Андрей Николаев: генштабист в политике

Бывший руководитель Федеральной пограничной службы Андрей Николаев – «белая ворона» российской публичной политики. Он обращает на себя внимание явной чужеродностью среди завсегдатаев политического бомонда. Его побаиваются в качестве потенциального «российского Пиночета» в отдаленном будущем - чем хуже ситуация с уровнем жизни населения, тем чаще роль главы «Хунты народного доверия» примеряют ко всем сколько-нибудь популярным генералам.

Андрей Иванович – это «терра инкогнита» для большинства российских политиков и политологов. Не очень понятно, в какую игру играет, с кем и «против кого дружит», какие цели ставит перед собой. Ясно только, что с точки зрения обычных правил игры его публичное поведение весьма далеко от рациональности. Подав в отставку по чрезвычайно выигрышному для политического имиджа поводу, молодой генерал армии не только не устроил громкого скандала для раздувания рейтинга, но и надолго ушел в тень, почти год дисциплинированно уклоняясь от комментариев деятельности тех, кто вынудил подать его в отставку, чтобы защитить свою офицерскую честь. Такое «донкихотство» в террариуме российской политики – большая редкость, которую на выборах способна оценить весьма малая часть избирателей.

Интеллектуал Николаев может служить ярким примером того, что недостатки человека являются продолжением его достоинств и наоборот. Бесспорность авторитета профессионала в узких кругах практически всегда конкурирует с убедительностью его имиджа как публичного деятеля. Оборотная сторона серьезного, т.е. эффективного в своих действиях политика – это обреченность на ту или иную степень популизма, психологически привлекательного упрощения видения выхода из проблемной ситуации. Эта своеобразная игра в дилетантство, душевно близкое к широким народным массам - одна из необходимых издержек публичной политики как древнейшей из профессий.

В отличие от ряда легких на слова генералов Николаев воспринимает безответственный популизм почти как измену воинской присяге. К примеру, он до сих пор тяжело относится к Борису Громову за его знаменитое заявление тележурналистам на мосту через реку Пяндж: «За моей спиной больше нет ни одного советского солдата» - как раз в тот момент, когда генерал давал это эффектное телеинтервью, сотни наших пограничников вели тяжелые бои на афганской стороне, прикрывая эвакуацию 40-ой армии.

Николаев стремится сохранить себя как личность и как профессионала государственного управления даже ценой потери избирательных ресурсов в канун выборов. Весьма похоже, что он воспринимает свое депутатство в Государственной думе как вынужденное и временное отступление для перегруппировки сил. Создается впечатление, что он вернется в исполнительную власть при первой же возможности действовать в ней эффективно, а не «с пудовыми гирями на ногах». Считать его управленческую карьеру законченной в 48 лет на уровне федерального министра и члена Совета Безопасности было бы тенденциозным заблуждением.

Размеренная жизнь отставника не для Николаева. Он - ярко выраженный трудоголик, для которого не существуют понятия «отпуск» и «выходные». Его отличает чрезвычайная сосредоточенность на поставленной перед собой цели и системность в организационной постановке решения проблем. Он - фанатик эффективной и интенсивной работы, для которого достижение результата уже само по себе является психологической компенсацией затраченных усилий. Андрей Иванович принадлежит к довольно редкому сейчас в высших эшелонах государственной власти типу «азартного управленца, воспринимающего возникающие проблемы как вызов своему профессионализму».

Конечно же, он не является универсальной фигурой - у него как у лидера есть как сильные, так и слабые стороны. Как администратор решения проблем, Николаев - фигура весьма впечатляющая и перспективная не только в узко военной сфере. А вот в публичной политике Андрею Ивановичу не хватает гибкости, артистичности, ощущения внутренней свободы игры. Он слишком «отличник», слишком «правильный» для нашего люмпенизированного электората, слишком скован устоявшимися на государственной службе стереотипами «генштабистского» имиджа.

А ведь обращающий на себя внимание всей страны прорыв в политику могут совершить только люди, владеющие «ис
кусством неправильности». И Ельцин, и Жириновский, и Лужков, и Лебедь – это «неправильные» фигуры, сумевшие в разное время стать психологически привлекательными для значительной части избирателей своей нестандартной событийностью.

Многие представители отечественного ВПК, в т.ч. и пришедшие в политику, напоминают сейчас «динозавров», пытающихся выжить в изменяющемся мире путем превращения возможно большей части мира в «заповедник для динозавров». Андрей Иванович - не «динозавр». Он был весьма эффективен в своей профессиональной области как раз за счет новаторских, противоречащим стереотипам советского времени (а значит, весьма спорных в офицерской среде!) решений в духе кризисного менеджмента. Характерно, что по сравнению с другими российскими генералами Николаев по прежнему имеет, может быть, самый высокий рейтинг профессионального авторитета в среде влиятельных военных Запада.

А вот среди гражданского населения России Андрей Иванович – фигура почти полузабытая. Даже его первый, нашумевший в свое время рапорт об отставке по поводу бредового обвинения со стороны Ельцина в том, что пограничники «проспали» рейд боевиков Радуева на Кизляр, уже мало кто помнит. Информацию об профессиональных достижениях генералов в мирное время подавляющее большинство штатских воспринимает равнодушно. Ничего не поделаешь – со времени последней победы нашей армии, реально значимой для рядовых граждан, прошло уже более полувека.

Существует по крайней мере три мифа, ограничивающих потенциальный рост рейтинга популярности Николаева. Кстати, эти мифы устойчивы как раз потому что Андрей Иванович считает их опровержение «делом ниже своего достоинства».

Первый миф гласит: «Николаев – человек Лужкова». Этот политический диагноз возник во многом благодаря публичной поддержке московским мэром кандидатуры бывшего руководителя Федеральной пограничной службы на выборах депутата Государственной думы от одного из московских округов. В середине 1998 года была популярна гипотеза о существовании у Юрия Михайловича планов сделать Андрея Ивановича лидером «московской» фракции в Госдуме, а созданное им общественно-политическое Движение «Союз народовластия и труда» - базой для продвижения интересов Лужкова на президентских выборах. Вполне возможно, что эта гипотеза имела под собой весомые основания, но, как говорится, «дьявол сидит в деталях».

Дело в том, что по ходу партийного строительства выяснилась очередная стратегическая ошибка Юрия Михайловича – среди членов формирующегося «Союза народовластия и труда» уровень популярности Николаева явно превосходил уровень поддержки Лужкова. А после того, как на учредительном съезде движения в июле 1998 года каждый второй выступающий предлагал выдвинуть Николаева кандидатом в Президенты России, Юрий Михайлович быстро охладел к Андрею Ивановичу и занялся созданием Движения »Отечество» во главе с лично собой.

Согласно второму мифу, Николаев долгое время был «любимчиком» Ельцина и именно ему обязан своей стремительной генеральской карьерой. Этот миф раздувает реальный исторический факт, относящийся к 1984 году - когда Борис Николаевич еще был первым секретарем Свердловского обкома КПСС, а Андрей Иванович только что вступил в должность командира одной из мотострелковых дивизий Уральского военного округа. Первый доклад Николаева на совещании в обкоме партии произвел сильное впечатление на будущего Президента России, который тогда сказал: «Этого молодого полковника ждет блестящее будущее».

Вплоть до событий, связанных с голосованием в Госдуме по импичменту, Николаев избегал публичных комментариев действий Ельцина. Нужно сказать, что Андрей Николаевич крайне щепетильно относится к вопросам этики поведения действующих военных по отношению к действующим политикам. Вплоть до того, что считает недопустимым для военных любого ранга появляться в стенах Государственной думы в офицерской форме: «Надел пиджак – говори о политике что угодно в качестве частного лица, но когда на тебе китель, ты воспринимаешься как человек на государственной службе. Нельзя использовать атрибуты госслужбы для придания статусности своей точки зрения как гражданина».

Несмотря на немногословность Николаева на публике, есть все основания предполагать, что негативное отношение к Ельцину как государственному деятелю у нег

о сложилось задолго до вынужденной отставки. Скорее всего многочисленные отказы Андрея Ивановича вернуться на госслужбу объясняются именно тем, что Николаев считает крайне ограниченными возможности своей эффективной управленческой работы в государственной аппарате при нынешнем Президенте России.

А заманчивые предложения ему делались и делаются до сих пор регулярно - каждый раз, когда президентская администрация выясняет, что «скамейка запасных» снова пуста. Например, в марте 1998 года московский политический бомонд бурно обсуждал отказ Николаева встречаться с Ельциным по поводу своего возможного назначения преемником Черномырдина.

Не исключено, что логика выбора Степашина на роль премьер-министра была опробована Ельциным годом раньше на кандидатуре Николаева. Но тогда Андрей Иванович распознал крайнюю ограниченность возможностей силового премьера в системе экономических «сдержек и противовесов», сразу отказавшись втягиваться в выстроенную президентской «семьей» ловушку, подобную той, в котором сейчас оказался Сергей Вадимович.

Третий миф состоит в том, что основной причиной отставки Николаева с поста руководителя Федеральной пограничной службы являются действия спиртовой мафии. .На самом деле, закулисные события вокруг жесткого отпора спиртовой контрабанде, в ходе которых вице-премьер Серов и первый заместитель министра иностранных дел Пастухов сумели добиться передаче Грузии части российской территории и контроля за двумя стратегическими тоннелями, - это не самая эффектная и не самая значительная по объему «верхушка айсберга».

Андрей Иванович по сути дела держал «круговую оборону» в высших эшелонах государственной власти против множества влиятельных фигур, лоббировавших ущербные для российского бюджета операции прохождения товаров через границу и блокировавших эффективную борьбы с контрабандой. Один из многих эпизодов этой невидимой войны - жесткое столкновение с министром иностранных дел Примаковым и вице-премьером Борисом Немцовым по поводу защиты российских интересов, связанных с биоресурсами Охотского моря. Вскоре после этого конфликта уже утвержденный Ельциным бюджет ФПС был сокращен в четыре раза!

Генерал Николаев задевал коммерческие и политические интересы многих представителей т.н. управленческой элиты тем, что оказался единственным руководителем федеральной спецслужбы, сумевшим переломить тенденцию подчиненной системы к деградации и коррупции. К сожалению, наши спецслужбы все больше служат «не делу, а лицам», переходя на внешний и внутренний «хозрасчет». Один из последних примеров тому – Федеральная служба безопасности начала требовать с Федеральной пограничной службы оплату за проведение «спецпроверки» биографий поступающих в высшие пограничные училища. Сейчас ситуация такая, что в пору говорить если не о частичной приватизации государственных спецслужб, то по крайней мере о катастрофическом падении уровня взаимного доверия между правопреемниками различных управлений бывшего КГБ СССР.

Андрей Иванович не относится сейчас к числу фаворитов приближающихся парламентских выборов во многом потому, что ориентируется прежде всего на ответственную и компетентную часть электората – а она всегда в меньшинстве. Тем не менее он способен оказать значимое влияние на результаты выборов в Государственную думу. В т.ч. и за счет своего выбора партнеров по коалиции, поскольку что его потенциальное электоральное поле в значительной степени совпадает с электоральными полями наиболее раскрученных российских публичных политиков. Характер предвыборных взаимоотношений Николаева с Примаковым, Лужковым, Явлинским, Лебедем – это один из ключевых невидимых нервов нынешнего политического сезона.