ПЯТЬ РОССИЙ
01-01-1998
Эта статья начала писаться, когда в журнале "Лебедь" возникла легкая полемика между его редактором бостонцем Валерием Лебедевым и московским читателем Юрием Черняковым, а также другими представителями других стран и позиций.
Суть позиции оппонентов заключалась в том, что мы тут что-то пытаемся сделать и наладить, а вы там нас поливаете грязью. Ответная реплика В. Лебедева более чем аргументирована и, казалось бы, вопрос исчерпан. Но – место для размышлений всегда остается…
В. Лебедев много писал и говорил о СССР и России в "очернительном" жанре еще до эмиграции, за что, собственно, поплатился партбилетом и профессиональной работой философа, но, когда он эмигрировал, мне, еще остававшемуся в Москве, были морально непонятны его многочисленные американские статьи на российские темы. Позиция и вопросы мои к Валерию были такие же, как и у Ю.Чернякова, не задавал же я их по дружбе и деликатности.
Теперь вот и я – эмигрант. И иногда пишу на российские темы, то есть, принципиально ничем не отличаюсь от В. Лебедева, а потому обязан задавать себе вопросы по-черняковски: в самой обнаженной форме.
Действительно, зачем мы все это пишем и печатаем? Зачем мы нужны России с такими вот мыслями и оценками происходящего там или предстоящего?
Тут надо понять одну странную особенность: наши эмигранты, в отличие, например, от китайских, японских, вьетнамских и вообще восточных, свою американскую жизнь просто не замечают и не запоминают. Прожив в Америке по 20-30 лет, они продолжают вспоминать родной завод, советские порядки, они живут в давно покинутой ими культуре и уже бессвязными социальными отношениями с исчезнувшим или исчезающим обществом. В Америке им всем славно и достаточно сладко, но здесь они не живут, как не живут праведники в раю, а лишь пребывают – бесконечно долго сравнительно с друзьями и близкими, оставленными в России и ее окрестностях.
И статьи Лебедева и ему подобных (в это число вхожу и я) нужны вовсе не России, "ей ничего не надо, у нее все есть. она всем довольна", а самому Лебедеву (и ему подобным), для индивидуального противостояния нежизненного для него (и них, нас) американского комфортабельного пространства. Им (нам) необходимо российское несовершенство жизни как утверждение собственного жизненного существования. И потому так неразличима для него, них и нас разница между Россией и СССР. Для меня, например, СССР расшифровывается как Совершенно Секретная Сказочная Россия.
Совсем другое дело – печатать подобного рода материалы. Имеем ли мы право на эти публикации, если бачок не течет, бассейн во дворе с подогревом и водка всего по десять долларов за полгаллоновку? Если честно – не имеем, потому и пишем, и печатаем. Ведь мы всю жизнь никаких таких прав не имели. Имели бы право – глядишь, и не писали бы, и не печатали.
Помню, в конце десятого класса нас заставили писать сочинение на вольную тему (тогда только появилась эта провокационная форма) "Мой долг". Я написал, де многим и много должен – угнетенным неграм Америки, шахтерам южноафриканских копей, голодающим Индии, патагонским нищим пастухам, а также школе, семье, партии, правительству, рабочему классу и колхозному крестьянству, но если меня будут попрекать каждым куском, то я лучше сдохну.
Потом был педсовет по отчислению из школы. И ведь выгнали бы, кабы не последнее слово: "В семье всегда должен быть урод." – мама заплакала, а учителя задумались: выходило, что уродом они делали хоть и троешника, но способного троешника, подающего какие-то надежды и проблески. Именно тогда, стоя перед педсоветом, я узрел в себе образ Родины: плачущая от жестокой несправедливости жизни и ее собственного сына мама и пышущая праведным педагогическим гневом усатая Анна Марковна по лит-ре и русязу (это она, падла, придумала то сочинение).
Ю. Черняков, даже не понимая этого, не может жить без плохого правительства, и, попади он в это правительство (Думу, в президенты или губернаторы), еще долго будет сопротивляться необходимости позитивного мышления, как и все мы.
А России – властям, народу, СМИ, интеллектуалам – глубоко плевать, что о них говорят и говорят ли вообще внешние и внутренние критики, потому что у каждого своя правда, у кого "Тамбовская правда", у кого "Вечерний Новосибирск", у всех на все есть свое, не менее критическое, чем у других, мнение, несогласное со всеми другими, и теперь каждый может высказаться сам. Россий теперь много и каждый сам себе Россия.
Российская империя разлагается и разваливается. И не только по территориально-производственному принципу, скрепом которого долгие десятилетия были КПСС и КГБ. Лишь слепой не замечает, как от России уже отделились Чечня, Газпром, Солженицын и прочие более или менее жирные куски и пласты.
И можно уже отчетливо видеть несколько никак не связанных между собой Россий.
Практически все, что знает внешний мир о России, он знает из СМИ, включая сюда, для избранной интеллектуальной элиты Запада, Достоевского. Толстого и Чехова – их иногда проходят скороговоркой в школах, которые можно назвать СМО – средства массового образования. Здесь весь роман "Война и мир" – тоненькая брошюрка, а "Братья Карамазовы" умещаются на кончике иглы, как сотня чертей в схоластической схеме.
СМИ-России на роду написано беззастенчиво врать и кривляться. В отличие от многих других, она происходит от павиана.
Возвращающиеся из России коммивояжеры и гастролеры добавляют к этим картинкам СМИ несколько чарующих и обворожительных скандалов. Наука Запада готова поворачивать под любое платящее ветрило – одни и те же аналитики то кричат о полнейшей безнадежности этого плацдарма, то о его необычайной перспективности, в зависимости от заказа и конъюнктуры.
Строго говоря, Запад поддерживает и жмурится на самое худшее в России – это выгодно, это морально безопасно, это позволяет качать из налогоплательщиков новые средства.
СМИ-Россия, обращенная вовне, всегда искажена -- что-то приуменьшено, что-то оттопырено, иногда эти искажения делают страну просто неузнаваемой. По СМИ-России хорошо судить не о стране, а о заказчиках этого образа – тут оценки всегда безошибочны.
СМИ-Россия, обращенная внутрь страны, -- зрелище не для слабонервных. Она буквально пышет злобой – к власть-России, к народу-России, а главное – к СМИ-России, к своим коллегам и соотечественникам. Это всегда – уродливый и звероподобный оскал ненависти – к "врагам народа", "тунеядцам", "отщепенцам и ренегатам", теперь вот "властям" и друг к другу. СМИ-Россия – самая партийная из литератур, кинематографий, живописей и публицистик. Принцип партийности здесь доведен до гоббсовско-левиафановской тотальности.
СМИ-Россия никак не соотносится и не соответствует происходящему в реальности: неземные девочки с иностранными акцентами рекламируют прокладки и прочие продукты парфюмерии и питания, недоступные тем, кому это рекламируется, еще более неземные девочки и мальчики поют и пляшут под фанеру ворованные мелодии с ворованными страстями, в перерывах где-то что-то взрывается, сходит с рельсов и вскоре уже становится непонятным – этот триллер прерывается клипами, или это между клипами показывают многосерийный мыльный триллер "Время". В газетах на одной полосе идут репортажи о ночных разборках и эссе о винах и спектаклях – и что чему тут антураж?
СМИ-Россия – это театр абсурда, где нет ни одного персонажа, но зато часто сменяют декорации и реквизит.
Власть-Россия представлена двумя элитами – политической и деловой. Обе элиты уходят корнями в партию, а ветвями – в воровской мир.
Власть в России, власть-Россия – всегда при деньгах. Одна часть делает эти деньги, печатая цветастые бумажки. Другая – отнимая эти бумажки себе. У кого есть власть, тот и при деньгах, у кого есть деньги, тот и при власти. И эта слитность порождает вседозволенность для власть-России и полную моральную распущенность.
Структурно во власть входят:
государственный аппарат
новые русские
криминальный мир
властители рок-дум (аллы борисовны и никиты михалковы)
церковь.
Вот пример того, как действует власть себе во благо.
Любая инфляция протекает неравномерно: одни товары или услуги дорожают быстрее других. Выделим основные группы товаров и услуг:
При слабой инфляции обычно самые высокие темпы роста имеет труд, медленней других растут цены на сокровища – экономический механизм все время подстегивает деятельность и активность, а также понуждает отказываться от средств тезаврации. Поэтому можно проранжировать данный ряд следующим образом:
1) труд как товар
2) сервис
3) товары первой необходимости
4) товары длительного пользования, включая сокровища
5) земля и недвижимость
При катастрофической инфляции наблюдается та же картина, но с градиентами, пугающими прежде всего людей богатых и зажиточных – они теряют гораздо больше и быстрей простых тружеников.
А как проходила инфляционная шокотерапия в СССР-России?
Труд (и особенно пенсионное обеспечение как отложенная оплата труда) оказались наименее инфлирующей группой. Зато земля и недвижимость подскочили в ценах с фактического нуля до уровня "мировых цен" и выше. Вообще, вся картина "естественной" инфляции оказалась перевернутой. Единственное исключение составила водка, рост цен на которую оказалась даже ниже, чем цена труда.
Если провести более тщательный анализ, то очевидным станет: чем выше квалификация труда, тем меньше его оплата подвергалась инфляции (чтобы было понятным - это значит, что оплата квалифицированного труда росла сравнительно слабо).
Другими словами – началась гражданская экономическая война против квалифицированного населения и его замещение пьяным сбродом.
Начиналась инфляция, как и все в России, вовсе не стихийно, а сверху, от власти. Еще до всякой приватизации государственная торговля взвинтила цены, а до того два-три года прошло в условиях тотального террора дефицитом, когда очереди в магазинах были не за чем, а в ожидании машины, которая хоть что-нибудь привезет (а когда привозили, то "Нарежьте мне 200 грамм еды").
И одновременно пошла тотальная "обналичка" безналичных денег, на которые была установлена еще в 1927-28 годах жесточайшая (вплоть до ВМН) государственная монополия и на которые принципиально ничего нельзя было до того купить – это было средство принудительного обмена. И вот эта лавина денег обрушилась на товарный рынок и лавину эту спускали государственные предприятия и учреждения, властные структуры общества.
Именно тогда и прошла первая конвульсия "накопления первоначального капитала".
Потом переходящие и застрявшие в переходе из государственных собственников в частные сами себе устроили "свободные цены", совершенно ничем не обосновывая рост цен, а просто, внаглую, крутя и взвинчивая их. Вот типичное объявление тех времен:
"В связи с повышение цен на электроэнергию на 50% администрация кинопроката устанавливает новые цены на просмотр кинофильмов: в дневное время – в 7 раз, в вечернее – в 5 раз".
Власть-Россия не гнушается ничем: военно-финансовые технологии в Чечне, уносившие даже деньги внебюджетного Пенсионного фонда РФ (по признанию Черномырдина) и приносившие (ему же, очевидно) удвоение уворованного со скоростью очередной бомбежки "восстановительных работ" в Грозном. К подвигам стяжательства относятся, несомненно, и иностранные и международные займы – ни цента никогда не доходило до целей, под которые брались и берутся эти деньги, они просто расхватываются всеми этими чубайсами, но отдавать-то придется. И будущим правителям России уже сегодня выдается индульгенция на грабеж собственного народа: ельцины вас ограбили, а мы теперь только долги возвращаем, так что с зарплатой и пенсией придется подождать, затянуть потуже пояса, да вы, вроде бы, уже и привыкнуть должны, без денег-то. Как-нибудь уж подождите два-три срока моего президентства, а там другой придет, может действительно полегчает.
Звонки в Россию своим до крика далеким близким…
-- У нас все хорошо, вот Сережу из психушки выписали, уже вторую неделю дома, трезвый, слава Богу, не сглазить бы, завтра начнем оформлять ему паспорт – в сентябре уже будет шестнадцать…
--крестная Игорька, помнишь ее?, теперь пока у нас живет. Ее мужа менты убили. Она теперь боится дома быть – к ней менты приходят, требуют отказаться от следствия…
--все нормально, Женя уже почти поправился, у него в школе было сотрясение мозга. А Леночка, к сожалению, диплом получила. Раньше хоть стипендия была, а теперь – совсем рядовая безработная…
-- Петьку признали дефективным, в первый класс в нормальный не пускают, говорят, в отстающий, придется и платить, и еще в лапу директору или завучу давать, чтоб в нормальный взяли – вовсе он не дефективный…
-- о нас не беспокойся – картошки десять мешков накопали, чесноку на всю зиму хватит, грибов заготовили, протянем как-нибудь...
Посконная жизнь простого народа – учителей, рабочих, бывших колхозников, которые не то, что фермерами – крестьянами никак стать не могут, мелких и мельчайших служащих, "здесь купил - там продал"- бизнесменов и челноков, пенсионеров и прочей угрюмости низа беспросветна, как генеральский погон.
Они ни во что не верят, но все равно их очень легко обмануть и затащить в демократическую койку ("голосуй, а то проиграешь!") с помощью политически нечистоплотных алл борисовных и никит сергеевичей.
А. Зиновьев как-то заметил, что Россия – колония, не имеющая метрополии. А зачем нам метрополия? Да народ-Россия – колония, колония усиленного режима. Вместо метрополии и департамента по заморским территориям имеются свои власти, и этого более чем достаточно. С цивилизованной точки зрения, Россия – самоколония и это было бы государственно-политической шизофренией, если бы не было развала, если бы не наличие множества Россий, в том числе власть-России и народ-России как единиц достаточно особых друг от друга. Перепевая Р. Киплинга, можно сказать, власть есть власть, а народ есть народ и совместить их невозможно.
Качеством жизни эта Россия никогда особым не отличалась, тут, надо сказать, вообще трудно говорить о качестве, потому что это – вполне бангладешское существование с поправкой на морозы и образование. Ныне же это "качество" ниже достигнутого в годы застоя уровня примерно на порядок.
Что очень условно: пятнадцать лет тому назад (уже пятнадцать! Как быстро летит время и как быстро исчезает "нынешнее поколение советских людей", которым так и не довелось пожить ни при коммунизме, ни при капитализме!) умудрялись жить без семейного или общежитийного сортира считанные миллионы строителей светлого будущего, сейчас это – десятки миллионов "потенциальных собственников", как на заре приватизации сказал Чубайс.
У этой беспросветной России всего два сезона (как в Норильске – либо снег лежит, либо он падает) – либо она дезориентирована ценностным образом, либо ориентирована на фальшивые и мнимые ценности.
Как ни странно, ее побаиваются: она – социальная стихия. Совершенно напрасные страхи, сродни сталинской паранойе и мании преследования. Воля народ-России слабеет с каждым годом и дальше стучания касками по асфальту и демонстративных голодовок дело не пойдет. "Народ безмолвствует" практически всю свою историю, и чем более его загибают в бараний рог, тем плотней сжаты губы. Немая ненависть и подподушечные проклятия – вот и весь порох в пороховницах. Ну, может, еще покричать на митингах и почитать экстремистские хлесткие враки.
Всяк устраивается как может и умеет. Слегка приворовывают, кидаются на халяву типа МММ, ждут пришествия – не Христа, так настоящего хозяина, чтоб выпорол и рассудил.
И всяк жалеет себя и индульгирует своей малостью, незаметностью и отсутствием луженой, как у Вольфовича, глотки.
И каждый очень любит "мы" во всех падежах и спряжениях – лишь бы никакой личной ответственности.
Под сурдинку этот народ делает из прокладок "Always" стельки для валенок, растаскивает приватизируемое, из-за него борьба с пьянством приводит к исчезновению дрожжей и сахара, ему достаточно намекнуть, что мыла осталось на два дня -- и через полчаса вместе с мылом исчезают спички и соль. В общем, субъективно народ-Россия живет хорошо, у нее все есть, ей ничего не надо, она всем довольна и на все происки у нее один ответ – "руки прочь от … Кореи, Антарктиды, Альфы Центавра, микроба, словом, руки прочь хоть от чего-нибудь, а мы своей головой проживем".
Президент страны Ельцин, доктор психологии Ю.Громыко и мой сосед по купе пьяный мент Володя в один голос говорят – какой бардак!, а потом, утерев губы рукавом добавляют: Россия все равно спасется и спасет собою мир!
Даже не воровство, вранье и пьянство губят Россию, а вот эти вот сладкие сопли и необоснованные ничем, неудержимые и нелепые надежды.
Бывший Госплан, а ныне министерство экономики разрабатывает "Образ жизни в России на 2010 год" (это не шутка). Минтрансстрой и МПС строят абсурдистcкую железную дорогу от Москвы до Ленинграда, длинней существующей, с ценами и тарифами, несопоставимыми ни с чем, технически соответствующую железным дорогам Европы, США и Японии в 50-х годах кончившегося столетия, но зато проходящую через заповедники, где можно будет, под фанфары великой стройки капитализма, построить начальственные дачки.
Сладкими соплями торгуют коммунисты и фашисты, квасные и кисельные национал-патриоты, свинорылые савонаролы типа Егора Гайдара, прожектеры с туннельными эффектами и без, умеренные оголтелые и оголтелые умеренные, в штатском и в привычной форме.
И не надо у них спрашивать – откуда это у вас? Это – тотальная харизма, вера, наитие…это самообман, имеющий определенное название – "аутистическое мышление" (по Блейлеру), когда мир видится не таким, каков он есть, а желаемым.
Уму непостижимо, как и откуда черпает свои соки Россия Духовная. Тут всегда вспоминается фильм Тарковского "Страсти по Андрею" – фильм черно-черно-черно-белый, полная безысходность и многовековое "вымираем потихоньку, прости Господи", многовековое же "будет ли здесь когда-нибудь порядок? -- никогда!", и вдруг, ничем действительным неспровоцированная, цветная и красочная реальность икон Рублева!
И, спрашивается, что здесь естественное и что – неестественное? Мрачная действительность российской жизни или светлый дух веры? -- А все естественно. Все так, как у нас и есть на самом деле – звероподобие бытия и ангельское существование, говоря понятиями Гегеля.
Россия Духовная мается меж безразмерностью своего духа и безызвестностью его носителей. И тускнеют и мельчают необыкновенные таланты, которые, глядь, -- а после смерти и долгого забвения вперемешку с пренебрежением становятся обыкновенными гениями, такими нужными, но тогда, и такими почитаемыми, но теперь.
Нет такого русского полуинтеллигента и полуеврея (полутатарина, полумордвина, вообще полупридурка), кто бы ни взывал к духовности России и ни относил себя к этой России-Духовной. Но – "много званых, а мало избранных" (Мтф. 20.16). Причисляя себя к отозванным, могу ли судить о других? Про себя же могу сказать – не претендую, но лишь могу догадываться о их святой слепоте и способности видеть сквозь черно-черно-черно-белый экран Бога.
То ли это вызвано особым временем в России, то ли особое российское время породило эти пять таких разных Россий – то задушливый застой, то удушливый прогресс. Абсолютное, объективное, календарное время делится на "вчера-сегодня-завтра", которые, строго говоря, нами не используются. Мы живем в субъективированном нами времени. Нормальная триада этого времени "прошлое-настоящее-будущее" заменено в России "прошедшим-текущим-грядущим". Время в России грамматически ближе к объективному времени (не отсюда ли непрекращающиеся и, с рациональной точки зрения, беспочвенные воззвания к особой, духовной миссии России, не отсюда ли иррациональная вера в спасение России и спасение ею мира?) В чем тут разница?
Из прошедшего можно извлекать, на потребу дня или в видах и соображениях перспективы, любые уроки и персонажи. Прошедшее селективно – из него можно выкидывать огромные куски событий и времени. Достаточно взять и положить рядом: подшивку газет столетней давности, учебник истории пятидесятилетней давности и тот же, но современный учебник истории: перед нами будут представлены три разных набора героев, три спектра ценностей, три сюжета событий – совпадения будут иметь лишь случайный и необязательный характер.
Грубо говоря, прошедших много – прошлое одно. Прошлое – это история, предназначенная стать культурой. Искажая и редуцируя собственное прошлое до прошедшего, мы обедняем свою культуру, прежде всего. Прошедшее – это короткие перебежки по прошлому в целях укрытия от настоящего.
"Текущее", "злоба дня", "конъюнктура" – не есть настоящее, текущее неконцептуально. В настоящем есть эта необходимая рефлексивная остановка времени, позволяющая категоризировать прошлое и концептуировать (приводить в понятийную мобилизованность) будущее.
Помнится, в середине 80-х годов с легкой и нездоровой руки Госплана или стоящих за ним властно-аналитических структур, все интеллектуальные силы страны были брошены на разработку концепций: госплан создавал "Концепцию развития народного хозяйства СССР", а по нисходящей предваряли и одновременно опирались на госплановскую концепцию все остальные, вплоть до "Концепции развития сети туалетов в городе Зашейротске". Так получилось, что я был знаком примерно с двумястами концепциями разных уровней и разных отраслей народного хозяйства. Все эти документы:
ничем не отличались от долгосрочных планов, прогнозов и проектов развития
не имели ничего общего с концепцией по понятию
не задавались вопросом, а что такое, собственно, концепция?
Помнится также, что мы, с восьмой редакции, все-таки смогли хотя бы себе ответить, что такое концепция, а, ответив, признали, что, поскольку никто из разработчиков концепций не является субъектом действий и деятельности, то и выполнить эту работу невозможно.
Вот тогда мы и поняли, что никакого будущего, по крайней мере в СССР нет и быть не может, а есть лишь гипертрофия текущего, тавтология злободневности с тем или иным коэффициентом.
Смеси бывают разные: истинные растворы и сплавы, суспензии, взвеси, пульпа, агломераты, ассорти и, наконец, бурда. Есть страны и народы, сплоченные в истинные растворы и сплавы, в России потому и порядка никогда не было и нет, что стоит вечная и мутная бурда из несмешиваемых, но соседствующих друг с другом пяти Россий. И вся история – лишь разные соотношения в этой бурде. Смутное время – это коктейль с непривычно малой дозой власть-России, а времена великих тиранов – Ивана Грозного, Петра и Сталина – с непривычно большой дозой этой же власть-России. Серебряный век отличался повышенным содержанием духовности и мечтательности, 19 век – век, когда в российской бурде самой сильной нотой была СМИ-Россия. Можно долго наклеивать этикетки на эти исторические коктейли – толку то? Все равно никакого "шампань коблера" не получится и не отыщется.
А коль прошлое все – нерастворимая и неудобоваримая бурда, то и будущих, независимых друг от друга, надо полагать, будет много. Кто-то строит и, глядишь, построит личное счастливое будущее в одном отдельно взятом коттедже, кто-то строит и вот-вот построит рынок по-русски, с душком Госплана и ГУЛАГа, кто-то воздвигнет Небесную Россию и очнется на новых берегах, новой земле, виртуальной и дистиллированной от грехов и тлетворного влияния Запада. "И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло," (Апок. 21.4)
И Богъ с нами и с ними, чего уж в ожидании этого считать России?
E-mail: elenalev@ix.netcom.com
Loading...
