Мой роман с котом

День первый      Кот пребывает в каких-то межмембранных щелях квартиры, невидим, неслышим, органолептически неосязаем. Растерянный постоялец и автор сего бродит по комнатам с миской еды, имитируя кошачьи вопли, и, отчаявшись, ложится спать. Во сне ему мерещится какая-то булгаковская чертовщина: сначала он, превратившись в кота, сидит на люстре и чинит примус, а затем планирует с восьмого этажа в ночную московскую бездну.

День второй       Миска с едой опустошена. Кот по-прежнему невидим, неслышим и неосязаем. Но ведь не я же, черт возьми, спросонья сожрал содержимое этой миски! Будем ждать. "Оно" в конце концов материализуется. А пока постоялец сам, подобно коту, начинает исследовать среду своего нового обитания. Да это какая-то конопочно-механизированная машина для житья, а не квартира.

Смысл большинства кнопок, тумблеров и мигающих лампочек разумению прикарпатского туземца не поддается. Оставим это- где Кот?

Вот он, появившийся откуда-то ниоткуда! Он презрителен и высокомерен. Что это за новое двуногое существо, неизвестно чем пахнущее? Куда подевались его прежние, возлюбленные хозяева?

Бросаюсь его ублажать и обслуживать. Съев инструктивную порцию "китти-кэт", кот удаляется во внутренние покои и растягивается на паркете в позе пьяного патриция.

Звонок А. М. Бокучавы: "Валерий Леонидович, ум-моляю, не огорчайте своим невниманием кота. Иначе он настучит на вас хозяевам".

Успокаиваю его тем, что собран, как никогда, и ставлю собственные интересы ниже интересов Его Кошачьего Величества.

Гм, а, может, они действительно ниже? В Египте котам воздавали жреческие почести...

День третий       Кот начал демонстрировать свои развлечения, как-то: влезание в закрытые (!) кухонные ящики, погоню за мухами и какие-то дикие левитационные прыжки, противоречащие законам гравитации.

Снисходит до того, чтобы потрогать чужеземца лапой. От встречного рукопожатия брезгливо уклоняется.

Первое котологическое открытие: он, оказывается, совсем не в таком восторге от "китти-кэт", как то доказывает реклама и представляется хозяевам. Только что, сладострастно урча, сожрал кусок сала и закусил хрустящим огурцом.

День четвертый       Он вообще, похоже, гастрономический транссексуал. Рыбные консервы, сыр, хлеб, щавель, пиво! Кот-алкаш, это невозможно!

Впрочем, возможно все. В том числе и то, что этот негодяй открыл лапой закрытый холодильник, последствия ужасны. Или, например, совершил очередной левитационный прыжок на подпотолочную полку книжного шкафа. Срочно переставляю на пол все стеклянное и бьющееся.

A propos: проснувшись утром, обнаружил кота на собственной физиономии. То-то меня мучил какой-то эротический сюжет, в моем возрасте даже во сне неприличный.

День пятый       Немного философии. Чем старательнее человек совершенствует свою жизненную нишу, тем больше он превращается в ее раба.

Потому что вся эта урбанистическая машинерия тяготеет к энтропии и порче.

Лампочки перегорают, обои отклеиваются, контакты окисляются, сантехника начинает течь - все, все вокруг ржавеет, изнашивается, плесневеет, перерождается, и и вот уже не он, гордый властелин вселенной владеет квартирой, а она владеет им. Правда, Доменик?

Вывод: Робинзон прав, а американцы нет. То ли дело кот.

Он не сеет и не пашет, не воздвигает и не конструирует, а вместе с тем всю свою жизнь проводит в метампсихической неге, потому что не он, урбанизированные двуногие обезьяны его обслуживают. Не он чистит за мной туалет, а я за ним - предел человеческого унижения и кошачьего торжества.

___________/___________

Проклятье! Случилось то, чего не могло не случиться. Этот неутомимый Миклухо-Маклай втиснулся в промежуток между книгами и стеклянной заставкой и обрушил ее на пол. Попытка физического наказания не удалась, потому что кот моментально исчез в виртуальных пространствах квартиры.

...А вчера я застал его возлежащим на кнопках телефонно-факсо
вского комплекса. Результат: вместо телефона начала звонить сетевая сигнализация дома.

День шестой       Предаемся длительному дзен-буддистскому взаимосозерцанию.

Предположительный коан кота: "Человек - двуног"

День седьмой       Приобретя в ближайшем магазине матерчатую ленту, сооружаю из ее конца ошейник и вывожу кота на прогулку. Устраиваемся на берегу пруда. Я полной уверенности, что кот начнет безумствовать в пределах отведенных ему четырех метров - ничего похожего. Он застывает в складках травы и превращается неподвижное изваяние, деталь пейзажа. Час, другой - набив голову газетной трухой, я тоже засыпаю. Вдруг рывок - у кота в зубах зазевавшаяся мышка! Вот оно, отличие кота от собаки. Та будет рыскать с высунутым языком за добычей, доведет себя до умопомрачения, кот же все это время просидит, замаскировавшись под булыжник - и в итоге окажутся одинаково сыты. "Если очень долго просидеть на берегу реки, в конце концов увидишь труп проплывающего мимо тебя врага".

Итак, кот мудрее собаки. И вдвое мудрее человека.

День восьмой       Лучше не рассказывать. Кот оказался на соседнем балконе. Пока я лазил на карачках под всеми диванами, бегал вниз на предмет обнаружения кошачьего трупа и уже был готов набрать бельгийский код, а потом повеситься на бельевой веревке с запиской "В моей смерти прошу винить Доменик и ее Кот" - то издал скрипучее мяуканье на чужом балконе. Как я водворил его обратно - не могу описывать: трясутся руки, и заходится сердце. Так или иначе, кот возвращен в родные пенаты, балконно-дверные запоры задраены навсегда.

Уф!.. Выпил одним лыком банку джина с тоником.

Еще один кототологический вывод: коты - внегуманистичны.

Вот если бы я уменьшился до размеров мыши, а кот, наоборот, увеличился в размерах до пантеры - они и меня бы сожрал в виде аппетитной закуски. Отметим, что в числе пассажиров Ноева ковчега коты не значились.

День девятый       Произвел размораживание холодильника. Кот пришел по этому поводу в оргиастическое возбуждение.

День десятый       Кот поднялся, двинулся по квартире, остановился. Долго стоял.

Затем двинулся в обратную сторону. Лег. Снова побрел в одном ему известном направлении. Мне человеку, его передвижения представляются бессмысленными, но вспомним Кастанеду: кот знает, куда идет.

...Серия роскошных возлежаний на паркете, позы пластически совершенны.

День одиннадцатый       Кот и Сталин. Вот когда мы движемся по лесной тропинке, мы топче десятки муравьев и разных прочих комашек, совершенно не замечая этого. У Человека порог совестливости и участия к чужому существованию начинается где-то с животных. И даже собаки в этом смысле небезразличны. Коты же безразличны совершенно. То же и Сталин. Не умею объяснить, но Сталин был как бы котом по отношению к людскому муравейнику. Он был, вот именно, внечеловечен или сверхчеловечен, что одно и то же.

День двенадцатый       Доменик, вам нравится Москва? Уточню вопрос: вам нравится Москва без Александра Константиновича? Это славянское, растрепанное, живущее чувствами, но не здравым смыслом, бесшабашное, скандально-добродушное, добро-злое множество? Мне да, и нет.

Но вернемся к коту. Я нашел тайный способ воспылать ко мне симпатией. Раскрывать его не буду из-за некоторой его деликатности.

Два дня кот провел в одиночестве (меня пригласили на дачу).

Возвратившись, обнаружил равнодушного меланхолика, которого можно было бы не кормить и неделю, и две.

Звонил Бокучава, на этот раз уже из Тбилиси. Первый вопрос: "Валерий Леонидович, жив ли кот?". Звонила жена из Львова: "Ты кота регулярно кормишь?". Людмила Ивановна Матюшенко: "Валерий Леонидович, как вы справляетесь с котом?". Итак, Бельгия, Тбилиси, Львов, Москва - всех я интересую в основном как мажордом при Коте.

Очередной предел кошачьего торжества над homo sapiens.

День тринадцатый       Кот в очередной раз одарил меня сочувственным интересом.

Запрыгнул на колени и стал обнюхивать мою физиономию.

Растроганный и польщенный, я одарил его порцие
й вяленой рыбы.

Хар-роший кот, котяра, мсье Мармеладуа, котофей. Авось все-таки не настучит на меня своим хозяевам. Лично я полагаю свое отношение к нему безупречным.

...И все-таки он существо непроницаемое. Сталин с хвостом.

День четырнадцатый       Что поражает, так это совершенно бессмысленное, с моей точки зрения, любопытство. Ну зачем он добрых полчаса созерцал струйку воды из кухонного крана? Уставился на эту стройку и я. Когда я работал во Вьетнаме, я часто встречал таких вот созерцателей.

Стоит себе вьетнамец и смотри на цветущее дерево. "Чианг, чего ты там видишь такого, чего я не вижу, куда ты так внимательно уставился?".

Вьетнамец: "Как что? Я смотрю на дерево, чтобы смотреть на дерево".

Непостижимо. Но таков Восток и Кот. "Ом-ме падме-хум".

День пятнадцатый       Вместе с котом смотрим телевизор. Невероятное количество политиков, певцов, гомосексуалистов, президентов и прочих долбоебов, плетущих что-то несусветное. Я не мизантроп, но каждого, кто вешает мне лапшу на уши, я бы отправлял в каменоломни без особого сожаления.

День семнадцатый       Ничего интересного. Героя "Приглашения на казнь" приговорили к смерти за то, что он был непроницаем. Все проницаемы, а он нет. Я это к тому, что коты тоже непроницаемы.

Александр Константинович! Он опять тыкал кнопки на ваших принтерах и факсах!

Создал изречение. "Кто писатель? Писатель то, кто ненавидит человечество, задыхаясь от сострадания к нему. Вот писатель".

Взял посмотреть "Письма Сенеки к Луцилию" - и перечел их от корки до корки. Римляне были мудрее, трезвее и циничнее всех нас.

Европеец отдыхает, чтобы работать, славянин же работает, чтобы отдыхать. Славянин интересный лоботряс, а европеец трудолюбивый тупица.

...Возвращаясь однажды вечером на свой Мичуринский проспект, я увидел человека, горько и безутешно рыдавшего склонясь на руль своего "Ниссан_Террано". А рядом бомжа с блаженной улыбкой, поглощавшего банку с пивом. И я подумал: человек счастлив или несчастлив не потому, что в данную минуту ему везет или не везет в жизни, а из-за психофизических или даже гормональных изменений своем организме. Наутро бога из "Ниссан-Террано" проснется, может быть, в прекрасном настроении, а бомж с банкой, может, со слезами на глазах, но не потому, что изменилось что-то вокруг, а потому что так закодированы их поведенческие синусоиды. Экклезиаст можно бы дополнить абзацем: "Время быть счастливым и время быть несчастливым".

День восемнадцатый       Мой роман с котом, пожалуй, заканчивается. Уже я в основном познал добрые, вредные, оптимистические и пессимистические состояния его кошачьего "я". Для меня уже он, как сожитель, так сказать, эмоционально психологически исчерпан. Насколько запомнятся ему те эксперименты, которыми я заполнял его утробу не знаю.

Интересно, кто из нас умрет раньше (мне пятьдесят девять лет)?

Наверное, все-таки я.

...Но не закончилось еще мое пребывание в этой квартире, в этом комфортабельно-оранжерейном коконе для жилья. Хочу воспеть славу его хозяйке: я давно не существовал в таком ухоженном, любовно организованном, рационально устроенном жилище. Мои слова может подтвердить мой московский знакомый, геологический профессор Толя Кочетков, которого я пригласил для наведения порядка с телефонно-компьютерными кнопками. "Валера, ты живешь, как в раю", - сказал он, сам отнюдь не прозябающий в своей четырехкомнатной квартире.

Мир и долгие годы счастливой семейной жизни гостеприимным хозяевам сего дома! Я не променял бы его на пятизвездочные гостинничные аппартаменты.

Прощаюсь с вами, дорогая русско-бельгийская чета, Доменик и Саша Авеличевы! Во имя своей поздней любви вы проиграли громадное издательство "Прогресс", но выиграли вот это: мудрого кота и семейное счастье.

P. S. Цветы поливались согласно инструкции. Пыль протиралась регулярно. Деловых звонков не было. Почта и счета за переговоры находятся под подушкой в семейной спальне. Надеюсь, что в оставшиеся дни кот не учинит никаких катаклизмов.

10.08.98.

Пребывающий при Коте, Валерий Сердюченко