Вечный бой Георгия Щедровицкого
25-02-200123 февраля в Москве состоялись 7-е чтения
памяти Георгия Петровича Щедровицкого (род.23 февраля 1929)
Организаторы попросили меня откликнуться на это событие.
С Георгием, или Юрой, как мы его называли, Щедровицким я познакомился давно. Это было начало 1970-х годов, я тогда часто бывал в Москве (жил в то время в Минске). Причем часто мы прилетали вдвоем с Вячеславом Степиным (ныне академик, директор Института философии РАН, его статьи есть в "Лебеде"). Вот там и пришли на один из семинаров Щедровицкого - если не ошибаюсь, они тогда проходили у Щедровицкого в квартире на Петрозаводской улице. Потом уж я частенько бывал как зритель на его семинарах, когда они в 1978-79 годах проходили на квартире у моей сестры Люды на Тухачевского.
На Петрозаводской в 1972 году проходил обыск по 24-му делу в поисках издателей "Хроники текущих событий" (информация о политических процессах) . Ну да, все время туда ходят толпы, стоит смутная говорильня, потом сутками стучит машинка (то перепечатывали записанные на магнитофон материалы семинаров). Вот соседи и стукнули, заглушая стук машинки. Глядишь - жилплощадь (кооператив) освободится.
Об этом обыске Юра нам со Славой рассказывал очень красочно.
Приехали под вечер человек восемь. Ввалились в небольшую комнату (ну, это не удивительно, и много больше помещалось на семинарах). Один в штатском предъявил ордер на обыск и удостоверение личности. Майор КГБ. Говорил майор разные комплименты. Дескать, вы, Георгий Петрович, видный ученый. Вот по психологии что-то печатаете, о воспитании, про педагогику пишете. Говорят, очень умно и полезно. А сами такими делами нехорошими занимаетесь.
- Какими - нехорошими?
- Да вот, пишете всякое.
- Вы же только что сказали, что пишу полезное.
- Гм. Так это про воспитание полезное. А про политику что пишете?
- Ничего не пишу. Политикой не занимаюсь.
- Ну да. Не пишете. Не писали бы, так мы бы сюда не приехали.
- Ну, коли уж приехали, не угодно ли чайку?
- Потом. Сначала нужно посмотреть, что вы тут понаписали.
- Ну давайте , смотрите.
Вдоль стен по периметру стояли стеллажи с книгами и папками (в них - тексты семинаров за многие годы). И еще стеллаж с магнитфонными бобинами. Увидев обилие, майор недовольно крякнул. Это ж когда до чая доберемся. Но - дело прежде всего. Медленно пошел вдоль стены, вынимая то одну , то другую книгу, быстро пролистывал, иногда, растопырив, встряхивал ее, держа за корешок, страницами вниз. Юра с интересом наблюдал. Как рассказывал нам - в безумной надежде, вдруг оттуда выпадет заначка, какая-нибудь десятка, о которой он давно забыл.
Увы. Ни майор, ни Юра ничего полезного для себя не обнаружили. Но вдруг майор сделал стойку.
- Ну вот, Георгий Петрович ! А говорили, не занимаетесь политикой. Троцким интересуетесь?
- Не интересуюсь.
- Ай-ай-ай, Георгий Петрович. А вот эта книга - что такое, по вашему?
- Эта? Во всяком случае, эта книга не Троцкого.
- Нехорошо, Георгий Петрович. Вы же ученый, умный человек. Про педагогику пишете, детишек учите. У меня в руках - прямая улика. А вы отрицаете очевидное. Нехорошо.
- Конечно, нехорошо. Нехорошо приписывать эту книгу Троцкому, когда автор - не Троцкий.
- Как же не Троцкий, когда я сам читаю, автор - Троцкий.
- Прочтите еще раз, только внимательно.
- Троцкий !
- Нет.
- Георгий Петрович ! Вы меня обижаете.
- А вы - меня разочаровываете.
- Знаете, что бывает за троцкизм?
- Знаю, что бывало раньше.
- Сейчас тоже по головке не погладят.
- Чтобы не вышло у вас конфуза, давайте с вами еще раз прочтем имя автора. Читаем: Трои...
- Троцкий !
- Нет, еще раз, и по слогам. Тро - иц - кий. Троицкий. И имя у него Всеволод, а не Лев. Видите?
- Тро-иц-кий. Действительно. Вот гад, а похоже-то как. А кто этот тип?
Может он ради конспирации?
- Нет, это у него от рожд
ения. Он вообще-то член-корреспондент Академии наук. Академик, проще. Пишет о проблемах инопланетных цивилизаций.
- Ишь ты ! Тоже, значит ученый. Вы уж, Георгий Петрович, извините. Ошибся малость. Служба такая. Я ведь сам ученых уважаю.
И бережно поставил книгу на место.
Но профессиональное чувство было уязвлено. И майор решил показать класс. Ясно было, что такой умный ученый, пишущий про воспитание и педагогику, не будет хранить крамолу на книжных полках. Там каждый дурак увидит. А рассчитано на умных. Известно, где они хранят тайное. Там, где никто не догадается. Кроме высоких профессионалов. И майор направился туда. Он засучил рукав по локоть и погрузил руку в глубины унитаза. Долго шарил в его коленном суставе. Отдуваясь, извлек свою щупальцу обратно и, в отличие от одного американца, ничего не вытащил оттуда. Георгий Петрович сардонически (это у него всегда получалось очень хорошо) усмехнулся.
- Древние говорили: Ин вино веритас (и любезно перевел: "истина в вине") . А мы скажем - веритас ин унитаз. И эта истина, веритас, сейчас в том, что пора нам выпить чай. Как?
- Давайте.
Юра ставил чайник, майор мыл руки. Остальные грузили мешки произвольно выбранными папками, пишущими машинками и бобинами с магнитофонными записями. Впрочем, бобин взяли немного. Одна из них была на коробке озаглавлена "Беседы со Степиным".
- Это о чем вы там беседовали? - спросил как бы между прочим майор, садясь за стол.
- О философских основаниях квантовой механики.
- Интересно будет послушать.
- Конечно, обязательно послушайте.
Я присутствовал при том разговоре о квантовой механике. Могу себе представить чувства майора, после того, что сказал ему по поводу этого улова полковник.
Чай пили все вместе и расстались очень дружелюбно. Будете здесь проездом - заходите. Обязательно. Спасибо. До свидания.
Но папки потом не отдавали более года, а пишущие машинки, кажется, и вовсе не вернули. Дружба- дружбой, а вещдоки - врозь.
Другая запомнившаяся встреча происходила в новой однокомнатной квартире Щедровицкого на Обухова (Юго-Запад), Юра только-только ее купил. Мы со Степиным приехали, а он клеит обои. Один. Вы представляете, что такое клеить обои одному? Длиннющее полотнище, все намазано клеем. Верх тянешь к потолку, низ горбится на полу. Ну, то есть так неудобно, что хуже только, когда из под фигового листка идеалист подает руку агностику. Хорошо, Юра находился в самом начале процедуры. Мы быстро подключились - я намазывал, они наклеивали на стены. За час управились.
Как водится, сели пить чай. Мы находились в это время в последнем и решительном бою с нашим заведующим кафедрой, Петром Федоровичем Протасеней. Он увольнял нас ( с помощью своего клеврета по кличке "арап Петра Федоровича") и не пускал Степина в докторантуру, а мы снимали (с должности) его. Уже успели завалить при прохождении в кафедральное партбюро. Может, хватит с него? Рассказ был очень эмоциональным.
Юра сказал, что в аналогичном случае древнегреческий философ Филопон говаривал: "Каждое начатое дело следует доводить до логического конца".
Я вскинулся (никогда не слышал этого имени).
- - Не было такого философа.
- Был. Но теперь нету. Давно умер.
- Да не было. Был Ферапонт Головатый. Колхозник. Он сдал все свои сбережения во время войны на танковую колонну. Что поразительно, как это смог столько утаить и не попасть в раскулаченные.
- Тот был Головатый, а ты - нет. Вот как раз таких сбережений не было. Равно как и самого Ферапонта. А философ Филопон - был.
- Ладно, - говорю, - сейчас проверим. Где философская энциклопедия?
- Да вот.
Еще ничего в квартиру не привез, мебели нет, а 5-ти томная философская энциклопедия - вот она, на полу.
Берем 5-й том (самый лучший, между прочим, и сейчас хорошо смотрится). Листаем. Филодем. Филолай. Филон. Все. Никакого Филопона.
- Ну что ??!
- А вот что.
Юра берет другой том (4-й) и быстро находит имя Протасени: р. 12 авг. 1910 - сов. философ, д-р филос. наук (с 1961). проф. (1962).
- К чему это ты?
- Как к
чему?! Ты ведь сам рассказывал, что Протасеня никакой не философ, так?
- Так.
- Ну вот. А он есть в философской энциклопедии и обозначен там как философ.
-Ну, формально.
- Да. А Филопон - философ. Неформально. Поэтому его и нет в философской энциклопедии.
Я встал и пожал Юре руку. Такого изощренного доказательства ранее не встречал.
Впрочем, был ли такой философ - Филопон и по сей день не знаю точно. Думаю, этот Филопон унес свою тайну в могилу.
Юра был тонкий различитель и разделитель понятий. Наш Доктор Субтилис. Тончайший доктор. Дунс Скотт советской философии. Впрочем, какой уж там советской...
Все битвы на семинарах, особенно публичных, носили характер ристалища за обладание прекрасной дамой. Вернее, многими дамами. В президиуме у доски сидят двое - Юра и его оппонент. Из учеников, готовых вылететь из гнезда. Ученик делает доклад. Рисует пляшущих человечков. Доклад беспрерывно прерывается Юрой. Да и другими тоже. А как вы понимаете то, да это? А как вы определите это понятие? А то? Что же вы определяете это понятие через то, а то через это? Кто вам дал право переходить из плоскости методолога в плоскость историка ?! У тебя такая страшная путаница...
Рубил Юра учеников как самурай своего врага. От плеча до седалища. Задает, к примеру, Игорь Алексеев вопрос, что-то вроде о различии между объектом и предметом знания.
Юра пышет огнем из ноздрей и говорит (дело происходило в аудитории Психологического факультета, строении желтого цвета на Манеже):
- Вы уже 20 лет ходите на семинары, у вас уже пыль на ушах собралась толстым слоем, а до сих пор не усвоили, что такой вопрос в данном контексте не просто некорректен, а не имеет смысла.
- Ты слышала, как сказал Учитель? - шепчет одна олениха.
- Да, что-то потрясающее, - судорожно записывая, отвечает вторая.
Когда визави сидел Виталий Дубровский, летели пух и перья.
- Ты слышала , как он его срезал?!
- А ты успела записать?
Потом самочки отдавали все свое нерастраченное чувство мощному Победителю и продолжателю рода. Включался генератор подкорки и энергетика эндокринки. Фантазия порождала чудеса красноречия.
Это было традицией. В результате у Юры даже появилось, как и у Дюма-отца, его лучшее произведение - сын Петр. Даже не знаю, как бы могли без вдохновляющего сладострастного шепота прелестниц проходить семинары, конференции, а потом и организационно-деятельностные игры. Никак бы не могли.
Все, все без исключения ученики уходили, вдрызг разругавшись с Учителем. Некоторые потом говорили (прямо ему), что он крайне вредоносная фигура для всего будущего страны. Великий соблазнитель малых сих и коварный интеллектуальный искуситель. Не в половом смысле уже, а вообще.
Один даже сказал (Олег Генисаретский), что дискутировать с Щедровицким можно только с топором в руке. Юра очень переживал тогда. Мой ученик грозил мне топором !
Я не раз спрашивал его: а зачем ты как будто специально отваживаешь своих сторонников?
- Не отваживаю. А - выпроваживаю. Когда я вижу, что мой ученик начинает оказывать мне на семинарах иди еще где-нибудь все большее сопротивление, я его провоцирую на разрыв.
- Но - зачем?
- Он созрел. Нечего ему больше делать в парнике. Пусть идет и создает свою школу. Свое дело. Свою игру. Он все равно от меня никуда не денется. Ибо у него в голове тот понятийный аппарат, что я ему дал. Те логические схемы, которые он взял из наших семинаров и обсуждений. Он в принципе никуда не может от меня уйти. Что бы он ни говорил, что бы ни делал - он всегда останется моим учеником. И рано или поздно он сам это поймет.
Это оказалось правдой. Они - поняли. Теперь все его ученики отдают ему должное. Олег Генисаретский даже доклады на вечерах его памяти делает. Юра Щедровицкий - всегда с нами.
я через текст и даже через видеозапись.
Участник ОДИ сам создает для себя необходимые знания в процессе игры и наблюдение за тем, как это делает кто-то другой и собственные мучения, напряжение, открытия существенно отличаются. В процессе ОДИ участник попадает в кризисы и выкарабкивается из них, натыкается на непонимание и невозможность донести свою мысль и вынужден найти, открыть для себя новые выразительные средства и новые для себя способы общения. По окончании игры участник уносит с собой новые открытие и новые возможности. Как известно, можно забыть то, то что ты услышал от других, но почти невозможно забыть то, что ты в муках создал сам.
ОДИ предполагает обязательное использование эффективных методов мышления. Разумеется, участники постоянно пытаются решить поставленные перед ними задачи привычным для них способом, стихийно бросаясь на задачу, и привычно беспорядочно ее обдумывая. Но сами правила заставляют упорядочивать свое мышления, замечать свои ошибки в процессе решения задач, совершенствовать саму деятельность по решению интеллектуальных задач. Что еще можно добавить к этому? ЧТО ТАКОЕ ОДИ можно понять только через участие в ней.
Юрий Мороз
Кое-кто из близкого окружения Георгия Петровича называл его "гением компиляции". Дело в том, что Щедровицкий-старший обладал фантастической способностью всасывать чужие ходы мысли, перерабатывать их и вставлять в свою систему. За годы своей бурной деятельности он, с помощью многочисленных соратников, построил чудовищную понятийную и даже "мыследеятельностную" машину, которая якобы учитывала все существенное, что появлялось в истории человеческого мышления и деятельности.
Щедровицкий был в этом отношении в чем-то сродни Гегелю, так же как и тот претендуя на то, чтобы завершить и снять некий глобальный процесс развития. Многие не выдерживали лицезрения этой картины и пораженные величием методологической машины, учитывающей все, сходили с ума.
Дмитрий Сапрыкин
Loading...
