РАЗЛУКА БУДЕТ БЕЗ ПЕЧАЛИ (Прощальная куча В. Коротича)

     14 мая 1998 года после продолжительного и тяжелого пребывания в Америке (более семи лет), в городе Бостоне, в должности профессора Бостонского университета, на родину, в Москву навсегда, отбыл Виталий Коротич. Почему так скоро? Да потому, что кончился срок нахождения в статусе приглашенного профессора. Теперь нужно было либо получить штатного профессора, либо - увольняться, ибо контракт по закону более не продляется. Коротич уезжает. Стало быть, в штат - не получилось. А может быть, сам не захотел. Может быть, может быть...

Странный след оставил здесь Коротич. До начала 1996 года он не публиковался. Ходил, надувал щеки, говорил нам: "Начинайте издавать газету или журнал, я всегда помогу советом". В стране советов это дело всегда было в почете. Меня и тогда интересовал вопрос: Коротич человек с опытом и именем - как никак бывший главный редактор самого тиражного перестроечного журнала "Огонек", что же он сам не приступает к изданию? Сначала ответ вырисовался нечеткий. А потом стал яснее: да потому, что свой "Огонек" он получил по решению Политбюро (состоялось в мае 1986 года) и ему (наряду с "Московскими новостями") было разрешено печатать то, что другим еще было не велено. Я уже об этом говорил в статье "Бывший буревестник перестройки". И пошли из номера в номер "Тайная история сталинских преступлений" Орлова, "Воспоминания" секретаря Сталина Бажанова, "Мемуары Хрущева" - вещи изданные десятки лет назад, которые все, кто хотел, давно читал. Но для массы, для большинства, все это было открытием. И на волне памяти тех открытий до сих пор держится имя Коротича как буревестника перестройки и великого просветителя масс. Российские пенсионеры (особенно в Америке) до сих пор уверены, что именно Коротич спас от забвения и явил миру забытые и тщательно скрываемые страницы истории. Впрочем, немалая часть заслуги Коротича в популярности "Огонька", несомненно, была.

Время шло, на страну обрушился шквал информации. И лафа с "экслюзивными открытиями" закончилась. Коротич мог бы здесь, в Америке, издавать свой журнал и всем показать класс настоящей журналистики. Но - не сделал этого. И понятно почему: потому что в "Огоньке" за его успехом стояла мощь государства: готовое здание, оборудование, штат сотрудников. Плюс колоссальный и неутоленный в то время спрос на историческую правду. Сиди, да давай указания. Ни о коммерческой стороне не надо заботиться, ни о распространении. А здесь... Все, кто имел дело с изданием - знают. В Москве Коротичу не надо было бегать за рекламой для поддержки издания, а здесь он просто не знал, как это делается, да и позволить себе такого не мог. И даже помыслить. Ибо он - Коротич.

Руки чесались, писать хотелось. Вернее, хотелось гонораров. Однако писать так: все что ни выйдет из под его пера - сразу в печать. Когда в НРС ему предложили давать материал на общих основаниях, скривил губы, как это так?! Коротич явно не любил гамбургского счета.

Но пришел в конце 1995 года в главные редакторы Георгий Вайнер - и поехало: что ни напишет, все на полосы.

И что же писал? Это были какие-то сборники баек, бессистемные и бессмысленные. Весь текст состоял из фразок "как-то один известный писатель мне сказал", "однажды я встретил одного политика, и он мне сказал", "на днях я позвонил одному журналисту"... Нет у Коротича ни одного примера, ни одной ссылки, ни одной фамилии. Особенно, когда текст состоит из сплошных поливок неких неназванных "аналитиков", "политологов", "окололитературных дам". Исключение составляли только рассказы о том, как то- то и то-то сказал ему Горбачев, Ельцин, Яковлев... Эти имена назывались только затем, чтобы подчеркнуть свою значимость - мне, Коротичу, они говорили. Но сами они это не подтверждают. Горбачев недавно очень резко отозвался о Коротиче, сказав, что его россказни полны выдумок. А хотите узнать, что писал о Коротиче еще в славное перестроечное время Ельцин? Пожалуйста:

    "Произошел еще один неприятный для меня эпизод. Перед самой партконференцией (в 1989 году - Ельцин тогда занимал пост зампредседателя Госстроя в ранге министра, но находился в политической опале - В.Л.), совершенно неожиданно для меня позвонил обозреватель "Огонька" Александр Радов и предложил сделать для журнала большую беседу. Хотя мне было и приятно, что один из самых популярных журналов в стране решил рискнуть и попытаться напечатать интервью со мной, все ж я сказал - нет. "Мы будем долго разговаривать с вами, " - сказал я журналисту, - вы подготовите беседу, дальше опять будем серьезно работать уже с текстом, а потом все это запретят печатать". Радов настаивал, говоря, что "Огонек" сильный журнал, мы его никому показывать не будем, главный редактор В. Коротич острые материалы берет на себя, в общем, уломал он меня, я согласился. И действительно, мы много работали над этим интервью, для меня это было первым выступлением в советской прессе после октябрьского Пленума ( 1987 г., на нем Ельцина вывели - В.Л.), поэтому я очень серьезно отнесся к этой публикации. Ну, и естественно, когда'' уже было готово, ко мне приехал обескураженный Радов и сообщил," что публикацию из "Огонька" сняли. Коротич решил показать интервью в ЦК, и там потребовали, чтобы материал не появился на страницах журнала.

     Я не сильно удивился, поскольку внутренне был к этому готов, xотя, конечно же, расстроился. Психологически чрезвычайно тяжело ощущать себя немым в собственной стране и не иметь возможность что-то объяснить или сказать людям. Но в этой ситуации больше всего меня поразило то, что В. Коротич вдруг стал объяснять в своих интервью, что беседу со мной он не опубликовал потому, что она, якобы, была не очень хорошая и будто бы я отвечал не на те вопросы, какие журнал интересовали, в частности, мало рассказал о своей новой работе, и вообще с этой беседой надо еще долго работать... Короче, главный редактор решил взять всю ответственность на себя и прикрыть собой руководство ЦК. Зачем? Неужели он ж не понимал, что безнравственно не давать слово человеку, который думает иначе, чем пусть даже Генеральный секретарь? Кому, как не ему, журналисту, защищать общечеловеческие принципы свободы слова? Но нет, он начал выкручиваться, что-то выдумывать, вместо того чтобы сказать, что было на самом деле... Ну, если уж боялся, на худой конец, мог просто бы промолчать. Это было бы честнее". (Борис Ельцин. Исповедь на заданную тему. М.,1990 с.93-94). 

Обратите внимание: очень смелый Коротич согласовывал с ЦК все более-менее важные материалы. Как раз те, которые и создали славу "Огоньку". Так , может быть, эту славу стоит отнести на счет ЦК и авторов статей, а не на счет отчаянного Коротича? В начале 1989 Наум Коржавин передал Коротичу свою поэму "Афганистан". Независимый Коротич тут же позвонил в ЦК и получил указание, что печатать такую вещь, осуждающую войну в Афганистане, не своевременно - как раз шел вывод войск оттуда. И - не напечатал. А вот журнал "Театр" - напечатал.

Увы, с профессиональной точки зрения все написанное Коротичем в Америке - слабовато. Я не хочу сказать, что это плохо, но - посредственно. Уровень районного учителя этики с его плоскими поучениями. Я, откровенно говоря, не ожидал такой слабоватой журналистики от человека с именем. Злобные и вранливые опусы Коротича написаны, увы, не только не блистательно по стилю, по выдумке, по использованию метафор, сравнений, но понуро и серо. Пусть было бы вранье, зато хоть написано лихо! Как когда-то писал Мэлор Стуруа об Америке. Какое там! Так, унылый штамп, который читать просто скучно. Хорошо, что Коротич начал обильно публиковаться только с приходом Георгия Вайнера на должность главного редактора Нового русского слова (НРС), а то бы саморазоблачение произошло гораздо раньше. Сам Коротич оправдывал (с кривой улыбкой) весьма слабые статьи ни о чем (все-таки догадывался и сам о их ценности) необходимостью подработать. Согласитесь, не совсем романтично, хотя понятно.

В многочисленных статьях (более 75) Коротича периода НРС все его не устраивали - все, по его мнению, занимались только руганью, очернением, подгонкой под готовый ответ и даже изобретением фактов, из всех перла глупость в разные стороны, все писали бред. Но были эти "все" - без имен. Что ж, хитрый ход: если по каким-то отдаленным признакам некто опознавал, что вроде бы Коротич имеет в виду его, то Коротич всегда на это отвечал: " А с чего вы это взяли? Имени ведь нет". Если же Коротичу говорили, что какие-то штрихи взяты у этого конкретного человека, зато все остальное - ложь, он отвечал:
"Вот вы говорите, что то, что я написал, не имеет к вам отношения. Правильно. Это как раз потому, что я и не имел вас ввиду, и не называл вас. С чего вы взяли, что это вы?!".
Коротич вел себя как мелкий пакостник: боясь ответственности, он, действительно, нигде не называет имен.

Коровьев-Фагот заметил, что для того, чтобы определить, кто есть писатель, вовсе не нужно предъявлять членский билет союза писателей. Достаточно прочитать пяток страниц Достоевского, чтобы сказать - это писатель. Давайте прочтем не страницу, а хотя бы абзац из последней статьи Коротича:

     "Люди изощряются в ругани, обижают и оскорбляют друг друга. В суд никто на кого не подает: дорого, так изощряются. ... Поразительно, до чего низко опустилась сегодня планка в довольно широком круге изданий, отучивающих людей от чтения и мышления по-русски".

И вот такой текст - на полосу. Ни фактов, ни имен. Ужасно низко пала русскоязычная журналистика в США, и даже семилетнее присутствие могучего Коротича ее не спасло от обрушения. Эти глобальные выводы сделаны Коротичем на основании детектива, изданного в Москве (Валерий Маслов "Кровавая цепь"). Название "прощальной статьи" Коротича "Сыр из фазана" ("Новое русское слово" от 8 мая 1998 г.) взято как раз из этого детектива (только и обозначенного Коротичем по имени, все остальное, как всегда, безымянно). Причем, кусочек, который цитирует Коротич, в детективе явно пародийный, - там метрдотель, издеваясь над новыми русскими, предлагает им этот самый сыр из фазана. И вот слова из российского детектива становятся непостижимым образом ключом для оценки всей журналистики - как российской , так и американской.

А каков стиль в приведенном абзаце? "Люди изощряются в ругани.... так изощряются". В короткой фразе два раза "изощряются". Зачем? Какой в этом смысл? И далее: "Отучивающих людей от чтения и мышления по-русски". Как понимать "мышление по-русски"? И чем оно отличается от мышления по-турецки? Русское мышление ( не язык, а именно мышление) - некое особое? Самое лучшее в мире? Ила самое худшее? Или среднее? И как может литература (пусть даже детективы) на русском языке отучать от чтения по-русски? Независимо от качества самого детектива. Да и само слово "отучивающих" не то чтобы неправильно, но есть в нем какая-то шероховатость. Любопытно было бы поднять библиотечный формуляр Коротича в библиотеке на Капли. Я там с ним часто бывал и никогда не видел, чтобы он брал что-либо иное, кроме детективов. С их помощью, как видно, "отучивался писать и мыслить по-русски".

Как-то в серии статей в НРС (от 20-24 ноября 1997 г.) он все-таки назвал имена, размазал своих коллег - бывшего главного редактора Гущина и бывшего сотрудника "Огонька" Юмашева (а потом - главу президентской администрации), назвал их стукачами, ворами, мошенниками и пр. Понятно почему: те выбились в люди, а ему, своему бывшему начальнику, ничего не сулят.

К моему глубокому разочарованию, чем больше я узнавал Коротича, тем более открывалось его подлинное лицо - хотя маскироваться он умел, и вообще человек очень скрытный. На мой взгляд, Коротич, прощу прощения, - дутая величина. Что он имеет за душой? Одна песня "Переведи меня через майдан". Кстати, успех эти стихи в форме песни получили благодаря хорошему переводу Юны Мориц и неплохой музыке. Да, переведи меня через Майданек. Все остальное- панегирики Брежневу. Еще - яро антиамериканская книга "Лицо ненависти" (второе издание Коротич дал аж в 1989 году, так хотелось повторно получить гонорар!), десятки пошлых и сочинительских статеек ни о чем уже здесь.

Да, оспаривал он когда-то лавры у известных и злобных антиамериканистов - обозревателя "Правды" Юрия Жукова и политического поДОЗревателя на телевидении Валентина Зорина. И тоже пописывал на ту же тему в разных изданиях. И даже тиснул целую книжонку с осуждением американского империализма, поджигателей, подстрекателей и нагнетателей, когда в Америке решил остаться по своей воле 12-летний мальчик по фамилии Половчак, и американские власти, несмотря на вопли советской прессы и конкретно Коротича, дали ему политическое убежище. И хотя оспаривал Коротич лавры Жукова-Зорина, но - не оспорил. Ибо не переплюнул их ни в выдумках, ни в стиле.

В лице Коротича мы имеем не слишком редкий феномен, когда конкретная личность не соответствует имиджу и образу выдающегося деятеля, ибо создан был этот образ всей мощью государственной машины, а вовсе не собственными талантами. Пример такого бурного вспухания на ровном месте дает современная Россия. Вчера - незаметный чиновник, сегодня - первый вице-премьер. Дабы не уподобляться Коротичу, назову этого "одного": Альфред Кох, правая рука Чубайса, затем заменивший его на посту главного приватизатора, потом и вовсе ставший первым вице-премьером. И тут - же обвал со всех высот (по делу о "писательских гонорарах") и ныне на него открыто уголовное дело. Но он, почти как когда-то Коротич, скрылся в Америку и ныне читает лекции в Колумбийском университете о проблемах русской приватизации! А до того подобную судьбу явил миру, скажем, и.о.главного прокурора Ильюшенко. Мог бы назвать Станкевича, да и еще много кого. Вот и получается коловращение: незаметный труженик бумажного фронта - общероссийский деятель - мелкий (или крупный) жулик. Жизнь - несправедливая штука, она не раз требует подтвердить делами: или имя есть результат удачи российских неисповедимостей, или - действительно заслуженно.

В своих нынешних "американских" статейках Коротич не в первый раз мечет шматки грязи в "одну околитературную даму, издающую газету", во Владимира Торчилина, в меня, "обрушивающего электронные залпы своего альманаха на Интернете".

Но почему "около"? Дама (тоже не назову имени) пишет, издает книги, печатается в центральных московских журналах, и в ведущих русскоязычных американских. Вам не нравится? Возможно. Но - почему все-таки "окололитературная"?

Немного поясню читателям причину столь ярких чувств Коротича ко мне. Мы были хорошо знакомы около шести лет. Разговаривали о том, о сем. Чаще - о политике. Не раз наши суждения по поводу происходящего в России расходились. Что ж - нормальное дело. Так продолжалось до тех пор, пока я не начал издавать на Интернете свой альманах "Лебедь". И вот тогда, около года назад, Коротич передал мне для размещения в "Лебеде" целую пачку своих статей "Вайнеровского" периода в НРС. При всем желании, ничего отобрать для себя не сумел. Впрочем, одну с трудом нашел и поместил. И смотрелась она там белой вороной ("Лебедь" N 9). О чем мне и написали довольно много читателей. Я, щадя самолюбие Коротича, очень мягко сказал, что, знаете ли, Виталий Алексеевич, ваши статьи не вписываются в жанр нашего издания. Это некие моральные проповеди, а у нас - политологический, исторический и культурологический альманах.

С тех пор и началось. То в радиопередаче Коротич дурно отзовется о моей работе, то в статьях пройдется. А ведь до того он собирал мои статьи, наклеивал их на планшеты и использовал в своих лекциях со студентами. У меня даже пара таких планшетов, переданных мне Коротичем после "отработки", сохранилась. Когда понадобятся - могу дать.

Возьмем "итоговую статью" Коротича "Сыр из фазана". Для Коротича вся статья исполнена в позе: вот ведь как ничего не знают эти нынешние писатели (и, заодно, "аналитики"), даже того, что сыра из фазана не бывает. Собратьев по журналистскому цеху, которых Коротич поливает в этой статье, он не называет (как обычно) по имени. Но если читателям имена и ситуации могут показаться загадочными, то мне, к примеру, хорошо знающему значительную часть коротичевских "историй" , все довольно-таки очевидно.

То, что делает Коротич в этой статье - вообще не журналистика. Это - обычное шулерство. Передергивание и игра краплеными картами.      Давайте посмотрим хотя бы на нескольких примерах приемы игры.
Вот цитата из его последней статьи "Сыр из фазана". 

"В одной из самых уважаемых здешних газет я прочел недавно весьма специфический диалог. Один из авторов газеты подробно разъяснял второму, где и что именно тот наврал в опубликованном сочинении. А наврал уличенный автор обильно - придумывал факты, фантазировал насчет обстоятельств... В общем, ничего нового. Но все-таки мне было интересно, что же ответит уличенный. А ответил он вот что: я, мол, аналитик, и мне знание фактов не обязательно, я их конструирую согласно концепции. У аналитиков, дескать, право такое есть".

По очень отдаленным признакам я вычисляю, что речь идет о моей (и Козловского) статьях в "Панораме". (См. также Лебедь). "Панорама" - издание, действительно, уважаемое. И я там довольно много публиковался( в отличие от вас, г. Коротич, не опубликовавшем в нем ни одной статьи). Вряд ли уважаемое издание стало бы печатать автора, которого все время уличают в ошибках, и который заявляет, что он имеет право на сочинение фактов. Да и посудите сами: кто же в здравом уме будет прокламировать, что он изобретает факты, ибо "является аналитиком"? Убогость фантазии проявил Коротич: взял, да и повторил выдумку Козловского, а вовсе не мой ответ ему. И еще более главное: Козловский записывал наш телефонный разговор, что без ведома другой стороны в Америке запрещено, а потом еще и сочинил мои ответы ему. Вот бы где встать в позу моралисту Коротичу: он всегда так осуждал тайные записи телефонных разговоров! Но - не встал.

Второй пример. Коротич пишет:

"В Бостонском русскоязычном издании я вычитал мнение еще одного "аналитика". Сочиняя нечто уничижительно о московском академическом институте США и Канады, он не смог придумать ничего лучше, чем сообщить что там выписывали известную нью-йоркскую газету ""Виллидж войс", считая, что это сельскохозяйственная газета. Вот такая у него концепция. Поразительно это неувядающее желание представить оппонентов людоедами и тупицами".

Это отзвуки, маленькая деталь из моей (многолетней давности) статьи. Но не в "Бостонском русскоязычном издании", а как раз в "Новом русском слове". И в свое время я об этом случае вам рассказывал, и вы нисколько не сомневались в точности этого факта. А здесь как подаете? Даже не сообщаете, что в переводе "Виллидж войс" означает "Голос деревни", именно это и послужило причиной вовсе не ошибки, а специального хода молодых сотрудников по выписыванию этой газеты (о богемной жизни артистов и высшего света), который бы мог объяснить начальству, почему валюта тратится на такую газету. Любой сотрудник института тех лет (конец 70-х годов) может подтвердить этот случай. И уж совершенно ниоткуда не следует, что люди, выписывающие "Виллидж Войс" (независимо от мотивации) являются людоедами. Это-то почему? Ваша журналистская находка?

Но Коротичу ведь не истина важна. Ему важно насытить огонь, полыхающий и снедающий душу, порциями неутихающей ненависти - той самой, которую он так клеймит. И вся его последняя статья, как и предыдущие, наполнена всяческими обвинениями неких "аналитиков" в незнании России, в желании о ней писать нечто очернительное, и конечно же - бесконечными призывами к доброте.

В этой статье, например, вы прошлись и по радио WMNB, на котором сами же много раз выступали. Ну да, хлопнем дверью в день отъезда. Надолго меня , Коротича, запомните. Но пишите тоже "хитро". Цитирую :

"...О чем подчас лопочут наши витии на многострадальных волнах здешних русских радиостанций - там и вовсе бывает конец света, потому что никто их передач не записывает и "свистят они, как пули у виска", никем не контролируемые профессионально".

И опять - гнусность с подвывом. Что это за "многие радиостанции"? Здесь только одна русскоязычная станция, вещающая на всю страну и Канаду. Но в случае чего Коротич скажет: а с чего вы взяли, что я написал о станции WMNB? Разве ж она названа? Я говорил о многих станциях, о станциях вообще".

Вообще... А в частности - очередная ложь. Записывают на станции все передачи. И они довольно долго хранятся. И профессионалы там не чета Коротичу. Хотя бы и тот же Владимир Надеин. Или Владимир Гусаров. Так что проверять есть кому. И среди слушателей очень много знающих и толковых людей, которые быстро схватят за руку всякого "изобретателя фактов". Это вас трудно схватить, потому что у вас , как правило, и фактов-то никаких нет. Так, общие разговоры ни о чем. И "один политик мне сказал". Вот и все ваши "факты". Зато есть такой многозначительный факт: в день выхода пасквильной статейки "Сыр из фазана" (8 мая) Коротич отключил телефон и не "выходил на связь" вплоть до отлета 14 мая. Виталий Алексеевич всегда был очень осторожен.

Я не раз обращался к Коротичу за помощью: не помнит ли он такой-то и такой-то в факт, имя, издание, дату? Иногда он, действительно, давал дельный совет, но чаще ответ был "профессиональный" : а вы пишите - "одно известное событие", "американский политик", или " было напечатано в одном издании". И это не просто советы - они блестяще реализованы в собственных статьях Коротича.

Коротич стоит в позе моралиста и проповедника. При всем том он не раскаивается ни в одном из своих прошлых деяний. Все, по его словам и писаниям, было правильно: и его книга "Лицо ненависти", и отказ в публикации интервью с опальным Ельциным, и такой же отказ с поэмой Коржавина, и весь цикл антиамериканских статей, и панегирики Брежневу, и свой отказ от возвращения в Москву в дни августовского путча 1991 года.

Именно за непорядочность Коротича и погнали осенью 1991 года из главных редакторов "Огонька". В силу случайного стечения обстоятельств у него был билет на 20 августа 1991 года в Москву (из Бостона). А там - как раз путч. Он тут же сдал билет, не вернулся к своим в опасный час, и это вся редакция посчитала предательством и трусостью. И единогласно сняла его с поста. Впоследствии Коротич все время отмазывался, дескать, правильно я не полетел. Ибо если путч был "ненастоящий", то зачем ехать? А если настоящий, то еще более зачем? Меня арестуют и я ничем не смогу никому помочь, наооборот, мне надо будет помогать.

По поводу неординарности Коротича. Я обсуждал только два параметра: его журналистский уровень и его моральные основы. И то и другое находится в большом контрасте с его собственными заявлениями и позой. Все его статьи с профессиональной журналистской точки зрения в высшей степени посредственны. И они же - пример аморальности.

Незаурядность - это некий иной параметр. Всякий человек, в силу каких-то причин ставший известным, скажем, ставший руководителем, лидером, вождем - незауряден. Незауряден был Сталин или, например, Берия. Но это вовсе не означает, что они - превосходные журналисты или образцы нравственности.

Именно эту позицию я хотел обосновать, а вовсе не говорить о Коротиче как о личности.

Не в вашем возрасте меняться. Оставайтесь тем, кто вы есть. Могу лишь сказать: разлука будет без печали.