И за беспартийность упрекал

22-10-1999

Напомню некоторые строки из статьи Юрия Чернякова из прошлого номера, чтобы яснее было, с чем несогласен Гази Алиев.
Редактор.

 

Выдержки из статьи Юрия Чернякова
      Важнейшим признаком подобного сознания ( у Алиева - см. его статью "Несостоявшееся покаяние" ) служит доминирующее стремление в создании новых и новых кумиров, с их обязательным последующим свержением с пьедестала, о чем господин Алиев сообщает с подкупающей искренностью. Господин Алиев признается, что сначала был «идейный (читай: оболваненным) комсомольцем», надо думать свято верил, что нынешнее поколение советских людей, к которому он несомненно себя относил, будет жить при коммунизме. Потом он верил - в хронологической последовательности - в Горбачева, в Попова- Станкевича- Собчака, наконец, в Ельцина с Гайдаром, но все они его крупно подвели. И сегодня господин Алиев в полной растерянности бродит среди обломков своих поверженных кумиров, изнывая в ожидании очередного. И мне почему-то кажется, что он, очередной, обязательно для него найдется.

Либеральная доминанта - верить следует только в себя - возмущает и раздражает сознание господина Алиева, которое так и осталось идейно-комсомольским, сформированном на литературе, которую советская власть позволяла ему читать. (Он добросовестно перечисляет любимых авторов, а их подбор подтверждает: да, иначе и быть не могло.)

И что ему до уже известного всем (кроме тех, кто не желает об этом слышать) факта: «мильоны» стариков и старушек были ограблены еще до Гайдара, когда товарищ Павлов, отвлек всех нас паническим и никому не нужным обменом купюр, чтобы под шумок заморозить на целый год наши вклады в сберкассе, поскольку она к тому времени была уже пуста, как после удачного бандитского налета. Но тогда у постсоветской интеллигенции считалось дурным тоном упоминать об этом вслух, точно также, как сегодня считается хорошим тоном винить во всем, включая падение тунгусского метеорита на Сибирь, тех, кто хоть как-то пытается избавить Россию от химеры коммунизма.

Что, разве из-за чубайсов-гайдаров закончился, а не был продлен его (Алиева) контракт в Германии? По-моему, именно благодаря их реформам он его получил. Я никогда не смогу понять это нытье и озлобление! При Советах мы хвалились, что в СССР живут четверть всех ученых, живущих в мире. И это при нашей технологической отсталости от передовых стран - навсегда. Я видел на "Факеле" и "Алмазе", казалось бы, самых подвинутых научных центрах, создававших наши противоракетные системы и сами ракеты, действительно, лучшие в мире, толпы дипломированных и с учеными степенями бездельников - следствие победы самого передового строя над безработицей. Дело делали от силы 5-10 процентов энтузиастов, безмерно талантливых и добросовестных, которые заслуживают искреннего восхищения. И за ними сегодня охотятся во всем мире. А их контракты продлевают.

Даже сберкассу большевики при Павлове ограбили, потом свалив это на того же Гайдара... А он не счел нужным "снять остатки" - сказать об этом, пока демократам еще доверяли, сразу, во всеуслышание, с документами на руках. Но мне всегда казалось, что ученые, пусть даже советские, чем-то должны отличаться от неграмотных бабок с рынка.

С уважением Юрий Черняков

По поводу отзыва Ю.Чернякова на мою статью «Несостоявшееся покаяние»
Гази Алиев (Санкт-Петербург, Россия)

Меня чрезвычайно обрадовал этот отзыв на мою статью (или опус, как его называет г-н Черняков). Было еще два отзыва в частных письмах, один через гостевую книгу и один косвенно через редактора – всего четыре, не считая этого. В одном из них мои друзья обрушились на меня, что покаяние без возмездия либо искупления никому не нужно и неинтересно, кроме самого кающегося для успокоения своей души. Я им ответил, что покаяние (добровольное признание своей вины, см. словарь Ожегова) нужно не только провинившемуся, но и всему обществу, ибо общество состоит из душ и, если часть этих душ очистилась, общество само будет чище. Да и кара провинившимся «назначена» мной весьма символическая: я не проклинаю их, не поджариваю на вертеле и не стреляю им в затылок, а только заставляю самих себя посыпать голову пеплом, образно выражаясь.

Г-ну Чернякову не понравилось, что я обратил весь пафос своей статьи на относительно невинных агнцев типа Гайдара, а не на душегубов типа Абакумова. Во-первых, надо читать внимательнее: в статье досталось всем. Во-вторых, про абакумовых написал Валерий Лебедев и большего пафоса мне не достичь. В-третьих, от НИХ покаяния не дождешься. И, наконец, в-четвертых – чем чище и благороднее душа, тем меньшая вина должна приводить ее в волнение.

Я слышал (или читал, не помню), что на воровских разборках никогда не следует говорить таких слов – «я виноват». Ни в прямом, ни в переносном смысле. Пока тебя не припрут фактами, разумеется. Иначе – хана. Так как получится, что ты сам признался в своей вине и – точка. Разборки закончились. Это я к тому, что стоило мне покаяться в том, что я раньше выступал (с таким же примерно оптимизмом, как г-н Черняков сейчас) за тех, кого теперь призываю к покаянию – тут же оказываюсь обвиненным в имперском мышлении и создании кумиров с последующим их свержением.

Правду говоря, я не понял всей философской глубины мысли г-на Чернякова об имперском сознании и роли кумиров (истуканов, предметов преклонения) в нем. Кумиры могут быть и у африканских племен – это не значит, что сознание у них имперское. У меня же кумиров не было и нет. Просто в какой-то момент я поверил, что, наконец, во власть пришли порядочные люди. Люди, думающие о стране и о людях, ее населяющих, не меньше, чем о себе. Но, увы!

К тому же я вовсе не ожидал, как это вытекает из логики г-на Чернякова, что «кумиры», скажем, напишут за меня диссертацию. Я написал ее сам абсолютно без всякой помощи. Моя трехмесячная стипендия сгинула тогда в межбанковских потоках (Махачкала перечислила, а Петербург не получил). Я выстаивал очередь в магазине за болгарскими сигаретами, покупал их по 38 рублей и сдавал в киоск, стоящий за углом того же магазина, по 45 рублей (вот был простор для коммерции!). А себе покупал хлеб и несколько пачек овсяных супов за 2,50 и бежал дописывать очередную главу. При этом, будучи председателем Совета общежития, всеми силами боролся против его приватизации гостиничным комплексом с последующим гигантским повышением цен за проживание. То было донкихотством. Но тем не менее! Повышение цен произошло не сразу и не в том объеме, как ОНИ этого хотели.

Господин Великий Джордж Сорос подошел чуть позже и не будь его, возможно, я бы освободил свою любимую Родину (к вящей радости г-на Чернякова) от бремени весом в одного не особо выдающегося ученого (золотая медаль, красный диплом и блестящая защита – не в счет) и пополнил бы ряды особо выдающихся коммерсантов. К денежной поддержке нужна была еще и духовная, ее я получил от Германа Гессе. Но это – совсем другой разговор.

А опора на собственные силы – это не либеральная доминанта(?), как утверждает г-н Черняков, а принцип чучхэ.

Пальцем в небо попал г-н Черняков и в интерпретации моей «идейности». Моя идейность состояла не в вере в коммунизм (я в него как раз и не верил), а в вере в то, что большинство людей осознает свою социальную сущность. То есть они осознают – если люди добровольно (либо посредством закона) не ограничат пределы своих желаний, страстей, вожделений – общество неминуемо придет к катастрофе. Моя идейность заключалась в том, что я верил – люди в большинстве своем честные, нежели плутоватые. Человек человеку – друг, товарищ и брат. Помните? И так далее.

Мои студенческие годы были цепью сплошных разочарований в людях. При работе на консервном заводе, на виноградниках, в стройотряде вылезали самые подлые черты натуры человека. К тому времени, когда мне встретилось высказывание Гете: «Честность хороша только там, где все вокруг честные, а ты один – жулик», – я уже созрел для осознания смысла сказанного.

Отчего же моя наивность имела относительно большую протяженность во времени? Ответ на этот вопрос я совсем недавно вычитал в книге Фазиля Искандера «Окрестности человека». Смысл сказанного в книге примерно таков: тот человек, который галопом мчится к какой-либо своей цели, не замечает многих деталей и нюансов жизни, он проносится мимо них.

Вернемся к моему оппоненту. Не могу не привести одну замечательную цитату:

«Дело делали от силы 5-10 процентов энтузиастов, безмерно талантливых и добросовестных, которые заслуживают искреннего восхищения. И за ними сегодня охотятся во всем мире. А их контракты продлевают. Военные, кстати, это понимали. И бездельников на испытания, где можно было неплохо – по тем меркам – заработать, они просто не пускали, а то и выпроваживали. Вызывали только тех, кого уважали. И это, кстати, предмет моей личной гордости – меня тоже вызывали».

Вызывали? Какая глыба! Какой матерый человечище! И вот этот наш «безмерно талантливый» литератор пишет еще вот такую фразу:

«Деньги у государства закончились еще при коммуняках, потому они бросили власть. Только они об этом ничего не говорили. А гайдары-чубайсы говорят... И потому на них все шишки».

Во-первых, коммуняки власть не бросили, а пересели из одного кресла в другое (особо даже и не пересаживались). Во-вторых, из написанного не ясно, о чем они все-таки не говорили – о том, что деньги закончились или о том, что бросили власть? Или они не говорили только об ЭТОМ? И только ли за разговорчики летят шишки на чубайсов-гайдаров? А ваучеры, которые мы покупали по 25, а продали по 10 рублей (не будем говорить о цифре, написанной на самом ваучере)? А коробка из-под ксерокса? А гонорары за книги? Скромно умолчим о «приватизации» за нехваткой пафоса.

Приведу еще один выпад в мой адрес уже личного характера:

«А наша допотопная, убыточная экономика, созданная еще зеками, и сейчас висит мертвым грузом на нашей шее. Поэтому ваши объяснения по поводу бед г-на Алиева для меня ничего не меняют. Что, разве из-за чубайсов-гайдаров закончился, а не был продлен его контракт в Германии? По-моему, именно благодаря их реформам он его получил».

Какие такие мои беды, связанные с контрактом? Разве о них что-нибудь говорится в моем «опусе»? Да, действительно, у меня был контракт в Германии сроком на два года, ровно через два года он и закончился, как ему положено. За те два года из небольшой лаборатории, в которой я работал, было уволено после окончания контрактов девять(!) сотрудников. Университет Гумбольдта испытывает после объединения Германии не самые лучшие времена в кадровом и финансовом отношении. Помнится, даже Ельцин посылал книги в помощь библиотеке Университета. Бастовали студенты, устраивали пикеты, доступ в аудитории был закрыт (только мы, иностранцы, изучающие немецкий язык, могли пройти беспрепятственно). У меня, конечно, появилась в какой-то момент некая потенциальная возможность продлить контракт еще на один год с перерывом в три месяца, но по разным причинам затея эта провалилась. Я, честно говоря, не сильно горевал, поскольку напряжение было жутким, а платили по контракту относительно мало. Как теперь выясняется, г-н Черняков все это время мужественно держал на своей шее созданную зеками экономику и не смог, бедолага, заняться продлением моего контракта. Я понял все и простил.

Теперь вопрос на засыпку г-ну Чернякову. Получил бы я контракт, если бы реформы проводились не Чубайсом и Гайдаром, а кем-то другим, кто провел бы их лучше и эффективнее?

Здесь мы сталкиваемся с типичным силлогизмом, аналогичным бреду коммунистов, которые вдалбливали нам – не будь дедушки Ленина, не было бы нас, и мы бы не учились в университетах и так далее. Доля истины в этом, конечно, есть. Не будь Советской власти, мои родители бы учились не в педагогических училищах и институтах, а в каких-нибудь медресе, возможно, пути бы их разошлись и, следовательно, я бы не родился, не учился, не ездил в Германию и не возвращался затем в Россию, то есть, получается, продлил бы свой контракт. Но дело в том, что роль Ленина, Гайдара и Чубайса вместе взятых спокойно могла выполнить и одна маленькая бабочка из Рея Брэдбери.

Следующий продукт жуткой логики бывшего технаря, а ныне литератора звучит примерно так: Гайдар не виноват в том, что долбанул старушек, поскольку их еще раньше долбанул Павлов. Это только девственности невозможно лишить дважды (да и то, говорят, теперь можно), а денежки изымать можно сколько угодно раз. Все эти невыплаты зарплат и пенсий – это не беда, свалившаяся на государство, это целенаправленная государственная политика по удержанию курса рубля (отсутствие денег у населения) и пополнения бюджета (падение курса рубля за время задержек выплат). Говоря иначе, не потому задерживают зарплату, что казна пуста, а потому только в казне и есть деньги, что задерживают зарплату.

Какой бы чудовищной ни была вина большевистских правителей перед народом, она не освобождает от совести все последующие правительства.

Скажу честно, озлобленности к Гайдару (кумиру г-на Чернякова) у меня никакой нет. У меня есть только надежда, что он когда-нибудь скажет людям что-нибудь типа: «Да, мы сделали неправильно и нехорошо то-то, то-то и то-то. Виноваты. Простите». Без всякой пустопорожней болтовни о том, что запущены реформы, которым обратного хода нет (прямого, кстати, тоже), а также об освобождении нас (или себя?) от химеры коммунизма (вместе со сбережениями).

Комментарии

Добавить изображение