ВЕРООТСТУПНИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

25-11-2001

Художественный талант почему-то ходит чаще всего в рискованной паре со всевозможными отклонениями от нравственно-психической нормы. "Длительное общение с российскими писательскими знаменитостями заставляет меня с горестью признать, что абсолютное их большинство были решительно гнусны, как личности", - бросил однажды в сердцах Белинский.

И действительно. Чем писатель талантливее, тем он невыносимее в жизни. Он истеричен, нарцистичен, подвержен загадочным фобиям и "арзамасским ужасам", нравственная гигиена у него отсутствует, его сексуальные пристрастия патологичны. Зачем Лев Толстой, образец морального здоровья, заставляет Пьера Безухова видеть гомосексуальные сны и намекает на кровосмесительную связь Элен и Анатоля Курагиных? Читая переписку Достоевского с женою, покрываешься краской стыда, при том, что "прюдствующая" Анна Григорьевна вычистила резинкой наиболее откровенные места из эротических откровений своего супруга. "Ночи на вилле" Гоголя написаны пером латентного гомосексуалиста. Жизнь Марселя Пруста, Джойса, Фолкнера - ворох пороков и скверн. О Владимире Набокове и говорить не приходится. Прочитайте его "Аду или страсть" - а лучше не читайте: в моральном плане это порнография и запредельный блуд, каталог половых извращений. "Лолита" смотрится не фоне "Ады" буколической пасторалью.

Среди писателей чрезвычайно высок процент самоубийств и сумасшествий. Они, как правило, запойные пьяницы; никудышние семьяне; неверные мужья. Общение с ними искусительно и опасно. Они морочат вас своими комплексами, неврозами и капризами, заражают своими фантазиями, заставляют в себя влюбиться - бац! и исчезают в поисках новых жертв своего выморочного обаяния. Девушки и женщины "Лебедя"! Бойтесь художественных натур! Как только они начнут свои лукавые речи, как только станут называть вас Беатриче своего сердца - закрывайте уши и бегите в безопасное место.

Предусмотрено ли писательство в ряду древнейших профессий? Нет, в Ветхом Завете ни о чем подобном не говорится. Говорится, правда, о проституции, но на эту тему уже столько написано, что оставим аналогию в покое, и зададимся вопросом, простым, как мычание: почему профессиональный литератор смотрится белой вороной в роевом человеческом множестве? Заявите-ка в здоровом мужском кругу, среди случайных собутыльников, что вы писатель - и вокруг вас образуется озадаченная пустота: "Смотри, мы думали, он нормальный, как все, а он... писатель. Ну его!"

С писателями невозможно, без них - скучно. Что мы видим перед собою, двигаясь по жизни или по улице? Так, ничего особенного, бесперспективный пейзаж: унылая чреда домов, редактор "Лебедя" бредет куда-то, троллейбус с опущенной штангой, а в нем упрямые пассажиры. Мы садимся в него и тоже погружаемся в анабиоз до конца троллейбусного или жизненного маршрута.

А у писателя не так. У него вместо глаз увеличительные стекла, в ушах локаторы, нюх, как у собаки. Улица для него сплошное переживание. Сколько тут блеску, красок, звону, какие поразительные люди, и все разные! У одного на лице написано преступление, другой совершеннейший Скупой рыцарь, третья - стыдливая распутница, а вон на балконе пятого этажа кто-то в красном платочке сверкает белозубой улыбкой. Мгновение - и он уже там, чтобы посмотреть на самого себя с высоты и убедиться, как он неподражаем в своих ниспадающих штанах и сигаретой за ухом.

Писатели уже из материнского лона являются таковыми. С младых ногтей они терзают окружение невозможными выходками. В школе они первыми начинают курить и тыняться вокруг девчоночьих раздевалок. Институтов (если это не Литературный институт им. Максима Горького) они, как правило, не кончают. Нелепые и всклокоченные, они хохочут, когда положено молиться, и плачут на свадьбах, потому что новобрачные - чаще всего их бывшие возлюбленные.

Их мозги устроены иначе, не так, как у нас, простых смертных. "Мышление образами", "художественное мышление" - вот как это называется. Но что это? Ни за что не поймем, а они объяснить не умеют. Они косноязычны, но это какое-то особенное, божественное косноязычие. "Бессонница, Гомер, тугие паруса", - что за бред, какие паруса и при чем здесь бессонница? Слушающий недоумевает, крутит пальцем у виска, как вдруг его начинает трясти высокой дрожью.

Слова есть, значенье темно, иль ничтожно,

А им без волненья внимать невозможно.

И тем не менее: вот ты, читатель, ты хотел бы родиться писателем? Пишущий эти строки ни за что на свете. "Ну его!" Пишущий эти строки несчастлив ровно настолько, насколько гримаса судьбы подвигла его однажды стать профессиональным филологом. Боже, а ведь кончал военно-морское училище, работал строителем на Чукотке, был краснощек, уверен в себе, блестел, как начищенный медный пятак и по утрам громко пел в туалете. Мог бы обонять и осязать проживаемую жизнь в пределах, отпущенных ему Богом и природой - так нет, вынужден блуждать и заражаться инфракрасными и ультрафиолетовыми соблазнами человеческого существования, где все - "набоковщина", "виолы пола" и прочая выморочная муть, никакими нравственными конституциями не предусмотренная. Влечение Гоголя или Юрия Нагибина к мертвым женским телам, или гомосексуальные опыты Оскара Уайльда, или наркологические "расширения сознания" Эдгара По, или гнилые яблоки в письменном столе у Шиллера, или лесбиянство Гертруды Стайн - зачем мне это?

С другой стороны, как они, черти, все талантливы! Они гуманизируют эти запредельные, внецензурные зоны человеческого "эго", легализуют их в нашем сознании, заражают нас своими аномалиями, а, в сущности, учат разврату и греху, разрушают заветы Яхве, Зороастра, Иисуса Христа, Магомета, Будды - и поэтому Платон не собирался терпеть их в своем "Идеальном государстве".

Однажды автор сего уже высказывался по этому поводу на страницах "Лебедя". В ответ ему был явлен пост некой "Похи", упершей длани в свои искусительные бока и провозгласившей в рифму к Вознесенскому: "Да! Я Поха! Я Похоть! Голосую за блудниц, отдававшихся чужестранцам на иерусалимских кровлях! А ты, моралист несчастный, заткнись, от тебя веет пеплом и тленом !"

И что ей возразить на это? Ибо возлюбленные, возлегающие на ложе, действительно прекрасны; совершенны и соразмерны сочленения их, ноздри их благоухают яблоками, их лица сияют блаженством - от чтения "Песни Песней Соломона" в голове стоит сплошной эротический шум , а ведь она тоже является двадцать второй книгой Завета.

Да, но в ней непредусмотрены никакие девиантные излишества из тех, что составляют суть набоковского и прочих демонов и гениев. Поэтому будь бдительным, читатель. Сохраняй в целомудрии и чистоте свою душу и тело. Отвергни лукавые говорения художников и поэтов, но также здешних эмансипаток и эмансипатов - мерзость сие и бесовская скверна. Однажды ты уже предпочел гедоническую культуру Запада строгим уложениям Востока - сохрани же хоть там христианский минимум нравственной чистоты. Особенно же беги всяких Набоковых, вышвырни их из своего духовного обихода и не соблазняйся их гнилыми прелестями, как это вынужден делать по роду профессии и ради хлеба насущного твой покорный и презренный слуга.

 

Комментарии

Добавить изображение