«Ученые»

     Министерство и Главки относились к трестам «Оргтехстрой» терпимо как необходимому злу. Существовало некое нормативное бремя иметь технологическую документацию. Кто-то ее должен был делать. Вот и держали трест.

Внутренней потребности в такой документации не было. Руководство болело убеждением и готовностью решать любую задачу и прямо на строительной площадке. То была фактически глухая ненависть к новым инженерным идеям Баталина, ко всему новому.

Нашу документацию никто из руководства и не читал. Читали мастера, прорабы. Читали следователи, когда нужно было найти виновного в нарушении техники безопасности технологии.

Действительно, что это за героизм такой строить без проблем и по проекту? За что же тогда ордена и медали давать? Болезнь такая была всеобщей, системной. И называлась эта болезнь – руководящий зуд.

Особенно в острой форме болели этой болезнью скороспелые выдвиженцы, которые просто не находили себе места в новых кабинетах. Не понимали качественных изменений своего должностного положения. Похожая ситуация сложилась и у нынешних демократических выдвиженцев. Вроде в кабинеты пробрались, а что делать дальше?

То были пропащие кадры для управления. Военные говорят: хочешь испортить подчиненного – дай ему ВНЕочередное звание. Просто у единиц «крыша не поехала» и они уцелели на своих постах после такого изменения своей карьеры.

Человека вроде бы повышали по должности, переводили в Москву, давали там квартиру. А самого отправляли обратно на Север, на трассу, где он фактически работал прорабом. Так он и был по уровню своего мировоззрения, прорабом только.

***     Руководство Главков относилось к нам высокомерно, чванливо. Считалось, что вот настоящим делом занимаются именно они. А мы так кабинетные умники, которые и пороху то не нюхали. Особенно это усилилось когда, следуя тогдашней моде, начальники стали «остепеняться», т.е. получать кандидатские и докторские звания в институтах своего ведомства.

Диссертации писали «нужники», естественно. После присуждения ученых степеней наши начальники как-то незаметно приосанивались, начинали говорить о сущих пустяках с апломбом и со значением, по нужде и без нее произносить непонятные термины. Это выглядело особенно комично, т.к. мы все знали, кто кому и что написал.

Интересно жизнь нас рассудила в годы Перестройки. Все эти начальники в первые годы Перестройки фактически проедали, разворовывали и растаскивали имеющиеся у них сверхнормативные запасы материалов, техники и прочего добра. Им казалось, что можно украсть на всю жизнь.

А тут вдарила инфляция, и все они остались без штанов. Оказалось, что нельзя украсть один раз и на всю жизнь. Воровать нужно каждый день. А они даже этого не умеют. Как ни своруют – попадаются на заметку всесильным органам. Бездарный народ. Ни украсть, ни охранять доверить нельзя.

Не помогли им написанные нами кандидатские и докторские диссертации, ни почетные звания, которых они жадно добивались в суете мирской. Поделом. Сейчас этот люд – опора «настоящих государственников», читай колхозов. Они также опора всех движений в защиту настоящих (реальных) секторов экономики, естественно с ними во главе.

Недалекие рыночники защищают потребителя, а эти защищают производителя! Но обязательно, чтоб с ними во главе. И чтоб именно с бюджетным финансированием. А то чего ж они распределять и воровать будут? Так ничего и не поняли, так ничему и не научились? Но не так они просты эти наши спасители. Расслабляться с ними опасно.

Украсть больше оказалось нечего, а зарабатывать путем предпринимательства они просто не умеют. За время обучения в Академии народного хозяйства при Совете Министров СССР в 1987-89 годах я познакомился примерно с тысячью руководителей промышленности Советского Союза в ранге начальников Главков, заместителей министров, генеральных директоров научно-производственных объединений, директоров крупных фабрик и заводов, рудников и шахт.

Из этого количества я смог выбрать только двоих, которые при словах «предпринимать», «новое» не скучнели на глазах и не отводили взгляд в потолок или пол. Из этих двоих первый проявил себя как полное ничтожество уже при планировании первой же сделки. Второй недавно помер, так я о нем, по пословице, лучше ничего не скажу.

Идея перековки кадров оказалась ошеломляюще провальной по своим отрицательным результатам. Все-таки правы были старшие, когда настаивали именно на подборе и расстановке кадров. Вот с таким кадровым составом началась Перестройка.

В самом начале была озвучена одна из составляющих целей Перестройки – выявить новые кадры. И тут случилось. Выявили - любая Перестройка открывает много вакансий. А когда выявили, то ужаснулись и испугались. Что с этим всем добром делать?

Была еще цель. Создать новый «средний класс». Старый у нас был. Это многочисленное офицерство и командиры военно-промышленного комплекса. Их надеялись переучить. А они этого хотели? А их об этом спросили? А их к этому готовили?

Хорошо хоть вспомнили старое и доброе - ленинский план НЭПа. «Молодежи» дали порулить, походить в костюмах-тройках и на презентациях посверкать у кого чем было. «Ученым» там всяким - целые губернии и отрасли дали на эксперимент.

Главное – всех взяли на учет и дали завороваться. А с компроматом любого легко переспорить. Теперь это уже не спор двух политиков. Это уже спор вора с Законом получается. Тут совсем другой как бы компот.

Нашлось очень даже не мало людей предприимчивых. Эти начали просто массово заниматься бизнесом: строить продовольственные цеха, строить жилье, строить торговые точки, работать «челноками» – обустраивать жизнь, в общем. Их лозунг не такой яркий – - живешь сам и давай жить другим. Но вполне демократичный и приемлемый.

На них, рабочих лошадок Перестройки, мужиков по блатному, сначала «наехали» братки. Взяли под свою охрану. А теперь их делят между собой с ментами. Так что у этих мужиков просто времени нет на политическую работу. Вот и все кадровые расклады. Так удерживаются командные высоты в современной России.

Остальные неудачники просто не в счет. Их держат для политического спектру, как «страшилки» для остального мира, терпят до поры до времени, а когда оно придет разгонят как зайцев по тундре. И вся Перестройка, что по аглицки не только значит, но и звучит как ДЕ-БИЛ-динг. Шутка!

А теперь мы удивляемся, почему так тогда приглянулась нашему руководству молодая поросль из вчерашних румяных зав.лабов и речистых профессоров. Надежда? Думаю, нет. Просто мудрые старики пропустили вперед глупую, а потому самовлюбленную и самонадеянную молодежь. Которая-то и среди людей не жила. И делом никаким серьезным не занималась. Никогда в жизни.

***     Старые кадры умели распределять готовое и перераспределять (украсть) опять же готовое. Наш начальник Главка Наливайко Андрей Иванович затеял многоходовую операцию по вывозу с Севера в Карпаты дорогостоящей импортной техники на многие миллионы долларов.

Это подавалось под соусом ликвидации сезонности работ. Мол, летом на Севере распутица и никто, кроме студентов, не работает. Так мы перебазируемся в Карпаты и там поработаем. Звучит вроде здраво.

Но в это время дело шло к развалу Союза и кое-кто понимал, что эта техника уже никогда на Север не попадет. Спустя 5 лет обнищавший Наливайко с бесстыжими глазами снова появился в Новом Уренгое.

Он расчитал правильно. В общей кутерьме про его подвиги просто забыли. Сейчас он там даже почетный гражданин города. А по нечетным? Наверное вспоминает как краденое сквозь пальчики утекло.

***     С импортной техникой всего министерства произошли просто чудеса. Она просто растворилась, просто исчезла. Каких только фокусов с ней не проделали. И в розницу ее продавали, и под предлогом необходимости ремонта сотнями единиц стаскивали с трасс и отправляли с концами за рубеж. Речь идет о тысячах единиц такой техники.

В самом начале Перестройки я был в гостях нашего Северного депутата Верховного Совета СССР Валерия Воскобойникова. Стали обсуждать проект Закона о собственности. Обсудили все и всесторонне, а принципиально столкнулись на одной статье Закона. Проспоспорили всю ночь до утра. Здоровья нам не занимать.

А утром он предложил присоединится к группе депутатов, которых пригласили посетить открытие советстко-американской выставки в Москве. Принимают нас без публики, уговаривал он. Для нас специально отложили открытие выставки на 2 часа. Так я оказался в этой «команде». Нас приняли по деловому и вполне достойно.

Все разбрелись кто куда по выставочному залу. Останавливаюсь возле стенда японской фирмы «Коматсу». Тут же возникает представитель фирмы. Интересуется кто я, откуда, знаю ли их продукцию. Говорю очень даже знаю. Машинистом бульдозера подобном бульдозере фирмы «Катерпиллер» работал, на Севере Западной Сибири, отвечаю.

А не знаю ли господина Чирскова В.Г., спрашивают. Говорю знаю. Это же наш министр. А как нам его найти, интересуются. Я спрашиваю, в чем дело? Да вот нам как-то неудобно про такое рассказывать. Валяйте, говорю.

Был ваш Министр у нас на родине. Мы ему показали наши новые разработки, которые ему очень понравились. Он и попросил четыре машины D10 под миллион долларов каждая на испытания в полевых условиях Западной Сибири.

Фирма, надеясь на крупную продажу техники, указанные бульдозеры отгрузила. Техника до просторов Западной Сибири дошла, а далее ее след теряется. И мы, говорят, ни техники найти не можем, ни до вашего министра дозвониться. Помогите.

Так мы вышли на международный рынок и внушили доверие, не стесняясь в средствах. Нехай не лезуть! На внутреннем мы еще и не то показали.

***     Тот же министр, доктор наук, лауреат всего и обладатель всех значков и медалей, а также блестящих предметов, организовал «Нефтегазстройбанк».

Министр в то время депутатствовал, поэтому легко взял на развитие отрасли миллионы долларов кредита в Центральном банке под смехотворный процент. Так депутаты гармонизировали интересы.

Развернулись с помпой. Сразу отстроили контору и набрали туда разной шушары и «нужников». Одновременно купили несколько десятков автомобилей «Вольво» и «Мерседес» представительского класса.

А кредиты «Нефтегазстройбанк» давал уже под кабальный процент, но под честное- -благородное слово. Под такое же слово сами в Центральном банке брали. Это в стиле работы «своих».

А уж потом начали конечно же любимый реальный сектор развивать – строить торговый центр в Москве в Вишняках. И это в той Москве, которая в то время без продуктов сидела. И где все сметали просто с листов газет, расстеленных прямо на тротуаре. И без всякого торгового центра. Этого реального сектора наши «ученые» в упор не видели.

Энти «ученые» просто так устроены и запрограммированы на реальный сектор. В других секторах воображение и абстрактное мышление требуется. А оне этага не любють!

Такое предпринимательство длилось пару лет Центральный банк давать кредиты на халяву перестал, заемщики тоже отдавать деньги не спешили. Банк лопнул быстро и пошел на дно почти не пуская пузырей.

Денег там у людей пропало немеряно. У Эдиты Станиславовны Пъехи там тоже много денег застряло. Со своим влиятельным мужем они пытались их оттуда достать. Не знаю, чем дело кончилось.

Наблюдаю однажды, как наш жалкий бывший министришко как какой-то жулик крадется вдоль стены. Воротник поднят, шляпа надвинута на самый нос, шарф прикрывает подбородок. Мужчина он здоровенный, но согнулся и идет так, что этого и не видно. Старается незаметно так проскочить в здание своего бывшего министерства. И ведь прошмыгнул!