МОСКВА – ТРЕТИЙ РИМ

 В одном из предыдущих номеров «Лебедя» (133-м) я начал публиковать «Ивана Грозного» исключительно по календарным соображениям – он родился 25 августа, пришлось отмечать. Сейчас есть возможность немного вернуться назад, во времена его деда и отца, дабы посмотреть, каким образом зарождалась Московская Русь. 

Во времена правления деда Ивана Грозного, Ивана III, стала формироваться идеология Москвы – третьего Рима. Еще в 1439-м году Византия подписала Флорентийскую унию, где в целях поддержки со стороны Ватикана и католической Европы против натиска османов Византия сделала Ватикану ряд уступок в богословских и догматических вопросах. Однако это не помогло, никакой поддержки Византия не получила и пала перед турецкими полчищами. Оплот православия, второй Рим – Константинополь, превратился в мусульманский Стамбул. Любопытно происхождение этого названия. Когда турки спрашивали у бежавших из осажденного города жителей, откуда они, те махали рукой вдаль и говорили «ис там поли» (из того города). Турки понимали возглас как название, вот «ис там поли» и превратилось в Истамбул.

В Москве крах Византии был истолкован однозначно, как наказание за отступление в делах веры. Теперь только Москва осталась надежой и опорой истинного православия, Москва – третий Рим, а четвертому не бывать. В начале XVI века эту мессианскую идеологию Москвы – третьего Рима, согласно которой Москва делается светочем мира и именно ей Провидением предписано спасать мир от скверны заблуждений и нести свет истинной веры, изложил в своих посланиях на имя московского князя монах Филофей. Тогда же, во времена Ивана III, Россия позаимствовала у Византии в качестве герба двуглавого орла. Раньше символом княжеской власти был сокол. Теперь власти стало больше и птица покрупнела.

Правда, орел этот несколько эволюционировал. До Византии орел дошел от Хеттской державы, где он таращился в разные стороны своими головами еще в 12-м веке до нашей эры и прочно стоял на суку. Трудно сказать, отчего хеттские цари решили удвоить голову орлу. Они не могли использовать позднейшую российскую интерпретацию насчет того, что орел символизирует двуединое европейско-азиатское единство России. Но, возможно, у них бытовала пословица «Одна голова – хорошо, а две – лучше».

Видообразование двухголового шло быстрее, чем превращение археоптерикса в голубя мира. Залетел орел и в Древний Рим. Иногда встречался двуглавый, как некая аномалия, на римских штандартах, но не привился, хотя классические римляне к хеттам по времени ближе, чем византийские ромеи. Обычно же у римлян на их боевых императорских штандартах сидел нормальный орел с одной головой. В Византии ему вновь отрастили вторую голову, а в лапы сунули некий прообраз серпа и молота - меч и крест. В России с течением времени в растопыренные лапы ему вложили скипетр и державу (шар), и двуглавый орел остался в неустойчивом византийском положении, стоящим на хвосте.

Я как-то читал в неких мемуарах об одном американце, приехавшем незадолго до революции в Петербург. Русский купец решил похвастаться перед американцем и сказал: «Ваш орлан только с одной головой, а наш орел – двуглавый», – как бы намекая, что наш в два раза лучше. Американец ответил: «Трудно сказать, что лучше. Это правда, что наш орел с одной головой, он обычный, нормальный, а ваш, извините, урод». Несмотря на это двуглавый орел простоял более 500 лет.

В наше время, когда России вернули двухголового орла (в 1992-м году), глумливо прозванного в народе чернобыльским бройлером, у него отобрали скипетр и державу, но потом (по указу Президента 1993 г.) вложили в растопырку конфискованное назад. Однако Дума до сих пор не утвердила воскресшего орлофеникса и он все еще зыркает на Запад-Восток по указу президента. То есть – как бы не совсем законно. Иначе говоря, он есть разновидность подпольной птицы и чем-то напоминает рабочего-металлиста Путиловского завода, тайно речитативом бубнящего на маевке программу Циммервальдской конференции РСДРП под видом празднования тезоименитства государя императора с пением «Боже, царя храни». Трудно сказать, увенчаются ли успехом теперешние попытки реанимировать несчастное пернатое в качестве герба новой России.

Еще хуже обстоит дело с искомой государственной русской идеей. А между тем, она готова вот уже полтысячи лет.

Со времен Ивана III Россия начинает руководствоваться историософской схемой «четырех царств», также заимствованной из Византийских хронографов, а те, в свою очередь, опирались на библейское понимание хода истории. В византийских, а затем и русских хронографах и летописях (в частности, в нашей основной «Начальной летописи», повествующей «откуда есть пошла земля русская») вся история мира описывалась в виде следующих последовательных вех: ассиро-вавилонское царство, персидское царство, греко-македонское царство, римское царство. Вся последующая история после падения античного Рима рассматривалась в этих хронографах и летописях как продолжение «римского дела», да и сами императоры и короли думали так же. Скажем, Карл Великий, франкский король, полагал себя продолжателем свершений Рима, в течение сотен лет в центре Европы существовала Священная Римская империя (германской нации). Любопытно, что Гегель в своей философии истории как бы «офилософил» эту библейскую хронологию: восточный мир, греческий, римский и добавил (тоже четвертый) христиано-германский мир.

Вся история мира мыслилась в представлении власть имущих, скажем, XV века, как движение в рамках римского мира, когда то одна, то другая страна выходят в лидеры. Иван III вполне осознанно полагал, что настало время России начинать движение в лидеры и именно под эту идею начал насильственное присоединение ранее независимых княжеств к Москве. Первым пал Новгород (окончательно в год освобождения от ордынцев, 1480-м), затем последовала очередь Твери, потом – Рязани (в 1520-м году, уже при сыне Ивана III Василии III).
Движение России к Азии

Что при этом произошло? В рамках исторических масштабов произошло сближении России с Азией, ибо всего два города, которые существовали у нас с республиканской формой правления – Новгород и Псков, лишились самостоятельности, подпав под жесткую централизацию Москвы. А ведь в зарождающейся России свободный дух республиканизма нужно было бы как оранжерейный цветок лелеять и холить, да какое там... Так что мессианская идея насчет Москвы как светоча мира существовала сама по себе, а реальная социальная практика централизации – сама по себе.

С этого момента началось насильственное, внеэкономическое принуждение в сельском хозяйстве. При Иване III стали оформляться приказы, прообразы будущих коллегий и еще более будущих министерств. Это были органы центрального управления. Имелся разрядный и поместный приказы, ведавшие служилыми людьми и землями, челобитенный (жалобами), стрелецкий (военными делами), разбойный (нечто вроде МВД), посольский – самые разные, многие десятки. Нужны были чиновники, исполнители работы. Бояре такой ерундой заниматься не станут.

Надо сказать, что термин «боярин» используется в двух смыслах. Точное значение – придворный чин, который жаловал великий князь, затем царь. Таких бояр было немного, всего несколько десятков. Боярином мог стать князь, но иногда и просто дворянин. В более широком смысле боярин – владелец вотчины, родового имения, передававшегося по наследству. В этом смысле бояр было много – тысячи.

Итак, нужны были чиновники для работы в приказах, для службы в стрелецких войсках. Туда стали набирать из худородных, иногда из младших боярских детей, а в качестве зарплаты давали участок земли – «двор», который не был поначалу частной собственностью. Так возникло дворянство, как особый служилый класс, и этот же процесс привел постепенно к закабалению вольных землепашцев.

Когда-то, еще в эпоху Киевской Руси, вольные землепашцы назывались людинами (отсюда – простолюдин), в начале Московской Руси – смердами, а с конца XV века самоназвались крестьянами (христианами). Многие ранее вольные люди попадали в домашнее услужение к боярам и дворянам, и тогда их называли холопами – словом обидным, чем-то вроде раба. Появилась тенденция применять это слово и для обозначения смердов, работающих на «дворе» у дворянина или на земле у боярина. И вот в порядке психологической компенсации эти смерды называли себя братьями-христианами, откуда и возникло слово «крестьяне».

Только, увы, это были не просто крестьяне, а все больше и больше – крепостные крестьяне. Дворяне совершенно не были заинтересованы в уходе крестьян со своих дворов и разными правдами и неправдами препятствовали их переходу от одного хозяина к другому (в основном за счет невозможности выплатить дворянину долги). Так со времен Ивана IV стал упраздняться Юрьев день (две недели осенью, в течение которых крестьяне могли менять хозяев) и окончательно он угас при Борисе Годунове – для этого не понадобилось даже никакого специального указа. Возникло крепостное право, которое к тому времени в большинстве стран Западной Европы уже давно отмерло. Понятно, что работа крепостных основывалась на насильственных формах управления – под угрозой темной, плетей, кандалов.

Покажу на одном характерном примере «обазиатчивание» российской государственной машины. У Ивана III от первого брака с Марией был сын Иоанн (оба они рано умерли), а у того сын Дмитрий. Когда Дмитрию, внуку Ивана III, исполнилось 15 лет, Ивану донесли, что ряд приближенных к его второй жене Софье Палеолог людей подбивают выступить его сына от Софии – 17-летнего Василия (будущего Василия III) против своего отца и государя. Разгневанный Иван приказал взять в пытку с допросом поименованных лиц, и они, конечно же, признались во всем, что от них требовали. Расправа была короткой: Яропкина и Поярка публично четвертовали, князьям Ивану Палецкому и Скрябину, а также дьякам Стромилову и Гусеву милостиво отрубили головы. Иван со всеми почестями и ритуалом (с благословением митрополита и возложением венца и барм) провозгласил будущим Великим князем и государем своего внука Дмитрия, Василия же посадил под домашний арест, а Софью не хотел видеть.

Прошло около года, Иван вновь воспылал нежностью к Софье и велел взять в допрос и пытки тех, кто не так давно уведомил Ивана о готовящейся измене. Поскольку допрос велся опять с пристрастием, то есть искалась «подлинная» и «подноготная» правда, вплоть до «изумления» пытаемых (напомню, что «подлинная» правда – это правда, высказанная «под линем», палкой, а «подноготная» – когда иглы загонялись под ногти, «изумление» – это потеря сознания, «из ума вышел»), то снова пытаемые быстро сообщили, что требовалось: оказывается, они подло оговорили тех, кого казнили год назад. Для науки теперь казнили этих: князю Симеону Ряполовскому, потомку Всеволода Большое Гнездо, отсекли голову, князей Патрикеевых удалось спасти от позорной казни мольбами митрополита – их постригли в монахи или заточили и они подозрительно быстро умерли.

А ведь речь шла о ближайших людях Ивана, оказавших ему многочисленные услуги и даже спасавших его! Напомню, что речь идет не об Иване IV Грозном, а его деде, Иване III, который тоже, впрочем, носил кличку Грозного. Дмитрий был лишен прав наследства (потом его в заточении уморил Василий III), а сам Василий III провозглашен будущим государем. Когда некоторые бояре выказали удивление столь быстрой сменой своих будущих государей, Иван ответил: «Разве я не волен в своем сыне и внуке? Кому хочу, тому и дам Россию. Служите Василию».

Однако по сравнению с тем, что вытворял его внук (Иван IY), действия деда – детские шалости. Сказанное и означает, что социальная психология населения и сама конструкция общества уже были достаточно подготовлены для прихода чудовищного тирана, который покажет себя во всей красе. Нужно было лишь подождать. Ждать пришлось около семидесяти лет.

Кое-какую шлифовку наше устройство получило и при сыне Ивана – Василии III. Скажем, если он отправлял кого-то в «командировку», то есть посылал, скажем, за границу по государственному делу, то надо было ехать незамедлительно и за свой счет, не то – голова с плеч. Как-то Василий послал в Германию своего любимого секретаря Василия Долматова, а тот ответствует, дескать, великий князь, у меня нет денег. Тут же Василий III приказал заточить любимца на Белоозеро, где тот быстро умер.
Князья хотят стать царями

И Иван III, и Василий III примеривали к себе титул царя. Царь – это сокращенная и русифицированная форма от имени первого (фактически) римского императора Юлия Цезаря. Это еще римская традиция – последующих императоров венчали титулом кесарь, в Германии это был кайзер, в России – царь. Следующим, уже «юридическим» императором был Август, и его имя также вошло затем в титулатуру европейских и русских императоров (августейшие особы). Правда, оба они, и Иван и Василий, не слишком афишировали титул «царь». Скажем, Иван его использовал только в переписке с Ливонским орденом. В западных старых монархиях к этому нововведению московитов отнеслись бы очень негативно: какая-то там Московия (еще и слово Россия почти не известно, на Западе больше знали Литовскую Русь – большое государство, включающее в себя даже смоленские земли) – и вдруг цезарь. Извините, мы так не договаривались. Это все равно, как в наше время угандийский диктатор Иди Амин величал себя мировым президентом и сокрушителем Англии, вызывая всеобщий смех (не смеялись только те, коих Амин, будучи людоедом, съедал).

Любопытно отметить, что Карамзин, зная о вышеприведенной этимологии слова царь, почему-то считает ее неверной и дает якобы славянское толкование этого слова, выводя его из окончания имен ассирийских владык: Тиглатпаласар, Салмонасар, Набосар (однако, не все они были на "сар", например, Навуходоносор), хотя древние ассирийцы уж никак не ближе к славянам, чем древние римляне. "Сор" вроде бы близок к "сар", но ведь подобное написание имен на "сар" принятно в науке по традиции, а на самом деле в древней Ассирии эти имена весьма отдаленно напоминали их современное русское написание. Так, например, Тиглатпаласар звучал примерно как Тукульти-апал-Эшарра.

Ну, а раз царь, то надо подумать и о соответствующей генеалогии от римских кесарей. Во времена Ивана III и его сына Василия III начала формироваться идея происхождения Рюрика от двоюродного брата Августа – Пруса. Было сочинено некое родословное древо (правда, без деталей), согласно которому Рюрик в 14-м поколении есть прямой потомок этого несколько мифического Пруса. Так обосновывалось происхождение русских рюриковичей от первого «настоящего» императора Августа. При этом особо подчеркивалось, что именно во времена правления Августа родился Иисус Христос. Нам сейчас трудно понять логику людей того времени – причем здесь Август, если происхождение ведется от его брата, да притом двоюродного, но для политико-генеалогических целей тогда, как видно, было этого достаточно. Во всяком случае, Иван IV Грозный, первый венчаный царь, официально принял эту генеалогию и потому считал себя подлинным правоприемником Рима.
Норманнская проблема

Проблемы «а призывали ли Рюрика?» и вопроса о его национальности в то время не возникало. Эта, так называемая «норманнская проблема», появилась после работ русских академиков немецкого происхождения Байера, Миллера и Шлецера. Они не сомневались в норманнском происхождении Рюрика и в том, что именно он и его дружина принесли в Новгород государственность. Ломоносов яростно спорил с Миллером, доказывая славянское происхождение Рюрика и автохтонное возникновение славянского государства. Затем на поприще доказательств «ненорманнского» происхождения Рюрика подвизались многие советские историки и писатели. Рюрика причисляли и к славянам, и к половцам, и к немцам, и к хазарам. Особенно преуспел в этом писатель Чивилихин в своей «Памяти», в которой имя Рюрика он выводил от названия рарог. А рарог – это, видите ли, по-славянски «сокол». Еще немного – и стал бы Рюрик Соколовым. Но лучше бы от этого не стало, ибо его потомки именовались бы тогда не рюриковичами, а соколовичами. Чуете, чем пахнет? А хазарское происхождение Рюрика – еще хуже, ибо хазары тогда были иудаистами...

В споре Миллера и Ломоносова их правота поделилась поровну. Конечно, если Новгород, призвавший Рюрика в 862-м году, был крупным торговым городом, то уже по одному этому он должен был организованно управляться, то есть иметь свою государственность. Кроме всего прочего, норманны промышляли разбоем, жили ватагами и сами не имели никакой государственности, а потому и не могли ее никому принести. Но вот что касается этнической принадлежности, то тут Миллер оказался прав – и Рюрик, и его прямые потомки были скандинавами, об этом говорит ономастика, ибо сами имена Рюрик, Ольга (Хельга), Олег (Хельг), Игорь (Ингмар) – скандинавские имена. Даже имя Владимир происходит не от руссского «владеть миром», а от норманнского имени Вальдемар. Более того, само название «Русь», согласно летописи, есть самоназвание варяжской дружины Рюрика.

Скандинавские имена, незнакомые русскому уху, и вообще их язык сыграли с летописцами забавную шутку. Напомню, что самая первая «Начальная летопись», дошедшая до нас, писалась (допустим, Нестором) в середине XI века, то есть спустя 200 лет после призвания варягов! За это время то, что было ясно современникам призвания, забылось, устная традиция деформировалась, а письменные источники много раз переписывались и в них при этом вносились искажения. На каком-то этапе переписывания фраза «Приехал Рюрик синеус трувор», что, как мы теперь знаем, означает «приехал Рюрик со своей дружиной» была забыта, вернее, был утерян ее первоначальный смысл, и летописец принял слова «синеус трувор» (со своей дружиной) за имена братьев Рюрика – Синеуса и Трувора. Любопытно, что Карамзин, приводя этот рассказ, но не имея затем никаких сведений о братьях Рюрика, «ликвидирует» их (вслед за летописью), говоря, что один скоро умер в Изборске, а второй – на Белоозере.

Но возникает вопрос, с какой стати вообще призвали варягов? Это были, как известно, шайки морских разбойников, грабившие побережья морей и рек от севера и до Италии, везде их страшно боялись, в европейских странах даже существовала молитва: «Боже, спаси нас от норманнского ужаса». А тут их вдруг добровольно призвали! И, тем не менее, летописец прав: призвали, произнеся ставшие знаменитыми слова: «Земля наша велика и обильна, порядка же в ней нет. Приходите владеть и княжить нами».

Судя по всему, дело обстояло почти так, как описано во «Всемирной истории» издания «Сатирикона». Там Аверченко с Тэффи и товарищами шутят, что, дескать, северные славяне платили дань варягам, южные – хазарам, а западные – и варягам и хазарам. Иногда северные тайком приносили дань хазарам. Тогда южные, выбрав ночку потемнее, несли дань варягам. А днем северные нападали за это на южных и колотили их, приговаривая: «Будете знать, как приносить дань нашим варягам!». Поколотив друг друга всласть, они объединялись и шли бить западных славян с криком: «Будете знать, как давать дань нашим хазарам и варягам!». Наконец, устав от своей справедливости, они послали за варягами с уже известными нам словами «Земля наша велика и обильна, порядка же в ней нет...». «Зачем вам порядок?», – поинтересовались варяги. «Как зачем? Для порядка, стало быть. Без порядка какой же порядок? Один беспорядок только». Варяги засмеялись и согласились приехать.

Говоря более серьезно, новгородцы обратились за помощью к варягам по той же причине, по которой преуспевающая фирма в сегодняшней Москве приглашает для охраны группу рэкетиров: для того, чтобы она защищала фирму от других рэкетиров. Наверное, слишком много было желающих полакомиться Новгородом, чтобы можно было избежать такой напасти, как норманнский набег (или набег своих), и новгородцы решили: лучше иметь собственных варягов и содержать их как городскую дружину-стражу, чем рисковать всем городом.

Возвращаясь в Москву начала XVI века, еще раз замечу, что Московское государство предшествующими событиями уже было подготовлено к появлению тирана. И он явился – Иван IV, Грозный.

ОФИЦИАЛЬНАЯ СПРАВКАГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГЕРБ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ30 ноября 1993 года Президент Российской Федерации Б.Н.Ельцин подписал Указ "О Государственном гербе Российской Федерации". Согласно "Положению о Государственном гербе Российской Федерации", которое является приложением к Указу главы государства, герб России представляет собой "изображение золотого двуглавого орла, помещенного на красном геральдическом щите; над орлом - три исторические короны Петра Великого (над головами - две малые и над ними - одна большего размера); в лапах орла - скипетр и держава; на груди орла на красном щите - всадник, поражающий копьем дракона". Двуглавый орел появился в России в XV веке. Византийская царевна Софья Палеолог, невеста великого князя Ивана Васильевича III, везла во главе своего свадебного поезда золотой стяг с вышитым двуглавым орлом - родовым гербом династии. Женившись на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора Константина XI Палеолога, Иван III соединил герб Московского государства (Ездец, попирающий змия) с гербом Византии (двуглавый орел). На одной из сторон его великокняжеской печати от 1497 года изображался орел, а на другой - всадник, попирающий змия, с надписью "Божьею милостью, Великий князь господарь всея Руси". Государство, усвоившее новую эмблему, еще недавно порабощенное, раздерганное на куски и задвинутое в дальний угол политического бытия, целеустремленно развивалось и крепло, последовательно утверждало свое международное достоинство и внутреннее единство. В такт исторической поступи России совершенствовался и ее герб, обогащаясь новыми атрибутами и красноречивыми символами. В царствование Ивана Грозного (1533-1584 гг.) византийская эмблема объединяется с древним гербом Московского княжества: отныне на груди русского орла утвержден щит с изображением Ездеца. До царствования Михаила Романова (1613-1645 гг.) над головами орла находились две короны, а между ними обычно изображался православный крест. Однако в 1625 г. было решено вместо креста помещать третью корону, и со времен Алексея Михайловича (1645-1676 гг.) государственный орел почти всегда имел поднятые крылья, на груди - щит с изображением московского герба, в лапах - скипетр и державу и был увенчан тремя коронами. Эти короны, согласно источнику того времени, знаменовали "три великия: Казанское, Астраханское и Сибирское славные царства". По поздней, конца XIX в., трактовке - символ Триединства восточных славян - русских, украинцев и белорусов. С утверждением при Петре I в 1699 г. высшего ордена России - ордена Святого Андрея Первозванного - Московский герб на груди орла обычно окружался цепью ордена, так называемой Андреевской цепью. В XVIII в. изображение герба остается достаточно стабильным, однако с 1730 г. всадника-драконоборца на груди орла стали называть Георгием Победоносцем. Новые страницы вписал в историю герба России XIX век. Александр I (1801-1825 гг.) к конце своего царствования произвел, может быть, самую масштабную реформу герба. В 1825 г. государственному орлу была придана не геральдическая, а совершенно произвольная форма. Этот орел имел широко распущенные крылья и держал перевитые лентами громовые стрелы и факел в правой лапе, а лавровый венец - в левой. Исчезла династическая Андреевская цепь, а на груди орла появился нетрадиционный (сердцевидной формы), заостренный кверху щит с Московским гербом. Император Николай I уже в 1830 г. вернулся к традиционной эмблеме, но дополнил ее гербами царств, входящих в состав Российской империи. Щиты этих гербов располагались на распахнутых крыльях орла. Новой реформой герба ознаменовалось и царствование Александра II (1855-1881 гг.). Это была чисто геральдическая реформа - рисунок герба приводился в соответствие с международными правилами геральдики. В 1882 г. учреждается строгая иерархия герба - Большой, Средний и Малый государственные гербы Российской Империи. С этого времени и до февраля 1917 г. изображение герба становится незыблемым.