Вечный миф

      Понятие "факт" чрезвычайно популярно. "Вы не знаете фактов" - расхожее обвинение. В смягченном виде: "вы не знаете всех фактов". А всех "фактов" никто не знает. Ибо под фактами сторонники необычных явлений понимают "случаи" чего-то чудесного: рассказанных, прочитанных, услышанных. Случаев же таких (то есть - "фактов") может быть бесконечное количество. И если это даже и не бесконечность с мощностью континуума, то вполне "практическая" бесконечность.

Поэтому есть смысл поговорить о природе факта.

Всякий физик, особенно в области теории элементарных частиц (квантовой электродинамики), знает, что ныне никаких фактов без интерпретации в науке нет. И раньше не было.

Приведу пример, который уже как-то давал. Кто открыл радиоактивность? Говорят, Беккерель. Но первым-то "увидел факт" подросток-лаборант. Именно он вытащил из сейфа фотопластинку, проявил ее и увидел засвеченное пятно.

Вы заметили, что я написал "увидел факт" в кавычках? Это потому, что ничего он не увидел и не открыл. Мало ли почему пятно на пластинке. Может быть, фабричный брак. А может, при проявке была допущена небрежность. Беккерель тогда (как и все прочие) находился под впечатлением недавнего открытия Рентгеном неких неведомых Х-лучей. Поколдовав с другими пластинками, располагая их так и сяк под кусочком урановой смолки, Беккерель не придумал ничего лучше, как сказать: эта смолка тоже излучает некие невидимые лучи. Не Х-лучи, а какие-то другие. И только спустя еще 6 лет Резерфордом и Содди (в 1902 году) была установлена природа этих лучей, получивших название альфа, бета и гамма. Вот они-то и открыли ФАКТ радиоактивности. Ну и еще немного Беккерель, ибо он все-таки вписал статистически наблюдаемое явление (почернение пластинки) если и не в теорию (ее как раз создали Резерфорд и Содди), то хотя бы в принятую тогда картину мира.

То есть, факт состоит, как гантеля, как бы из двух шаров: первый – это статистически достоверно наблюдаемое явление, а второй шар – интерпретация этого явления. И, любопытно, развитие науки движется ко все большей доле именно теоретической составляющей. Например, в случае с кварками наблюдаемого явления нет вообще, а отдаленные последствия существования кварков по трекам в камере Вильсона (ныне снова на фотоэмульсиях) вычисляются только теоретически.

Да, нет фактов вне теории. так что очень важно, какой именно теорией пользуются. С помощью концепции теплорода, например, можно было выявить и объяснить только часть фактов (скажем тепловой баланс), а другую, большую часть выявить было нельзя. Когда же теорию теплорода заменили на молекулярно-кинетическую, то понимание физической ситуации сразу продвинулось, например, стало понятным, почему механическая энергия переходит в тепловую, а чуть позже и установить коэффициент этого перехода, то есть открыть закон сохранения энергии!

Причем физические теории (да и исторические, к слову, тоже) не вырастают из фактов.

Давно известно, например, что ни закон всемирного тяготения Ньютона, ни теорию относительности Эйнштейна нельзя получить из наблюдений и фактов. Теории изобретаются в мышлении и затем, подобно сети, закидываются в океан событий (метафора Эддингтона). И то, что попадает в ячейки сети (а это зависит от ее размеров, то есть от мощности теории), то и будет фактом науки.

Если наука нуждается в других фактах, следует придумать, а потом применить другую теорию. Когда Беккерель обнаружил рядом с кусочком урана засвеченную фотопластинку, отсюда отнюдь не вытекало открытие радиоактивности. Мало ли почему засвечена пластинка.

Может брак, может плохая проявка. Нужно было именно придумать идею о том, что кусочек урана излучает некие неизвестные до сих пор лучи, которые засвечивают пластинку.

Когда Слайфер к 1917 году открыл так называемой красное смещение в спектрах далеких галактик ( для того, чтобы установить, что некое чередование полос на фотопластинке есть красное смещение, уже требуется теоретическая интерпретация, то есть любой факт в науке всегда нагружен теорией), то отсюда еще не следовала теория Большого Взрыва Вселенной. Для этого ее надо было изобрести, что и сделал отнюдь не Слайфер, а Хаббл в 1929 году.

Вообще, скажем, физика в эксперименте имеет дело с показаниями стрелок приборов каких-то цифр, чередованием темных с светлых полос, со след

ами (треками) на фотопластинках. Все эти цифры и следы превращаются в факты типа "существует электромагнитное поле, протон, кварки" только после интерпретации результатов наблюдения с помощью теории. Без нее просто нет никаких фактов.

Скажу еще более определенно. В рамках одной концепции факт есть, а в рамках другой его просто-напросто нет. Разве был факт получения денег большевиками от германского генштаба для проведения пораженческой работы в России в рамках коммунистической историографии? Всем честным советским людям было хорошо известно, что это не факт, а грязная клевета. А вот теперь это, оказывается, хорошо доказанный факт. Был или нет Сталин агентом царской охранки в начале ХХ века? Вы думаете, этот вопрос прояснили бы документы, найденные в архивах? Ничего подобного! Да и нахождение таких документов всегда можно интерпретировать как подделку царской охранки с целью опорочить честного революционера. Более того, само нахождение этих документов доказывало бы не факт провокаторской роли Сталина, а факт его безупречной честности и страха, который он внушал охранке. Вот она и пошла на фабрикацию фальшивки.

Таким образом, если согласиться с минимальным определением факта как знания о статистически достоверном событии, всегда наблюдаемом при создании однотипных условий, то окажется, что приверженцы ЭСВ пока не имеют в своем распоряжении естественнонаучных фактов.

Конечно, в процессе развития науки встречается достаточно сложностей и даже курьезов, которые охотно используются сторонниками современных необычных феноменов для доказательства второсортности теории, не могущей предусмотреть принципиально новых эмпирических данных, а потому-де имеющих приоритет перед теоретическими суждениями. Обычно ими эксплуатируется пример с постановлением парижской Академии наук не рассматривать сообщения о метеоритах как не имеющие научной ценности. Французских академиков можно понять: в рамках их частных теоретических представлений небо не было твердью и считалось, будто за пределами земного шара простирается абсолютная пустота, так что с этой точки зрения камни с неба падать не могут. Падение метеоритов как небесное явление нельзя воспроизвести в экспериментальных условиях, поэтому страдала воспроизводимость явления, а теоретическая интерпретация (падают с неба) казалась неприемлемой, так что для ученых XVШ в. сообщения о падении метеоритов не считались научными фактами. Однако скоро набралось большое количество достоверных сообщений, были скорректированы теоретические представления о межпланетном пространстве, и метеориты стали фактом науки.

Между опытами по ЭСВ и сообщениями о метеоритах похожего мало: эксперименты по ЭСВ ведутся на Земле, могут проводиться в любых количествах, а статистически достоверных событий все не наблюдается. Правоверный эмпирик может сказать, что опытов проведено недостаточно и их нужно продолжать. Однако без теоретического и методологического коррелята эмпирический уровень ("абсолютная суверенность опыта") вообще не может дать ответа на вопрос, что некоторое явление или объект не существует. Поэтому аргументация типа "нужно проводить опыты до тех пор, пока не будет абсолютно ясно, что данного явления нет" не корректна, ибо "ложность любого неограниченного экзистенциального высказывания не может быть по самой сути дела установлена непосредственно экспериментальным путем" (Лев Баженов). Другими словами, одними опытами невозможно доказать, что некоторого явления не существует. Еще проще: допустим, провели миллион экспериментов по установлению телепатии и ничего не установили. Верующий всегда может сказать, что мало, стало быть. Проведите еще, тогда и делайте вывод. Сколько еще? А - сколько угодно

Посмотрим, как соотносятся с теоретическими принципами различные направления парапсихологии.

Проскопия, понимаемая как знание о будущих мыслях другого человека или о любых других явлениях будущего, в каком-то смысле возвращает к лапласовскому детерминизму и требует отказаться от вероятностной картины мира, от принципа, согласно которому детально знать будущее состояние объектов, тем более сложных, самоорганизующихся систем, можно только с определенной степенью вероятности. Проскопия была бы возможной в так называемой статической концепции времени, согласно которой все будущие события существуют актуально (как на киноленте) и потому, "заглянув"" в конец, могут быть усмотрены с помощью особых способностей. Абсолютный детерминизм человеческих поступков затрагивает, далее, картину социальной жизни - отсутствие свободы воли человека ведет к лишению смысла ответственности за свои действия и к ликвидации их правовой оценки, что в свое время было отмечено еще Эпикуром. Так выглядит ситуация в том случае, когда, зная будущее, невозможно его изменить никакими действиями в настоящем. Если же его изменить можно, то дело запутывается. Информация, полученная из будущего, скорректирует сегодняшние действия таким образом, чтобы, например, избежать грозящей опасности в будущем. Значит, будущее произойдет иным образом, чем в случае отсутствия этой информации. Проскопия тотчас известит о новом варианте будущего, которое может быть снова изменено в настоящем, из "третьего будущего" вновь поступит сигнал, и так до бесконечности. А так как настоящее является прошлым по отношению к будущему, то имеется аналогия воздействия на прошлое, что невозможно согласовать с причинностью (сходный прием использовался в фантастическом романе А. Азимова "Гибель вечности").

Следует подчеркнуть такое обстоятельство: абсолютно точное знание о будущем означает как раз информационное присутствие в будущем, что возможно лишь с помощью какого-либо физического переносчика взаимодействия. Сегодня самый быстрый способ передать информацию - использовать электромагнитное поле, передающее взаимодействие со скоростью света. Но независимо от того, будут ли когда-либо обнаружены еще большие скорости передачи информации, остается в любом случае принципиальная, не устранимая никоим образом ситуация - из будущего нужно опять попасть в настоящее. Но настоящее по отношению к будущему является уже прошлым, поэтому информационное возвращение из будущего ("усмотрение будущего") в настоящее эквивалентно возвращению из настоящего в прошлое. Однако общая формулировка принципа причинности гласит: невозможно вернуться в прошлое, в противном случае разрушаются причинно-следственные связи. Поэтому в рамках научной картины мира приходится выбирать: либо проскопия, и тогда вынужденный отказ от причинности, либо наука, и тогда нужно отказаться от проскопии.

Является ли психокинез фактом естествознания? Вписывается ли в рамки физики и физиологии высшей нервной деятельности утверждение, будто силой взгляда или воли экстрасенсы перемещают предметы?

Исследования подтверждают, что психокинетические воздействия вызывались материальным и известным способом - в основном через поле статического электричества, имеющееся на руках испытуемого, или стенку цилиндра, в котором находился перемещаемый объект (игла). Иногда это были конвективные потоки воздуха, возникающие при включении освещения. Любопытно, что сгибание металлических полосок "усилием воли" удавалось только при отключенных приборах (в том числе и видеомагнитофона, позволяющего замедленно рассматривать действия), а при их включении опыты не получались, так как они "нервировали" психокинетика (особенно нервным является шарлатан Ури Геллер).

Воля, как и все психические явления, идеальна по природе, она не существует в виде какого-либо материального процесса и потому не может прямо оказывать на материальные объекты никакого влияния. Психокинез невозможно согласовать с представлением об идеальном характере психики. Волевые импульсы, как и мысль, могут превращаться в материальную деятельность, но не таким способом, какой "открыли" психокинетики. Разница здесь такая же, как между алхимиками, собиравшимися получить золото из железа, и современной ядерной физикой, которая может это сделать.

Наибольшую популярность среди разновидностей парапсихологии имеет телепатия. Вера в то, что в телепатии "что-то есть", поддерживается чуть ли не каждодневным опытом людей. Люди, тесно связанные между собой, особенно на основе эмоциональной и духовной общности, чувствуют психическое состояние другого, "читают" его мысли, легко впадают в резонанс с ними, настраиваются на психическое состояние другого. Музыкантам это позволяет создавать удивительные импровизационные композиции. Немало содействуют вере в телепатию неверные истолкования выступлений Вольфа Мессинга, Купи, Кастелло, Дадашева, работы "детектора лжи". Явления, используемые ими, как и "детектором лжи", объяснимы научно - в основном действием сенсорных ключей и кинестетических или идеомоторных реакций. Обрабатывая массу слабой информации, которую дает ему индуктор (человек, задумавший заданием артисты интуитивно догадываются, какой предмет или слово в тексте и где именно спрятал индуктор Упоминание таких известных имен, как Мессинг, или работы "детектора лжи" требует разъяснения. Дело в том, что любая мысль человека содействии связана с небольшими мышечными сокращениями (кинестетические или идеомоторные реакции) и с изменениями соответствующих потенциалов мышц. Эти реакции являются непроизвольными и не могут контролироваться человеком. Кроме того, намерения человека выдают выражение его лица, непроизвольные жесты, дыхание, пульс. Мысленно индуктор этап за этапом повторяет задуманное задание - скажем, пройти в зал, подойти к шестому ряду, к месту 12, у женщины из сумочки вытащить зеркальце. Куда именно идти и что делать, артист узнает по поведению, по незаметным сигналам самого испытуемого.

Вот, например, схема "научного психокинеза". Каждая мысль о движении, скажем, руки связана с идеомоторной реакцией, микродвижениями соответствующих мышц руки. Поместим на руке датчики, улавливающие биопотенциалы мышц, возникающие при их сокращении. Рядом поставим усилитель, а неподалеку под столом, - приемник, включающий гидравлический подъемник. Достаточно подумать, что вы поднимаете рукой стол, как произойдет микросокращение мышц руки, датчики снимут биопотенциалы, усилитель их передаст, приемник примет и включит подъемник - стол поднимется.

С первого знакомства кажется, что в телепатии есть рациональное зерно. Действительно, в мозгу имеются материальные коды (химические реакции в нейронах, связанные с электромагнитными процессами), отношение которых к объектам действительности, установленное через контакты с ним, и есть идеальное. Если бы имелась возможность передать с помощью какого-либо поля коды из одного мозга в другой (притом в точно определенный его участок), минуя все органы чувств, это и была бы телепатия. Но дело в том, что электромагнитный уровень взаимодействия, являющийся, видимо, единственно важным для материальной основы мышления, в суммарном проявлении (в энцефалограммах, например) не является не только мыслью, но и кодом и говорит лишь об общем состоянии мозга. Энцефалограма имеет примерно такое же отношение к содержанию мысли, как нагрев магнитофона к проигрываемой на нем музыке.

Можно ли предположить, что переносчиком телепатической информации являются другие виды полей - слабые или сильные, например? Такие взаимодействия, безусловно, есть в мозгу, как и в любом материальном теле, но эти поля никак не проявляются на том уровне работы мозга, который ответствен за материальную основу мышления (химические реакции и электрические процессы в нейронах). Уместно сравнение: интерьер помещения зависит не от молекулярного и атомного устройства стен, а только от их цвета, фактуры их поверхности.

Допустимо ли предположение, что существуют еще не открытые поля, которые и являются искомым биополем? В современной научной картине мира известны четыре типа взаимодействий, или полей, - сильное, слабое, электромагнитное, гравитационное. Теоретически ясно, что никакого "зазора" между электромагнитным и слабым взаимодействием, в котором можно было бы пытаться обнаружить "неизвестное поле", нет. Это следует из теории электромагнитно-слабых взаимодействий, за которую группа физиков (Вайнберг, Салам, Глэшоу) была удостоена Нобелевской премии. Успешно продвигается работа над так называемым великим синтезом, который должен показать, что и между сильными и слабыми взаимодействиями нет "зазоров". И наконец, имеется экспериментальная тенденция в физике высоких энергий, показывающая, что и между электромагнитным и гравитационным взаимодействием не должно быть "зазора", в котором бы скрывалось неизвестное поле. Таким образом, неизвестные поля между сильными и гравитационными взаимодействиями "не проходят".

Неизвестные поля могут быть обнаружены только за пределами известных четырех типов взаимодействия. Но пытаться отождествить эти неоткрытые поля (еще неизвестно, существующие ли) с биополем - дело совершенно бесперспективное. Если уж, скажем, сильное взаимодействие не имеет отношения к процессам жизнедеятельности, идущим на молекулярном уровне, то тем более не могут к ним иметь отношения взаимодействия, скрытые еще более глубоко в недрах материи, например в кварках.

Станислав Лем в "Сумма технологии" (М., 1968. с. 536) приводит любопытный эволюционный аргумент против обычной телепатии. Если бы телепатия была в принципе возможна, то она представляла бы такое мощное средство в борьбе за выживаемость, что эволюция давно бы отобрала "телепатических особей" и они стали бы не исключением, а нормой. А ведь когда-то было столько обнадеживающих историй. Кулешова читала с закрытыми глазами. Кулагина катала карандаши силой воли. Мадам Иванова из МГИМО снимала сглаз и порчу. Все в прошлом, хотя сама история разоблачений, которому столько энергии посвятил доктор наук Китайгородский, составила бы много книг.

Сказанное не ограничивает возможности познания - это лишь констатация того факта, что в определенных областях действительности все фундаментальные законы уже открыты. Ведь никто, видимо, не будет возражать против тезиса, что эпоха Великих географических открытий завершилась в Х1Х в. и что сейчас невозможно открыть неведомый континент или что классическая механика является завершенной теорией. Другое дело, что есть и всегда будут существовать области, законы которых еще не известны, как, скажем, не известны законы, действующие "внутри" кварков, или в окрестностях сингулярности, или в недрах особо активных галактик. Именно в познании неисследованных областей заключается безграничность науки, и в том числе в познании тонких механизмов психики.

Вообще упование в изученных областях действительности на открытие всевозможных полей, некоей "прана-энергии", фокусирующей в экстрасенсе какие-то "космические силы", приводит к распространенной методологической ошибке, своего рода нарушению "презумпции недоказанного". Суть ее в том, что не наука должна опровергать всевозможные допущения типа предположения чеховского героя "а вдруг наша Вселенная находится в дупле зуба огромного чудовища", а выдвигаемое предположение должно быть обосновано принятыми в науке средствами.

Проблема ЭСВ не может быть отнесена к научным. И естественно, возникает вопрос, что это такое. История появления, например, рассказов об ЭСВ позволяет сделать вывод, что в них имеют дело с фольклором, причем из многочисленных фольклорных жанров, таких, как легенды, сказания, предания, мифы, сказки, былички, истории об ЭСВ по своей конструкции ближе к мифам и быличкам.

Былички - это устные истории о каких-то необычных, из ряда вон выходящих событиях, которые, однако, подаются как достоверные. Процесс создания быличек принадлежит не только прошлому, он идет и сегодня, но с учетом духа веяний времени. Если раньше былички повествовали о встречах с чертями, вурдалаками, упырями, ведьмами и другой нечистой силой (примером мастерского использования быличек в литературе являются "Вечера на хуторе близ Диканьки" Н. В. Гоголя), то теперь в них рассказывается о встречах с экстрасенсами или энлонавтами. Или о том, что видел возвратившийся из мира теней, прожив там "жизнь после жизни". В 80- годы по миру прошли серии фильмов о зомби - тоже современный вариант быличек. Достоверность события в быличке подчеркивается массой бытовых деталей и описанием субъективных переживаний, нахлынувших в тот момент на рассказчика.

Достаточно много от конструкции былички имеется в рассказах о необычайных ситуациях, связанных с спонтанной телепатией, с излечением за 15 минут трофических язв наложением рук экстрасенса, с нахождением пропавших вещей. Вместе с тем в многочисленных историях об ЭСВ есть то общее, что позволяет их отнести к современному "научному" мифу

Конечно, употребляя понятие "миф" в таком контексте, уже нельзя удовлетвориться его определением, данным американским фольклористом С. Томпсоном: "Миф должен иметь дело с богами и их действиями, с творением, а также с всеобщей природой Вселенной и мира". Это определение, которое автор называет "минимальным", подходит, так сказать, для "настоящей" древней мифологии. В настоящее время термин "миф" используется весьма широко, например в таких сочетаниях, как древнегреческий миф, миф об Атлантиде, миф о золотом веке, миф о безмятежном будущем, миф о панацее от всех болезней, мифы массового сознания, даже сциентистский миф (т. е. миф о неограниченных возможностях науки). Трудно остановиться на определении мифа, которое бы включало все разнообразие его употребления. Это сделать тем более трудно, что насчитывается более десятка крупных мифологических школ, каждая из которых даст свое определение мифа.

Однако если попытаться вычленить то повторяющееся, что присуще многим определениям мифа, то можно прийти к следующему Миф - обобщенное осмысление действительности, при котором представление, образ совпадает с действительностью, причем мифологическое осмысление чего бы то ни было не нуждается ни в каких доказательствах и обосновании фактами, напротив, оно само "сверху" дает объяснение сущности разнообразных явлений. Отличается миф от сказки, например, безусловной уверенностью в истинности мифологического сюжета, в то время как сказку и сам рассказчик, и его слушатели считают вымыслом. Такая особенность мифа отмечается во многих работах видных исследователей фольклора.

Можно выделить следующие особенности, присущие как старым, так и новым мифам. "Внутри" мифа логические противоречия никогда не замечаются. Так, в древнеегипетском мифе небо одновременно изображается или описывается в виде великой коровы, в виде богини Пут, поднятой богом Шу из объятий бога земли Геба, и в виде небесной реки, по которой плывут с востока на запад ладьи Солнца, Луны и звезд. Аналогично современная проскопия легко "переваривает" свое противоречие с принципом причинности, а сторонники существования биополя считают возможным обнаружить приборами поле, физическая сущность которого неизвестна и, более того, сущность которого может быть вообще, по их мнению, не физической.

В мифе не отличаются причинно-следственные связи от связи по сходству или от случайной временной последовательности. Так, первобытные люди не видели естественных причин в смерти соплеменника в результате несчастного случая, болезни или старости. В качестве "истинной причины" смерти считались невидимые "влияния", исходящие от зловредных колдунов или от обиженных чем-то духов мертвых. Зловредного колдуна находили и убивали. Дж. Фрэзер подробно описывает, как люди первобытных племен использовали брачные отношения между полами с целью обеспечить плодородие земли (проще говоря - происходило массовое совокупление древних трудящихся на первобытном "колхозном поле"), поскольку именно эти отношения считали причиной урожая. Только знала рожь высокая.... Ни хрена она не знала. Поскольку не высокая. Ныне в России эта вера утеряна, потому и урожаи низкие.

Аналогично естественные явления перемещения предметов электростатическими воздействиями или выздоровление человека по какой-либо причине (это может быть эффект внушения) объясняются сторонниками ЭСВ как результат действия некоего биополя.

В основе многих мифов лежат так называемые семантические ряды, т. е. более или менее взаимозаменяемые понятия, связанные между собой через метафоры и тропы или просто омонимы. Так, по-шумерски одно и то же слово "а" означало "вода", "семя", "родитель", "наследник". 'Омоним "а" позволял создавать различные мифы, в которых вода превращалась в семя, семя - в родителя, а тот - в наследника. В этой связи любопытно, не подсказал ли термин "поле", имеющий в физике определенный смысл, различные якобы естественные объяснения чудесных свойств биополя?

Наконец, в мифах в неадекватной форме может проявляться коллективный практический опыт. В уверенности многих людей в существовании спонтанной телепатии отражается субъективный опыт, обязанный случайным совпадениям и закону больших чисел. Каковы же причины существования современного мифотворчества? В свое время философам французского Просвещения казалось, что достаточно объяснить явления научно и рационально, как навсегда исчезнут и мифы, и суеверия. История показала, что это не так и что развитие культуры отнюдь не является лишь линейным увеличением в ней рациональности.

Историк И. М. Дьяконов обратил внимание на идею, высказанную английским нейрофизиологом Ч. С. Шеррингтоном и развитую психологами Л. С. Выготским и П. С. Салямоном, которая помогает объяснить глубинные механизмы существования мифов, в том числе современных, которые Дьяконов называет "третичными" мифами. Сущность этой идеи заключается в том, что количество поступающих в кору головного мозга сигналов превосходит возможность их полного словесного или изобразительного выражения ("воронка Шеррингтона"). Даже сегодня, замечает И. М. Дьяконов, когда человек оперирует огромным понятийным аппаратом, в том числе большим количеством понятий для обозначения цветов, он не может словесно описать то множество оттенков, которое воспринимает глаз на уровне эмоциональной информации, и вынужден прибегать к ассоциативным приемам, говоря "кирпичный цвет", "салатный цвет" и т. д. Но раз эмоции невозможно выразить адекватно через абстрактные понятия, то потребность сказать о них приводит к необходимости передать их словами косвенно, а именно ассоциативно, через отдельное, которое является одновременно типичным. Здесь обнаруживается глубокое сходство с искусством, художественным творчеством, которое с помощью художественного образа (отдельного), с помощью метафор и троп компенсирует ограниченные возможности рационального описания состояния человека. Не случайно искусство широко пользуется мифологическими образами для передачи сложных эмоциональных переживаний. Кроме того, можно предположить, что современные мифы являются компенсаторным психологическим механизмом, позволяющим "среднему" человеку иметь разрядку от будничных проблем.

Но если "научные мифы" не есть часть науки, то бесспорно, что они часть культуры. Культура же - более широкое понятие, чем наука. Во-первых, знание может быть осознано не только в научной форме, но также и в мифологической - тому имеется масса примеров - свойства магнита, целебных трав, гипноза, химических превращений были известны в глубокой древности и осознавались в донаучных формах мышления, и, во-вторых, мифы могут играть роль психологических генераторов творческого мышления, стимулирующих выдвижение принципиально новых идей, а в некоторых случаях - даже стимулов к практической деятельности (открытие Шлиманом Трои).

Таким образом, "научные мифы" требуют, видимо, двойной оценки - критики как области, претендующей быть наукой, и анализа как части культуры, которую нельзя игнорировать и которая сложно вплетена в человеческое познание.