ПРОЛОГ

Вот вам нечто аморфное, неопределенное, неопределяемое, неясное, неидентифицируемое, неосознанное, неосознаваемое, почти несамосознаваемое - я. А также и - ты. Наверное, и ты, и он, и они. Даже наверняка.

Следишь за мной, читаешь, слушаешь, смотришь, но не потому что хочешь понять, или тем более оценить, но только разоблачить, в лучшем случае - может использовать, в крайнем - насладиться. Но - не понять огонь души, это сложно, опасно... Невозможно.

* * *

Почему же ты все-таки говоришь, выходишь на помост, плаху? Раздеваешь душу свою? Потому что не можешь иначе. Потому что и ты - один из них. И хочешь получить от каждого из них то же самое.

Может просто ты - изощреннее их, может способнее в этом (и только в этом, ибо другого критерия просто не существует), может даже лучше (вот кто скажет - что это такое?). Но это ничего не меняет. Ничего. Ты такой же. Твой крест. Твое проклятье. Твое величие.

* * *

Взгляд мужчины отражает всегда и только степень его влюбленности в собственный фаллос.

Назови себя красивым. Умным. Робертом, Бертом, например.

А он у тебя все тот же - один, единственный и незаменимый. Неизменный.

И ты - как приложение.

Что есть танк без своей фронтальноторчащей пушки, гордости своей, предназначения? Груда бесполезного лома. И ты без него - бесполезная вещь, абсолютно бесполезная. Оценку - окончательную, не подлежащую пересмотру, апелляции дает только она. Она никогда не ошибается и не прощает, не в состоянии простить, как искренне бы ни желала этого. От этого не уйдешь, не убежишь.

Есть, правда, путь - в голубой мир, туда уходят, кто не выдерживает этого ужасного напряжения, этой пытки любви и ненависти.

Кто не в состоянии примириться и принять примитивизм влюбленности в собственный фаллос, обречен обожествлять чужой. Трагедия неординарности. Одна из трагедий.

* * *

&#9-Он гордится: “Я поимел их всех!” Может быть, может быть...

Может быть он имеет право гордиться. Но я спрашиваю его: “Неужели тебе все равно, с какой? Разве это не равнозначно тому, что у тебя вообще никого нет, никого, действительно нужного тебе?”

&#9-Смотрит на нее и не видит ничего, не слышит, не замечает, какая красота. Ему, в сущности, все равно, все равно с кем. Он думает, он всегда думает только о своем любимце, кумире, как будет вонзать его, как будет кормить, утолять его ею. Счастливый, фаллический тип. Счастливый. Почти как безмятежный, хорошо откормленный кот. Кот - победитель.

Завидуешь?

Подумай.

Но все равно - это не для тебя, у тебя есть глаза и уши, и нос и руки, и голова. И сердце, да, самое ужасное, самое главное.

Тебе тяжело, очень тяжело.

&#9-&#9-&#9- * * *

Заслуживаешь безусловно и завоевать конечно в состоянии, но нетерпение, животное нетерпение не оставляет тебе времени, а взять можно и так, и ты берешь, берешь и наслаждаешься, упиваешься, пьянеешь и опохмеляешься все одним - телом- в забытьи у тебя иллюзии, что достиг, постиг, познал, вобрал в себя и выплеснулся вовне, в мир, но горечь, одна горечь всегда в конце, ибо душа твоя, жаждущая, опять не познала- обманута и изнасилована, и раскаяние твое не даст утешения, успокоения, ибо неутолим, неутомим и непримирим твой истинный Бог - Любовь.

* * *

Что отражает взгляд женщины? Сразу не скажешь, здесь думать надо. Но это, конечно, сложнее, много сложнее. Может именно потому, что он не отражает ничего, ничего конкретного, ничего осязаемого, определенного, может только вот это, неуловимое - “там видно будет”. Вы старайтесь, работайте, доказывайте и показывайте, а мы, мы посмотрим, подумаем, пофантазируем, помечтаем, повспоминаем и - может быть, может быть, но скорее всего - нет, никогда, о нет, нет, никогда, ни за что и никогда. А впрочем...

Может ли все это, вот это все выразиться в одном взгляде? Наверное, нет, скорее всего нет. Тут целую жизнь надо прожить, чтобы только пытаться угадывать, иногда угадывать, если повезет. Или не повезет?

Это - как посмотреть. Скорее, все-таки - не.

* * *

С мужчиной проще - он знает, чего он хочет, в этом его примитивизм. Он не смотрит по сторонам, не сравнивает, не сомневается, права выбора ему не дано, он берет, до чего дотягивается, он стоит в центре, и все вертится вокруг него, только искрит там, где его орбита пересекается с чужой, и только тут он проявляет некотору
ю выдумку и может стать чуть-чуть забавным, интересным, и иногда бывает, на что посмотреть. Но в целом - фаллос, все проходит под его знаком и подчинено ему. Она, конечно, знает об этом и умело подыгрывает ему, хотя в глубине души презирает навязанного ей то ли Богом, то ли Дьяволом спутника вместе с предметом его поклонения, при том что с удовольствием пользуется обоими.

* * *

Вот!

Взгляд настоящей женщины отражаетпрезрение.

Холодное, равнодушное. Ни к чему не обязывающее. Требовательное и неутолимое.

Трагическое. Он - ее трагедия, потому что он - не женщина. Но если он вдруг хочет стать ею, то превращается в ее проклятье. Ей в нем не может быть успокоения, но только в семени его, в зачатии, в итоге - в себе самой. Это надо понимать, но не дано. Ему, дураку, кажется, что он берет ее, на самом-то деле это она его выжимает до последней живой его капли.

* * *

Вот хочешь войти, а она не впускает. Но как! Как так!

Как такое может быть! Ведь вчера, только вчера... Не знаешь, не догадываешься, она и есть та самая река, в которую нельзя войти дважды. Поймешь когда-нибудь. Если повзрослеешь. Сказано: молодость - это только незнание.

С годами, однако, становишься не то, чтобы оптимистичным, но философичным, что ли. Или совсем уж глупым. Растением - безразличным, безмолвным, потерявшим интерес к собственной истерике.

* * *

“Прости, прости меня, милая, за все твои прегрешения! Это я, я во всем виноват!

Да, да, да, да, так получается, так получается, что он, и ты, и все мы, все неприкаянные сивучи должны, всегда должны, обязаны и приговорены непрерывно повторять и искренне, от всей души обязаны так и думать - Прости, прости, прости меня!”

Если поймешь это когда-нибудь, ты даже можешь стать счастливым. Можешь?

* * *

Ветер, отвратительный ветер все дует, дует. Пронизывающий насквозь, мерзкий, добирающийся до самых костей, не оставляющий надежд на укрытие, спасение. Россия...

Ветер и дождь и снег и непрерывные сумерки, ни дня, ни ночи, только полумрак, постоянная неопределенность, неясность - ни дня, ни ночи и никакой настоящей, реальной жизни, только постоянная истерика, словно завтра умирать - а недоел, недопил, недо... Даваай, давай, скорее, кончай. Кончай и беги дальше за всеми. За кем, за кем - выяснять не пытайся, за всеми, ни за кем конкретно, личностей нет, не просматриваются, есть масса, но отставать нельзя, опасно. Замешкался, не успел, опоздал - ну, извини, брат, нам некогда, спешить надо, прощай, потом догонишь, успеешь конечно. Он не успеет, конечно, не успеет, ха-ха, куда ему там, выскочка, пусть возвращается в свой бомжатник, туда ему и дорога. Он должен быть там, там - там ему место, и всем вот этим тоже - и этому, и этому, и тому, знаем каждого, как облупленного

А я? А мне? Где мое место, если я вместе с ними со всеми, вот с этими? Боже, нет, надо остановиться, оглядеться, выйти, уйти. Но - куда, как, зачем? Вот именно - есть зачем? Здесь, в этой круговерти хоть не думаешь об этом. А выйдешь в пустоту... Вот ведь вопрос - если там пустота? То есть нет, не если, просто - там пустота, ты знаешь, и все знают, потому боятся. А ты - ты не боишься?

Сможешь ли ты заполнить ее собой? Пустота ведь занимает очень много пространства. И времени. Она по существу царствует в этом мире, заполняя собой почти все.

И там, где ты - тоже пустота. И там, где вы все - тоже. И вы судорожно пытаетесь вытеснить или заполнить одну пустоту другой, не думая, не в состоянии подумать, что это так же бессмысленно, как делить или умножать ноль на ноль. И результат столь же иррационален.

* * *

Россия? Да, Россия. Но - как Россия?

Россия: успеть убежать?

Убежать - забыть?

Убежать - полюбить?

Все равно - убежать. Спастись.

Со стороны ее много легче любить. И думать о ней.

Переживать.

* * *

Да, да, да, ты прав, тысячу раз прав: любовь в чистом виде - это чистое страдание.

* * *

Сомнения, сомнения одолевают тебя. Богатство твое, несчастье твое. Твое все. Жизнь твоя, радость и горе и смерть - все в них. Тебе не хватает времени, досуга на них. Тебе не дают, тебе не выделяют фонда времени. У других нет, и у тебя не должно. Скачи вместе со всеми, если хочешь быть там. Где - там? Там. Там, где все.

Не хочешь?

Нет времени подумать. Нет времени.