В ПРИСТУПЕ ОТКРОВЕННОСТИ
01-01-1998Приношу извинения всем, кого каким-нибудь образом задел или обидел в своих материалах. Не имею сил оправдываться или объясняться по поводу причин и мотивов – эмиграции из России, настроения и стиля изложения идей. Тем более никого не хочу ни в чем обвинять, особенно - обвинять Валерия Лебедева в предвзятости отбора материала – он владелец своего "Лебедя" и вправе придавать своему детищу любое направление и любую форму диалога с читателями или между авторами. Честь ему и хвала за действительно острый и вместе с тем достаточно глубокий стиль его альманаха.
Но селективность отбора материала под концепцию журнала такова, что у многих сформировался весьма тяжелый образ меня как автора, мне приписываются Бог знает какие мотивы и качества, читатели, например, совершенно не знают о том, что я написал (и уже начал публиковать) "Небольшую Советскую Энциклопедию" как памятник советской культуры – уникального опыта всего человечества ( и это сразу снимает все обвинения в "предательстве родины"), что у меня – серия рассказов о русских в Америке (и этими рассказами я горжусь в гораздо большей степени, чем политическими своими статьями), что у меня есть и философские и теоретико-географические, и региональные работы – все это невместимо и несовместимо с "Лебедем". Скорей всего, произошло следующее: я привык "писать под себя", то, как я пишу, вызывает у читателей неадекватную моим ожиданиям реакцию – так чего мне гусей собой дразнить?
Это не кокетство, не обида, не истерика (я совсем не похож на Фому Фомича Опискина), это вполне спокойная самооценка: не всем пишущим дано быть читаемыми. Публикации считаю необязательными и даже обременительными, а читать после этих публикаций о себе всякое – уж лчше воспользоваться своим авторским правом не публиковаться.
Александр Левинтов
Мы все тебя очень ценим. Я как редактор, и твои многочисленные читатели. И авторы. Я неоднократно получал самые теплые отзывы о твоем творчестве, например, от Наталии ("Вести от антиподов"). Он нашего старого друга Алекса Верона.
Отбор у нас простой - мы не публикуем чистой беллетристики. Исключение составляют иронические опусы, носящие характер притчи. Давно жду таких и от Саши Бородина, он много и успешно насочинял иронической притчевой прозы. А сейчас затих. Тоже, как видно, обиделся. Авторы - народ очень обидчивый. Так я ведь и сам автор. Понимаю.
Из твоей "Небольшой советской энциклопедии" были опубликованы многие главы (более половины) из твой книги "Жратва" ( в то время еще не вышедшей). А так идет все. Кроме, как я уже сказал, чистой беллетристики.
Никакого тяжелого "образа тебя" ни у кого не создалось. Наоборот, многие замечают твой емкий и сочный язык. А то, что иногда цепляются к отдельной фразе, так значит задела. Тебе - хвала. У нас было множество отличных статей, которые, тем не менее, не вызывали дискуссий. Значит, слишком гладко. Специально, конечно, выкамаривать ершистую фразу не надо, но если за ней философия (та, где ты, скажем, ставишь свободу выше родины, а затем разъясняешь эту философию в богатой кульрурологической статье "Что есть Родина" в "Лебеде" N 81), то такая фраза оправдана.
Так что ждем, все ждут твоих ярких статей.
С глубоким чувством, Валерий Лебедев
Я с удовольствием читаю ваш Альманах. Лично ваша эрудиция меня просто поражает. Не в обиду вам, а чисто для пользы дела хочу указать все же на небольшую неточность, вкравшуюся в статью "ДОРОЖНАЯ РАПСОДИЯ" в последнем выпуске "Лебедя". Там вы упоминаете силу Кориолиса, которая "ощутимо давит на плавных виражах". Дело в том, что это как раз была центробежная сила. Что касается силы Кориолиса, то она возникает при движении объекта относительно вращающейся системы отсчета. Ее можно и в самом деле ощутить, например в едущем трамвае, если вы идете вдоль вагона, а трамвай в это время поворачивает. Эта же самая сила Кориолиса ответственна за то, что у многих рек одна сторона русла сильнее размыта, чем другая.
С уважением, Максим Уманский, аспирант-физик Масачусетского Технологического Института, Бостон
Спасибо за ваше доброе письмо.
Я как раз знал (возможно, запомнил со школы), что такое сила Кориолиса. Но специально вставил в тот кусочек, ради пассажа послать Кориолиса вместе с его силой к черту. Ибо безымянную центробежную силу (упомянутую чуть ранее) посылать как-то не с руки. Ну и еще хотел посмотреть - заметит кто-нибудь маленькую пешку под бой, или нет. Заметили! А когда написано все совершенно точно, то вы читаете - и нам не пишете. Уж не раз я таким немножко провокационным способом получал весточки, а потом, глядишь - и статьи.
Оно, конечно, и в машине, если по ней двигаться на повороте, хотя бы раскачиваясь взад-вперед, мы ощутим силу Кориолиса. Так что подвох очень маленький. Но мне понравилась корректная форма вашего замечания. Другой бы встал в позу: дескать, что вы пишете, о чем не знаете, беретесь рассуждать, а вам надо учить учебник для 9 класса и пр. А вы понимаете, что к рассуждениям и содержанию статьи эта сила никакого отношения не имеет и вставлена для, так сказать, красоты слога.
С уважением, Валерий Лебедев
P.S.
Особый вопрос о моей эрудиции. Должен огорчить - никакой особой эрудиции нет. Есть странная особенность сознания включать некие ассоциативные связи. И тогда у меня всплывают (весьма неожиданно для меня) как бы параллельные места, как если бы росло дерево, тянущееся своими ветвями в разные стороны. И я как бы вижу, где, на какой ветке, в какой книге написано о том, что сейчас по ассоциации вспомнилось. Смотрю - там это есть. И только нужно прочесть и точно изложить или процитировать.
Или анекдот к случаю вспомнится типа притчи.
Сама же схема мышления тоже при написании статьи как бы диктуется свыше. То есть, я иногда чувствую себя просто медиатором, которому некто подсказывает, что и как написать. Но для этого при написании я вроде как впадаю в некий транс, а в обычном состоянии всякие идеи в соответствующем словесном обрамлении меня могут и не посетить. Поэтому не все темы получаются, а только те, которые задели. Обозлили. Накачали. Или обрадовали. Потом читаю - через пару месяцев, через год, и сам удивляюсь - да я ли это написал? Вот сейчас ведь не сяду, и не напишу так.
То есть, лично моей заслуги очень мало. Поэтому получается, что мои статьи знают больше, чем я. Они более информированы. И умнее меня.
Притом, я весьма ленив. Охотно поваляюсь и почитаю. А чтобы сесть писать, приходиться преодолевать удивительное внутреннее сопротивление. Уж когда начнешь, раздухаришься - ну и понесет. Иногда это случается после 12 ночи. Разве ж это нормально?
Еще раз спасибо.
Валерий Лебедев
Простите за долгое молчание. Но я как был, так и остаюсь ...ным читателем Вашего альманаха (если вы найдете, как одним словом сказать "читающим с удовольствием" - вставьте вместо точек). Чрезвычайно сильно тянуло ввязаться в полемику, время от времени вспыхивающую на страницах "Лебедя", но, к сожалению, часто между желанием и ее осуществлением разверзается пропасть имени Обломова. Люди слабы и предпочитают мирно плестись по хорошо вымощенной дороге. Чем она вымощена и куда она ведет, Вы знаете.
Хотелось бы сказать несколько слов в ответ на претензии многих ваших критиков, среди коих есть члены Союза писателей и киномехаников (звучит как внебрачный член семьи Михалковых, не правда ли?).
Я мог бы обратиться, конечно, к ним лично и как членам высказать все что я о них думаю, но, к счастью, я о них не думаю. Таких как они, то есть, рассуждающих как они - вагон и маленькая тележка. Вот основные посылки их умственных построений.
Первая. Когда мы ТУТ, в говне, ТРУДИМСЯ, вы ТАМ, в хорошеньком укрытии, ПИШЕТЕ критические статьи.
Вторая. Несмотря на то, что мы сидим в говне, мы героически ПРОДОЛЖАЕМ сидеть в нем, тогда как вы ПОКИНУЛИ его позорнейшим образом.
Третья. Плохое о говне может сказать всякий, а вы попробуйте сказать о нем что-нибудь хорошее.
Четвертая. То говно, в котором мы живем теперь, совершенно несравнимо с тем говном, в котором мы жили между 1913 и 1992 годом. Тенденция - важнее сути. Бирка - важнее содержания.
Пятая. Вы, кричащие о том, что король - голый, мешаете и королю, краснеющему не вовремя и не тем местом, и оболваненному населению, желающему верить, что король одет в свои, особые одежды и идет своим, особым путем.
Как будто написание статьи - это не труд. Как будто для читателя должно быть важно, куда была примощена задница писателя, когда он писал ту или иную вещь. Как будто с 1917 году существовали и интернет и видеотехника, но только теперь, после свинорылых реформ, народ получил возможность пользоваться и тем, и другим. Как будто наличие картошки на прилавках магазинов страны, обладающей поистине обалденными пространствами для ее произрастания, есть нечто такое, по поводу которого надо радостно бить в там-там. Как будто говно, если оно завоняло патриотизмом (читай: фашизмом) - перестало им быть.
Пользуясь принципом пинг-понга (в некотором смысле, разумеется, и уподобляясь), я бы посоветовал членам Союза писателей, советующим другим что и как писать, еще раз перечитать Достоевского, Толстого, Герцена и других русских писателей-не-членов. От них они узнают, что беды России начались вовсе не с большевиков. А основной идеей Лебедева, как я понимаю, является то, что не с большевиками, естественно, эти беды и кончатся. Начинать же путь к выздоровлению надо с расчистки Авгиевых конюшен в наших собственных душах. Чем Лебедев и иже с ними и занимаются в поте лица.
Вдобавок замечу, что у России чрезвычайно короткая историческая память. Страна, нация, общество без памяти подобны старушке, вышедшей из дома и забывшей не только о том, откуда она вышла, но и о том, куда она идет. Никто не в состоянии ей помочь. До тех пор, пока к ней не вернется память.
Ваш Гази Алиев, Член Берлинской художественной самодеятельности.
Loading...
