ПРОШЛОЕ ЕЩЁ ВПЕРЕДИ… или ЦВЕТАЕВА И РИЛЬКЕ

В самом конце прошлого года в петербургском издательстве “Эгида” вышла в свет книга: “Небесная Арка. Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке”. Издание второе. Тираж 3000 экземпляров. 400 С. (первое издание – СПб., издательство “Акрополь”, 1992), подготовленная выдающимся историком русской и зарубежных литератур конца XIX–начала XX веков, политзеком, узником брежневских лагерей, правозащитником Константином Марковичем Азадовским (вступительная статья, перевод, примечания). Немецкоязычный вариант этой книги был выпущен еще в 1992 г. в Германии знаменитым издательством “Insel”, которому при жизни Рильке даровал право публикации всех своих текстов, под заглавием “Ein Gespraech in Briefen” (“Разговор в письмах”). Первое и второе русские издания значительно расширены и дополнены.

“Небесная арка” – первая книга в ряду задуманных издательством “Эгида” изданий подобного (высокодуховного) рода. “Эгида” анонсирует выход в свет двух новых исследований К.М.Азадовского: “Рильке и Россия. Письма, воспоминания, стихи” и “Рильке и Александр Бенуа”. В условиях пресловутой коммерциализации издательского дела в России, когда книжные лотки и прилавки вал низкопробного детективного, оккультного и эротического чтива (в ужасающих переводах), “стартовать” такой книгой – мужество и смелость, честь и долг. Укажу, что издание отличает высокий полиграфический уровень (суперобложка, иллюстрации и т.д.), работа художника Н.В.Рассадиной отмечена хорошим вкусом и мастерством.

Замысел этой книги зародился у К.М.Азадовского в 1988 г. в Германии, когда в Марбахе он впервые прочитал письма Марины Цветаевой к Нанни Вундерли-Фолькарт (1878-1962), близкой приятельницы Рильке в последний – швейцарский – период его жизни. Последующие годы исследователь посвятил выявлению, осмыслению и собиранию воедино всего, относящегося к теме “Цветаева и Рильке”. В книге “Небесная арка”, на мой взгляд и вкус, ему это блистательно удалось. Разумеется, скрупулезные штудии были продолжены и после опубликования первого издания капитального труда.

В фундаментальной вступительной статье “Орфей и Психея”, скромно названной автором “Предисловие”, в которой К.М.Азадовский собрал, интерпретировал и объяснил буквально все факты и трансцендентные феномены встречи-невстречи, любви-нелюбви (“слияния душ, а не тел”) двух поэтических гениев уходящего столетия, прекрасно сказано: “Эта книга не совсем обычная. Собранные в ней документы принадлежат высокой общеевропейской культуре (С. 12). …Соединенные вместе, под одним переплетом и с подробными пояснениями, письма, стихи и прозаические сочинения двух великих поэтов образуют своего рода повесть о неугасимой любви русской Психеи к германскому Орфею, об их устремленности и близости друг к другу. Но есть в этой книге и другая, более глубокая, “метафизическая” тема, которая заставляет задуматься о возможностях лирического самовыражения и его пределах, о взлетах и падениях романтической души, о соотнесенности человеческой и поэтической судеб” (С. 49). Значительное место в “Предисловии” (помимо сказанного выше) уделено тонким и обстоятельно аргументированным размышлениям о цветаевской и рильковской поэтике, литературных и философских корнях их творчества, о проблемах “Цветаева – Германия”, “Рильке – Россия”.

“Часть первую” книги образует корпус знаменитой переписки Рильке и Цветаевой 1926 года (все переводы просмотрены наново и сверены К.М.Азадовским), ставшей известной мировой общественности после 1977 года, когда истек 50-летний “мораторий”, наложенный Цветаевой на опубликование. Письма эти изданы во многих странах, переведены на разные языки, включая самые экзотические. Напомню читателю о дивной книге: Райнер Мария Рильке. Борис Пастернак. Марина Цветаева. Письма 1926 года. М., 1990 (издание было подготовлено К.М.Азадовским, Е.Б.Пастернаком и Е.В.Пастернак).

Письма Цветаевой к германскому поэту хранятся в тихом и уютном (впрочем, не бывал) Берне, а вот судьба писем Рильке к русскому поэту – куда драматичней, они исчезли на десятилетия, пока судьба и рок не соизволили вернуть их человечеству (об этом рассказано в “Предисловии”). Писем этих всего 16 (упомянем еще одно, которое Цветаева адресовала Рильке после его физической смерти), но какие это письма… Какой инфернальный блеск, какая мощная метафизика, какой прорыв в запредельное: форточка в инобытие- воистину – “пиршество Духа” (звучит п
ошло, но верно по смыслу). В этот же раздел книги входит поэма Цветаевой “Попытка комнаты”, гениальная рильковская “Элегия для Марины”, три письма Цветаевой к Пастернаку и одно ее письмо секретарю “Орфея” Е.А.Черносвитовой.

“Вторую часть” книги образуют цветаевские тексты, созданные после смерти Рильке, в которых продолжен “в вечности” бессмертный диалог поэтов: стихотворение “Новогоднее” (“итоговое, по словам Иосифа Бродского, для русской поэзии в целом”)- пленительный и загадочный очерк “Твоя смерть”- статья “Несколько писем Райнер-Мария Рильке”, небрежно разруганная Набоковым, отличавшимся специфической “иномирной” глухотой- цветаевские переводы на русский язык 6-ти писем Рильке к разным адресатам и перевод письма “Неизвестной” к французском писателю Эдмону Жалу.

Все эти тексты абсолютно гениальны. В них грозно звучит ужасный – в античном миропонимании – голос чистого Духа, осложненный, об этом еще никто не сказал, обертонами мистической полуправды, демонической маскарадности и литературной, увы, мистерии игры. Ключ к пониманию – комментарии к книге.

В “Части третьей” вниманию публики предлагаются 14 писем Цветаевой к Н.Вундерли-Фолькарт и одно письмо к дочери поэта Рут, написанное через несколько лет после безвременной кончины Рильке. Обратные письма, видимо, утрачены: оставлены Мариной во Франции перед возвращением в СССР. Эта эпистолярия более спокойна, традиционна в тоне и стиле- однако полна незримого света, “немерцающего пламени”. Качество суждений, содержащихся в этих письмах, проиллюстрирую краткой цитатой: “Иметь право – нечто случайное, частичное и собственническое (иметь!), нет! – быть в праве, в самой сердцевине – всегда. Вот – правда Р/ильке/ и – моя правда” (С. 191). Читатель согласится: одним росчерком пера сформулирована проблематика увесистого трактата. Из писем Цветаевой к швейцарской конфидентке Рильке явствует, что Марина мечтала переводить его письма на русский и французский языки, хотела создать некий свод эпистолярных высказываний поэта о России (“Россия Рильке”, по ее словам). Грустно, но все эти замыслы остались лишь в намерении.

155 страниц в книге отведено примечаниям. Учитывая, что они набраны петитом, не сложно догадаться: комментарии занимают более половины книги. Так вот, любезный читатель, примечания эти просто бесподобны. Они представляют собой своеобразный “тезаурус” сведений о Цветаевой и Рильке, их жизненном и творческом пути, окружении, пристрастиях и вкусах, метафизических, культурных и литературных проблемах первой трети XX столетия в России, в русской эмиграции, в Европе.

В принципе об этих комментариях можно и нужно было бы написать отдельную пространную статью. Настоятельно советую будущему читателю “Небесной арки” начинать знакомство с книгой именно с примечаний (подряд) – это увлекательный, совершенно “связный” интеллектуальный “роман”. Вывод этот осознан и осмыслен- мне самому многократно приходилось комментировать весьма изощренные эпистолярные и художественные тексты виднейших представителей русского – и только русского – “Серебряного века”.

“Встреча должна быть аркой: тогда встреча над” (из письма Цветаевой к Пастернаку от 19 ноября 1926 года). “Прошлое еще впереди” (из письма Цветаевой к Рильке от 14 августа 1926 г.- преображенная стихотворная строка германского поэта). Прошло время. Сроки исполнились. Встреча произошла. Документы опубликованы и прокомментированы. Прошлое неотвратимо настигло нас. Страшное и прекрасное прошлое. Этим “воздухом горных вершин” (Ницше) нам сладко до обморока и трудно до судорог дышать. Увы, иного воздуха нет.