МАНХЭТТЕН

25-02-2001

Yuriy Dolgov

На пути из Европы в Америку, в синем Атлантическом море-окияне плывет рыба-кит. Мокрые и упругие ласты рассекают холодный и соленый бульон. Из хлябей небесных мрак тихо опускается в зыби водяные, радуя рыб глубоководных. Серая, плоская водная пустыня, только что рожденная из утробы Вечности, заливается золотисто-розовыми луковичными красками. Как бы ни тужился гигант скрыть своим грузным телом светило, ему это не удается. Раскаленная сковородка солнца наполовину вылезла из воды, испаряя туман, и, подобно Сизифу, пытаясь выполнить невыполнимое – нагреть эту жуткую прорву налитой каким-то идиотом воды.

Воздух на горизонте кристаллизуется этакой Фатой-Морганой - скоплением острых каменных палочек, призмочек, кубиков. Геометрические фигурки растут и в какой-то момент начинают отражать своими фасеточными боками золотые лучи сияющего солнца. Метрового сечения стальные тросы и невероятного размера конструкции образуют ажурные нитки мостов через Ист-Ривер и Гудзон. Эти нитки сейчас наполняются разноцветными блестящими жуками-машинами, ползущими всей своей оравой и наполняющими просыпающийся Город-Муравейник. В земной тверди, по прорытым под реками норкам ползут черви поездов сабвея, неся в своем нутре секретарш, музыкантов, барменов, брокеров и сейлсменов.

Город выстрелил вверх башнями Всемирного Торгового Центра, потеряв свою головушку в тумане. Не верьте, если вам скажут, что нью-йоркские небоскребы - это одна только лишь функциональность. На самом деле, доминошные стопки окон и проемов, замысловатыми гигантскими уступами заполнившие все окружающее пространство, есть великая современная архитектура. Человек, придумавший это, в точно такой же мере, как и создатель Нотр-Дама, соперничал с Богом. Он хотел раз и навсегда продемонстрировать, что величие египетских Хеопсов, римских Августов, флорентийских Медичи, парижских Людовиков, петербургских Петров – суть ерунда, игрушки. И все это осталось там, позади, в прошедших веках. А ныне центр Вселенной, футуристический Вавилон здесь, на западном берегу Атлантики. Он буйно вырос из земли подобно пшенице Канзаса, хлопку Луизианы и кукурузе Джорджии. Он на века укреплен автомобильной сталью Детройта и лысыми головами стэнфордских профессоров.

Закопченные утюги домов-шкафов окружили Бродвей. Из стен торчит старый кирпич. Мусорные баки, ржавые металлические решетки. Массивные пожарные гидранты кричат, что в стране нет проблем с металлом. Поднос раздолбанного тротуара заставлен черными ботинками с толстыми подошвами, фруктовыми лотками, завален окурками и рваными газетами. Африканцы продают страшнорожие маски. Художники торгуют графикой. Манхэттен в снегу. Ни разу не видел Манхэттена в снегу.

Manhattan

Голова Медузы Горгоны. Вместо змей – множество туго заплетенных черных и толстых косичек, собранных замысловатой прической. Дельфинье тело - худощавое и ладное. Высокие, черные, блестящие, узкие, кожаные сапоги. Пестрая рубашка, зеленые штаны. Черный бродвейский музыкант.

Комментарии

Добавить изображение