Ненастоящие

В русском фольклоре есть такой персонаж: шишига. Шишиге кажется, что она людской породы, но на самом деле она – гомункулус, антропологический артефакт.

Шишига восполняет свою выморочность судорожной активностью. Ее гложут подозрения, что она ненастоящая. Поэтому она вечно суетится, мается, меняет физиономии, поспешает с одного людского собрания на другое, всюду отмечается и морочит мозги. Человеческому человеку ничего этого не нужно. Он шевелит плавниками в теплом океане acva vitae, пьет из его животворных источников, питается его планктоном и, насладясь прожитым днем, отправляется поболтать в Гостиную веб-альманаха "Лебедь". Он у себя дома.

А у шишиг не так. Они лишние в этом божественном бульоне жизни. Тем настойчивее они желают самоутвердиться. "Это мы, мы – люди, - внушают они адамовым сынам. – А вы – глупцы, пролы, неудачники. Но мы вас возглавим и переучим."

Поскольку ленивые адамовы сыны гибкостью ума не отличаются, они сплошь и рядом дают втянуть себя в бесовские игры.

Глеб Павловский – это такая шишига, что шастает не по деревенским околицам, а по приемным и передним Кремля. Только его обитатели сойдутся, чтобы потолковать о политике и выборах, наша шишига тут как тут. "Пиар-р! – начинает она стрекотать в уши. – Р-рейтинг! Федер-ральные элиты, р-разброс электор-рата!"

Новейшие российские солоны и ликурги Кембриджей не кончали, поэтому эти иностранные слова звучат для них музыкой свершений и побед. "А ну, давай, показывай, какая такая у меня электоральная преспектива."

И Павловский показывает. То он готовит хитрую загогулину для Ельцина, то для его противников, то вообще скрывается во Флориде, чтобы отчитаться перед тамошними пиарщиками и рукосуями. При этом он истово верит в свои заморочки! Когда очередная из них не получается (а у него никакая не получается), он находит новых лопухов, и так и живет, вешая лапшу на уши вашим и нашим. Вычистить его из корридоров власти почти невозможно, потому что он стал ее вирусом. Он просочился в ее сосуды, капилляры, межклеточные мембраны- его в дверь, он в окно.

Вот он на экране телевидения в "Гласе народа". Тут – целое собрание шишиг: патентованных, речистых, с хорошо поставленными голосами. Павловский среди них теряется. Те ослепительно, талантливо суесловны, Павловский же суесловен косноязычно.

- Ты, Глеба, на народного цицерона не тянешь, - шепчет ему его внутренний бес. – Займись-ка лучше Интернетом.

И Глеба появляется в Интернете.

Но "Глеб в Интернете" – тема для отдельного разговора. Следите за рекламой.

Глеб Павловский стал мутить вокруг себя воду еще в годы студенческой младости. Он создал из таких же беспокойных балбесов какой-то кружок-коммуну "Субъект Исторической Деятельности" и придумал "дзен-марксизм". Местное КГБ незамедлительно поставило компанию на учет и стало дожидаться, не выкинут ли они чего-нибудь такого, о чем можно будет доложить вышестоящему начальству. Поскольку одесские неофурьеристы ничего путного выдумать не могли, у кегебистов лопнуло терпение и Павловского вызвали на допрос. Опытные человековеды в штатском мигом вычислили сидящего перед ними: честолюбец, циклотомик, прожектер. Достаточно было нескольких психологических заготовок, чтобы Павловский начал давать показания на ближайшего единомышленника (Вячеслава Игрунова).

Дальше – диссидентская классика. Перебравшись в Москву, Павловский знакомится с одним из дедушек российского вольнодумства Михаилом Гефтером, редактором альманаха "ХХ век и мир". Возникает уникальный союз двух прожектерских сознаний. Старый и молодой ведут бесконечные разговоры о реорганизации отечества и человечества по новому штату. Оба внутренне пусты, безбытны, у обоих общий "синдром Петрашевского". Дело доходит до намерения Гефтера усыновить единомышленника, войти с ним в некую андрогинную философскую связь. Не будем комментировать этого патологического во многих отношениях эпизода. У него уже есть свои комментаторы.

Но усыновить молодого диспутанта желает и КГБ: он должен только еще острее ощутить себя спасителем отечества и человечества, выступить с манифестом, который поразит враждующие стороны в самые сердца.

&nbs
p; И Павловский ломается вторично. Он пишет некое послание, которое так и называется: "Послание вашим и нашим". За это послание диссидентское подполье объявляет его Иудою, а власть заменяет три года тюрьмы ссылкой на Урал.

В ссылке "синдром Петрашевского" обостряется.

"Я жил в состоянии какого-то державнического неистовства, писал в Политбюро и КГБ трактаты с поучениями, как спасти СССР, упорно именуя его Россией. Местный алкоголик-оперуполномоченный читал их и подшивал к моему делу. "

То есть перед нами явная клиника, сдвиг по фазе, но Павловскому не докажешь. Даже иронизируя над собой, он продолжает пребывать во власти прожектерских глюков.

Возвратившись из ссылки, Павловский обнаруживает, что его однодумцы проникли во власть. По корридорам Думы бродят посланцы "Аум Сенрике", Джуна чистит карму секретарю Совбеса, а заморская шишига Ричард Пайпс инструктирует премьер-министров. Для Павловского и павловских наступают звездные часы.

Это было время, когда на Россию пролился золотой дождь фондов, грантов и виз. Павловских скупали дюжинами. Каждый, кто мог предъявить хоть какую-нибудь антисоветскую бумажку, становился потенциальным миллионером. Перекупались издательства, газеты, партии, творческая интеллигенция. Неслыханно, баснословно богатая Америка не жалела средств.

Вот конторы и проекты, которые наплодил вокруг себя Павловский:

Фонд эффективной политики (ФЭП)
Информационное агентство "Постфактум"
Агентство социальной информации
Русский институт (аналог Russian Institute при Колумбийском университете США)
"Русский журнал"
Журнал "Век ХХ и мир"
Журнал "Среда"
Журнал "Пушкин"
Журнал "Интеллектуальный форум"
Официальный сайт фонда "Общественное мнение"
ВВП.ru: сетевой экспертный канал. Exit polls - 2000
СМИ.ru
Сетевой информационный канал "Выборы в России"
Интерактивный проект "Мэр Москвы: сделай сам".

Ovg.Ru (объединенная властная группировка)
Strana.ru
Polit.ru

И так далее и тому подобное. Но у павловских чувство родины атрофировано изначально. Они – сухая полова жизни, граждане мира, обитатели некой теоретической Русландии, населенной шахматными homo elektorae. У них особенное сознание, не как у нас. Они живут во ВЦИОМах, питаются рейтингами и бульонными кубиками и с увлечением производят то, что Томас Манн называл интеллектуальной авласаквалаквой.

После того, как телевизионого трибуна из Павловского не получилось, он принялся за журналистику. Увы, из этого ничего не получилось тоже. Автор сего взялся было за его ученую прозу, но со второго абзаца обнаружил, что имеет дело с фантомом, семантической пустотой. Да вот, например:

"Не растолочь ли сие взрывоопасное разнообразие в порошок, точнее - в баклажанную икру современной "нации"? В этом и состоял сокровенный замысел Иного-Не-Дано. Свободные (по западным стандартам) Индивиды образуют "электронный газ", чутко откликающийся на магнитное и электрическое поле экономического и правового регулирования. Российские "электроны" завязли в узлах кристаллической решетки общинных, корпоративных и иных архаических структур?

Кристаллы русского льда под ударами революций и модернизаций превращаются в крошево, в месиво, из которого сочится вода. Вода, стандартная жидкость с формулой H2O, податливо заполняет любой объем и, главное, неплохо проводит электричество. Цель достигнута?"

Ты что-нибудь понял, дорогой читатель? Из такой систематизированной авласаквалаклы и состоит Глеб Павловский. Бог не дал ему даже красноречия, отличающего эту параллельную цивилизацию. Он вынужен пребывать в кремлевском зазеркалье. Никто толком не знает (он тоже), что именно он там сейчас делает. Но кремлевские антресоли так обширны, запутаны, бесконечны, что Глеб, очевидно, пребудет на них до конца дней, возникая, как чорт из табакерки, в очередных проектах, фондах и прочих порождениях азотнокислого ума российских лапутян.

И на этом мы с ним до следующей заметки расстанемся.