Рабы ВСЕОБУЧА

"Когда в 1085 г. Толедо был отвоёван христианами у мавров, студенты западных стран толпами устремились в этот город, чтобы изучать науку арабов."

Так началось триумфальное шествие вавилонской образованности по Европе, а затем и по всему "цивилизованному" миру. Наука, которую принесли с собой арабы не была собственно арабской, но - интернациональной. Верхние же этажи её прочно занимали эллины. Античные греки были потомками германских племён, "спустившихся" на Балканы из района Богемии. Таким вот окружным и диалектическим путём к варварам Европы вернулись знания, добытые их сородичами в древности. Но по способу подачи это уже не была античная логия или сциенция, а то, что собственно и передаётся славянским словом "наука" или средневековым "схолия". Это было знание для преподавания в школе.

Древняя Греция не знала школ для преподавания дисциплин в нашем понимании этого слова. Когда мы говорим "философская школа", то всегда подразумеваем этим отдельного мыслителя, добившегося признания у современников своими поразительными умозаключениями, получившего таким образом авторитет, известность и, следовательно, учеников и последователей. Неслыханным делом было объявление об организации классов и систематическом наборе учащихся с целью распространения учёности. Считалось само собой разумеющимся, что в философских школах принимают участие только те, кто имеет природную склонность к размышлению и тем самым удовлетворяет свою внутреннюю потребность.

Не то на Востоке. Здесь, и особенно в Вавилоне, уже в древности сложилась развитая система образования по степеням - начальные, средние и высшие ступени. Знания преподносились в сугубо рецептурной форме: взять то-то, подставить туда-то и получить ч.т.д. Родители отдавали ребёнка в школу для того, чтобы он приобрёл престижную профессию писца или администратора и ... освобождение от тяжелого физического труда.

Именно в такой форме и получили от арабов древнюю мудрость потомки вестготов. До чего же удобно и привлекательно! Оттрубил пяток лет в университете или семинарии и пожалуйста: теперь ты и жрец и звездочёт и аристотель. Для этого и словечки были специальные выдуманы: бакалавр, магистр, доктор, профессор. Помните Фому-философа с бычьим затылком, который он ещё и дополнительно накалывал булавками для усиления эффекта мужественности? Очень скоро вавилонская школьная система пришла в конфликт с обычной. Ведь в германских , кельтских, славянских или финских племенах детей просто отдавали на обучение мастеру - в соответствии и с жизненными потребностями семьи и с природными наклонностями ребёнка. Тут приходят на ум: в России - Данила-камнерез и Ванька Жуков, на Западе - "Мартин-бочар и его подмастерья". То же и в чистой науке. Когда в конце 17 века братья Бернулли с жадностью бросились применять свежеоткрытый Ньютоном и Лейбницем аппарат дифференциального и интегрального исчисления, пришлось создавать отдельные учреждения - академии. Ибо университеты ещё задолго до того превратились в "оплоты средневековой схоластики". Можно смело утверждать, что впечатляющими успехами западной науки и технологии, а, следовательно, и нашему сегодняшнему комфорту, мы обязаны не университетской образованности, а самоучкам Стефенсону и Фарадею.

Абсурдные формы ВСЕОБУЧ принял в странах третьего мира и в первую очередь - в России. Видимо, именно отсюда эта худшая разновидность демократического вируса успешно распространилась по всему миру. Здесь уместно одно личное воспоминание. Где-то в районе 1984 года я проезжал на красном трамвае по Ломоносовскому проспекту г. Москвы с дамой, не имеющей ни малейшего отношения ни к наукам, ни к официальной образованности, но обладающей, однако, интеллектуальной наружностью. Дама, кроме того, имела неправильные понятия, ибо судила по внешности. Нужно было такому случиться, что трамвай задержался на переезде как раз в тот момент, когда там находилось одно хорошо известное мне лицо. "Вот! - обратил я её внимание: "Определи по внешности, кто этот человек?" "Слесарь?" "Ну, нет. Я серьёзно." "Тогда директор автобазы." "Профессор, зав. кафедрой факультета МГУ."

Однако же до самого конца эпохи застоя сохранились ещё здравые народные понятия о том, как должен выглядеть профессор и, вообще, человек науки. Мой собственный начальник попал в связи с этим в следующую обструкцию. Получив в начале 70-х профессорское звание, он взял отпуск и покатил в Крым расслабляться. По пути оказался в одном купе с "шахтёрами". Выпили, подружились. И так до Евпатории, когда бы на вопрос "А ты вообще кем работаешь?", он бы не ответил: "Профессор МГУ." "Ну ладно заливать. Я серьёзно спрашиваю." Короче, и морду ему хотели набить, чтобы так нахально не завирался. И долго не отдавали профессорский пропуск, обвинив в мошенничестве и подделке документов. В санатории он принял решение в первый раз изменить жене. Наученный опытом (физик всё-таки!), не стал с первого же дня сообщать соседям по столику о своём профессорстве. Роман уже приближался к благополучной развязке, когда он не удержался и похвастал. Собственно, всё бы обошлось, если бы так не настаивал. Раздосадованная спором, она психанула и ушла к другому - не такому наглому вруну и упрямцу. Провинция! У этих колхозников представления о профессорах сложились по старым фильмам и рассказам Куприна.

С перестройкой и рыночными реформами российское общество ухнуло в жанр карикатуры. Ах, какие были надежды на то, что все эти бесчисленные завлабы и доценты уйдут в челнок и уже никогда не воротятся. Не тут-то было. Свято место пусто не бывает. Если я не ошибаюсь, даже институт мясомолочной промышленности переименовался в Академию. Слово "лицей" стало чуть ли не ругательным. Но это не главное. Ведь учебные заведения - особый мир со своими нравами и миазмами. Ошеломило количество невесть откуда взявшихся мамаш, одержимых страстным желанием начать обучение с пяти лет - с тем, чтобы у же в 16 поступить в юридический университет, а в 21 - в экономическую академию. Становится нормой и правилом хорошего тона одно, а то и два верхних образования. Но и это не страшно. Не страшно и то, что держатели двух дипломов, несмотря на круглые печати и внушительные списки успешно сданных дисциплин, сплошь и рядом продолжают оставаться всё в том же уютном мире односложных слов и понятий. "Ну, как дела?" "Нормально." "Понравилась вам новая песенка?" "Классная!" "Ты знаешь, я вчера взяла сапоги у Пазолини, всего за 5 тысяч." "Ну ты деловая!" Имеется ещё одно словечко, которое употребляется довольно редко - только в тех случаях, если какой-нибудь попытается заговорить на "постороннюю" тему и особенно - рассуждать: зануда. Когда на нашем подъезде впервые появилось распечатанное на принтере объявление: "Ваш шанс. Академия Языка для младших школьников.", я не поленился и отправился на встречу с директором. В объявлении также значилось, что "в результате обучения ваш ребенок овладеет навыками делового и неформального общения на двух языках" (помимо родного). Директриса, и по виду и по разговору, оказалась такой вот тёткой, сделанной из трёх ключевых слов российского обихода. От неё я узнал, что плата за обучение составляет $2000 в год за малолетку. Потом заглянул в учительскую и с удовольствием отметил, что другие преподавалки были её родными сёстрами. Текст объявления, очевидно, был составлен, человеком, исполняющим роль вахтёра - единственной приличной физиономии во всём учебном заведении. Ну, а "ваш шанс", надо полагать, добавила в начало деловая директриса. Наступил сентябрь, и я увидел из окна, как в "Академию Языка", расположившуюся в здании бывшего детсадика, потянулись бабушки и мамаши со своими тысячедолларовыми детками. С этих пор прошло несколько лет так, что у родителей было достаточно времени убедиться в том, что учащиеся и выпускники "Академии" отличаются от своих сверстников из соседней бесплатной общеобразовательной школы только тем, что на переменах не выскакивают на крыльцо для того, чтобы прокричать на всю округу: "Бляяяядь!" или: "Пшёл на хуй!" Видимо это как раз и стоит нескольких тысяч долларов.

Здесь есть один принципиальный момент ради которого я, собственно, весь огород и городил. Присмотревшись, можно заметить, что всё-таки родители долларовых детишек отличаются по виду от тех, которые отдали своих чад в общую школу. Отличаются некоторой что ли интеллигибельностью. Можно предположить, что это, например, какие-нибудь министерские работники, профиль учреждений которых нечаянно совпал или пересёкся с сырьевым. Я эту публику знаю ещё по временам застоя и мне трудно поверить, что вот та бабушка не видит или не разобралась за столько месяцев, что училка её внука - откровенное быдло и мурло. Значит произошла принципиальная смена парадигмы, или, лучше сказать, переключение регистра, которое эти убеждённые карьеристы выполнили сознательно - в соответствии с новыми реалиями, которые, как они абсолютно уверены, теперь уже навсегда. Второй момент, что в нынешней России любой диплом, с любыми печатями и натуральными подписями ректоров, директоров и деканов факультетов можно купить - за сумму заведомо уступающую плате за обучение. Однако, судя по всему массово этого не происходит. Поэтому я и поставил в заголовок "Рабы образования". По-видимому, это национальная мания. Таковой, например, была семья моей матери, родители которой в жилу вытянулись, но "дали" своим детям высшее образование.

И вот теперь мы подходим к самому "страшному". Я утверждаю, что выдающемуся поэту, умнице и эрудиту Иосифу Бродскому в нынешней России было бы реализовать себя труднее, чем в той стране, из которой его так бездарно выдворили. Труднее, потому что у него было всего восемь классов образования. Это значит, что его не приняли бы ни в какое "приличное" учреждение, где бы он мог без забот заниматься своим основным делом. Ведь в нынешней России даже в обявлениях о том, что требуется охранник (фактически, вахтер), обязательно указывается - только с высшим образованием. А раз так, то у него осталось бы очень мало шансов приобрести или получить доступ к компьютеру, а значит - к интернету.

В прекрасные времена застоя мой приятель Гриша, прекрасно владеющий математикой и русской разговорной речью, имеющий интеллигентный вид и голос, прекрасно существовал за счёт репетиторства, не заботясь о карьере. Сейчас такое невозможно, хотя число учащихся резко возросло в сравнении с тем временем, и во многих вузах начальная математика по-прежнему входит в обязательный минимум. Невозможно для него. Потому что у него интеллигентный голос и интеллигентная наружность. А родители абитуриентов, ещё больше чем раньше стремящиеся заполучить в репетиторы доцента того же вуза, прекрасно понимают, что с такими природными данными он имеет исключительно низкие шансы стать доцентом вуза и вообще - преподавателем. И к денежному месту не подпустят (не те времена - таким не положено) и, в любом случае, "коллеги" выживут. Чтобы не контрастировал. Впрочем, даже и не это главное. Главное то, что, по совершенно справедливому убеждению родителей, такой репетитор уже одним своим обликом будет неправильно ориентировать детей, сбивать их с толку, что помешает дальнейшему их устройству в жизни.

Спрашивается, а зачем тогда всё это? Зачем получать образование? Промышленность стоит. И теперь уже навсегда. Значит не нужны спецы. Но промышленности не было и в царской России. Так зачем они тогда нужны были - образованные? Отвечаю: для интерактивности или, на языке того времени - для светского обращения. Ибо человек живёт для общества. Для радости общения с ним других человеков. А "в человецех - благоволение". И какая-нибудь горилла, приобретающая себе сверхмощный компьютер как раз для таких целей - увеличения интерактивности - никак не распространяет это правило на себя, своё чадо и себе подобных. И множится, множится число горилл. Обратись к ней и увидишь, годится ли она вообще для обращения.

А колесо всеобуча раскручивается и дальше. Слетит ли когда-нибудь этот маховик с оси, чудовищно разорванный центробежной силой - как ему и положено по природе вещей?

P.S.

Необходимо отметить, что запущенная большевиками машина всеобуча и тотальной грамотности вообще-то противоречит основам национального бытия. Именно поэтому она быстро превратилась в станок для печатания дипломов. Времена же застоя потому так и называются, что через них стала помаленьку возвращаться ленивая бальзаминовская Россия. Когда можно было спать до обеда, в рабочее время ходить по магазинам или в кино и ... заниматься творчеством и самообразованием. Стать властителем дум, кумиром небольшого кружка, а то и всей огромной державы. Так было с Галичем, Высоцким, со стихами Лимонова. В каждом доме был свой "борода" - молодой или немолодой человек, который вёл рассеянный образ жизни, занимался духовными исканиями и обычно изображал из себя художника. Администрация ЖЭКа охотно выделяла ему помещение - в подвале, подсобном строении или даже красном уголке - для мастерской или студии. Мамаши приводили ему своих детей для обучения. Я помню у моего приятеля (керамиста) на Пролетарской был целый цокольный этаж большого дома, на котором он жёг бессчётно электричество для выпечки своих уродцев. И никто не спрашивал у "художника" диплом, никто не интересовался успешна ли у него официальная карьера. Так же как никто не спрашивал аттестата у нигде не учившегося сына московского купца Алексеева, когда тот решил стать актёром. Ибо его природные данные говорили сами за себя: что это и есть Станиславский. Тогда, в эпоху застоя, родилась пословица: "без бумажки ты - какашка". Но никто и не догадывался, что подлинный официоз впереди. И будет отмечен для многих знаменательным переименованием их рабочего места из института, КБ или планового отдела - в офис.