Владимир Путин: Лондон vs Париж?

Наверное, более всего на свете Франция держится за свой статут дипломатического гуру Европы: если сегодняшняя Европа имеет дипломатический рупор, то речь из него льется на французском языке. И если Германия, экономический центр Европы, позволяет Франции эту маленькую слабость, то это только потому, что еще не оправившиеся от шока Второй Мировой, немцы считают, что их неудержимая экономическая и политическая экспансия в направлении стран Восточной Европы в привлечении внимания не нуждается. В тени Французской Республики, многоречивой дипломатической столицы Европы, немецкое "освоение" Польши, Венгрии, Чехии и Хорватии, подлинный экономический блицкриг, не вызывает, по крайней мере пока, особого политического резонанса. К обоюдному удовольствию двух столпов Европейского Союза.

Но если Франция держится за свою особую роль в Союзе, то можно быть уверенным, что любой крупный дипломатический маневр, совершенный в обход Парижа, не пройдет незамеченным. Посторонний наблюдатель не может видеть без невольной иронической усмешки настоящий политический стресс, который вызвал в Париже визит российского Президента Владимира Путина в Лондон. Наверное, примерно так советские лидеры эпохи Брежнева восприняли бы неожиданное желание какого-нибудь американского президента посетить Варшаву или Берлин вместо Москвы, мотивированное, скажем, так: ну, какая разница, Москва, Берлин или Варшава, это ведь все страны одного и того же блока...

И, тем не менее, последствия этого стресса оказываются в высшей положительными для нового Российского Президента. Выбор Лондона оказался не только первой практической удачей Президента на дипломатическом поприще, не только ясным политическим сигналом, прекрасно услышанным и правильно понятым в Вашингтоне, но и откровенным предупреждением Европейскому Союзу. И это предупреждение также было услышано: вместо предпочитаемой прежде оси Москва-Берлин-Париж, забеспокоились французские информационные агентства, новая геостратегическая доктрины Москвы, возможно, склоняется к оси Москва-Лондон-Вашингтон (что скрывается за Лондоном в прозрачных дипломатических скобках).

Подобный поворот событий является невыносимой перспективой для франкофонной части континентальной Европы: руссо-британские союзы, дополненные "особыми" отношениями с Берлином (или - когда-то - с Веной), всегда были и остаются прямой угрозой особому положению Франции в Европе. Называя вещи своими именами, отказ от дипломатических услуг Франции в подобном геостратегическом раскладе мгновенно вызвал бы изменение ее роли в Европейском Союзе. И этого Франция допустить не может. И Франция предприняла первые шаги в том направлении, на которое ей внятно намекнул политический демарш российского Президента.

Для начала, из французских средств массовой информации, как по команде, исчезли прежде беспредельно суровые и безапелляционные комментарии по поводу российской политики в Чечне. Более того, даже только что подоспевшая резолюция Совета по правам человека ООН, делающая робкое замечание Москве за ее, по словам резолюции, чересчур жесткую военную политику в Чечне, еще месяц назад вызвала бы волну торжествующе-негодующих публикаций во Французской прессе. Ныне же - тишина. Неужели, может подумать наивный наблюдатель, французская пресса не так независима, как мне всегда говорили? И да, и нет: скажем так, когда речь идет об интересах страны, французская пресса сама знает, что и как делать.

И вот, после нескольких осторожных дипломатических демаршей в адрес Москвы и аккуратной подготовки почвы а, заодно, и общественного мнения, благодаря благоразумию прессы начинающего забывать о существовании Чечни, Париж выступил с инициативой, значение которой невозможно недооценить. Два ключевых члена правительства, министр финансов Лоран Фабиус и министр иностранных дел Юбер Ведрин выступили с необыкновенно казуистическим заявлением: Несмотря на ситуацию в Чечне, и именно ввиду существования этой проблемы, Франция считает, что сближение с Россией необходимо. И не просто сближение.

"Отношения с Россией необходимо начать с чистой страницы", писали два министра в адрес правительств т.н. большой семерки.

Более того, речь идет о "сотрудничестве, рассчитанном на долгосрочную перспективу", посчитали необходимым разъяснить министры в совместном обращении, только что опубликованном в Файненшл Таймс. И к
акое изменение тона, какое изменение самой терминологии! Даже чеченская проблема, упомянутая бегло и вскользь, сводится теперь лишь к излишествам в методах ведения военной кампании в Чечне, тогда как ни политика Москвы в отношении Чечни, ни сама военная компания сомнений у высокопоставленных авторов больше не вызывают.

Что же до позитивных тенденций, которые Европа, следуя мудрым наставлениям Франции, должна поддержать в России, то они буквально скалькированы с политической программы российского Президента. Крепкое государство и крепкие государственные институты, твердая и эффективная легальная структура, а не только лишь экономические реформы, вот что должно лежать в основе "реориентации" политики Европейского Союза в отношении России. Что ж, такой сигнал нельзя не услышать, придется Владимиру Путину не проехать мимо Парижа в следующий раз. Зная выдержку Путина, можно быть уверенным, что он не выдаст своих мыслей по поводу этого неожиданного притока дружелюбия.

Что ж до французской дипломатии, то она уже просчитывает варианты, которые позволили бы залучить новоизбранного Президента до встречи большой восьмерки в Окинаве. Дипломатические лавры первой удачной встречи с Владимиром Путиным выпали английскому премьеру, который, кстати, всегда занимал наиболее разумную позицию по чеченской проблеме. На этом фоне явная неспешность, с которой в Кремле относятся к приглашению посетить Францию, переданному российскому Президенту министром иностранных дел Франции в Москве еще в начале февраля, выглядит явно обескураживающей.

Безапелляционная жесткость в отношении России, которой еще совсем недавно так гордилась Франция, "оказалась теперь большим неудобством", откровенно признает Франс Пресс.

Но уже сейчас можно предсказать, что вопросом чести для французской дипломатии будет обеспечить встречу Путин-Ширак до встречи лидеров "большой восьмерки" в Окинаве в июле этого года. И за "политической ценой" Париж, судя по всему, не постоит. В противном случае, особенно после предстоящего визита Клинтона в Москву, французская дипломатия может просто оказаться на втором плане мировой геополитики... Что ж, судя по всему, не будет преувеличением воскликнуть с давно забытым чувством приятного удивления: с блестящим дипломатическим дебютом Вас, г-н Президент!