий Лебедев.