На экваторе у меня не было тени

09-09-2001

Oleg Iasinsky

Продолжение начало

Дорога из Куэнки в Гуаякиль – крупнейший трехмиллионный город и порт страны, занимает около 5 часов. Почти вся дорога – это спуск с гор к побережью. Автобус, как самолет, пробивает три уровня облаков и погружается в туман тропического прибрежного леса, где все: стволы, листья, корни, цвета, цветы, звуки, да и сам туман, кажутся каким-то преувеличением, излишеством, бредовой фантазией. Гуаякиль – главный коммерческий центр Эквадора, откуда по всему миру по морю расплываются контейнеры с бананами, кофе, какао и по небу разлетаются ящики со свежими цветами и морожеными креветками. Расположен в устье мутной от ила реки Гуаяс, которая примерно в 3 раза шире Днепра. Главные достопримечательности: исторический центр на центральном холме, старинное кладбище с обилием красивых склепов и где трудно не заблудиться и парк Игуан, в самом центре, где живет десятка два метровых игуан, ведущих себя как белки в киевском ботаническом саду. Очень жарко и высокая влажность. Горячей воды почти не у кого в домах нет, но она и не нужна. «Холодная» вода здесь не опускается ниже 25 – 26 градусов. Вообще, полноценным человеком здесь чувствовать можно только в темное время суток.

Гуаякильские регулировщики уличного движения в большинстве своем коротышки, поэтому они стоят обычно посреди дороги на специальных постаментах: так они виднее, что понижает вероятность быть сбитыми.

Машины и дороги намного хуже, старее и неухоженнее чем в Чили. Все мои попытки пользования общественным транспортом заканчивались физическими мучительными упражнениями по подгибанию ног, загибанию рук, пригибанию головы, т.к. мои габариты явно не вписывались ни в какие местные нормы. Гуаякиль – самый большой и нелюбимый большинством эквадорцев и иностранцев город страны. Он значительно грязнее, шумнее и неудобнее чистых, уютных и спокойных городов Сьерры. Уровень преступности здесь тоже, как и в любом другом порту, намного выше чем в среднем по стране. Хотя помня прогулки по вечерней Москве несколько лет назад, в Гуаякиле в любое время суток можно чувствовать себя достаточно уверенно. И поскольку этот город – главный деловой и торговый центр страны, работы и денег здесь значительно больше, чем в других местах. Много колумбийцев, в большинстве своем, это крестьяне, бегущие со своих охваченных сорокалетней гражданской войной земель, которые не хотят быть пристреленными у себя дома за неправильный ответ на традиционный в этих случаях вопрос типа: «Вы за белых или за красных?». Поскольку главной целью моей прогулки (по крайней мере, с формальной точки зрения) было решение «кофейного вопроса» для Чайника, постараюсь описать «деловую» часть этого мероприятия. Когда я в первые дни в Гуаякиле слышал о «неэффективности» и «неконкурентоспособности» эквадорских фирм, мне было трудно представить что это может быть настолько правдой.

Вообще мой сегодняшний вывод – чтобы заниматься любым бизнесом в Эквадоре (хотя бы неделю), нужно научиться быстро и глубоко расслабиться. Причем желательно, с того самого момента, когда шасси самолета коснулись бетонки эквадорского аэродрома. В противном случае, можно вернуться с язвой. И если неэффективность государственных предприятий, в принципе вещь ожидаемая и достаточно привычная, проблема Эквадора даже не в этом: абсолютное большинство частных местных и даже международных фирм в Эквадоре столь же неэффекивны и неповоротливы как и государственные. А может и хуже.

Планируя мою деловую, «кофейную» часть поездки, я изначально рассчитывал справиться со всеми делами за дня полтора, максимум два. Приятель, у которого я остановился в Гуаякиле одолжил мне свою машину, мне помогли найти шофера, я договорился с ним на два полных дня работы, чего исходя из моих «чилийских» подсчетов соотношения дел и часов, должно было быть предостаточно. Но заняло это у нас почти неделю. Без машины и шофера у меня ушло бы на это все наверное недели три. Дело в том, что на то, на что в Сантьяго у меня уходит в среднем 10 – 15 минут, в Гуаякиле может уйти полтора часа, может три часа, а может и целый день. Так что планировать время практически невозможно. Кроме того, шофер мой, не пропускал ни одной девицы, не посигналив ей, и не обложив со всех сторон комплиментами. Видимо, он демонстрировал мне таким образом свой тропический темперамент. Чтобы немного расслабиться, я сидел в машине и дегустировал различные сорта бананов, не известные ни Киеву ни Сантьяго и продающиеся здесь на каждом углу.

Дабы не быть голословным и проиллюстрировать неэффективность эквадорского частного сектора, приведу только три примера:

Пример первый. Отправление Чайнику по срочной курьерской почте образцов кофе (собирание этих образцов явилось отдельной эпопеей, которой нет места в этом сжатом деловом отчете о поездке). Так вот, когда все эти образцы были наконец собраны, упакованы, подписаны и пронумерованы, встал вопрос об их срочной отправке. По справочнику я нашел эквадорское представительство TNT. Это серьезная международная фирма, наподобие DHL, только процентов на 20 дешевле. Звоню. Спрашиваю о стоимости отправки 5 кг. на Украину. Мне говорят, что приблизительно 130 долларов, но поскольку у них есть гибкая система скидок, мне обязательно что-то скинут. И спрашивают, не угодно ли сеньору отправителю, чтобы они прислали за посылкой продавца-посыльного, которому можно передать посылку и деньги и все будет без проблем и ОK.

Я от этого окея сразу же отказался, потому что ознакомившись немного в предыдущие дни с эквадорским сервисом, представил себе, что передав образцы и деньги дома этому самому продавцу, я после этого вряд ли смогу уснуть, а если и усну, мне всю ночь будет сниться, как он теряет половину образцов по дороге, по дороге в офис решает поменять работу или же случайно благополучно со всеми образцами доезжает до офиса, но уходят они вместо Украины куда-нибудь в Уганду. Какая ему разница? Так что выезжаю прямо в центральный офис TNT. Там меня принимает региональный управляющий (в шелковом галстуке, модельном костюме, туфлях, все как положено).

Я с удовлетворением замечаю, что я в этот момент – их единственный клиент, т.е. нет очереди и отправка состоится немедленно. Но радовался я напрасно. Сначала пришлось долго убеждать этого господина, что Украина это не город в Австралии и не гора в Гималаях. Потом мы вместе долго искали тарифы на отправку и оказалось, что стоит это удовольствие не 130 со скидками (скидки только для постоянных клиентов), а 220 без скидок. В результате получаса переговоров, я его «скидываю» до 190. Потом замечаю, что при заполнении документов он случайно перепутал «получателя» с «отправителем» и допустил еще несколько ошибок при заполнении. И вообще, такое впечатление, будто отправка этой посылки – первая в его жизни. Я сам сделал за него всю его работу. Потом возникла проблема с коробкой для посылки (в офисе он ничего подходящего не нашел) и он убрел еще почти на час выискивать по соседним магазинам что-нибудь подходящее. (Вам это ничего не напоминает?). Общая продолжительность экзекуции составила почти два с половиной часа. Но самое интересное даже не в этом, а в том что через два дня, когда я был уже в 500 км. от Гуаякиля на заслуженном отдыхе на пляжу в Эсмеральдас, мне туда позвонил приятель у которого я жил в Гуаякиле, и чей телефон оставил в TNT, он звонил мне, чтобы сообщить, что ему только что звонили из TNT и сказали, что, к сожалению, не могут отправить пока мою посылку т.к. для этого им необходима ксерокопия моего удостоверения личности и при принятии от меня посылки мне об этом забыли сказать. Пришлось бегать по негритянскому селу Эсмеральдас, искать там единственный факс и срочно оправлять ксерокопию удостоверения.

Пример второй. Поиск морского перевозчика кофе из Гуаякиля-папы в Одессу-маму. Обратился я в эквадорское отделение одной крупной международной фирмы по морским перевозкам. Поскольку я иностранец, а иностранцев в «развивающихся» странах любят, меня там принимает опять же местный управляющий. Угощает кофе. Начало хорошее. У меня к нему два вопроса: стоимость и сроки доставки груза в двух разных типах контейнеров. Заканчивается это дело подробным экскурсом в школьный (даже, наверное, дошкольный) курс географии. Т.е. на мое объяснение того факта, что Одесса – порт Черного моря, следует его смелое предположение о том, что груз, значит, должен идти через Балтику. Приходится вести его в соседний кабинет и продолжать разговор у карты. На следующем этапе он усомнился, есть ли проход из Средиземного моря в Черное. Пришлось на пузе клясться что Босфорский пролив существует и корабли по нему успешно плавают. Это такой разговор с управляющим фирмы по морским перевозкам... Может быть по этому, все нормальные ребята, такие как пепсики и дьосики с такой легкостью занимают в Эквадоре всякие ключевые посты?.. И это, к сожалению, еще не все. Вышеописанный разговор (о море, Босфоре и пр.) происходил около 9 утра. Мой собеседник попросил перезвонить ему в 12 того же дня, чтобы сообщить мне тарифы и сроки. Когда я перезвонил в полпервого, он попросил подождать еще немного до четырех. После моего звонка в пять, он попросил перезвонить ему завтра... Оставшиеся 12 дней в Эквадоре он ежедневно кормил меня «завтраками», так что пришлось улетать так ничего и не добившись.

Пример третий. Я решил перенести дату вылета на несколько дней и с этой целью отправился в аэропорт, в представительство эквадорской авиакомпании ТАМЕ, на которую у меня был билет. В представительстве ТАМЕ в аэропорту мне сообщили, что все офисы компании в Гуаякиле закрыты и единственный способ перенести дату вылета это звонить в генеральный офис ТАМЕ в Кито (т.е. в столице) и делать этот перенос по телефону который был выдан мне там же, в написанном на кусочке бумажки виде. На третий день попыток дозвониться по междугородке (телефонная связь в Эквадоре так себе) выяснилось, что этот телефон не ТАМЕ, а боливийской авиакомпании ЛЛОЙД. А открытый офис ТАМЕ я случайно нашел на следующий день гуляя по центру Гуаякиля, где мне без вопросов за пять минут (!) поменяли билет.

К стати, по поводу связи. Звонки за границу из Эквадора очень дороги (в Киев около 4 долларов за минуту). В трехмиллионном Гуаякиле есть только два места, где существует услуга по отправке международных факсов: на главпочтамте и на центральном автовокзале. Так что изначально написанные по наивности двухстраничные факсы для Чайника, в конце концов пришлось читать ему на одном дыхании быстро и без запинки по телефону. С получение денег по Western Union тоже лажа: хотя офисов Western Union везде полно, нужно обойти пол Гуаякиля, чтобы найти хоть один где есть наличные доллары в сумме больше 300 – 400...

Так что, в определенном смысле, я чувствовал себя в Эквадоре совершенно как дома. Хотя на самом деле, это было намного круче. И еще с той разницей, что наш халтурщик, бюрократ или алкоголик способен творить подобные чудеса за какие-нибудь 20 – 60 долларов в месяц, а его эквадорский собрат по несчастью, будучи региональным управляющим крупной международной фирмы, получает где-то по 4 – 5 тыс. долларов. А результат один и тот же. Вывод: есть в мире вещи, над которыми деньги не властны. И мораль: в Эквадор надо ездить не по делам, а на отдых. До того как мы перейдем к теме отдыха, закончу с темой работы. В этом случае, это тема кофе. Кофе в Эквадоре хороший. Поскольку Эквадор – ближайший сосед Колумбии (и когда-то входил в состав Великой Колумбии), там произрастают те же что и в Колумбии сорта кофе, и земля и климат тоже практически идентичны колумбийским.

Предприятия по производству кофе напоминают больше фабрики по производству кокаина из плохих американских фильмов. Высоченные крепостные стены, колючая проволока в несколько рядов, прожектора и многочисленная охрана, вооруженная автоматическим оружием с лицами колумбийских бандитов под сомбреро. Все время во мне присутствовало сомнение, а не производится ли там еще что-то кроме кофе? Кофе в зернах тоннами сушится прями на асфальте. Физиономии управляющего персонала тоже за редким исключением бандитские (ну в лучшем случае, просто жульнические). Как говорит об этих случаях один знакомый кубинец, «с таким лицом нельзя быть хорошим человеком». В офисах правления этих фирм тоже какая-то нездоровая мафиозная роскошь. И повсюду – портреты нынешнего президента Эквадора Густаво Нобоа – семья которого владеет большинством кофейных плантаций. В одном из этих офисов у меня родилась моя собственная (и, кажется, не столь далекая от правды) теория о настоящих причинах долларизации в стране: семье Нобоа надоело держать свои сбережения в эквадорских сукре и она решила перевести их в доллары.

Из других замечательных событий в городе Гуаякиле стоит упомянуть еще два:

По неожиданному знакомству, мне удалось побывать на главном канале эквадорского телевидения, побеседовать с директором и ведущим одной популярной программы и оставить ему полную подборку материалов Мимиричи. Пообещал ответить. Другую подборку материалов (2 видеокассеты и папку) я оставил в Куэнке жене Пепсика, которая постарается что-то с этим сделать в период их гастролей в Чили. У нее неплохие связи с культурной администрацией муниципалитета Куэнки. Речь в обоих случаях идет только о возможной продаже спектаклей (включая перелет из Чили и пребывание в Эквадоре). В обмен на услугу по организации встречи на телевидении, помогавший мне товарищ попросил (поскольку я был с машиной) меня отвезти его с больной собакой к ветеринару (он заядлый (?) собаковод). В результате в дороге собачка (величиной с небольшую лошадку) чего-то испугалась и обгадила нам всю машину.

И все-таки самой интересной, привлекательной, экзотической частью Эквадора был для меня Эсмеральдас – небольшой городок на северном побережье, возле колумбийской границы. Эсмеральдас окружен густыми тропическими лесами и еще каких-то лет 30 назад считался одним из самых отдаленных и малодоступных мест страны. Замечателен Эсмеральдас тем, что почти все жители его – негры. Лет 300 назад возле берегов места, известного сегодня как Эсмеральдас, затонул испанский корабль, везший африканских рабов в колонии Нового Света. Спасшиеся от рабства рабы, выбрались на берег, поразились схожести здешних пейзажей и климата с далекими африканскими и остались там жить. В течение более чем века, непроходимые джунгли скрывали этот райский уголок от цивилизации и рабовладельцев. Когда же властям наконец удалось добраться до Эсмеральдаса, рабство в Эквадоре было давно отменено. «Эсмеральдас» понятие достаточно относительное; вокруг зтого городка на побережье и в глубине материка немало других негритянских поселений, просто Эсмеральдас это сегодня районный центр, некое подобие африканской столицы Эквадора. Именно туда я хотел попасть как можно быстрее и спешил поскорее покончить с затянувшейся в Гуаякиле кофейной историей.

И вот наконец еду на большом зеленом автобусе компании «Трансэсмеральдас», все окна которого всегда открыты, все 9 часов дороги в автобусе во всю звучит монотонно-сентиментальная тропическая музыка (какой-то колумбийский «Ласковый Май»), у меня в ногах – литра два апельсинового сока «Тампико» в странной посуде, напоминающей канистру, полчаса назад этот сок был вынут из холодильника, еще через час он начнет закипать. Есть почему-то не хочется. «За бортом» зеленого автобуса – неописуемый пейзаж, состоящий из саванн, банановых, манговых, папайевых и кокосовых плантаций (наверняка и множество других, но нет в моем бедном киевски-сантьяжском словарном запасе терминов для определения десятков странных фруктов и овощей, произрастающих на пути). Пытаюсь сфотографировать из открытого окна момент орошения проплывающей мимо банановой плантации, но предусмотрительный «бортпроводник» автобуса вовремя успевает подбежать и закрыть окно перед моим носом. Через пару секунд в стекло с силой бьет струя из оросительной установки. На обочине дороги то и дело – скелеты каких-то больших животных. В прогретом солнцем воздухе – стервятники. На полях, как у нас (на Украине и в Чили) коровы, пасутся горбатые быки зебу и по их спинам и головам ходят маленькие белые цапельки и выковыривают из них паразитов. В общем, полная Африка. Большинство проезжаемых местных жителей – мулаты и негры. Индейцами здесь и не пахнет. В день Киева на Майдане Незалежностi индейцев бывает гораздо больше, чем в любой день в году в этой части эквадорского побережья. Большинство домов – на сваях и на платформах, поднятые на полтора-два метра над уровнем земли. К дверям ведет нечто наподобие вымосток длиной по 10 – 50 метров. По этим же «вымосткам» некоторые ездят на велосипедах. Видимо, в какое-то время года эти земли просто заливает водой. Мосты над живописными мутными реками, в которых видны каноэ. В многочисленных болотах и болотцах, встречающихся по дороге, люди с сачками ловят знаменитых эквадорских креветок. Это дорогой деликатес в хороших зарубежных ресторанах. Здесь это – дешевая пища для бедняков. Примерно как икра в «Белом Солнце Пустыни».

Сейчас, маленькое отступление. Потом станет понятно почему и к чему. Первым эквадорским приятелем, встретившим меня в аэропорту Гуаякиля был Хулио Сесар (в переводе Юлий Цезарь). Друг Пепсика и Дьоса, закончивший лет 6 назад КИИГА. Он и его семья происходят из Эсмеральдас. Он был пару раз у меня дома в Киеве, но я, честно говоря, не помню. Главное, что в аэропорту он меня узнал. Все время пребывания в Гуаякиле, т.е. в общей сложности больше недели, я жил у него дома (он живет с мамой и сестрой). Он и его семья прекрасные люди и принимали меня прекрасно и помогали мне решать все бытовые и рабочие проблемы. Он одолжил мне свою машину на все время моего пребывания в Гуаякиле. Хулио Сесар очень скучает по Киеву, в Киеве участвовал в каком-то украинском фольклорном коллективе (где, этот юный негритенок когда-то, видимо, был гвоздем всех программ), после первой порции рома он исполнил нам и «Пiдманула-пiдвела» и «Галю» и «Соловейко» и пр. Потом заставил писать ему тексты всего Розенбаума, Окуджавы и Высоцкого. И старался говорить со мной по-русски т.к. ему больше не с кем. Сейчас он – генеральный управляющий отделом материального обеспечения крупнейшей частной эквадорской авиакомпании SAETA. Фирма эта уже год как на грани банкротства. Зарплату ему не платят с февраля, обещая вот-вот... Если простым служащим хозяева SAETы иногда что-то отстегивают, он сам, поскольку является управляющим «должен» продолжать работать на чистом энтузиазме, причем по 9 – 10 часов в день, и часто в выходные, надеясь что все само собой как-нибудь образуется. На свои старые сбережения он содержит семью и понимает, что остается их в общем-то ненадолго. (Новость последней минуты: вчера я получил от него e-mail о том, что он принял решение на следующей неделе сложить свои высокие полномочия управляющего SAETы и лететь в Майами искать любую нормально оплачиваемую работу по специальности, т.к. он хороший специалист, любит авиацию и должен помочь маме и сестре, которые не могут прожить на свои среднеэквадорские зарплаты, хотя обе работают по 9 часов в день. Когда мы беседовали в Гуаякиле, он говорил, как не хотелось бы ему уезжать из Эквадора).

Но вернемся к теме Эсмеральдас. В первый мой вечер в Эквадоре (и в доме Хулио Сесара) у нас возникла следующая дискуссия: Говоря о своем родном городе Эсмеральдас, где живут его отец и еще четверо братьев (Хулио Сесар из очень бедной, как и большинство эсмеральдцев, семьи), он сказал что не вернулся бы туда и вообще ему там не нравится т.к. народ очень праздный, никто абсолютно ничего не хочет делать, все предпочитают всю жизнь бухать и веселиться, живя по уши в грязи. А чтобы жить лучше, надо работать, а этого в Эсмеральдас никто не хочет делать. А голодать там невозможно, потому что природа в этих местах слишком щедра, манго и бананы растут сами, в течение всего года температура не опускается ниже 25 градусов, никто не мерзнет, все привыкли к слишком легкой и удобной жизни и к чему им ее менять... В ответ на эти слова моего друга, я грудью встал на защиту бедных негров Эсмеральдас и сказал ему, что если ты родился на земле, где Бог и Природа настолько добры и щедры, что все растет само, ты не голодаешь и не мерзнешь и можешь просто жить и радоваться жизни и общаться с ближним, природой и богом, не заботясь о куске хлеба – это твое полное право, и если откуда-то придет какой-то гринго со стеклянными бусами и своей сказкой о прогрессе, чтобы превратить тебя во вьючное животное или торгаша (а третьего почти никогда не дано) – у тебя есть все права чтобы защищать этот твой образ жизни и твой образ мыслей, которых этот гринго скорее всего никогда не поймет. (Чилийские индейцы мапуче еще 500 лет назад начали называть испанцев, а сегодня называют чилийцев, словом «уинка». «Уинка» на языке мапуче значит «вор»).

Такова было мое понимание реальности славного города Эсмеральдас в первую ночь в Эквадоре. В результате немного затянувшейся поездки в оный город, оно несколько изменилось. Что только подчеркивает, что человеческая реальность всегда куда сложнее, чем какие бы то ни было рамки или стереотипы. Я не отказываюсь от своих слов и мыслей моего первого ночного спора с Хулио Сесаром. Но, проведя пару дней в Эсмеральдасе, я не могу не признать его правоту во многом. Теперь попробую по-порядку.

Зеленый автобус приехал в Эсмеральдас поздно ночью. На остановке меня ждал брат Хулио Сесара, с сохранившимся, видимо, с времен крушения корабля работорговцев, древним испанским именем Олипио.

Экзотика черной столицы Эквадора в центре Эсмеральдас в 11 ночи била через край, но Олипио увел меня от центра экзотики домой, т.е. в эсмеральдский дом семьи Хулио Сесара, расположенный в живописном старинном квартале с интригующим названием Boca de Lobo – "Волчья Пасть". Народ в «Волчьей Пасти» оказался на редкость общительным и дружелюбным. Он кучковался на ступенях входов в старые колониальные дома и наливал. С полуоблупленной стены экзотического квартала победно виднелось изображение серпа и молота и вдохновляло на новые свершения. (Хотя, говоря о символике, точнее основные занятия местного пролетариата следовало бы отразить рисунком сачка для ловли креветок и бутылки, как повода и в то же время следствия братского общения: потому что нет в Эсмеральдас ни пшеничных полей для жатвы, ни сталеплавильных комбинатов для ковки. Вместо полей – болота с кишащими в них членистоногими деликатесами и вместо доменных печей – плантации сахарного тростника для приготовления рома). Те, что уже или еще не кучковались, просто лежали, точнее, висели в гамаках многочисленных комнат и балконов, и слегка покачивались в такт барабанному ритму музыки, звучавшей на полную мощность и абсолютно отовсюду.

Приняли меня с приязнью, и отхлебнув пару раз из единственного пластикового стакана, активно ходившего по кругу, я быстро и легко влился в компанию. Стоял теплый тропический вечер. Рома было много. Зайдя в туалет, я встретился взглядом с большой зеленой ящерицей, сидевшей на полотенце возле душа. Через пару часов (где-то в районе часа ночи) принимавшая меня компания предложила продолжить общение на пляже, в районе дискотек. Радостной черно-белой (за счет моего присутствия) толпой мы вышли в город. Видя это издалека, наверное можно было подумать, что племя каннибалов ведет на съедение какого-нибудь пойманного кука. Быстро и без труда мы поймали два такси, в каждое из которых втиснулось человек по восемь. Первое что сделал наш таксист, это попросил разрешения допить из горла остававшуюся у кого-то из нас в руках треть бутылки рома. После этого мы поехали на пляж. По дороге сбили собаку.

Пляж в Эсмеральдас – это теплый и необычно тихий Тихий океан (волна как в Азовском море в безветренную погоду), песчаный берег и длинная, приблизительно с километр набережная, где почти все сооружения – дискотеки и пабы с разноцветными огнями, музыкой и запахом жарящегося мяса. Температура – градусов 20 - 25. Вся набережная заполнена праздношатающимися, из которых процентов 95 – негры и мулаты. Поскольку здесь, как впрочем и в любом другом месте Эсмеральдас, отовсюду звучит музыка – все танцуют. Даже полицейские и военные (нечто совершенно немыслимое для Чили) пьют, танцуют и веселятся наравне со всеми. В общем, полная идиллия. Чунго-Чанго какое-то. Для дополнения райского пейзажа осталось представить себе фигуры множества танцующих мулаток и вообразить запах тропических цветов, доносимый ветром из близрастущего леса. И поскольку такому танцору как я на дискотеках обычно делать совершенно нечего, пришлось пару часов просто побродить по набережной, сделав сосредоточенное лицо и вид, будто кого-то ищу. В результате этой ознакомительно-успокоительной прогулки удалось с недоумением отметить следующее: мужских туалетов в дискотеках нет, вместо них – просто открытый продольный писсуар вдоль одной из стен, т.е. на одном пространстве с танцующими. Такая вот местная романтика. Но как оказалось, большинство присутствующих в качестве писсуара предпочитает пляж. В любой момент, выйдя на ночную набережную, можно было видеть одновременно десятки спин, хозяева которых одновременно мочатся на песок пляжа. И темные пятна на песке – следы недавно отмочившихся. Загорать на этом пляже мне почему-то быстро и навсегда расхотелось.

Утром следующего дня удалось отметить еще одну местную особенность: музыка в домах Эсмеральдас врубается примерно в 6 утра, причем сразу громко. По степени интенсивности звука, мое первое утро в Эсмеральдас сначала напомнило мне ночную учебную тревогу во время армейской службы. Но по подъему, вместо зарядки, первым что мне предложили, был все тот же вчерашний пластиковый стакан, но уже с новой порцией рома. Когда я попытался спрятаться в туалет, на меня опять понимающе уставились грустные глаза старой негритянской ящерицы.

В общем в доме меня принимали хорошо, но на все мои сначала намеки, а потом просто мольбы о том как бы и с кем бы можно посмотреть город и местные достопримечательности (кроме рома), меня успокаивали, со всем соглашались, говорили, что еще рано, пили еще ром и еще пиво и опять засыпали в гамаках, несмотря на орущую во всю хуановскую музыку. Пришлось брать инициативу в свои руки. Уже после обеда (о местной кухне – разговор отдельный) во время очередной беседы за очередной бутылкой, я случайно узнал, что один из моих собеседников – а точнее, самый молодой и самый черный из них – изучает туризм в местном институте и хочет в будущем быть туристическим гидом и работать с иностранными туристами. План созрел мгновенно. Я схватил его за руку и меня понесло. Я говорил ему о том, как повезло ему, что мы познакомились, что мы коллеги и что я тоже несколько лет проработал в туризме (что на самом деле правда) и что туризм – дело не теоретическое, а совершенно практическое (что тоже правда) и что ему срочно необходима практика по ознакомлению иностранцев с достопримечательностями Эсмеральдас (почти правда), и что я готов стать его первым подопытным кроликом (совершенная правда). Таким образом, я достал себе негра на все оставшееся в Эсмеральдас время. Артуро оказался очень хорошим парнем и почти всем что мне удалось узнать и увидеть в Эсмеральдас я обязан ему.

При первом же дневном выходе в город, я был неприятно поражен отсутствием урн и обилием мусора на каждом шагу. На мой вопрос почему, мне сказали, что это муниципалитет экономит на мусорщиках, но мое мнение – будь в Эсмеральдас хоть по три уличных урны на жителя, народ не привыкший с детства к существованию урн, будет как обычно, аккуратно складывать вдоль тротуаров шкурки съеденных бананов и скорлупу выпитых кокосов. Чтобы опровергнуть возможную расистскую интерпретацию этих реалий, скажу, что все немногие белые, живущие в Эсмеральдас, ничем кроме цвета кожи, от местных жителей не отличаются, а все местные негры, желающие изменить свою жизнь к лучшему, просто уезжают из Эсмеральдас (как в случае с моим другом Хулио Сесаром).

В этот же первый день негритенок Артуро отвез меня на другой, не описанный пляж, и мы искупались в теплом море. Зона прилива – метров 20 влажного песка. Дальше песок сухой. Артуро берет в руки немного сухого песка и говорит мне, что негры Эсмеральдас называют этот песок мертвым. Потому что ветер делает с ним, что хочет. Порции местной кухни очень большие. Вместо жареной и вареной картошки - жареные и вареные бананы.

Это в несколько раз дешевле. Вообще, из бананов здесь готовятся десятки самых разнообразных блюд. Самое распространенное и невкусное из них («хлеб Эсмеральдас») – холодный колобок величиной в крупное яблоко, который лепится из массы банана, яйца, кукурузной муки, сахара и не знаю чего еще... Одно из популярнейших блюд – мангровые сухопутные крабы, сваренные в кокосовом молоке. Это как раз ничего, если бы только их не ели с внутренностями, глазами, жабрами, как принято среди местных гурманов. А вообще моим спасением было обилие всяческих плодов и фруктов и жареной свинины. К счастью, в отличие от Чили, никто в Эквадоре не знает что такое холестерин, в отличие от долларизации, эта североамериканская мода до Эквадора пока не дошла. Теперь пора перейти к антикоммунистической части моего повествования. (Да, именно так, от расизма к антикоммунизму). Одной из основных (хотя, слава Богу, не единственной) темой бесед была политика. Причем, в самом худшем, поверхностном смысле этого слова. Дело в том, что как оказалось, большинство полуграмотных жителей Эсмеральдас считают себя сторонниками марксистско-ленинской идеологии. Точнее даже, ленинско-сталинской. По крайней мере, в местном эквиваленте «Правды» рядом со знакомым профилем Ильича, красуется другой не менее родной – Иосифа Виссарионовича. Все исправно ненавидят мировую буржуазию и всегда когда я пытался вежливо отказаться от постоянно искавшего меня пластикового стакана, по взглядам окружающих я понимал, что вот так еще откажусь пару раз и за это навсегда буду причислен к пресловутой гидре. Причем, без права на реабилитацию.

Как впоследствии выяснилось, изначально восторженному приему я отчасти обязан тому, что в глазах моих новых знакомых я являюсь соотечественником «Пепе Сталина». После трех дней мучительных разъяснительных и общеобразовательных бесед мнение нетрезвой общественности «Волчьей Пасти» разделилось: половина в общем согласилась с моими доводами и пришла к выводу, что чтобы продолжать дебаты «на равных» с «посланцем страны Великого Октября» им необходимо еще «учиться, учиться и учиться», другая половина, решила что я в лучшем случае буржуазный ренегат, а в худшем – агент ЦРУ (это в ответ на мою товарищескую критику о том что товарищи из Эсмеральдас живут по уши в дерьме) и перестали передавать мне свой пластиковый стакан. Марксистско-Ленинская Рабочая партия Эквадора (компартия) является довольно гнусной тоталитарной сектой, которая уже давно находится на ножах со всеми остальными общественными движениями и организациями страны, обвиняет Конфедерацию Индейских Народов Эквадора в буржуазном реформизме (за то что индейцы не хотят насилия, диктатуры пролетариата и демократического централизма). Тем не менее, секта контролирует систему начального образования в Эсмеральдас и с детства прививает наивным негритятам побережья шариковские идеи. Где-то на третий день, устав от рома и политических баталий я захотел просто на пляж. Километрах в 20 от Эсмеральдаса находится Атакамес – небольшая прибрежная деревня, являющаяся в последние годы главным курортным местом зоны. Быстро собрав вещи и оставшиеся деньги, стараясь не разбудить спящих в гамаках камарадас дабы избежать прощальных слез и пения «Интернационала», я тихо и незаметно свалил в Атакамес. Там я без труда снял за 3 доллара номер с душем на самом побережье и налегке отправился бродить по набережной и по самому селу. Атакамес (как и весь мир, наверное) разделен на две совершенно различные между собой части: меньшая его часть – процентов 10 площади – набережная с ресторанами, отелями, дискотеками и нарядными шалашами на пляже предназначенными для распития коктейлей до и после окунания в море температуры тех же коктейлей; и вторая часть – бедная, как и вся эквадорская Коста. Но и в этом есть один трудноподдающийся нашему пониманию парадокс. Эта зона побережья (Эсмеральдас, Атакамес и пр.) будучи пограничной с Колумбией, является главным путем контрабандного ввоза наркотиков (кокаина) в Эквадор и все близлежащие страны.

В Атакамесе, за счет обилия туристов в течение всего года, большая часть взрослого населения так или иначе участвуют в наркобизнесе. Кто не продает, тот по крайней мере хранит небольшие партии кокаина дома. Попадая сюда из Колумбии оптом, он очень дешев. А учитывая последние денежные реформы и сопровождавшую их инфляцию, многие вкладывают здесь деньги в кокаин, как в других частях света в моменты финансовых катаклизмов деньги вкладывались и вкладываются в золото и драгоценности. Но странно и интересно при этом другое. В результате этого участия в наркобизнесе, по беднейшим домам Атакамеса круглогодично и круглосуточно циркулируют довольно крупные суммы денег. Суммы, достаточные для того чтобы радикально изменить качество жизни в этих домах, где больше половины детей проводят детство одетые в старое тряпье ковыряясь в грязи, а большинство взрослых пролеживают жизнь в гамаках ежедневно обпиваясь и обкуриваясь различной изобилующей здесь отравой, время от времени занимаясь мелкой торговлей и проституцией. Но по большому счету, поскольку ни мерзнуть ни голодать здесь невозможно, а работать никто не привык, все эти воображаемые мной перемены никому здесь не нужны, жизнь течет по инерции, время тоже... и насколько поразительно было видеть столько человеческого достоинства у полуголодных индейцев на продуваемых ледяными ветрами горах Сьерры, настолько трудно было обнаружить хоть проблеск чего-то подобного среди жителей нищих кварталов Атакамеса. Здесь я впервые видел, как мусор просто выбрасывается через окна собственного дома в собственный двор или как буднично в тот же двор, в котором возятся дети, производится мочеиспускание прямо со ступенек главного входа, дабы не спускаться и потом не подниматься.

Вдоволь насытившись этими экзотическими впечатлениями, я пошел нагуливать аппетит (чего добиться после всего увиденного было совсем непросто) на набережную. Было еще достаточно рано и я решил выбрать себе ресторан на вечер (среди десятков бразильских, аргентинских, итальянских, французских и прочих.). И не стал днем есть, чтобы оставить побольше места. Вообще, как оказалось, пассивный отдых на пляже в одиночку, даже если это происходит на негритянском пляже в Эквадоре, занятие само по себе достаточно тоскливое. Наконец, присмотрев пару симпатичных мест на вечер, я решил искупаться. Тогда еще я не знал, что дилемма с ресторанами решится сама, причем гораздо быстрее и проще, чем казалось. Оставив вещи на берегу, я не снимая очков вошел в парной океан. И поскольку я был единственным белым на всем обозримом пространстве пляжа и тем самым для местных жуликов был сильно похож на туриста, купаться я пошел в очках, с тем, чтобы из моря присмотреть за оставленными на берегу вещами. Пока я бдительно всматривался в происходящее на берегу, сзади ко мне подкралась волна. Несомый этой волной, я каким-то чудом успел схватить смываемые с носа очки. Но одну линзу из оправы море все же вымыло. Поискав минут пятнадцать в Тихом океане пропавшую линзу, пришлось смириться с потерей и отправиться в отель за запасными очками. На этот раз, я предусмотрительно оставил новые и последние очки на берегу и пошел перед ужином докупываться. Теперь представьте следующую картину. Жаркий день на северном побережье Эквадора. В небе – пеликаны и стервятники. В море – купальщики и медузы. Звучат ритуальные барабаны. По полупустынному пляжу идет одинокий негр. Впереди на пути у негра – лежащие на песке шорты 50-го размера, под ними – банан (но не из тех что для жарки или варки, а тот, что для денег). Рядом с банановыми шортами – шлепанцы на которых часы и очки. За несколько метров до удивительной находки, негр замедляет свой темп и наконец останавливается. Потом он внимательно смотрит по сторонам. Но в небе – все те же птицы, а в море – все те же купальщики. И никто не выскакивает из него пробкой на спасение своих шорт 50-го размера. Негр еще больше удивляется и задумывается. В результате нескольких секунд колебаний, он решает, что хозяин всех этих вещей скорее всего уже давно утонул, и они ему больше не понадобятся. Печально взглянув на море, негр подбирает банан и часы и быстро уходит в даль по пляжу. Откуда-то издали по-прежнему победно звучат барабаны.

В результате этого купания мне так и не удалось узнать, какие рестораны в Атакамесе лучше - бразильские или же все-таки французские. Но поскольку мой отель был уже оплачен на весь срок «отдыха», пришлось еще два дня исправно купаться и хотеть жрать. А потом – долгожданный зеленый автобус в Гуаякиль, и оттуда – еще более долгожданный самолет в Сантьяго.

Так окончилась первая в истории миссия по организации прямых поставок латиноамериканского кофе в Украину.

Комментарии

Добавить изображение