Пролегомены к демократии

21-01-2001

Vladimir Baranov

Как уверяют психологи, второе Пришествие в наш паршивый мир Спасителя, когда и если оно состоится, не будет замечено общественностью, целиком поглощённой своей повседневной тусовкой. Дело в том, что мирские обстоятельства уж очень сильно переменились за истекшие два миллениума.

Где-то читал, что пришествие уже даже состоялось, но Господь выбрал столь неудачные моменты для обращения к народам, что Его миссия полностью провалилась.

Первый раз, по свидетельству очевидцев, это произошло при большом скоплении торгующих на площадке NYSE. Вдруг раздавшиеся среди биржевой суеты громовые тексты на арамейском, нельзя сказать, чтобы слишком смутили толпу. Как раз в это время Доу-Джонс пробивал рекордный уровень сопротивления в 10 тысяч пунктов и все участники торгов уже заранее настроились на некий род шоу: шампанское стыло в холодильниках, канкан разогревался в яме. Однако именно в тот самый момент происходившая локальная коррекция как-то не слишком соответствовала пафосу Знамения, поэтому никто ничего не понял, хотя самые осторожные на всякий случай сделали take profit. В итоге сессия закрылась, немного не дотянув до психологического рубежа, который на следующий день был преодолён в первый же час торгов. Второй раз Откровение прозвучало в бесплатном мужском туалете на автовокзале г.Иерусалима. Многие, было, даже приостановили процесс мочеиспускания из обрезанных и необрезанных органов, но Голос вдруг стал глуше, и после краткого оцепенения испражняющиеся возобновили свои естественные струи. Последнее же свидетельство о Пришествии относится к субботнему дню на Ярославском вокзале г.Москвы прошлым летом, когда группа кавказцев была пущена по матери невзрачным с виду Евреем. На фоне общей политической обстановки в стране и Третьем Риме означенное событие почти не привлекло к себе внимания серьёзных обозревателей. На том малозначимом эпизоде Пришествие и завершилось.

Впрочем, разобравшись: а чего можно было, собственно, ожидать от простого древнееврейского парня, последние двадцать веков отсутствовавшего в реальной политике и занимавшегося всё это время неизвестно чем? Не будем также забывать, что Его слава в нашем мире зиждется исключительно на источниках, многократно обработанных поколениями беспринципных PR-профессионалов. В общем, все наши сокровенные ожидания божественных откровений на самом деле сильно завышены. А когда вместо истин в последней инстанции нам предлагают выводы высокой теории, мы на них грубо плюём.

Но, допустим, за дело пропагандистского обеспечения второго Пришествия даже и взялись бы соответствующие специалисты, шансов у Г.Б. практически не было. В самом деле, основы христианской доктрины (и то поверхностно) Церковь нам за две тысячи лет ещё кое-как растолковала, но вот является в XX веке в наш мир новый пророк, Альберт Эйнштейн и что, много ли мы ныне знаем о сути его учения? Фотографию скабрезного старика с демонстративно высунутым языком - вот, пожалуй, и всё, что может с ходу припомнить большинство образованцев в связи с теорией относительности.

Да и само учение, утверждающее, будто бы при движении со скоростью, приближающейся ко скорости света, мы становимся короче, тяжелее и медлительнее, нас никак реально не затрагивает. Хотя мы охотно готовы согласиться с авторитетом насчёт того, что всё во Вселенной относительно.

Другой пророк, Вернер Гейзенберг утверждал, что наш уютный и понятный ньютоновский мир становится совершенно иным, если наблюдатель уменьшится до размеров атома. Да, но нам, по счастью, это, вроде бы, не грозит. По крайней мере, ни у кого из нас нет знакомых людей столь малых размеров.

Пророки приходят и уходят. Разбудили Герцена (Эх, декабристы, хвостом вас по голове, лучше б вы по балам да дуэлям, да гнули б, Бог вас прости, от пятидесяти на сто). После этого-то всё в истории и пошло наперекосяк. К моменту, когда явился очередной пророк - Кеннет Джозеф Эрроу, мы тут на этой планете, после горячки двух мировых войн, как раз остужали массовое сознание холодной войной. Так вышло, что по правилам этой войны разящим наповал оружием отчего-то стала легендарная архаическая процедура, известная как «демократический выбор». Противоборствующие стороны рьяно обвиняли друг друга в отсутствии у противника этой ключевой составляющей общественной
жизни и государственного устройства. Допустить слабину и признать справедливость этого обвинения одной стороной по правилам ведения холодной войны считалось чистой победой другой стороны (так оно, в конце концов, и вышло).

Спросим себя, много ли мы знаем о сути учения пророка эпохи Post-Cold War? Многие скажут, что д-р Эрроу вывел невозможность демократического выбора в стандартных условиях, и будут правы. Другие добавят, что все последовавшие в течение почти полусотни лет попытки ревизии этого положения были безуспешными, и также будут правы. Но самая отвратительная правда состоит в том, что смириться с выводом науки мы отнюдь не готовы и причиной тому наши безрассудные упования на технологии.

глубокие специалисты по схоластическим технологиям снисходительно похлопывали Галилея по плечу: благодари Бога, старик, что не превратили в горелое мясо, ведь не понимаешь ни фера в тонкой материи движения небесных сфер. Мимо пёрли, оживлённо обсуждая новые назначения в высших эшелонах ватиканской курии чины Святейшей Инквизиции, скинувшие с прорезями для глаз зловещие колпаки, под которыми, естественно, оказались прокуроро-устиновские рожи. Галилей терпеливо молчал. Рожи и задницы расселись по портшезам, раздалось громогласное «Ave!» и площадь Св.Петра опустела. У выхода из здания суда Галилея ждали ученики и коллеги по университету.

- «Ну как, Галилео?»

Учёный горестно покачал головой и обвёл взглядом собравшихся.

- «Вертится…» - быстро записал в секретном донесении осведомитель Святейшей Инквизиции. Более ничего задокументировать для истории сексот не сумел, поскольку получил по шее от любимого ученика великого мыслителя и побежал с доносом в канцелярию Его Преосвященства.

- «Ну что вам сказать, друзья мои? Вновь я лишний раз и с глубоким прискорбием убедился в том, что Stultorum numerus infinitum est [Число дураков бесконечно (лат.). - Прим. автора.] - грустно молвил Галилей, а профессура и студиозусы согласно кивнули.

Последняя фраза сохранилась лишь в трудах университета, глупость же «А всё-таки она вертится» из рассекреченных архивов Святейшей Инквизиции пополнила сокровищницу исторических анекдотов.

множество людей снисходительно потрепали по плечу автора данного текста и густо пошутили: «товарищ не понимает». Логично. Ведь активные телезрители и высокопроизводительные разгадыватели сканвордов, они-то абсолютно уверены, что всё понимают: никаких проблем с демократией вообще как бы нет. Ну, пусть даже сбойнуло что-то там на американских выборах. Что ж, компьютерные технологии в избирательной системе обновят, да инструкции перепишут и снова всё будет OK.

Рубль вам в шапку, уважаемые, то-то и оно, что никакого OK у демократии больше не будет! Да если даже всем вам прямо в мозги вживить электроды, провода от которых припаять ко входным клеммам компьютеризованной федеральной избирательной системы, даже и тогда вы всем своим скопом не сможете прийти к чаемому коллективному решению. Потому что не удалось пока преодолеть того ограничения Природы, которое известно в науке как «теорема о невозможности». Другое дело, что и понять этот запрет нелегко, и поверить в его существование страшно. Мы ведь до сих пор верим, болваны, будто бы решаем, кому быть президентом, на самом же деле за нас решали (и будут решать). Мы-то, ладно, но те, кому по роду службы положено было ЗНАТЬ (теорию социального выбора), вот они напрасно так уж положились на ВЕРУ (в демократию). В общем, малость переусердствовали ребята в истовости веры в божественное происхождение демократии и непорочность зачатия с её помощью новых президентов. Потому-то в практической жизни они и лопухнулись, допустив в святая святых компьютер. А это, знаете ли, хуже, чем преступление, это ошибка. И как теперь выкрутятся политтехнологи - это вопрос. По крайней мере, отныне все имеющие разум да знают: существует «окно уязвимости» демократии и, стало быть, появился новый бизнес, смысл которого в том, что деньги будут делаться как на расширении этой дыры, так и на её охране от наиболее наглых пролаз. И возможно уже зарегистрирована (в Аду?) консалтинговая компания «Зомби и сын», предложившая оные услуги как новой президентской администрации, так и Элу Гору.

«Ставка на веру» - так называется рассказ Джона Уиндема, в котором герой вдруг обнаруживает, что если перестать верить во что-то в окружающем нас м
ире, то это «что-то» враз исчезает. И так он баловался этим своим новым пониманием, наслаждаясь крушением привычных и осточертевших вещей и понятий вокруг, покуда вдруг не вздумал поставить под сомнение политическое устройство Соединённого Королевства. Но только это он вылез из даблдеккера возле Вестминстерского аббатства и уставил нагло сомневающийся взгляд на праматерь европейской демократии, как его тут же тюкнули по затылку каким-то достаточно тяжёлым и тупым предметом. А не балуй!

Ну нет никакой, на самом деле, демократии, уважаемые дамы и господа, и никогда, на самом деле, не было! Вольно, конечно, вам считать демократией тот спектакль, которым политики прикрывают срам своих действительных манипуляций над общественным мнением. Однако вера - дело частное, управлять же огромными массами людей на основе пропагандистских представлений, в условиях, когда численность едоков на Земле превысила шесть миллиардов, а биосфера опасно перегрета продуктами их жизнедеятельности, глупо. Продолжать же делать это, располагая соответствующими выводами науки, не только глупо и аморально, но, в конечном счёте, столь же опасно, как испытывать в атмосфере стомегатонные атомные бомбы. А известное изречение Винстона Чёрчилля о том, что «демократия есть наихудший метод управления за исключением всех остальных», - это не более чем удачная шутка этого вообще удачливого шутника. Известно, например, как он в своё время провалил принятие Палатой общин билля о переходе Великобритании на метрическую систему. Проделал он это тогда с помощью типично английской шутки, изящной как гол Бобби Чарльтона. Обращаясь к парламентариям с речью, он строго спросил, могут ли они вообразить, чтобы английский рабочий, придя после смены в паб, потребовал не пинту, а 0.53214578 литра пива.

Как метод принятия решения, демократия исключена из реальной практики армии, спорта, науки, образования, искусства или промышленного производства. Можете ли вы вообразить себе демократию, например, в империи «Майкрософт»? Или, что ещё смешнее, в Церкви, восточной и западной ветвями которой, невзирая на все их многовековые и непримиримые противоречия, правят абсолютные монархи. Единственная резервация (или, если кому-то больше нравится, - гетто) демократии - это политика. Но политика - не территория любви, большего количества грязи, крови, дерьма и обмана не было ни в одном виде деятельности людей за всю историю рода человеческого.

И вот здесь даёт сбой умственность самых разумных и проницательных, опытных и вдумчивых. Выслушав выводы науки о невозможности демократического выбора, и даже согласно покивав- зная о том, что все политики уже рождаются на свет негодяями, и потому верить им нельзя в принципе, даже увидев в прямом эфире CNN, как они лгут под присягой, а потом затевают войну из-за пятен на платье практикантки, после всего этого нормальный, добрый и умный человек говорит: да всё действительно так, но демократия - это высшая ценность и давайте не будем спорить об этом.

Будем. Потому что эпоха наступила иная, чем та, в которую сэр Винстон уютно пошучивал насчёт демократии, удобно устроившись у камина с бутылкой армянского и сигарой. Нынешнее поколение его коллег и политических наследников уже не располагает былым интеллектуальным комфортом. Метод демократического выбора привёл к провалу по всем решающим направлениям. Навскидку примеры лишь из последних месяцев.

Евровойна-99, решение Совета НАТО по которой было принято самым что ни есть демократическим методом выбора, является, возможно, наиболее масштабной глупостью эпохи после завершения холодной войны. И это начинает доходить до мозгов (костных) обитателей демократического мира через изотопы урана - начинки тех самых снарядов, которыми палили по врагам демократии на Балканах. Мировой саммит в Гааге по поводу квотирования выбросов в атмосферу производственных газов так и не смог вынести демократического решения. Ну и, конечно, выборы-2000 в Штатах, о которых сочиняли очень много, но только как о покойнике - либо хорошо, либо не по существу.

В завершение укажем на существенное, хотя и не обязательно всем очевидное.

Расхожая идея, что выводы науки - это для некого абстрактного, никак нас не затрагивающего мира, на самом деле, иллюзорна. Ну вот, хотя бы: где микромир и где мы? Но, чтобы справиться с технологическими вызовами экономики, да и той же политики (особе

нно с её продолжением в форме военного насилия), на следующем инновационном витке придётся научиться строить компьютеры, с размерами p-n переходов в транзисторах уже субатомных порядков. Это означает, что новая компьютерная технология неизбежно на деле столкнётся с квантовыми эффектами, а это заставит отказаться практически ото всего прежнего опыта, ничего не стоящего в том мире, законы которого определяются «соотношением неопределённостей». К революционным изменениям в физике твёрдого тела, электронном машиностроении, а затем, конечно же, и в программировании, ведёт технологический прогресс. Тот же самый прогресс создал, казалось бы, идеальные условия для того, чтобы продвинуть и демократию тоже. Но только «казалось бы». На самом деле прогресс подготовил условия вовсе не для фантома демократии, а для того, чтобы воссияли истины теории social choice, на которую в тугой полицейской слоновости взирает сейчас истеблишмент. Если в докомпьютерную эпоху шалости политиков с бюллетенями считались за норму, то теперь ситуация будет выглядеть так: чем более прозрачной для компьютерного контроля сделается процедура народного волеизъявления, тем с большей отчётливостью заявит о себе несостоятельность демократии. Надо полагать, одного раза маловато будет, чтоб поняли, а три раза - это не слишком хороший бизнес для Америки, где затраты на избирательные кампании всё таки до сих пор ещё считают в долларах, а не в коробках долларов, как в России.

Так что, пожалуй, наиболее реально ждать ещё одного срыва президентских выборов в США, после чего до самых смышлёных из гнусного племени политиканов начнёт что-то там доходить, настоящие же тезисы вообще станут общим местом.

Что ж, демократия мертва, да здравствует демократия? Да! Потому что, наступив на грабли необходимое число раз, истеблишмент и сам отойдёт от фанатического поклонения демократической идее, и, возможно, снизит по поводу неё градус религиозного экстаза масс. Демократический декорум, впрочем, сохранится, ибо привычка свыше нам дана …

Два правила, которые выдающийся немецкий математик Эрнст Цермело сформулировал в качестве руководства для любого докладчика, выглядят так.

1. Вы не можете преувеличить глупости своей аудитории.

2. В докладе скользите мимо существенного, но заостряйте внимание на очевидном.

Не пытаясь быть (или даже казаться) умнее серьёзного учёного, осмелимся сознаться, что в данном изложении мы сознательно пренебрегли его добрым советом, срабатывающим, надо сказать, безотказно, как автомат Калашникова, и не раз выручавшим автора в сложных жизненных ситуациях. Многое из вышеизложенного отнюдь не очевидно всем подряд. Авторская манера изложения существенного - заведомо провокационна. Цель была одна - вывести из равновесия мыслительный процесс тех, кто способен и желает задуматься, а не только повторять за кем-то, неважно за кем, жуемотину про то, что демократия - это святое, потому что демократия.

И последнее. Подобно тому, как Минздрав предупреждает о вреде курения, мы здесь тоже процитируем одно предостережение, его автор епископ Аврелий Августин, живший и творивший в V веке (более известен как Августин Блаженный), вот оно: «Остерегайтесь математиков и всех тех, кто делает пустые пророчества. Есть опасность, что они заключили договор с Дьяволом, дабы смутить Душу и ввергнуть Человека в пучину Ада».

Аминь!
vedi@nm.ru

Комментарии

Добавить изображение