Общество и его формации

В последнее время привычка "хаять" демократию за все происшедшее в России становится признаком "хорошего тона". Особенно в рядах новоиспеченной интеллигенции, слегка страдающей националистическими фобиями. Отсюда напрашивающиеся национальные особенности самого "выдающегося" русского характера, здесь же недалеко и до ЦРУ, навязавшему России чуждые демократические принципы… И, как в известном фильме: легким движением руки ваши брюки превращаются в изящные шорты…

Как мне кажется, основным узлом данной чудовищной самофальсификации является фантастическая ирреальность происходящих в мире событий. Ну как же так, в пух и прах раздолбанные в войне Германия и Япония сумели не то что подняться, а встать во весь свой рост через какой-то десяток-другой лет. А что же Россия? Ну как тут не призвать на помощь различные чуждые силы, злобных американцев, например, или ставших вдруг по-марсиански враждебными климатические условия Паршевой России… Так и напрашивается: "…Темные силы нас злобно гнетут…".

Давайте же попытаемся все разложить по своим полочкам.

Несмотря и вопреки (кто-то скажет – благодаря – не суть важно) сталинской диктатуре, разорившей сельское хозяйство, уничтожившей большую часть интеллигенции и руководства, в том числе и армии, Советский Союз сумел выиграть Великую Отечественную войну, а также длительное время сохранял лидирующие позиции в мировом противостоянии политических систем.

Данная ситуация сохранялась где-то до середины 60-х годов. А затем произошел спад – Советский Союз стал все более и более отставать от ведущих государств, что в конечном итоге и привело к горбачевской "перестройке". Банальный вопрос: Что же произошло в середине 60-х? Почему мощный во всех отношениях (выигравший ВОВ!) Советский Союз стал вдруг резко сдавать позиции?

Итак, середина 60-х.

Первое. Во всем мире развивается массовое производство товаров широкого потребления (конкуренция, господа!), тогда как Советский Союз с его любовью ко всему глобальному продолжает наращивать и без того колоссальные производства средств производства. Именно в этот период (к началу 70-х) у советского народа резко возрос интерес к поездкам за рубеж.

Второе. Поиск новых моделей, интересующих массового потребителя, приводит к внедрению в различные производства (в том числе и ТМП) новых технологий, включая вычислительную технику. В противовес этому, компьютерные технологии в Советском Союзе используется лишь в области военного производства, а также кое-где в науке и образовании.

Третье. В середине 60-х в Японии разработана новая система управления Total Quality Management, отвергающая принципы конвейерного производства. Любой процесс, утверждает TQM, есть неделимое целое, требующее решений с позиции данного процесса, а не его составляющих. Данная система подхвачена во всем мире. И вот уже в США появляется ее родственник – Business Process Reengineering, который опираясь на TQM, обозначает принципы структурного подхода к управленческим процессам. Опять же, в Советском Союзе для применения подобных систем управления нет ни причин, ни поводов: вся произведенная продукция расходится моментально; основная проблема достать что-либо, а не продать что-либо.

Вот эти три, казалось бы несвязанных между собой явления, и дают нам основу всех дальнейших исторических событий.

Оглядываясь в глубь истории на этапы смены человечеством общественных формаций можно обратить внимание на следующие закономерности:

Во-первых, каждый раз при смене общественного строя изменяется приоритетность человеческой деятельности. Так было при переходе к феодальной формации, – приоритетным стало сельское хозяйство. Аналогичное изменение произошло и при переходе к капитализму – приоритет получило промышленное производство.

Во-вторых, смене подвергаются общественные взаимоотношения. Данное изменение, по сути, является следствием предыдущего – как поиск эффективных способов управления в новом виде человеческой деятельности. Так рабский труд оказался неэффективным в сельском хозяйстве и его сменили взаимоотношения "землевладелец – землепользователь". И точно так же данные взаимоотношения не смогли обеспечить промышленное производство и были заменены различными формами наемного труда.

Так вот в середине 60-х годов ХХ-го столетия человечество вновь подошло к смене общественного строя. Основным толчком, побудившим его к этому, явилось массовое производство товаров широкого потребления. Именно оно потребовало развития и использования новейших технологий.

В дальнейшем, информационные технологии – этот монстр ХХ-го века, вышел из-под "контроля" промышленного производства и стал существовать сам по себе. Относя к ним СМИ, телекоммуникации, производство программного обеспечения, обслуживание информационных баз данных, часть промышленности, работающей на обслуживание ИТ (производство компьютеров, магнитных накопителей, расходных материалов), можно заметить, что их совокупный капиталооборот значительно превосходит сегодня обороты оставшейся части промышленного производства. Вывод: в конце ХХ-го столетия основным приоритетом человеческой деятельности стали информационные технологии.

Как мы уже выяснили из исторической части наших рассуждений, развитие нового общественного строя невозможно без изменения общественных отношений. Вот тут-то и становится понятным вся важность и значимость появления систем управления TQM и BPR. Именно на них выпала "доля" становления новых общественных взаимоотношений, суть которых можно выразить в "совладении и/или соуправлении" предприятием. Т.е. группа, обеспечивающая какой-либо процесс, является полностью автономной, вплоть до собственных банковских счетов. Это – предприятие в предприятии, целиком взвалившее всю ответственность по обеспечению процесса и качества выпускаемой продукции на собственные плечи. Ну, а какому наемному работнику вы сможете доверить производство на подобном уровне? Это примерно так же, как доверить рабу возделывание поля с урожаем, да еще без надсмотрщика с плеткой… В лучшем случае останешься без урожая…

Другая элементарная, хотя и не столь существенная, проблема наемного труда: как оплачивать труд программиста? Ну, не за количество же написанных им команд?! А вот применение принципа распределения прибыли между "хозяином" предприятия и его совладельцами позволяет решать все эти, в общем-то, простенькие проблемы.

Таким образом, примерно с середины 60-х годов ХХ-го столетия в истории человеческого сообщества начался период становления новой общественной формации, построенной на приоритете деятельности в информационных технологиях и общественных взаимоотношениях выраженных в принципах совладения предприятием.

Ну и какое это имеет отношение к сегодняшнему положению в России и в чем его отличие от, скажем, Германии и Японии в конце 40-х годов?

Дело в том, что эти страны, несмотря на колоссальные разрушения и потери во Второй мировой войне, успели завершить восстановление своих хозяйств до начало всемирной "перестройки". Им не пришлось изучать и использовать в тот период новых технологий, переучивать своих людей. Им надо было лишь отстроить то, что они уже когда-то строили и делали (с долей допущения, конечно же).

Россия же, пропустившая мимо себя период развития массового и гибкого производства, оказалась просто в плачевном для себя состоянии. Конкурентоспособные производства – не развиты, люди – не подготовлены, новые управленческие технологии – не изведаны, да и применять их бывшим партаппаратчикам, в большинстве своем занявших руководящие посты, было как-то не с руки. Т.е. получилось так, что в последнее десятилетие прошлого века Россия вступила примерно с 20-30-ти летним технологическим отставанием, с разграбленной экономикой и разрушенной промышленностью. Причем ее собственная экономическая политика последних лет (борьба с инфляцией, налоговая политика в отношении производителя, сделавшая рентабельными лишь торговые организации) далеко не способствовала хоть какому-то приближению не только к развитым государствам, но и даже к странам так называемого третьего мира.

А на сегодняшний момент говорить о возможности экономического соревнования с участием России, - это примерно то же, что сравнивать экономические возможности феодального и капиталистического государств. Наша страна оказалась в другом историческом измерении.

Более того, в дальнейшем поступательном движении российской экономики виден еще, по крайней мере, один и весьма серьезный "подводный риф". Если представить себе, что случилось чудо – экономика выздоровела и все предприятия вдруг заработали, то откуда взять соответствующую прорву необходимых специалистов и просто рабочих? Даже сегодня, при условии того, что средняя мощность работающих предприятий составляет около 10-20%, ощущается нехватка работоспособного персонала. Даже сегодня известное своей непомерной алчностью правительство идет на социальные уступки по сохранению пенсий работающим пенсионерам. А если потребуется 90 – 100 – 200%?

Как говаривали программисты моего поколения: чудес на свете не бывает… Только – чудаки…

Но, опять же, несмотря и вопреки пессимизму данных умозаключений, по моему личному мнению, существует одна маленькая зацепка, которая может вывести российскую экономику из этого жесточайшего цугцванга. Суть ее заключается примерно в следующем:

До сих пор применение новейшей системы управления BPR (или TQM, - кому как больше нравится), а именно в ней заключена основная степень переходных процессов, проводилось на уровне отдельных предприятий и организаций. В лучшем случае она или ее элементы разворачивалась на уровне концернов типа MicroSoft (не уверен). Но, если принять принципы совладения в качестве основы будущих общественных взаимоотношений, то совершенно очевидно, что они должны распространиться, во-первых, на области, использующие информационные технологии, а, во-вторых, на ВСЕ системы управления, в том числе и государственные.

Отмечу, что смена формаций влечет за собой развитие определенных гражданских прав и свобод (и ответственности!). Поэтому данное развитие должно в корне поменять все наши представления о государственной системе власти.

К примеру, область юриспруденции. Ее основная демократическая составляющая – презумпция невиновности – вроде бы позволяет думать о ней, как об относительно совершенной системе, предусматривающей наличие указанных прав и свобод. Но, с другой стороны, практически каждое государство внесло в нее небольшую поправку: незнание законов не освобождает от ответственности. Кто, скажите мне, пожалуйста, и в какой стране может знать все юридические тонкости и законы? Акты, нормы, подзаконы?.. Мы все заведомо обвиняемся в этом незнании! Все – виновны!

И тогда вопрос: а нужны ли (или кому нужны) данные тома законов и законодательств? Не тем ли, кто может повернуть их сначала в одну, а затем в прямопротивоположную сторону? Власть имущим или пресловутым олигархам, например? Не проще ли вернуться к добрым христианским заповедям, а уж на их основе с учетом этических, этнических, религиозных и пр. и пр. особенностей того или иного общества суд присяжных и вынесет свое решение?

Аналогичные замечания можно высказать в адрес практически любой выдуманной человечеством системы. И, в первую очередь, в адрес российской системы налогообложения. Мало того, что она чрезмерно сложна, раздута и постоянно пытается сменить правила "игры". Но, ко всему прочему, ее суть являет собой тормозящую экономическое развитие систему: если ты работаешь, то тебя за это наказывают; если ты производишь общественно-значимую продукцию, то тебя за это наказывают.

Всем известно, что в конечном итоге оплату налогов производит конечный покупатель. Зачем это делать через дополнительную ступень в лице производителя продукции? Не проще ли собирать налоги напрямую при продаже конечной продукции?

Если вдуматься в этот вопрос, то указанное решение – естественно и логично. Покупаешь продукцию, произведенную данным обществом, платишь за продукцию, а также – налоги государственному аппарату, обеспечивающему деятельность данного общества. Тогда, почему оно до сих пор не внедрено в нашу жизнь?

Дело в том, что в период становления и развития капиталистического общества данное решение было невыполнимо по причинам технического характера. Как можно обеспечить контроль исполнения налогового законодательства миллионами своих граждан, скажем в ХIХ веке? Да, что там XIX век! Возьмите 60-е годы ХХ-го века! НИКАК. Потому-то и была организована двухступенчатая система взимания налогов, которая на порядки сокращала количество проверок.

Сегодня же, в эпоху массового развития и применения компьютерной техники вопрос количества проверок совершенно не принципиален. А вот качественная сторона работы данной системы…

Естественный вопрос: а что же в итоге может дать экономике и всему обществу подобное реформирование?

Вот в ответе на этот вопрос и заключена та самая "зацепка", указанная выше. Посудите сами.

Производитель освобождается от налогов. Тем самым резко снижается себестоимость его продукции (сырьевые компоненты – также дешевеют!), повышается ее ценовая конкурентоспособность. Появляются возможности повышения заработной платы. Отсюда рост денежных средств у населения – резкое увеличение покупательского спроса, на которое эхом отзывается рост производства. Это с одной стороны. С другой. У предприятий-производителей появляется устойчивая, реальная и "прозрачная" прибыль. Это делает их привлекательными для инвестиций. Что, в свою очередь, дает возможность внедрения новых технологий и общего технологического развития. И, наконец, с третьей стороны, реорганизация налоговой системы позволит высвободить колоссальные человеческие ресурсы. Миллионы бухгалтеров с одной линии фронта и налоговиков с другой заняты сегодня лишь производительством бумаг и их проверкой. Миллионы компьютеров, мегатонны бумаги, мегаватты электроэнергии перемалывают пустоту. Вот где сокрыты ресурсы для экономического развития!

Все эти эмоции с кучей вопросительных и восклицательных знаков, конечно же, требуют точных расчетов, проверок и уточнений. BPR – это не панацея и не самоцель, а лишь инструмент по реорганизации процессов управления. Новое тысячелетие и новая общественная формация привнесет, думаю, и нашу жизнь тоже, потрясающее количество изменений. Так давайте думать о том, как построить нашу будущую жизнь, как сделать ее лучше и краше, а не искать "козлов отпущения", пожиная злобу и ненависть в ответ.