ЗАГРОБНОЕ ПРАВОСУДИЕ

01-01-1998

Содержание

Viktor Abakumov

В Москве в конце прошлого года по протесту заместителя Генерального прокурора Военная коллегия Верховного суда пересмотрела дело В.С. Абакумова (министр МГБ в 1946-1951 годах, во время войны руководил контрразведкой СМЕРШ - Смерть Шпионам) и других, переквалифицировала их деяния на ст. 193-17-б УК, то есть - превышение полномочий и злоупотребление служебным положением.

Но огласка этого скандального пересмотра в прессе всколыхнулась только сейчас.

Почему? Одна из причин - одновременный отказ от изменения решения по делу Колчака, расстрелянного в 1920 году. Адмирал Колчак, оказывается, реабилитации не подлежит. Такое заключение дала военная прокуратура Забайкальского военного округа (ЗабВО), пересмотревшая уголовное дело адмирала и оставившая его в силе. Об этом достижении российского правосудия сообщает Коммерсантъ от 30 апреля.

И каков же мотив этого сурового решения? Демократическими Забайкальскими прокурорами было установлено, что контрразведка Колчака расстреляла сколько-то там коммунистов, так что он виновен. Поэтому как человек, совершивший преступления против мира и человечности, адмирал не подлежит реабилитации. Мнение военных прокуроров совершенно в точности повторяет решение большевистской чрезвычайной комиссии 1920 года, хотя та руководствовалась исключительно "революционной интуицией".

Как заявил Сергей Дроков, один из наиболее серьезных российских исследователей жизни Колчака, в протоколах допросов, на которые ссылается подполковник Котломин, расстрелянные коммунисты вообще ни разу не упоминаются. "Особо выдающимся частным случаям преступлений в деятельности правителя" посвящен только последний, девятый допрос. И адмирал Александр Колчак ни в одном из них не признался.

Зато в уничтожении одних коммунистов другими, а других - третьими и так далее признавались эти первые, вторые и третьи - многократно и в массовых масштабах. Одним из таких настоящих коммунистов был Виктор Абакумов.

Viktor Abakumov

Осудили и расстреляли Абакумова в декабре 1954 года по статьям за стандартный набор антисоветских преступлений. Это статьи 58-I-б, 58-7, 58-8 и 58-11 Уголовного кодекса РСФСР - измена Родине, совершенная военнослужащим, вредительство, совершение терактов, участие в контрреволюционной организации.

Один раз , в 1994 году дело Абакумова уже пересматривали. И тоже дали статью "злоупотреблений", однако приговор о высшей мере оставили в силе. Вышла знатная глупость, ибо статья 193-17-б УК и в сталинское время ни в каком виде не предусматривала казни. Получилось, что нынешнее российское правосудие много более жестоко, чем сталинское! Спохватившись, ныне Военная коллегия Верховного суда, через три года (!) снова пересмотрела дело Абакумова и, согласившись с тем, что Абакумов ничего иного не имел за душой, кроме как превышения полномочий, оценила его деяния на 25 лет лагерей. Учтите, что нынешняя коллегия применяла сталинский УК и сталинские меры наказания, ибо сейчас и срока-то такого нет. Более того, во время ареста и следствия по делу Абакумова (он был арестован еще при Сталине, в 1951 году) смертная казнь была отменена (формально, конечно, ибо всех осужденных, например, по ленинградскому делу расстреляли тайно, да кроме того, ее частично восстановили в 1950 году, но не для статьи о злоупотреблениях). Потому для того, чтобы его (и многих других по его делу) расстрелять, пришлось подождать смерти Сталина, восшествия Хрущева, и только уж тогда... Пришли новые времена, началось разоблачение культа (еще негласное). Культ был очень противен, но так как в нем худо-бедно, участвовало все "новое коллегиальное руководство", включая, разумеется, Хрущева, то такого опасного свидетеля, как Абакумов, стоило бы убрать. Уж слишком он много, подлец, знал о том же Никите Сергеевиче, благо оба были коммунистическими бонзами. Любопытно, что Хрущев ни единым словом в своих "Воспоминаниях" не упоминает о причинах казни Абакумова, и вообще не упоминает о самой казни.

Суд у нас теперь вне политики, - сказал один из опытнейших юристов генерал-лейтенант А.Т.Уколов (в прошлом - коммунист), являвшийся председателем в заседании Военной коллегии. - С точки зрения закона у нас не было иной, соответствующей нормам права альтернативы, нежели удовлетворить протест о переквалифи
кации. Тем более что фигуру Абакумова не сравнить ни с Ежовым, ни с Ягодой. Но тогда, в 94-м, коллегия допустила ошибку, оставив без изменения меру наказания - расстрел. Поэтому в декабре прошлого года по протесту Главного военного прокурора президиум Верховного суда России изменил определение 1994 года и назначил в качестве меры наказания тем, кто был приговорен к расстрелу, 25 лет заключения". (Известия от 27 апреля)

На вопрос, чем руководствовалась прокуратура, направляя в суд протест о пересмотре дела, генерал-лейтенант юстиции ответил: - Законом "О реабилитации жертв политических репрессий". Он предусматривает пересмотр дел всех граждан, подвергавшихся политическим репрессиям за время существования советской власти, начиная с 7 ноября 1917 года".

Это говорит один из опытнейших военных юристов! Давайте вникнем: Абакумова расстреляли 43 года назад. Теперь ему определили за его "превышения и злоупотребления" 25 лет. Стало быть, он уже 18 лет должен был бы находится на свободе ! Но он - не может. В принципе, Абакумов злостно нарушает постановление Военной коллегии о том, что давным давно свободен. Не есть ли наглое попрание норм российского правосудия покойным еще более чудовищное преступление, чем какие-то там злоупотребления? Наверное, нужно через годик- другой еще раз пересмотреть дело Абакумова и все-таки вкатить ему вышку? Ему хуже не станет, а юридическая логика будет соблюдена. Ведь стоит вспомнить, что Абакумов был также главным исполнителем следствия по "Ленинградскому делу", в результате которого расстреляли около 200 человек, в том числе - первого секретаря Ленинградского обкома Попкова, секретаря ЦК Кузнецова, председателя Госплана Вознесенского. Он был также инициатором и активистом акции "повторников", то есть посадки и вымора в лагерях всех, кто когда-либо сидел, ибо в счастливой стране Советов не могло более жить ни одного, недовольного властью.

Коммунистическая власть (при Сталине и немного еще по инерции спустя) была особой системой, построенной на перманентном терроре и террор этот должен был касаться всех - включая министров и членов Политбюро (кроме того, кто олицетворял саму машину - товарища Сталина). На эту тему я уже помещал работу c продолжением в Лебеде и не буду повторяться. Могу только добавить, что перманентный террор был не следствием ошибок, психической болезни вождя, или недоработки машины власти, а самой ее существенной чертой - как скажем, убой скота на бойне есть основная функция и конституирующая особенность ее работы.

Когда теперь в Военной коллегии говорят, что в действительности Абакумов и его подручные не изменяли социалистической Родине и любимому товарищу Сталину, не помышляли ни о каком вредительстве и терактах против советских вождей, не состояли в контрреволюционной организации и уж, тем более, не замышляли реставрировать в СССР капитализм, и потому не виновны в инкриминируемых им преступлениях, а являются сами жертвами политических репрессий - то это означает полное непонимание природы советского государства. Они виновны, конечно, не в этом, а в том, что как раз и были главными деталями машины репрессий. Нас же не удивляет, что детали какой-то машины по мере работы изнашиваются и их заменяют? Ну вот и эти детали (не какие-то там винтики - считай поршни да шатуны) изнашивались. И их приходилось заменять. Знали ли это сами "детали"? Знали! И все равно шли туда. То есть - они принимали правила игры. До Абакумова были расстреляны: Ягода, Ежов, Берия (все - со своим аппаратом из замов, следователей, челядью, а часто и членами семей), а почти одновременно с Абакумовым - его непосредственный предшественник на посту министра Госбезопасности Меркулов.

Последняя тройка министров сгинула по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда, не предусмотренного ни тогдашней Конституцией, ни другими законодательными актами. Стало быть, их расстреляли незаконно. Одно это процедурное нарушение дает основание ставить вопрос об отмене всяких приговоров по отношению к руководителям карательных органов. Тогда все они - жертвы репрессий.

Гм... Главные "репрессанты" и есть как раз главные жертвы репрессий ? А кто же тогда обычные жертвы? Жертвы в квадрате? Выверты российской юриспруденции должны привести к закономерному итогу: к пересмотру дел по всем бывшим главам ОГПУ-НКВД-МГБ, отмене приговоров в их отношении как неправосудных и признании их всех жертвами политических репрессий. Вспомним, что, скажем, все фигуранты, проходящие по делу "антисоветского правотроцкистского блока", (1938 год) были реабилитированы полностью. Кроме Генриха Ягоды. Который ведь обвинялся в столь же вымышленных преступлениях, как и Бухарин, Рыков, Крестинский, Раковский, и еще куча других (всего 21 человек). Нет никакой логики. Шли ведь все они по одному процессу, по одним обвинениям, в одной Военной коллегии Верховного суда (точь в точь такое же название, как у нынешней инстанции, которая пересматривает эти дела). Но вот все реабилитированы - а Ягода нет. Непорядок, выдающиеся российские юристы !

Но дело пошло на поправку. Главный военный прокурор принес протест на приговор Ежову, и в скором времени этот протест рассмотрит Военная коллегия Верховного суда.

Нет также никаких юридических препятствий и для пересмотра дел Берии и Ягоды. Берия тоже был осужден незаконным органом (Специальным судебным присутствием), и его дело вообще может быть прекращено.

Военные юристы высшей квалификации будут скрупулезно анализировать соответствие диспозиций и санкций статей Уголовного кодекса в редакции 1926 года, по которым был осужден Ежов. Этот "кровавый карлик" (напомню - рост - 151 см.), державший всю страну в "ежовых рукавицах", был осужден и расстрелян без всякого показательного суда, а так, по-тихому. Это ведь произошло 4 февраля 1940 года, когда этап шумных "открытых процессов" уже отошел в прошлое. Фейхтвангер и еще масса других прогрессивных, хотя и буржуазных писателей, показали всему миру, что товарищ Сталин - действительно любимый вождь советских трудящихся, а подсудимые - действительно злобные враги народа. Выволокли певуна Николая Ивановича Ежова из страшной Сухановки на расстрел обессиленного, стоять он не мог. Говорят, пытался на коленях прошелестеть здравицу в честь Сталина, но пуля в затылок прервала дифирамб на полуслове. Впрочем, Валентин Ковалев, бывший министр юстиции и банный игрун, в своей книге "Два сталинских наркома" (М.,1995) пишет, будто бы в камере в момент расстрела юркий Ежов долго бегал, уворачиваясь от пуль, но не успешно. Ох, сочиняет бывший ельцинский нарком! На сухановской баланде и после чудовищных побоев не шибко побегаешь.

Ежова еще хорошо знали, его портреты висели всюду, с ними выходили на демонстрации. А уж Меркулова и Абакумова никто в лицо не знал. Тем более обошлось без афиширования и помпы. Даже об аресте в газетах не сообщали. Настал период чистой технологии: износившуюся деталь заменяют на новую. Зачем здесь какие-то открытые суды и народные митинги?

Странно, что этого совсем не понял сам Абакумов. Расстреляли его всего через 1 час 15 минут после вынесения приговора 19 декабря 1954 года. Когда его ввели в камеру, обшитую досками (от рикошета), он крикнул: "Я все напишу, все напишу в Политбю...". Куда-куда, напишешь?! Пуля оборвала окончание. Да и Политбюро-то никакого тогда не было, а назывался этот орган Президиум ЦК КПСС.

Итак, каков вывод из этой мистерии по реабилитации? Да очень простой: России нужен был бы свой Нюрнберг. Он бы дал квалификацию режиму как преступному и особо определил бы все репрессивные органы как преступные организации. По аналогии с немецкими это были бы: руководство партии и государства, ЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ (возможно, пусть частично - КГБ), внутренние войска, проводившие депортации, охрану и экзекуции. Смотрите, как хорошо бы стало, логично и красиво: Сталин, Молотов, Каганович, Маленков.... Абакумов, Ежов, Меркулов, Берия, Ягода (и пр. числом около 2 миллионов !) - члены преступных организаций и по мере своего участия в общих преступлениях заслуживают такого- то и такого то наказания. Одни из них были уничтожены членами своей же банды, что ж, за их смертью дела открывать не будем, но и пересматривать нечего, тем более, объявлять их "жертвами политических репрессий". Другие умерли своей смертью (как тот же Каганович), что же поделать, это пятно на "гласности и перестройке" (Лазарь умер 26 июля 1991 года на 98 году жизни), но по существующим юридическим правилам посмертно не судят. Страдает справедливость? Да. Но откуда мы взяли, что Вселенная создана ради именно так понимаемой нами справедливости?

Впрочем, еще много членов советских преступных организаций пока живут. А так как эти преступления не имеют срока давности (как то показывает и преследование нацистских преступников, идущее по сей день), то не худо было бы их слегка потревожить. Делается это просто: всякий член преступной организации (к примеру - НКВД) персонально рассматривается судом и далее ему воздается по делам его - от оправдания до смертной казни.

Все-таки свербит душу вопросец: кто был инициатором этих пересмотров? Обычная практика такова: родственники осужденного и казненного подают заявление на пересмотр и возможную реабилитацию жертвы. Пока время не созрело, родственники получают стандартные отписки: дескать, оснований для пересмотра дела не имеется и приговор остается в силе. Так было, например, до 1954 года. А когда "власть переменилась" и начались послесталинские брожения, так и основания для пересмотра сразу стали находится. После XX съезда с осуждением "культа личности" оснований для пересмотра сильно прибавилось. Именно тогда стали в массовом порядке реабилитировать миллионы узников (живых и мертвых) ГУЛАГа. Скажем, Тухачевского и всю его группу. А вот для реабилитации Бухарина, Рыкова, Крестинского и других, проходящих по процессу право-троцкистского антисоветского центра 1938 года пришлось ждать пика перестройки - их оправдали полностью только в 1988 году.

Сейчас наметился обратный процесс. Заявления родственников и потомков Ягоды - Ежова - Берии - Абакумова (и тысяч следователей, охранников и пр.) до сего времени лежали втуне. И вот теперь им дали ход. Какой вывод отсюда следует? А очень простой: изменилась общественная температура, изменилось умонастроение народа - народ хочет "твердой руки". И это изменение чуют выборные люди - губернаторы, депутаты, а через них - прокуроры, судьи и прочие инстанции. Вот они и начали принимать заявления к рассмотрению и пересматривать по ходатайству родни (а на юридическом уровне - по протесту прокуроров) дела бывших служителей "сильной власти".

Я хотел бы в чисто логической форме сделать свой вклад в идущий пересмотр дела Абакумова (и на подступе - Ежова, Ягоды и Берии). Инкриминируемые им статьи измены Родине, создание антисоветской организации, террора и шпионажа имплицитно включают в себя конечную цель, ради которой все эти злодеяния и совершались. Эта цель: расчленение Советского Союза и реставрация капитализма на его обломках. Точно также формулировалась впоследствии 64 статья УК РСФСР. Но если так, то стоило бы в указанных статьях как раз выпятить и подчеркнуть именно этот момент. Поскольку расчленение и реставрация осуществились, то нужно было бы вынести решение о том, что указанные лица были предтечами, первопроходцами и пионерами нынешних демократических преобразований в России. И погибли при исполнении в борьбе с еще более активными борцами за рыночно-демократическое будущее России - Сталиным, Кагановичем, Молотовым, Маленковым и Хрущевым. Потому что их политика тоже как могла приближала распад СССР и победу сил демократии. По сему случаю только что названных борцов следует не только реабилитировать, но наградить орденом "За заслуги перед отечеством" Первой степени, а Абакумова, Ежова, Ягоду, Берию, Меркулова и прочих - тем же орденом Второй степени.

Чем больше проходит времени, тем все менее вероятным и юридически возможным становится российский Нюрнберг. Ибо мертвые не только сраму не имут, но и не подсудны. А это значит: вина не искуплена, покаяние не совершено, очищения не произошло, дьявол не изгнан. С точки зрения некоей Высшей Метафизики все сие означает, что беснование народа, падучая болезнь в "геенну огненную" с пляской святого Витта и антоновым огнем в руках и ногах обязательно состоится.

Нервных просят не смотреть.


 

ПРИЛОЖЕНИЕ

Без комментариев

Нижеследующие документы подобраны мною из следующих источников:

  • "Голгофа". Кирилл Столяров, М. 1991.
  • "Нераскрытые тайны". Аркадий Ваксберг, М. 1993
  • Неправедный суд (Стенограмма судебного процесса над членами еврейского антифашистского комитета"). М. 1994

    Анкета, заполненная при аресте Абакумова 12 июля 1951 года

    "Фамилия, имя, отчество - Абакумов Виктор Семенович; год рождения - 1908; место рождения - г. Москва; национальность - русский; ВКП (б) с 1930 г.; социальное происхождение - из рабочих; образование - низшее, окончил городское училище в Москве, время окончания не помнит; занимаемая должность до ареста - Министр государственной безопасности СССР; участие в Великой Отечественной военачальник Главного управления контрразведки РККА (ГУКР "Смерш") с начала и до конца войны..."

    Абакумова доставили в "Матросскую тишину" и поместили в одиночку. В целях конспирации только начальника тюрьмы поставили в известность, кем был его новый узник, тогда как для всех остальных он отныне обозначался как "заключенный N 15''.

    На следующий день арестовали жену Абакумова - Антонину Николаевну, тридцати одного года, иждивенку, ранее работавшую в центральном аппарате МГБ СССР, - и с двухмесячным сыном на руках заключили в Сретенскую тюрьму МВД. У матери сразу же пропало молоко, равноценная замена его тюремным рационом, естественно, не предусматривалась, и, чтобы мальчик выжил, волей- неволей пришлось позаботиться об искусственном питании. Она вскоре умерла.

    Затем были арестованы начальник Следственной части по особо важным делам МГБ СССР, генерал-майор А. Леонов, три его заместителя- полковники М. Лихачев, В. Комаров и Л. Шварцман, а также начальник секретариата министерства полковник И. Чернов и его заместитель полковник Я. Броверман. Как явствовало из формулы обвинения, все они во главе с Абакумовым представляли собой преступную группу, занимавшуюся враждебной деятельностью против Большевистской Партии и Советского Государства.

    Поводом к их разоблачению и аресту послужил рапорт следователя Следчасти по особо важным делам, подполковника госбезопасности М. Рюмина. Он писал в Центральный Комитет партии, что его высокопоставленные коллеги "смазывают" террористические замыслы вражеской агентуры, направленные против членов Политбюро и лично товарища Сталина, нарушают социалистическую законность, грубо игнорируя требования, изложенные в постановлении ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 года, и сознательно не протоколируют все допросы подследственных, что позволяет ловко скрывать от Вождя народа множественные промахи в борьбе с происками международного империализма и ставить органы госбезопасности вне партийного контроля.


    Товарищам Берия и Маленкову от арестованного Абакумова В.С.

    Дорогие Л.П. и Г.М.

         Два месяца находясь в Лефортовской тюрьме, я все время настоятельно просил на следователей и нач. тюрьмы дать мне бумагу написать письма Вам и тов. Игнатьеву. (Новый министр госбезопасности- В.Л.)

    Со мной проделали что-то невероятное. Первые восемь дней держали в почти темной, холодной камере. Далее в течение месяца допросы организовывали таким образом, что я спал всего лишь час-полтора в сутки, и кормили отвратительно. На всех допросах стоит сплошной мат, издевательство, оскорбления, насмешки и прочие зверские выходки. Бросали меня со стула на пол... Ночью 16 марта меня схватили и привели в так называемый карцер, а на деле, как потом оказалось, это была холодильная камера с трубопроводной установкой, без окон, совершенно пустая, размером 2 метра. В этом страшилище, без воздуха, без питания (давали кусок хлеба и две кружки воды в день), провел восемь суток. Установка включилась, холод в это время усиливался. Я много раз... впадал в беспамятство. Такого зверства я никогда не видел и о наличии в Лефортово таких холодильников не знал - был обманут. Этот каменный мешок может дать смерть, увечье и страшный недуг, 23 марта это чуть не кончилось смертью - меня чудом отходили и положили в санчасть, вспрыснув сердечные препараты и положив под ноги резиновые пузыри с горячей водой. Я все время спрашивал, кто разрешил проделать со мной такую штуку. Ответили: "Руководство МГБ". Путем расспросов я узнал, что это Рюмин (Рюмин к этому времени был вознесен Сталиным из простого следователя в замминистра МГБ - В.Л.), который делает что и как хочет...

    Прошу Вас, Л. П. и Г. М.:

    1) Закончить все и вернуть меня к работе... мне нужно лечение.

    2) Если какое-то время будет продолжаться эта история, то заберите меня из Лефортово и избавьте от Рюмина и его друзей. Может быть, надо вернуть в Матросскую тюрьму и дать допрашивать прокурорам...

    Может быть, можно вернуть жену и ребенка домой. Вам вечно буду за это благодарен. Она человек честный и хороший.

    Уважающий Вас В. Абакумов. 18 апреля 1952 г.


    Воспоминания следователя полковника М. Чернова, проходящего по делу Абакумова, но чудом выжившего (отсидел 15 лет)

    На...смену прокурорам пришли следователи МГБ. Там двое каждую ночь, чтобы лишить сна и сломать психику, а это не подействовало - надели наручники. Наручники применялись "строгие"- как шевельнешь руками, "заскакивают", еще плотнее сжимаются. Как-то раз привели меня к Рюмину. Раньше я его не знал, видел мельком, разговаривать не приходилось. "Вы, Чернов, не человек,- заявил он. - Должны понять, что ваша участь предрешена. Выкладывайте все, что знаете. Вам некуда деться. Не будете давать показания - вынесут ногами вперед. Мелкие факты нам не нужны - говорите о том, как Абакумов готовился захватить власть." А дальше пошли в ход угрозы, матерщина и зуботычины.

    Что со мной вытворяли - и сейчас вспомнить тяжко, хотя столько воды утекло. Коняхин - тот самый, прежде был замзавом адмотдела ЦК ВКП (б), а занял место Комарова, - пристал как с ножом к "Говори, как Абакумов наметил распределить министерские портфели?" - "Да вы что, - отвечаю, - какие портфели?!"- "Ах так,- процедил Коняхин. Пошлю тебя в 65-й кабинет, там заговоришь!"

    Тогда я не ведал, что находилось в 65-м кабинете. Стою, жду, руки за спиной, в наручниках, отекли неимоверно, а он смотрит на меня, как кот на мышь, глаза блестят, - и зовет конвой. Повели - сзади два надзирателя, офицер рядом, держит меня за локоть, а у него самого, чувствую, рука дрожит. Довели до двери с цифрой "65", втолкнули туда, а там - Миронов, начальник Внутренней тюрьмы, и с ним трое "исполнителей". "Будешь давать показания, сволочь?!" - крикнул Миронов и, не дожидаясь ответа, подал знак тем троим. Они взялись за резиновые палки и скопом принялись меня обрабатывать. Сколько длилось истязание, не помню, ум за разум зашел, а кончилось выпадением прямой кишки..."


    Из показаний А. Афанасьева, в прошлом Министра морского флота СССР

    "Комаров бил меня смертным боем, а когда я терял сознание, меня, почти раздетого, помещали в холодный карцер и морили голодом".


    Из показаний И. Штейнберга, до ареста работавшего директором авиационного завода

    "Полковник Комаров ударил меня по лицу, выбив два зуба, а затем вместе со следователем Рассыпинским потащил меня к креслу и избил резиновой дубинкой... "Ну что же, спина у тебя вся синяя, перейдем на пятки, - заявил Комаров. - Теперь ни стоять, ни сидеть не сможешь". Сказано это было спокойным тоном, без злобы..."


    Из показаний Рюмина (того самого):

    "В конце 1949 года за антисоветскую деятельность был арестован член Союза советских писателей Агатов. На первом же допросе Комаров стал избивать Агатова, сломал ему зубной протез, хотя надобности в этом совершенно не было..."


    Акция Комарова:

    На Лубянке путем побоев вынудили двух мужчин из Минлегпрома дать показания о своем сожительстве с Полиной Жемчужиной, женой Молотова, к тому времени арестованной. На очной ставке с ней они повторили разученные подробности связи вплоть до излюбленных поз и иных скабрезных подробностей. Оскорбленная Жемчужина, в то время уже пожилая женщина, разрыдалась, а удовлетворенный достигнутым эффектом "забойщик" Комаров шепнул стоявшему рядом следователю: "Вот будет хохоту на Политбюро!"


    Из показаний Комарова:

    "Абакумов учил: "Мотай арестованного! Не забывай, что работаешь в ЧК, а не в уголовном розыске!"


    Письмо арестованного Комарова товарищу Сталину

         Милый товарищ Сталин!

         К Вам, отцу родному, Советский народ несет свои радости и горе. Разрешите и мне в тяжелые для меня дни обратиться к Вам со своим несчастьем... Мне очень хочется, родной Иосиф Виссарионович, чтобы у Вас не было и тени сомнения во мне. Я очень прошу Вас вернуть меня к жизни, к работе, по которой я так стосковался. Я хочу быть в строю советских тружеников, чтобы иметь возможность вложить свой честный труд в общее дело. Мне еще только 35 лет и я еще могу сделать много полезного для своей Родины. Товарищ Сталин- предоставьте мне такую возможность. Безгранично преданный Вам - Комаров".


    Из показаний Шварцмана, следователя, работавшего в паре с Комаровым - тот выбивал показания, а Шварцман "как надо" оформлял протоколы:

    "До сих пор я скрывал от следствия, что являюсь педерастом и на этой почве имел половые сношения с Абакумовым, с английским послом Керром и с моим собственным сыном Сергеем, когда тому было 12 лет... Наряду с этим я сожительствовал и с родной дочерью Анной."


    Из показаний Комарова на допросе 3 июня 1953 года:

    "Вопрос: Комаров, вы вели следствие по делу вице- адмирала Гончарова, профессора, начальника кафедры Высшей военно-морской академии в Ленинграде. В чем он обвинялся?
    О т в е т: Гончаров был арестован по подозрению в том, что с 1917 года до последнего времени являлся шпионом одной из иностранных держав, которой передавал совершенно секретные сведения о советском военно- морском флоте.

    В о п р о с: Гончаров дал признательные показания?
    О т в е т: Сперва он не признавался. А когда Абакумов разрешил применить к нему физические меры воздействия - дал показания о вражеской работе против СССР и связи с английской разведкой. А затем почему-то отказался от прежних показаний, и тогда мы...

    В о п р о с: И вы продолжали истязать 63-летнего больного старика?
    О т в е т: Гончаров был старый моряк и выглядел здоровым, бодрым человеком. Я не знал ни о каких его болезнях.

    В о п р о с: Чем вы избивали Гончарова?
    О т в е т: Резиновой палкой по мягким местам.

    В о п р о с: Гончаров умер от сердечного приступа утром в воскресенье, 23 апреля 1948 года. Скажите, Комаров, в ночь с субботы на воскресенье вы допрашивали Гончарова?
    О т в е т: Да, допрашивал вместе со следователем.

    В о п р о с: И вновь избивали его?.. Стало быть, вы убили Гончарова?
    О т в е т: Такого вывода я сделать не могу.

    В о п р о с: Этот вывод напрашивается сам собой. Вы показали, что к Гончарову применялись физические меры воздействия по распоряжению Абакумова. Уточните, когда Абакумов отдал такое распоряжение?
    О т в е т: Еще до ареста Абакумов сказал мне, что Гончарова нужно быстро "размотать", им очень интересуются наверху.


    Письмо жены Гончарова

    (в то время - уже вдовы, но она узнала об это только через пять лет) 

    "Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!
    К Вам обращается жена вице-адмирала Гончарова, заслуженного деятеля науки, лауреата Сталинской премии, доктора военно-морских наук, профессора Военно-морской академии им. А. Н. Крылова... Мой муж ранее перенес кровоизлияние в мозг, страдает гипертонической болезнью, уже полтора года я о нем ничего не знаю, куда ни обращаюсь, не получаю ответа, кроме скупой фразы: "Следствие не закончено". Передачи не разрешены... Обращение к Вам - моя последняя надежда. С уважением - Людмила Гончарова".

    По ходатайству адмирала флота И. Г. Кузнецова русским патриот Леонид Георгиевич Гончаров был посмертно реабилитирован, а его вдове пришлось еще года два бегать по судам, потому что ей не возвращали незаконно изъятое имущество - организация, завладевшая дачей Гончаровых на Сиверской, ссылалась на то, что затратила на ремонт чуть ли не сто тысяч...


    Начало дела "еврейского антифашистского комитета"

    Из показаний Исаака Гольдшейна, доктора экономических наук, старшего научного сотрудника Института экономики АН СССР.

     

    «19 декабря 1947 г. я был арестован в Москве, препровожден на Лубянку, а затем в следственную тюрьму - в Лефортово. Меня стали жестоко и длительно избивать резиновой дубинкой по мягким частям. ... Я впал в глубокое отчаяние, в полный маразм, стал оговаривать себя и других лиц в несуществующих преступлениях».


     

    Следователь Георгий Сорокин (к тому времени арестованный) показал (1 января 1954 г.) :

    «Указание Абакумова о применении к Гольдштейну мер воздействия Комаров в тот же вечер применял при моем участии".


     

    Из рапорта Комарова:

    Гольдштейн показал, что Лозовский, Фефер, Маркиш и другие под прикрытием ЕАК (Еврейский Антифашистский Комитет) занимаются антисоветской националистической деятельностью... проводят шпионскую работу».


     

    Из обращения Комарова к "Милому и любимому товарищу Сталину":

    "В коллективе следчасти хорошо знают, как я ненавидел врагов, был беспощаден как говорится, вынимал из них душу, требуя выдать свои вражеские связи и дела. кованные буквально дрожали передо мной, они боялись меня, как огня, боялись I, больше, чем других следственных работников; сам министр не вызывал у них того страха, который появлялся, когда допрашивал их лично я.

    "Арестованные враги хорошо знали и ощущали на себе мою ненависть к ним. Они видели во мне следователя, проводившего жесткую карательную линию по отношению к ним, и поэтому, как докладывали мне следователи, всякими путями старались избегнуть встреч со мной, не попасться ко мне на допрос. Особенно я ненавидел и был беспощаден с еврейскими националистами, в них видел наиболее опасных и злобных врагов. За мою ненависть к ним не только арестованные, но и бывшие сотрудники МГБ СССР еврейской национальности считали меня антисемитом..."


     

    В 1991 году Комитет партийного контроля при ЦК КПСС постановил:

    «Непосредственным шагом к возбуждению уголовного дела на руководителей ЕАК послужили сфальсифицированные и полученные в результате незаконных методов следствия показания старшего научного сотрудника Института экономики АН СССР И. Гольдштейна, арестованного 19 декабря 1947 г., и научного сотрудника Института мировой литературы АН СССР 3. Н. Гринберга, арестованного 28 декабря 1947 г. В своих показаниях они утверждали о проводимой С. А. Лозовским, И. С. Фефером и членами ЕАК антисоветской националистической деятельности.

    Протоколы допросов И. И. Гольдштейна и Н. Гринберга, изобличающие указанных лиц, 10 января и 1 марта 1948 г. были направлены министром госбезапасности В. С. Абакумовым в ЦК ВКП(б).


     

    "Председателю Военной коллегии Верховного Суда Союза СCР генерал-лейтенанту юстиции т. Чепцову А. А.

    "Сообщаю, что Приговор Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР от 19 декабря 1954 года в отношении осужденных к высшей мере наказания - расстрелу: Абакумова Виктора Семеновича, 1908 года рождения (далее идет перечисление группы расстрелянных следователей),... приведен в исполнение в Ленинграде 19 декабря 1954 года в 12 часов 15 минут.

    "При исполнении приговора присутствовал Генеральный прокурор Союза ССР действительный государственный советник юстиции т. Руденко Р. А.

    "Начальник Внутренней Тюрьмы КГБ При Совете Министров СССР - подполковник Таланов 22 декабря 1954 г. N 3763".


    P.S. Все названные здесь следователи (кроме Чернова) были расстреляны в хрущевское время - в основном, в 1954 году. И все - по статьям о терроре, создании антисоветской организации, шпионаже и желании реставрировать капитализм.

    Сейчас, в связи с пересмотром дел, эти статьи отменены и остается только "злоупотребление служебным положением". Следующий шаг - полная реабилитация. Ибо никаких злоупотреблений не было, а было точное и неукоснительное выполнение воли партии , ее ЦК и лично товарища Сталина. А так как ни товарищ Сталин, ни все ЦК никак не осуждены, то и этих судить не за что.

Комментарии

Добавить изображение