На зелено-голубых просторах Орегона

01-01-1998

Alexander Levintov      Весь путь по Орегону, "бобровому штату", сама собой напевалась романтическая песенка Булата Окуджавы

Когда воротимся мы в Портленд,
клянусь, я сам взбегу на плаху,
да только в Портленд воротиться
не дай нам Боже никогда!

И, конечно, умом понимаешь, что славный Булат имел ввиду совсем другой Портленд, но сердце сладко замирает от предстоящей плахи и суда за все свои приключения, путешествия, происшествия.

И, странным образом, все сбылось, как это только может сбываться во сне: совсем не то, что снилось, но на ту же тему.

Даунтаун Портленда, весьма скромный по американским меркам, и потому невзрачный на наш пресыщенный вкус, включает в себя два здания, на которые мы никогда бы не обратили внимания, если бы не наш гид Ирина Шаркова, хороший профессиональный географ сначала советской, а теперь и американской школы. Одно из этих зданий – Старая тюрьма, другое – Новая.

Во Владивостоке, не в самом центре города, но возле него, а, главное, во дворе жилого массива, который и сам по себе мрачен, стоит тюрьма, производящая жуткое зрелище. Сразу вспоминается Осип Мандельштам, выброшенный как доходяга на помойку и сожранный крысами неподалеку от этой тюрьмы, в пересылочном лагере на Второй Речке.

Здесь же – фешенебельный билдинг, ничем не хуже любого банковского офиса. Нет, конечно, в узилище -- кому ж охота?, но если уж приспичит, то советую ехать в Портленд.

Город стоит на слиянии двух рек – полноводной Вилламетт и еще более полноводной Колумбии.

fall В окрестностях города множество всяких природных диковинок и, в частности, водопад Мультнома (620 футов высотой) – не Бог весть что, но хорошо оборудованный для обозрения, обросший бойкой мелкой торговлей и удобной парковкой. Надо заметить, что объекты малого туризма в США хорошо обеспечены информацией, комфортабельны для мимолетных посещений и, судя по всему, коммерчески вполне оправдывают себя.

Стоит отметить также здешний университет. Большинство американских университетов либо вынесены вовне городов (например, Стэнфордский), либо огораживают свой кампус от города. Орегонский университет открыт и доступен. Более того, университет многое делает для своего города – ведет исследования и проектирование, участвует в застройке и образовании новых рабочих мест, дает городу квалифицированные кадры и консультации.

Между прочим, по дороге в Портленд встретилась нам и Солнечная Долина, не та, что вошла в кинематографическую историю "Серенадой Солнечной Долины", совсем другая, но ностальгия по незабвенным мелодиям Глена Миллера ударила по нервам или тому, чем теперь принято заменять их. Ностальгия по "золотым" послевоенным годам не знает границ, потому что это ностальгия не по пространствам и странам, а по времени.

И эта ностальгия навеяла размышления о судьбах людей преклонного возраста, о том, как по разному может сложиться ситуация поколения победителей и детей победителей. Это тем более уместно, что Орегон, благодаря умеренному климату и еще более умеренным ценам на недвижимость, оказался очень привлекателен для пенсионеров, особенно калифорнийских.

Сначала немного демографии. Сравните поло-возрастную структуру населения США и России:
Искажений от идеальной пирамиды в США всего два: непропорционально большая доля стариков, делающая пирамиду усеченной, и затянувшийся со второй половины 40-х годов до середины шестидесятых бэби-бум. Последнее обстоятельство все более начинает тревожить американцев – не за горами выход на пенсию огромной армии людей, что приведет к напряженному балансу в соотношении занятого населения и населения в посттрудовом возрасте. Сами "бэбибумеры", как называется это поколение, заранее стелят себе соломку, загодя ведя пенсионные программы и усиленно участвуя в пенсионных фондах.

Сама пенсионная система США состоит из трех частей:
Государственное пенсионное обеспечение, начинающееся с 65-ти лет независимо от пола. Для получения государственной пенсии надо дожить до этого возраста (в Америке это нетрудно) и иметь трудовой стаж в размере 40
кварталов (10 лет). Как и в большинстве стран, в США (и в России) государственное пенсионное обеспечение строится на принципе солидарности поколений: ныне трудящиеся обеспечивают содержание ныне пенсионирующих. Немаловажное отличие от российской практики заключается в том, что американские пенсионеры не освобождаются от подоходного налогообложения.

Корпоративная пенсионная система строится на принципе солидарности работника и работодателя: на каждый доллар, вкладываемый работником на собственный пенсионный счет работодатель (частное лицо или государственное учреждение) вкладывает свой доллар. Фактически идет удвоение пенсионного накопления. При этом счет сохраняется при переходе с одной работы на другую. Большинство американцев участвуют в этой системе. Исключение составляют работники малого бизнеса, имеющие неполную или временную занятость. Так как пенсионные фонды – наиболее крупные инвесторы, можно утверждать, что именно они являются основным механизмом "народного капитализма", когда твои деньги работают в паре с деньгами твоего работодателя и параллельно тебе: ты обеспечиваешь свое настоящее, они – твое будущее.

Третья система – личная пенсионная программа. В отличие от наших бабушек и дедушек, откладывающих деньги на похороны и поминки (изучая динамику средних размеров вкладов в сберкассах за годы советской власти, я обнаружил. что он равнялся как раз сумме похоронных расходов – от 400 рублей при Сталине до 1000 рублей при Горбачеве- денежная реформа Павлова уничтожила именно эти персональные надежды на пристойную смерть), американцы копят деньги вовсе не на похороны, хотя многие заранее закупают себе место на кладбище. Основной смысл персональных пенсионных накоплений: открытие своего малого бизнеса, расходы на лечение или, чаще, поддержание здоровья, расходы на путешествия и развлечения (американские пенсионеры -- заядлые путешественники и основные посетители музеев, экспозиций, аттракционов, казино и прочих объектов шоу-бизнеса), пансионное обеспечение (с жильем, питанием и медицинским уходом) или, наконец, на образование (основная масса студентов художественных классов и классов свободных искусств – пенсионеры).

Большую роль в жизни пенсионеров играют общественные организации и, прежде всего, церкви.

Мы посетили жилой комплекс, построенный специально для малоимущих пенсионеров католической церковью. Добротные дома, очень приличные и тихие квартиры, маленькие садики у каждого, общая кухня, зал встреч, спортивный зал, общая прачечная. Здесь живут те, чей доход менее 800 долларов. Стоимость жилья составляет 125 долларов (аналогичное жилье для всех других – от 600 до 1000 долларов). Кроме того, малоимущие пенсионеры имеют льготное или бесплатное медицинское обслуживание и ваучеры или фут-стемпы – право на приобретение пищевых продуктов на определенную сумму ежемесячно.

На горе над этим комплексом – комплекс для богатых пенсионеров. Здесь полный пансион может стоить до миллиона долларов и включает в себя очень много услуг, вплоть до кругосветных путешествий и посещений концертов гастролирующих знаменитостей.

А теперь посмотрим на российскую поло-возрастную пирамиду, скорее напоминающую зловещую и покосившуюся елочку.

Первое, что в ней бросается в глаза – явная асимметрия полов, начиная с 1940 года рождения и старше, это преобладание женщин просто войной не объяснишь – тут и репрессии, и профессиональные болезни и травмы, и пьянство, и многое другое.

Второе – катастрофические провалы в численности родившихся: в конце Первой мировой и в ходе гражданской войны, в голодные годы коллективизации и раскулачивания, во Второй мировой и, что самый затяжной кризис – послеперестроечный, по размерам и последствиям небывалый в истории страны, начиная со Смутного времени.

Зелено-голубой Орегон кому начинается, а кому – кончается великолепной горной композицией во главе с белопенной Шастой – шедевром горостроения и главной вершиной Каскадных гор.

Но прощаться с Орегоном так неохота и потому – короткий дневниковый пробег по Юджину, второму по величине городу штата:

     Природа Юджина, а, кроме природы, здесь, кажется, ничего больше нет, удивительно напоминает Подмосковье, какое-нибудь Голицыно, Перхушково или еще что-нибудь северо-западных, западных и
ли юго-западных румбов, кабы не кучки дерьма, которых здесь нет. Все та же летняя тишь и тот же умеренный зной, и разливанное море медоносных ароматов, и жужжащие над шиповником пчелы, и бузина. и зацветающая малина, и залягушаченный пруд с вечерним квакенбургом, и дамы с цепными собачками, и тихие удары мяча за спортивным забором, и плоские кучевые облака хорошей погоды, cumulus humulis, как сейчас помню, и где-то варят земляничное варенье, а может, уже и не варят, а гоняют предвечерние чаи, макая оладушки в еще не остывшие пенки, а дороги все ремонтируют, и все тонет в золотом и красном мареве безмятежного, безвоенного времени...

Комментарии

Добавить изображение