Юрий Лужков: управленческий стиль, экономические взгляды, влияние окружения

Начало карьеры Юрия Михайловича не только не предвещало его будущего взлета в качестве мэра Москвы, но и, по меркам советского времени, надежно блокировало попадание в высшую политическую элиту. По окончанию института Лужков 18 лет последовательно рос в системе Министерства химической промышленности. В качестве администратора разработок и внедрения автоматизированных систем управления он прошел тяжелую школу очень кропотливой, но не слишком благодарной со стороны заказчиков работы. Казалось бы, судьба «номенклатурного чернорабочего» для Юрия Михайловича предопределена, и максимальная должность, на занятие которой он мог бы рассчитывать. – заместитель министра.

Но в 1987 году дважды вмешался Его Величество Случай. Новому первому секретарю Московского горкома КПСС (и будущему Президенту РФ) понадобилось тогда заполнить «расстрельную» вакансию первого заместителя председателя Мосгорисполкома - председателя Московского городского агропромышленного комитета (на поприще обеспечения Москвы сельхозпролукцией еще ни один чиновник не снискал себе доброй славы). Ельцин остановил свой выбор на химпромовце Лужкове, имевшем устойчивую репутацию технократа-трудоголика, не боявшегося никакой рутинной работы. По всей видимости, Юрий Михайлович так бы и оставался «вечно крайним» уже в системе Мосгорисполкома, если бы ему не «подкинули в нагрузку» еще одну его непрестижную по тем временам должность – главы городской комиссии по кооперативной и индивидуальной трудовой деятельности.

Именно это кураторство (а сильной стороной Лужкова, безусловно, является умение быстро сходиться с людьми, особенно на деловой основе) позволило Юрию Михайловичу установить тесные связи с будущими крупными бизнесменами, которые и сделали в апреле 1990 года на него ставку при выборе рыночной ориентированной кандидатуры председателя Мосгорисполкома. Уже тогда сведущим людям было понятно, что политическому лидеру столицы Гавриилу Попову легче прочитать перед студентами десяток лекций по управлению, чем довести до конца одно совещание с матерыми практиками управления. Университетский профессор с удовольствием согласился на разделение функций по руководству столицей, оставив себе трудный сектор выступлений на митингах и интервью журналистам. А тем временем всячески афишировавший отсутствие собственных амбиций Юрий Михайлович методично (как и подобает бывшему АСУПовцу) к июню 1992 года вытеснил Гавриила Попова из исполнительной власти.

В течение пяти лет Лужкову удалось планомерно переподчинить Москву своей личной власти, попутно закрепляя монопольный режим бизнеса своих близких родственников. Правовые условия этого прорыва из «номенклатурного чернорабочего» в одного из политических олигархов возникли благодаря … путчу ГКЧП в августе 1991 года. Экономическим выражением принципа: «Куй железо, пока горячо» стало подписание у благодушного после победы Ельцина Указа о чрезвычайных полномочиях мэра Москвы, который сделал Попова номинально (т.е. Лужкова фактически) верховным распорядителем московской экономики, земли, недвижимости, финансов, а также хозяином правоохранительных и налоговых служб. Именно тогда была заложена база для весьма успешного давления мэрии на Госкомимущество по спорным вопросами, касающихся московской недвижимости.

Юрий Михайлович весьма эффективно выторговывал Москве экономические привилегии в обмен на полезность Ельцину в рамках президентской «системы сдержек и противовесов». Так например, в 1994 году Борис Николаевич ограничил политические аппетиты Анатолия Чубайса, введя своим Указом т.н. "особый порядок приватизации" в Москве. Имиджмейкерам мэра из PR-службы Василия Шахновского, удалось тогда решить неординарную задачу из серии: «Чем темнее ночь, тем ярче звезды» - сделать Чубайса «злым гением»» российской приватизации, выгодно затеняющим приватизационные достижения самого Лужкова.

Успехи Лужкова по превращению мэрии в мощного субъекта коммерческой деятельности через распоряжение контрольными пакетами акций холдингов и ФПГ вызывают черную зависть многих губернаторов из провинции. У Юрия Михайловича действительно есть чему поучиться. Самые лакомые кусочки московского рынка не пропадают у рачительного хозяина. Примерами могут служить находящиеся под плотным к

онтролем правительства Москвы АО «Медея» (11 оптовых баз, снабжавшие Москву продовольствием), АО «Инвестпрод» (единственный сахарный завод в Москве, все кондитерское производство, вся пивная, безалкогольная и алкогольная индустрия столицы), холдинг «Промстройматериалы» (все московские заводы по производству стройматериалов), АО «Мостур» (лучшие гостиницы Москвы - 54% отелей высшего разряда), Мосстройкомитет и т.д. Стоит отметить также, что сын Лужкова возглавляет Московский филиал Межрегионгаза – уполномоченной компании «Газпрома» по продаже газа на внутреннем рынке, а жена мэра возглавляет предприятие, выигрывающее все тендеры мэрии, в которых пожелает участвовать (например, тендер на фактически монопольное право на окраску фасадов зданий в Москве, празднующей свое 850-летие).

Все сколько-нибудь крупные рыночные структуры в Москве, как имеющие решающую долю собственности мэрии, так и юридически от нее независимые, вынуждены считаться с рекомендациями аппарата Лужкова в вопросах распределения и присвоения. У московских чиновников отработаны четкие механизмы давления на непослушных – через канализацию городских бюджетных средств, распределение недвижимости, землеотвод, и т.д. Важным фактором силы московской власти по отношению к банкам является то обстоятельство, что подавляющее большинство из них смогло развиться лишь благодаря обслуживанию бюджетных средств как федерального, так и московского правительства. Отметим, что доверительные отношения Лужкова с Геращенко значительно облегчают проблему получения проблемными московскими банками стабилизационных кредитов от ЦБ.

По язвительному выражению одного из экспертов, экономическая политика Лужкова состоит в том, что он за счет гигантских инвестиций советского времени в столицу «половине миллиона человек он дал надежду поживиться, тысячам позволил кое-что ухватить, сделав их своими союзниками, а себе взял самые доходные и самые жизненно важные объекты". Между прочим, стоит отметить, что при всей внешней простоте подобного рода задачи оказались по плечу далеко не каждому российскому градоначальнику – они требуют не только знания технологий власти, но и великолепной интуиции, позволяющей находить корректную линию социального поведения.

Для Лужкова, склонного к авторитарным методам и весьма плотно прикрываемого командой от лишних контактов, такой линией стала работа по формированию имиджа «простого и в кепке» демократа, доступного почти любому москвичу. Уличные жанровые сценки с участием Юрия Михайловича московское телевидение транслирует ежедневно и в каких-то чудовищных для взвешенного политика объемах, но попробуйте пробиться в прямой телеэфир по объявленным диктором телефонам с каким-то своим «не согласованным» вопросом…

Эксперты отмечают такую черту управленческого стиля Лужкова, как «гиперкомпенсация психологического комплекса властолюбца, который слишком долго находился в тени». Она проявляется в великодержавном подходе к международным проблемам и в увлечении «громкими», «нетленными» проектами в московской экономике в ущерб развитию рядовых объектов столицы. Юрия Михайловича настолько увлекает в фундаментальных проектах (типа Храма Христа Спасителя, подземного Манежа, делового центра «Москва-Сити») закрепление в архитектуре своей исторической роли как крупного организатора и масштабного созидателя, что сверхвысокая затратность сверхзаметных в Москве сооружений его обычно не смущает на фоне яркого наброска перспективы и фундаментальности начинания.

Врожденными качествами Лужкова являются также энергичность, повышенная возбудимость, нагнетание эмоций по мере возникновения дискуссии, склонность к обидчивости и агрессивное неприятие критики (впрочем, этот джентльменский набор характерен для многих российских политиков). Как человек, последовательно прошедший все ступени номенклатурной карьеры, Юрий Михайлович четко усвоил методы аппаратной борьбы за власть и понимание, что крупные дела можно делать только опираясь на слаженную команду специалистов.

Как истинный прагматик, Лужков проводит довольно эклектичную социально-экономическую политику под девизом: «Работать надо по-капиталистически, а распределять продукт – по-социалистически». В зависимости от аудитории Юрий Михайлович озвучивает достаточно противоречивые экономические взгляды – от почти безграничного либерализма до жесткого государственного патернализма. С одной стороны, Лужков демонстрирует искреннее восхищение социальными достижениями западных стран, в которых правят социал-демократы (это было особенно заметно в ходе его визитов в Великобританию и Швецию). С другой стороны, .в течение последних двух лет московский мэр фактически прекратил критику приватизации с одновременными требованиями пересмотра ее результатов (дабы не оттолкнуть потенциальных инвесторов из-за рубежа).

Как и любой политик федерального уровня, Лужков имеет в своем личном окружении враждующие группы «левого» и «правого» влияния. Лидерство в т.н. "патриотически-прагматической" группировке обычно связывают с Валерием Шанцевым. Лидерство в либеральной группировке раньше принадлежало Владимиру Ресину (сейчас там ситуация раскола и семибоярщины, в т.ч. с участием лидеров группы «Мост» Гусинского и Хаита).

До кризиса 17 августа 1999 года Юрий Михайлович держал шанцевскую группировку на запасном пути, ориентируясь в соответствии с экономической ситуацией на советы правого крыла. Однако кризис и низкая популярность либеральных идей у региональных избирателей объективно вынудили Лужкова восстановить великодержавную риторику и повысить статус отношений с политиками национально-патриотического толка Затулиным и Рогозиным. Впрочем, недавнее публичное сближение московского мэра с Шаймиевым ставит сейчас под жирный знак вопроса искренность поддержки Лужкова со стороны политических структур «великорусского» толка (особенно если говорить не о публичных заявлениях их лидерах, а о реальных настроениях в низовых организациях).

Значительный уровень внутренней конфликтности наблюдается и по другой линии – противостояния «мэрской» и «федеральной» группировок в окружении Юрия Михайловича. Высокопоставленным сотрудникам мэрии (прежде всего держателю основных финансовых ресурсов избирательной кампании Евтушенкову и постоянно находящегося у шефского уха пресс-секретарю Цою) настолько не понравилось возросшее было влияние на Лужкова Ястржемского и Кокошина, что они занялись откровенным саботажем и финансовым бойкотом пиаровских структур «нахлебников» с федерального уровня, а заодно и региональных избирательных структур «Отечества». И досаботировались до того, что Лужков стал перекладывать функции Евтушенкова на Бооса, удаленного из федерального правительства за порочащие его в глазах президентской администрации связи с московским мэром.

Отметим, что Юрий Михайлович в целом осознает особенности своих личных качеств и проявляет массу энергии, чтобы затушевать свои слабости, связанные с его энергичностью. В политическом строительстве результат этих усилий производит весьма сильное впечатление. Гремучая смесь разбросанности, стремления «вникнуть во все и сразу» в рабочем стиле Лужкова привела к тому, что «Отечество» начало работать в режиме мощного «пылесоса, всасывающего обломки, огрызки и просто пыль» неуспешных политических структур во исполнение генеральной линии на массовость и универсальность Движения в ущерб его качеству и устойчивости. На место непосредственно рядом с Юрием Михайловичем претендуют десятки заслуженных аппаратчиков, требующих подобающего уважения к своему былому статусу. Наработанное десятилетиями умение «работать локтями» они не растеряли, что дает некоторым экспертам основания делать прогнозы о том, что к осени «Отечество» может просто взорваться изнутри.

Понимая уязвимость своих перспектив на выборах федерального уровня, 20 мая Лужков публично одобрил внесение в абсолютно контрольную ему Мосгордуму законопроекта о полугодовом ускорении выборов столичного мэра. (Удивительное все-таки дело – результаты последних выборов московских думцев в тридцатиградусный мороз; ведь даже ни один коммунист в Мосгордуму не смог попасть). Ведь при одновременном баллотировании на мэра столицы и Президента страны в 2000 году, запросто можно попасть мимо каждого из кресел – время работает сейчас против московского мэра.

Попытки угадать, как именно будет вести себя Юрий Михайлович в случае победы на президентских выборах, пока выглядят достаточно умозрительным. Ясно лишь, что резкое увеличение масштаба и уровня разнообразия объекта управления (не говоря уже о резком падении уровня концентрации капиталов на нем) объективно заставят многое поменять в подходах к решению проблем. Пожалуй, можно смело предсказывать только высокий уровень системной конфликтности между Лужковым-президентом и его премьер-министром. Дублирование функций между двумя первыми лицами государства – вещь взрывоопасная. В этом мы недавно могли убедиться на примере «политического премьера» Примакова. А ведь ситуация «президента-хозяйственника» принципиально весьма схожа – хотя для профилактики должностного конфликта можно было бы совместить исполнение обязанностей Президента и Премьер-Министра Российской Федерации одним лицом. По примеру Москвы.