БЕДНАЯ РАША (Сказка)

     Давным-давно, за морями-океанами жила-была пригожая девочка Раша. Весело жила, плела венки цветочные, сладко пила-кушала, запивала квасом медовые пряники, хороводы водила с сестрицами да песни протяжные пела. Жила, как в сказке, так хорошо, что и не поверишь.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Подросла Раша, заневестилась, заиграла у нее кровь горячая, пусто стало одной на печи. Пора, думает Раша, найти на себя управу, а не то в девках останусь, пропаду одна от скуки в густой своей чащобе.
И стала Раша суженого в дальних краях подбирать. В какую сторону взгляд не оборотит - всюду женихи-соседи, чудо-богатыри, красавцы писаные. Налево глянет: женихи на борзых конях, но узкоглазые, веры им нет. Прямо глянет: женихи статные, темноволосые, горячие, как огонь, а и зарежут, если что не так. Направо глянет: женихи мудреные-ученые, книжники тихие, но очень себе на уме, не знаешь, чего от них и ждать.      Покачала головой Раша и обернулась за спину. А за спиной у нее совершенно дикие и недобрые молодцы, варягами называются. В шкурах, рогах, опившиеся волшебным зельем - соком грибов-мухоморов пополам с сивухой. Лыка не вяжут, но прут, как на буфет, мечами булатными машут.
- Опаньки! - обрадовалась Раша, посмотрев. - Этого мне только и не хватало! Придите и владейте! И чтоб порядок был!
Сказано-сделано. Выступил из толпы пригожий собой варяг-молодец, одного глаза нет, зубы повыбиты, борода-усы повыдраны, поперек плеши след от удара сабельного. Приблизился и, не говоря дурного слова, хвать Рашу, бряк об землю сырую.
Бедная Раша едва только рот открыла, чтобы заявить о своих человеческих правах, а варяг-молодец как дыхнет на нее перегаром, так она и заколдобилась. Пошла у нее голова совершенно кругом. И, пока жених свое мужское дело делал, было ей и больно и хорошо, и поняла она, что теперь настало для нее время лихое, веселое, страшное.
Стоит начать - дальше само пойдет. Не заметила красивая Раша, как пошла по рукам. Погулял с ней молодец-варяг, а потом поднял паруса на ладьях разбойничьих, да и уплыл по своим делам недобрым. Хороша, мол, Раша, да не наша. А у Раши новый кавалер появился, прискакал на мохнатом коне из степей за рекой-Окой.
Полонил он бедную Рашу, как она не отбивалась, не отнекивалась. Красой ее долго пользовался. А на прощанье, чтобы не печалилась разлукой, подарил ей шапку мохнатую царскую со словами:
- Будешь, Раша, и дальше жить без царя в голове, яман дело будет, однако.
И отступил с боями в свою Орду, ныне дружественный Татарстан.
Примерила Рашу шапку царскую соболью, взяла в руки державу и скипетр, уселась на престол московский. Понравилось ей это дело - царствовать. Начала царица Раша собирать под свою руку царскую соседей - сестер да братьев двоюродных. А рука Рашина становилась все тяжелее, поскольку сородичи неразумные не хотели подобру-поздорову мохнатой шапке поклониться. За заботами великими забыла Раша, что близких своих неволить не годится, поскольку самой тогда свободы не видать.
Быстро время бежало. Сородичи, кто уцелел и к врагам не подался, под рукой тяжелой царициной оказались и роптать забыли. А сама Раша в возраст вошла, заматерела, стала горькое пить и тяжелое кушать, без разбору, только подавай. Огрузла Раша, с трудом шевелилась, лежит от моря до моря, пока мысль от головы до рук добежит, уже забудет, чего голова хотела.
Но богатств Раша в свои сундуки нагребла несчитанных. Проведав о том, много лихих людей к ней за этими богатствами приходили, и многих она одаряла, кого за верную службу, а кого и за глаза красивые. Несметные сокровища раздала-раздарила Раша, чуть по миру не пошла, и себя, и братьев-сестер в конец разорила. А когда взялась за ум, едва живая, оказалось, что много воды утекло, и что за столом среди богатых и знатных все места заняты, а ее больше и не зовут.
Как же жить дальше, призадумалась Раша. И тут слышит, бородатый чародей на ухо ей шепчет, советует, как чужим умом прожить, научает. А как? Да очень просто: разрушить все до основания и одной остаться, чтобы никто с ней не смел равняться, соперничать, да насмешничать. И нужно для этого совсем немного: колдовское заклятье сказать, от самой себя отказаться, да душу продать сатане, тем более, что он всегда ходит рядом.
Послушалась Раша, сбросила шапку царскую, наступила на нее каблуком кованым, произнесла заклятье страшное, хлопнула рюмку-другую и начала орудовать, кулаками махать. Чужие дома крушит, а свой совсем забросила.
Но не в радость ей вышло иноземное заклятье. Враги Рашины, сколько не бей, как из-под земли растут, и еще пуще прежнего крепнут, а она последние силы растеряла и собственной кровью умылась.
А друзья неверные, недолгие, еще и насмехаются: гут, Раша, карашо, давай-давай, вотка, Ельцин, наливай!
Совсем худо стало теперь Раше. Сил не стало, хворобы заедают, есть-пить нечего. Соседи-сородичи по своим домам разбежались, да ей еще и носы воротят, старая ты, мол, уродина, пьяница и разбойница, никому ты не нужна, твои же дети от тебя спасаются, никто с тобой жить не хочет, не на какое дело не годишься, разве только на грязное или мокрое!
Плачет Раша, сидит с протянутой рукой на собственном пепелище, просит подаяния, да жалуется, что все ее обманули. Все, кому отдавалась в надежде на любовь; все, с кем обручалась в надежде на счастье; все, с кем на разбой шла за богатствами да славой. Но ни любви, ни богатства, ни счастья, ни славы. Страшной оказалась эта сказка.      Горькую думу думает печальная Раша: будет ли конец у этой страшной сказки? И невдомек ей, что самая страшная сказка - та, которая без конца, как омут бездонный, тонуть да тонуть в ней вечно.
Если, конечно, не перестанет Раша верить в сказки да чудесные богатства, и не начнет жить своим умом да своим трудом. Ведь полцарства может быть в придачу, а может - и в отдачу. Так оно и получилось.
Бедная Раша. Можно прожить без царя на троне, но нельзя - без царя в голове.