СЕРБСКИЕ МОТИВЫ
01-01-1999
Нужно сделать ее силой,
и тогда она умрет сама собой.
Игорь Ефимов
Белград, Приштина, Скопле - сегодня эти названия мелькают в газетах каждый день. Заполняют эфир под под грохот взрывов, под плач детей. Но тридцать три года назад они звучали для меня вполне мирно, маняще. Через эти города проходил маршрут моей первой зарубежной поездки. Мне неслыханно повезло: включили в писательскую делегацию (на исходе короткой «брежневской» оттепели) как самого молодого члена Союза писателей.
Помню, в поезде поспешно делились скудными познаниями о стране, ее истории, литературе. Борьба с турками. Косово поле. Балканские войны, Сараевское убийство. Землетрясение в Скопле. Пушкин переводил песни западных славян. Ахматова переводила Десанку Максимович. Комедии Бронислава Нушича идут в русских театрах. Писатель Иво Андрич получил Нобелевскую премию в 1961 году. Очарователен художник-примитивист Генералич - где-то посредине между Анри Руссо и Пиросманишвили. Кровавый палач Тито теперь снова наш друг. Литературный критик Михайло Михайлов только что посажен в тюрьму за книгу "Лето московское 1964", но об этом кто знает - помалкивает.
Я рассказываю, что в детстве жил в Ленинграде в коммунальной квартире, которая до революции принадлежала генералу Черняеву. В 1870-х годах он, вопреки запрещению царя, уехал в Сербию, воевал с сербами против турок и за самовольство был подвергнут опале. В квартире еще жила его дочь, восьмидесятилетняя старая дева, которая говорила «я взяла трамвай, взяла автобус". Увидев на экране телевизора выступающего Хрущева, она вздохнула: «Боже, какие цари пошли на Руси...». Мальчишкой я любил сидеть в ее комнате, рассматривать альбомы со старинными фотографиями. Сербы на них все были усатыми и сердитыми. Попутчики завидовали мне, говорили: «какой ни на есть -а блат». (Потом я спрашивал сербских школьников - оказалось, они все знают Черняева, проходили на уроках истории).
- Как пройти на площадь Республики?
- Право.
Ага, значит, направо. Идем направо - выходим к реке.
Оказывается, «право» - это прямо, а направо будет «десно» (десница - но пойди догадайся).
- Кто этот человек? "
- Глумец.
Насмешник, значит, глумится над людьми. Опять не угадали. «Глумец» - это актер. А театр - «позорище».
И избави вас Бог спросить в киоске спички - по-сербски это звучит, как самое грубое ругательство.
Все же одно слово мы выучили сразу, потому что оно буквально летает по поверхности всякого разговора-«молим, молим»... Молим - это все, что угодно. Это - «что вы сказали?» Это - «разрешите пройти»? Это - «милости просим». Это - «пожалуйста». Это - «подождите минуточку». В магазинах, в кафе, в троллейбусах, в гостиницах - «молим, молим»...
Сейчас, наверно, это слово доносится из-под развалин разбитых бомбами домов. «Молим. молим.,.» Как это могло случиться? Как могла Америка замешаться в многовековую вражду двух далеких народов? Замешаться с такой бессмысленной жестокостью? Именно «бессмысленной», иб
о ни одна из конкретных политических или стратегических целей в данной ситуации не может быть достигнута даже самыми современными бомбами и ракетами. Свергнуть злодея Милошевича? Но сербы только сплотились вокруг него. Попасть в него суперточной ракетой? Но корреспондент журнала «Тайм» Томпсон, в интервью «Паблик радио» (4.8.99), уверенно заявил, что из возможных кандидатур на пост президента Милошевич - самый умеренный. Ослабить военную мощь Югославии? Но эта страна не угрожает никому из соседей. Остановить жестоких сербов в Косово, прекратить убийства и этническую чистку? Но эти жестокости совершаются не танками и пушками, а безжалостными людьми в форме, в которых бомбой не попасть, которым для их черного дела хватит пистолетов и автоматов,
Да, американцы все еще в большинстве своем отзываются на чужие страдания, на чужую беду. «Мы должны что-то сделать по этому поводу.,. Мы не можем закрыть глаза на происходящее, не можем сидеть сложа руки...». Но вот в самой Америке каждый день совершаются тысячи злодеяний, которые получили юридическое название domestic violence - домашнее насилие. Мужья избивают жен, родители мучают детей, подросток входит в дом с ружьем и расстреливает свою родню в упор. И что с этим делать? Слава Богу, никто еще не предложил в наказание поджигать дома, где происходит подобное. Но в отношении далекой Югославии предложен именно такой выход.
Уже тогда, во время поездки по стране, тридцать три года назад, мы могли почувствовать, как трудно жить бок о бок сербам, албанцам, македонцам. Разная вера, разные традиции, разная культура, разный стиль жизни, труда, досуга. Культурный и промышленно развитый Север в экономическом отношении заметно обгонял отсталый аграрный Юг - Косово, Метохию, Македонию. Центральная власть, пытаясь компенсировать эту неравномерность, постоянно субсидировала Юг за счет Севера, но неравенство жизненных уровней все равно оставалось, и в результате и те, и другие чувствовали себя ограбленными.
В Косово наш «фольксваген» на узких дорогах часто вынужден был ползти со скоростью окружавших его телег. Кто-то ехал с базара, на базар, кто-то по делам в соседнюю деревню. Албанские мужчины все в войлочных яйцевидных шапочках, женщины в пестрых костюмах, можно было подумать, что едет ансамбль национального танца. Но нет - так здесь одеваются каждый день. Причем замужние красят губы, подводят брови, ресницы, румянятся. Девушкам же это настрого запрещено обычаем.
Помню одну повозку, которая гордо ехала под музыку Брубека, транзистор был привязан между рогов вола. В центральный город области Приштину нас повезли на поезде. На перроне одной небольшой станции топталась изрядная толпа. Стоило поезду сбавить ход, как толпа хлынула на штурм. Мы поспешно отпрыгнули от окна и решительно уселись на свои места, собравшись ни в коем случае не уступать их. Однако штурмующие все не появлялись и не появлялись. Поезд постоял, тронулся, мимо проплыл пустой перрон. Куда же они все подевались? Я опустил окно и высунул голову наружу. Они висели гроздьями на всех подножках. В основном молодежь и подростки. Они гикали, свистели, рубили встречный воздух, закидывали головы с раскрытыми, захлебывающимися ртами. Повисали на поручнях, как мотоциклист- колясочник во время гонок. Свешивались, пытаясь ухватить листья несущихся мимо акаций. Приседали на одной ноге, опуская другую почти до насыпи. Пытались добраться от одной подножки до другой по стенке вагона. Они упивались, пьянели от этой езды, от скорости, они чувствовали себя на конях, ковбоями, гайдуками, янычарами, кем угодно - но только не пассажирами поезда. Болтаясь на одной руке, они протягивали билет невозмутимому контролеру и снова пускались в свою бешеную скачку. Загнать их в душный вагон, в неподвижность было явно безнадежным делом, никто и не пытался. Опасение, что кто-нибудь на них погибнет от несчастного случая, как-то смягчалось уверенностью, что уж загнанные в вагон они погибнут сразу же и все до одного.
Другой запомнившийся эпизод: я стою в Приштине в очереди к кассам кино. Через пять минут понимаю, что передо мной не очередь, а просто шумная компания молодежи. Пока я пытался объясниться с кассиршей, кто-то, очевидно главарь, висевший чуть не вниз головой на ограждающем барьере, распрямился и заорал мне в самое ухо:
- Парле Франсе? Итальяно? Шпрехен зи дойч? Я вспомнил, как лютовали немцы в этих местах, и поспешно сказал:
- Нет, не д
ойч. Русский,
Но он, не слушая меня, уже снова повис вниз головой, потом принялся распрямляться и падать, как на турнике, под восторженные возгласы компании, выкрикивая на каждый взмах:
- Итальяно! Дойч! Инглиш! Итальяно! Дойч! Инглиш ... Такая же неукротимая албанская молодежь заполняла залы школ и университетов, в которых мы выступали. Они приходили в сильное возбуждение даже от чтения русских стихов. Могу себе представить, в какое волнение их мог бы привести любой политический демагог, призывающей к «борьбе за независимость», к войне «с неверными», к «изгнанию угнетателей».
По подсчетам демографов, после Второй мировой войны в Косово проживало около 400 тысяч сербов. Сейчас осталось 100. Куда подевались остальные ЗОО ? Вынуждены были уехать, как уезжают многие американцы центров больших городов. Война в Боснии и Хорватии привела к тому, что около 600 тысяч сербов потеряли свои дома, вынуждены были спасаться бегством. Но речь, конечно, должна идти не о возмездии, не о взвешивании взаимных кровавых обид. Речь идет о том, что уживаться рядом друг с другом люди разных культур смогут лишь в том случае, если они верят: власть достаточно сильна, чтобы защитить меня от зверя в душе моего соседа, когда - и если - тот проснется.
Но добрые и достойные люди, даже если они прочли всего Достоевского, не верят, что такой зверь живет в человеческой душе. Каждый раз когда зверь вырывается наружу и проносится опустошительным пожаром по какому-то участку планеты, они начинают искать виновников, подстрекателей, тиранов. И в этом-то и кроются истоки сострадательной наивности, которая оборачивается бессмысленным и разрушительным вмешательством цивилизованных стран в судьбы других народов.
По сути дела, страны, входящие в НАТО, обратились к независимому государству Югославия со следующим ультиматумом: «У вас есть область, в которой этническое большинство - албанцы, и, судя по всему, они желали бы стать независимым государством. По нашим правилам, желание большинства- закон. Поэтому, хотите вы того или нет, вам придется предоставить албанцам автономию, а годика через три - и полную самостоятельность. Неважно, что Косово - исконная сербская земля, политая кровью ваших предков. Наши правила и законы - самые разумные и гуманные, вам придется им подчиняться. Иначе мы вас сильно-сильно накажем. Знаете, сколько у нас бомб, ракет и самолетов? Вот так-то.»
На свете есть десятки стран, в которых тлеют этнические и религиозные раздоры, текут затяжные гражданские войны. Кто будет следующим? У кого потребуют отдать часть государственной территории для утоления сепаратистских амбиций национальных меньшинств? Будем бомбить Мадрид, чтобы предоставил независимость Басконии? Ударим по Анкаре - зачем она мучает и убивает своих курдов? В Индии давно бунтуют сикхи - не пора ли послать несколько ракет на Дели? Кровавую гражданскую войну ведут тамилы в Шри Ланке - куда смотрят сострадательные глаза цивилизованного человечества?
Можно себе представить, как оживятся сейчас экстремисты-националисты во всех уголках мира. На днях газета «Нью-Йорк Тайме» сообщила о возобновлении военных операций сепаратистов Восточного Тимура. требующих отделения от Индонезии. Поднимут голову индейцы Мексики, забурлят кавказские народности в России, зайдут в тупик переговоры с католиками в Северной Ирландии. Глядите на албанцев - они добились того, что бомбы сыпятся на их старинных врагов. Как можно упускать такую возможность?! Ясир Арафат грозит объявить в мае о создании независимого Палестинского государства на территории Израиля-что будем делать тогда с Иерусалимом?
Можно, конечно, заявить, что во всем опять виноват Клинтон - ведь это он, в конечном итоге, отдал приказ американским вооруженным силам принять участие в безумных бомбардировках. Но президент Клинтон, при всех его пороках и недостатках, был и остается политическим прагматиком. На протяжении своего правления он уже сотни раз менял политический курс, вслушиваясь в один - главнейший для него - указатель: опросы общественного мнения. И как только число американцев, поддерживающих бомбежки, опустится ниже отметки в 50%, можно надеяться на перемену стратегии.
Начало правления президента Клинтона было ознаменовано трагедией в Уэйко (Техас). Там тоже непокорные люди заперлись в большом доме, запаслись оружием и делали друг с другом что-то непонятное, по нашим законам - недопустимое.
И пытаясь спасти их друг от друга, американские власти сожгли их живьем. Не напоминает ли это нынешнюю ситуацию на Балканах?
Однако вопрос «бомбить или не бомбить?», при всей его сегодняшней остроте, остается частным вопросом. Есть надежда, что воинственный угар, обуявший страны НАТО, ослабнет, правительства осознают тщетность военного вмешательства в югославский конфликт, и бомбардировки прекратятся. Но останется глубинное противоречие, вскрывшееся в албанской трагедии: противоречие между так называемыми правами человека и международным правом.
На свете нет «справедливых» границ. Все они - включая и границы Соединенных Штатов - создавались огнем и кровью. Международное право - детище 20-го века, оно еще не имело времени окрепнуть, созреть. Но все же оно играет свою положительную роль, сдерживает аппетиты тиранов и властолюбцев. Оно позволило остановить или отразить несколько агрессий в последние десятилетия.
И оно целиком основано на идее неприкосновенности существующих границ. Если мы в своих требованиях абстрактной справедливости доходим до покушения на неприкосновенность границ, мы подрываем силу и авторитет международного права.
Сегодня, оглядываясь на кровавое побоище в Колорадской школе, новые и старые американцы задают себе вопрос: как это могло случиться? Что должно вскипать в душе наших детей, чтобы они решились на такое бессмысленное злодеяние? Без расчета даже на недобрую славу - ведь оба школьника - убийцы не собирались жить дальше? Если мы не можем понять, откуда вырастают зерна ненависти в наших подростках, где уж нам понять старинную вражду далеких племен.
Поэтому каждый житель цивилизованного государства, отзывчивый к чужим страданиям, ценящий идеалы гуманизма, должен все же помнить: невозможно требовать соблюдения «прав человека» от каждой страны, независимо от уровня ее политической и экономической зрелости. Далеко не все народы смогут разъединиться так легко и мирно, как это сделали чехи и словаки. «Благими намерениями вымощена дорога в ад» - в ад Ливана, Боснии, Косова.
Нужно набраться терпения и дать народам время найти свой путь совместной жизни иди разделения, даже если этот путь будет казаться нам нелепым, как транзистор, привязанный к рогам вола. Если уж очень невмоготу, можно поехать в страну, как генерал Черняев, и замешаться в борьбу. Но в конечном итоге, только терпение и понимание, а не бомбы и ракеты помогут сербам и албанцам найти выход из кровавого тупика, в который они зашли на очередном безжалостном витке своей долгой истории.
Loading...
