Банальность добра. Продолжение. Начало

Греция 

В апреле 1941 года, несмотря на героическое сопротивление, Греция была оккупирована фашистами и разделена на три зоны: Болгария контролировала Фракию и Македонию, немцы заняли стратегически важную область на границе с Турцией, итальянцы получили всю остальную материковую Грецию и почти все ее острова.

В Греции до Второй мировой войны проживало около восьмидесяти тысяч евреев, большинство из которых - свыше пятидесяти тысяч - жили в городе Салоники, принадлежавшем, к несчастью, к немецкой зоне оккупации. Еврейская община Салоников была одной из крупнейших и старейших в Европе. Почти все евреи Салоников погибли в Освенциме. Для депортации евреев немцы применяли, как и всюду, силовые методы: облавы, аресты. Но было и кое-что новое: евреев заставляли обменять свои деньги на специальные дорожные чеки, предназначенные, якобы, для покупки земли в Польше. Немцам удалось нарисовать такую радужную картину будущей жизни, что многие евреи добровольно регистрировались для предстоящей депортации.

Все евреи Фракии и Македонии были выданы немцам болгарскими властями и погибли в газовых камерах.

Из итальянской зоны оккупации, несмотря на настойчивые требования немецких спецслужб, не был депортирован ни один еврей. Более того, итальянцы смогли вывезти из Салоников 350 евреев, имевших итальянское гражданство, и, тем самым, спасти их от верной смерти. Тысячи греческих евреев чувствовали себя в безопасности под защитой итальянского флага.

Франция.     В июне 1940 года Франция капитулировала перед Германией и была разделена на две части - оккупированную немцами северную зону со столицей в Париже и формально независимую южную - с главным городом Виши. В северной части депортацией и уничтожением евреев занимались эссэсовцы и люди из команды Эйхмана. От правительства в Виши немцы требовали выдачи им всех проживавших там евреев. Французские власти старались сохранить видимость суверенитета и противились выдачи евреев - французских граждан. Зато в отношении иностранных евреев французская полиция действовала безжалостно и предельно оперативно. Только в июле 1942 года в результате массовых облав были переданы немцам около девяти тысяч иностранных евреев.

Однако в ноябре 1942 года Франция была полностью оккупирована немецкими и итальянскими войсками, и французская полиция потеряла право самостоятельных действий. Итальянцы контролировали зону на юго-востоке Франции - от швейцарской границы на севере до Марселя на юге. И теперь они были ответствены за судьбу евреев, там остававшихся. Итальянские оккупационные власти не торопились выдавать немцам евреев. Более того, когда французские власти потребовали, чтобы евреи носили желтые звезды Давида, итальянцы отменили это распоряжение.

Требования немцев становились все настойчивее. Для Гитлера уничтожение евреев стало одной из важнейших задач войны. Эта маниакальная идея не оставляла его до конца. За несколько дней до своего самоубийства, в апреле 1945 года, когда Третий рейх буквально разваливался под ударами союзников, Гитлер сказал в своем берлинском бункере, что "мир будет вечно благодарен националсоциализму за то, что я освободил Германию и Центральную Европу от евреев". Понятно, что фюрер не мог смириться с неповиновением своих союзников в таком принципиальном вопросе. Для усиления нажима на Муссолини в Рим был направлен рейхсминистр иностранных дел Риббентроп.

Встреча дуче с Риббентропом состоялась 25 февраля 1943 года. Во встрече участвовали министр иностранных дел Италии Бастианини, итальянский посол в Берлине Альфиери и немецкий посол в Риме Макензен. В повестке дня стояло много вопросов. Обсуждалось положение на Восточном фронте, дела в Югославии, в северной Африке. Наконец, Риббентроп перешел к еврейской теме. Он подчеркнул, что Германия придает освобождению Европы от евреев первостепенное значение. К сожалению, сказал Риббентроп, некоторые итальянские военные недооценивают усилия немецкой стороны депортировать евреев на Восток. В оккупированной итальянцами южной части Франции распоряжения немецких властей откровенно сабботируются. Муссолини не согласился с этими упреками и сказал, что видит здесь интриги французских властей и их желание поссорить немцев с итальянцами. Тем не
менее, дуче обещал Риббентропу принять соответствующие меры. Однако конкретного решения принято не было.

Риббентроп провел в Риме четыре дня, и приложил много усилий к тому, чтобы итальянцы проводили в отношении евреев ту же политику, что и немцы. Нацистам очень хотелось втянуть итальянцев в свои преступления. И дело было даже не в нескольких десятках тысяч евреев, находящихся под защитой итальянской армии. Это была "капля в море", по сравнению с уничтоженными немцами миллионами. Гитлер не мог допустить, чтобы в Европе появился прецендент неповиновения и какие-нибудь новые страны последовали итальянскому примеру и стали защищать евреев.

В конце февраля Риббентроп направил итальянцам ноту с требованием выполнить все требования немецких властей в отношении евреев на оккупированных территориях. Не получив ясного ответа, Риббентроп приказал своему послу в Риме Макензену встретиться с Муссолини и добиться отстранения Верховного командования итальянской армии от участия в акциях против евреев во Франции. Дуче предлагалось принять одно из трех решений: или "еврейским вопросом" в итальянской зоне будут занимаются французские полицейские- или независимые от армии гражданские итальянские полицейские, которые будут действовать по немецким инструкциям- или, наконец, немецкие войска и СС вместе с французскими полицейскими сами без итальянцев завершают все операции против евреев. Немецкому послу было поручено передать, что Берлин потерял терпение и требует немедленных действий. Наступили критические дни для всех евреев, находящихся под итальянской защитой.

Макензен получил аудиенцию у дуче 17 марта 1943 года и остался доволен результатами беседы. Он сообщал в Берлин, что дуче принял первое решение, предложенное Риббентропом: депортировать евреев поручалось французским полицейским.

План Бастианини.     Муссолини не в первый раз принимал решение, означавшее неминуемую смерть для десятков тысяч евреев. И не в первый раз людям из его окружения удавалось его переубедить. Таким человеком на этот раз оказался новый министр иностранных дел Бастианини, сменивший на этом посту зятя Муссолини Циано. Дневники сотрудника МИДа Питромархи сохранили слова, сказанные Бастианини дуче вечером того же дня - 17 марта 1943 года. "Наш народ знает, какая судьба ожидает евреев, если мы их выдадим немцам", - сказал министр. "Они все погибнут в газовых камерах, включая старых женщин и детей. Поэтому мы не хотим позволить, чтобы подобные жестокости проводились с согласия наших людей. И Вы, дуче, тоже не должны давать свое согласие. Почему Вы хотите взять на себя ответственность за чужие преступления и повторяете свои старые ошибки".

Это были мужественые слова. Непредсказуемый и взрывной характер дуче был хорошо известен его приближенным. На этот раз Муссолини выглядел сомневающимся. "Но я обещал Макензену дать военным приказ и заверил, что ничего на этот раз не сорвется", напомнил он. Бастианини ответил: "С Вашего позволения говорить с Макензененом буду я". "Договорились", - с облегчением сказал дуче. В своих воспоминаниях, изданных после войны, Бастианини пишет, что Муссолини при этих словах даже рассмеялся, впервые за несколько недель - в последнее время его постоянно мучили жестокие боли в желудке.

На следующий день Бастианини направил послам Италии в Париже и в Виши копию приказа итальянского военного командования, в котором подчеркивалось, что французские власти в оккупированных Италией областях не должны ничего предпринимать против евреев. Все акции, связанные с евреями, относятся исключительно к компетенции итальянских военных. Это было прямо противоположно тому, что дуче обещал Макензену. Перед Бастианини стояла, казалось, неразрешимая задача: как совместить два противоположных мнения. Но он нашел решение этой "квадратуры круга".

Утром 20 марта 1943 года Бастианини принял немецкого посла. Сохранились два отчета об этой встрече. Один записал со слов Бастианини его сотрудник Питромархи. Второй направил в Берлин сам Макензен. Расходясь в деталях, оба текста одинаково передают суть состоявшегося разговора. Бастианини сообщил Макензену, что дуче изменил свое мнение и отдал приказ интернировать всех евреев на оккупированных итальянцами территориях в специальный лагерь, причем всем этим будут заниматься только итальянская армия. Бастианини пояснил удивленному Макензену, что это наи
лучшее решение, ибо французские полицейские могли бы помогать своим еврейским знакомым, а итальянцы - непредвзятые и независимые исполнители. Дуче уже подписал приказ командующему своей Четвертой армии об организации в Савойе лагеря для интернированных евреев Франции.

То, что сын знаменитого прусского фельмаршала Макензена, "старый вояка" и достаточно прямолинейный человек, поверил аргументам Бастианини, неудивительно. Поразительно, что даже шеф гестапо Мюллер, которого никак нельзя упрекнуть в наивности, одобрил план итальянцев. Мюллер знал многих итальянских высших полицейских чинов и не сомневался в их антиеврейских настроениях. Итальянцы, как и любой народ, не являются поголовно праведниками. История, как итальянцы пытались спасти евреев, - это не история борьбы абсолютного добра со злом. Это действительная история реальных людей. И самое важное в ней - это результат. Итальянские дипломаты, военные и чиновники могли просто не участвовать в спасении евреев, что означало бы соучастие в их убийстве. Но многие итальянцы не смогли остаться в стороне - и зло на этот раз не победило.

Концлагерь по-итальянски     Слово "концлагерь" прочно связано в нашем сознанием с ужасами Освенцима или ГУЛАГа. Условия жизни евреев в лагере под защитой итальянцев разительно от этого отличаются. Итальянцы организовали нечто подобное большому киббуцу на европейской земле. Зоны в лагере были разделены на кошерные и некошерные. Почти каждая еврейская семья жила в отдельном домике. Евреям позволялось взять с собой в лагерь довольно много своих вещей, и итальянские солдаты помогали пожилым и больным заключенным донести вещи до их комнат. К заключенным охранники обращались не иначе, как "синьор" или "синьора". Еврейские врачи организовывали в лагере поликлинники, в которых лечились и жители близлежащих деревень. В лагере действовали синагоги. Один из переживших войну, Альберт Шарон, вспоминал о лагере в итальянской зоне Франции как об "идиллии". Многие из итальянских солдат и офицеров, рассказывал Шарон, приходили на богослужения в синагоги, чтобы послушать прекрасные голоса канторов.

Для справедливости следует сказать, что совсем другие условия были в концентрационных лагерях, в которых итальянцы содержали тех, кто оказывал им вооруженное сопротивление, например, словенцев.

Итальянские фашисты никогда не считали евреев своими врагами. Более того, пятеро евреев были в числе основателей фашистского движения. В истории Италии Нового времени националисты, либералы и евреи имели общего врага - папство и реакционное католичество. Объединение Италии и ликвидация средневековых еврейских гетто происходило одновременно.

Среди простых итальянцев антисемитизм был распространен значительно меньше, чем среди немцев или венгров. Евреев в Италии было немного - меньше одного процента населения. Они не занимали ведущих положений ни в банках, ни в торговле, ни в промышленности, ни в науке, как было, например, в Германии или Венгрии. И хотя среди итальянских писателей было много евреев, но в работах Альберто Моравиа или Карло Леви не было ничего "специфически еврейского". Ассимиляция среди итальянских евреев была настолько сильной, что многие и не считали себя евреями. Доля смешанных браков евреев и неевреев была в Италии самой высокой в Европе - по переписи 1938 года она составляла 43,7 процентов. "Итальянсике евреи выглядят не по-еврейски", - была распространенная в те годы шутка. Знаменитый Примо Леви, ставший для послевоенной Европы символом переживших Холокост, не расставался в Освенциме не с Торой, а с томиком Данте.

Граф Циано - министр иностранных дел и зять Муссолини - писал в 1937 году, что в Италии нет "еврейского вопроса". В первые годы фашистского правления в Италии еврей Альдо Финци был замминистра внутренних дел. Другой еврей, Данте Альманси, был вицешеф итальянской полиции. И таких примеров можно приводить множество.

Банальность добра     Среди всех режимов в Европе, которые находились под давлением нацистского "нового порядка" и, тем не менее, сопротивлялись уничтожению еврейского народа, с Италией можно сравнить только Данию. Ханна Арендт в своей знаменитой книге "Эйхман в Иерусалиме" писала: "То, что в Дании было результатом привитого понимания тех предпосылок и обязанностей, которые гарантируют гражданство и независимость, произошло в Италии почти ав

томатически, стало итогом гуманизма, пронизывающего все слои древнего и цивилизованного народа". Здесь отмечена важная, но не единственная причина. О некоторых других мы попытались сказать в этих заметках.

Стоит вспомнить к тому же, что часто добродетели рождаются из недостатков, а преступления вырастают из доведенных до абсолюта достоинств. Пруссия добилась того, что удавалось добиться немногим обществам в мире: практически полностью была искоренена коррупция на государственной службе. Прусские чиновники служили государству как божеству, но за параграфами инструкций и циркуляров исчезал живой человек.

Для итальянской бюрократии характерна необязательность и расхлябанность, так раздражавшие немцев. Мафия и коррупция, карбонарии, массоны и иезуиты всегда были типичны для итальянского общества. И в то же время продажность чиновников помогала спасать евреев - за деньги можно было купить свободу и жизнь, а богатая традиция заговоров помогла долгое время игнорировать приказы дуче.

Ханне Арендт принадлежит термин "банальность зла", которым она определила точные, пунктуальные ответы Адольфа Эйхмана на процессе в Иерусалиме. То, что двигало итальянцами во время спасения евреев в годы фашизма, можно было бы назвать "банальностью добра". В душах многих людей сохранился определенный порог порядочности, перейти который они не могли даже по приказу дуче. Престиж нации, совесть и человечность оказались не пустыми словами для многих итальянцев - от простых солдат до генералов и министров.

Заговор против Гитлера 20 июля 1944 года потерпел поражение. Заговор против приказов Муссолини в 1942 и 1943 годах оказался успешным. Пока фашисты были в Италии у власти, ни один еврей на контролируемых итальянцами землях не был выдан немцам и не пострадал.

После падения фашистского режима и капитуляции Италии для итальянских евреев наступили черные дни. Только тогда Эйхман и его подручные получили возможность схватить и вывезти в лагеря смерти евреев из Рима и других городов Италии.

Когда осенью 1943 года эсэсовцы вошли в концлагеря во Франции, где итальянцы должны были охранять евреев, то почти никого из евреев там не нашли. Как и в Хорватии, итальянские военные, рискуя жизнью, позволили заключенным скрыться. Тысячи евреев смогли через Ниццу и Марсель отплыть в Америку или Палестину. Многие бежали в горы северной Италии или примкнули к отрядам французского Сопротивления.

В Риме после капитуляции Италии немцы активно искали доказательства предательства. В министерстве иностранных дел Италии чиновники спешно сжигали все компрометирующие документы. Вот выдержка из интервью, которое дал незадолго до своей смерти Роберто Дукки, бывший высокопоставленный сотрудник итальянского МИДа: "Дела о евреях в Хорватии, как и другие, более поздние, были отнесены к строго секретным. Я держал их в моем бронированном сейфе. Я забрал их оттуда девятого или десятого сентября 1943 года, когда мы сжигали архивы МИДа. Я решил эти дела не сжигать, а забрать их домой, так как посчитал, что было бы хорошо, чтобы люди узнали, что мы вели себя порядочно."

После окончания войны итальянцы, вернувшиеся из советского плена, рассказывали, что отношение к ним в лагерях было лучше, чем к пленным немцам, так как итальянцы не участвовали в массовых убийствах мирного населения. Заговорщики, спасавшие евреев в Италии, Югославии, Греции и Франции, сыграли в этом не последнюю роль.